Легкое поведение

Глава, в которой наш герой размышляет о любовных победах «устричного пирата» и получает срочное приглашение

Время, проведенное на борту «Хаймуна», а потом и в Нагасаки, где очередной мелкий ремонт задержал их на несколько дней, прошло довольно приятно, хотя Моррисон нервничал все сильнее по мере приближения к порту назначения. Наконец на горизонте показался Кобе с его кирпичными складами и иностранным поселением, раскинувшимся вдоль берега, а за ним высились покрытые буйной растительностью горы Рокко. Японские лодочники, почти нагие, лишь в набедренных повязках, выгружали пассажиров, багаж и другие грузы. Было жарко и влажно. В ушах еще стоял стук корабельных двигателей. Моррисон пересек Бунд-парк и зашагал по аккуратным улицам, мимо аккуратных полей для игры в крикет, опрятных домиков и шумных магазинов. Кобе, где совсем не ощущалось зловония даже в июне, и все благодаря подземной канализации, имел заслуженную репутацию «образцового поселения Дальнего Востока».

На телеграфе он застал длинную очередь у справочного окошка. Прямо перед ним стоял японец в костюме западного покроя, чуть дальше молодая европейская дама в образе гибсоновской девушки[42] и китайский коммерсант в сюртуке, шелковой рубашке, широких брюках и шляпе поверх уложенной кольцом косички. Очередь двигалась медленно.

Я полагаюсь на волю небес. Каков будет их приговор? Увижусь ли я с Мэйзи и при каких обстоятельствах? Любит ли она меня по-прежнему или я навеки изгнан из ее сердца? Суждено мне испытать счастье или боль?

— Могу я вам помочь, сэр? — лениво протянул служащий-англичанин, словно он находился на курорте Клэктон-он-Си. Моррисон представился и спросил, не было ли телеграмм на его имя.

Скорость, с какой служащий просматривал корреспонденцию, предполагала, что он читает даже не по слогам, а по буквам. Моррисон в нетерпении переминался с ноги на ногу. Из-под соломенной шляпы струился по вискам пот; под мышками тоже становилось мокро. Наконец служащий поднял на него взгляд и с анемичной улыбкой произнес:

— Боюсь, что нет, доктор Моррисон. Что-нибудь еще?

Как только Моррисон вышел из здания телеграфа, небеса разверзлись. Дождь затопил выложенные кирпичом дорожки, летние зонтики пастельных цветов уступили место своим черным собратьям. Раскрыв зонт, Моррисон поспешил к спасительной гавани клуба Кобе. Ему нужно было скоротать время до встречи с Джеймсом и Тонами на вокзале, откуда им предстояло ночным поездом выехать в Токио. Схватив в читальне пачку газет, он бегло просмотрел списки гостей «Гранд-отеля» в Иокогаме. Имена мисс М. Перкинс и мистера Мартина Игана шли друг за другом. Мне больно, но кого в этом винить? Неужели я окончательно повержен счастливим соперником?

Моррисон составил телеграмму, которую собирался отправить в «Гранд-отель», уведомляя Мэй о том, что он остановится в токийском отеле «Империал» с двух часов пополудни завтрашнего дня.

НАДЕЮСЬ, ТЫ ВЕСЕЛО ПРОВОДИШЬ ВРЕМЯ. ЭРНЕСТ.

Дождь кончился. Влажные испарения с гор зависли над городом. Моррисон, не в силах усидеть на месте, поднялся на холм Китано. Он побродил среди кукольных домиков иностранцев, которые своими сочными зелеными лужайками и ухоженными цветниками нагнетали мысли о скучной семейной жизни. Потом перешел в Старый город, где мотался по улицам, пока не пришло время ехать на вокзал.

Устроившись в спальном вагоне, Моррисон, Тонами и Джеймс говорили о кораблях и политике — делах сугубо мужских и серьезных. Эти разговоры были ему по душе. Ян. Наутро поезд прибыл в Токио, и свисток паровоза, словно ножом, полоснул по нервам.

Величественный отель «Империал» своим фасадом в стиле неоренессанса затмевал императорский дворец, возвышаясь над окружающими постройками, словно призрак Парижа. Построенный четырнадцать лет назад по образцу лучших отелей Европы и Америки, в своем декоре он сочетал Восток и Запад, а сервис вобрал в себя все лучшее от обоих. Сам император устраивал здесь бал в честь своего дня рождения.

Безупречно одетый управляющий-японец, приветствовав Моррисона по-французски, пробежал пальцем по регистрационной книге и виновато произнес:

— Je sms desolee, Docteur Morrison.

Газетчики со всего мира пусть и не могли похвастаться оперативностью в освещении военных действий, зато преуспели в захвате отеля. Все комнаты были заняты. Управляющий с видимым сожалением сообщил Моррисону, что отель сможет принять его только через два дня.

Разочарованный, журналист отправился в британскую дипмиссию. Устроившись в гостевой комнате, он позвонил в «Гранд-отель» Иокогамы. Сердце билось, как паровой молот.

— Дорогой…

Его поразило, как быстро музыка ее голоса пробила брешь в толще накопившихся за месяц тревог, ревности, сердечных мук и тоски.

— Мэй. Мэйзи… Я так волновался за тебя. Как только узнал…

— Я в порядке, милый. Пожалуйста, не беспокойся за меня.

— Ребенок…

Ее голос дрогнул:

— В самом деле, со мной все хорошо. Это был такой шок. Я имею в виду, все, что случилось. Я никак не ожидала… впрочем, все к лучшему.

Моррисон уловил нотки неуверенности в ее голосе.

— Ты одна?

— Да. Мартин уехал в Токио проводить Джека Лондона. — Ее голос обрел прежнюю твердость. — Джеку надоела эта война.

— В самом деле? — Моррисон ощутил знакомый привкус ревности во рту.

— Ну, если точнее выразиться, ему надоело отсутствие войны. Он сказал, — Мэйзи понизила голос, видимо копируя интонации писателя: — «Смотреть нечего, писать не о чем, разве что о ноющих корреспондентах, бассейнах и тоскливых храмах». — Она рассмеялась: — Представляешь, как забавно. Он тоже вырос в Окленде, хотя наши пути никогда не пересекались. Джек жил в трущобах, работал в кегельбане, потом на консервной фабрике, а уж когда ему исполнилось пятнадцать, подался в «устричные пираты». Он как раз был из тех мальчишек, с которыми нам строго-настрого запрещали общаться, чтобы не замараться… — Она вздохнула: — Я буду скучать по милому Джеку.

Моррисон, мрачно слушая ее, утешал себя только тем, что если «устричный пират» и взял на абордаж судно под названием «Мэйзи» или каким-то образом «замарал» ее, то это должно было в большей степени расстроить его ближайшего друга Игана.

— Я не могу долго говорить, Мэйзи. Меня ждет Джеймс. Какие у тебя планы?

— Мартин вернется только завтра. Приезжай в Иокогаму на ужин. Я безумно хочу тебя видеть.

Он почувствовал, как шелковая паутина снова затягивает его в свои сети.