Лепила. Книга вторая

Глава 15

Вблизи стадо бизонов являло завораживающее зрелище. Стихия. Опасная, могучая. Горе тому, кто встанет у нее на пути. Сметут, не заметят и растопчут. Жутко было приближаться к этому потоку здоровенных животных даже на сотню метров. Вдруг решат свернуть в твою сторону? Особенно удивляла скорость, с которой передвигались бизоны, не каждая лошадь рысью выдержит такой темп.

Мы приблизились к этой живой реке ярдов на полтораста и встали на небольшой возвышенности, охотники с ружьями выстроились редкой шеренгой, остальные отвели лошадей назад, их еще не обучили не пугаться выстрелов. И лошади, и фургон располагались так, чтобы в случае чего можно было как можно быстрее драпать отсюда, ведь если эта толпа парнокопытных решить поучить нас хорошим манерам, спасет только бегство.

Четыре ствола калибра.69, девять калибра.410. На всякий случай договорились, что крупный калибр стреляет последним, чтобы оставалась возможность одним выстрелом свалить особо резкого быка, попытайся такой двинуть к нам на разборки. Предосторожность оказалась лишней. Не думаю, что бизоны услышали выстрелы, гул от их копыт глушил все на свете.

Трудно промахнуться, когда стреляешь по такой гигантской мишени, и вот то один, то другой зверь спотыкался и падал. Некоторые пули попадали откровенно неудачно, пролетая мимо цели с края стада и поражая бизона во втором или третьем ряду, иногда рикошетя от каменистой почвы. Жертву тут же затаптывали прущие сзади животные, кто-то из них падал, по нему пробегали другие, получалась куча-мала. Шестьдесят девятый зарекомендовал себя отлично, при попадании туша падала сразу, буквально через пару шагов, от четыреста десятого же могла пробежать еще несколько десятков ярдов. После второго залпа стадо сообразило, что что-то идет не так, и взяло чуть левее, обходя мертвых и покалеченных собратьев. Третьим и четвертым залпом мы больше добивали дергающихся на земле бизонов, а потом стадо ушло дальше, оставляя за собой непроглядное облако пыли. Охотники вскочили на подведенных по сигналу коней, и мы спустились с холма к груде добычи. Орки деловито добивали раненых бизонов длинными копьями, тут же пытаясь растащить образовавшуюся кучу привязывая туши за ноги к лошадям. Результат поражал: за несколько минут в тринадцать стволов удалось набить почти полсотни бизонов, и неважно, что от пуль погибло меньше половины. Хоть охота больше была похожа на стрельбу по движущимся мишеням в тире, адреналин в крови так и бурлил.

Я никогда раньше не видел бизонов вблизи и даже примерно не представлял, насколько они огромны. Выше меня ростом в холке, даже лежа на боку туши были мне по пояс. Сколько в таком веса? Тонна? Полторы? А еще теряющиеся на фоне гигантской головы рога длиной почти мне в руку. Жуть, а не зверь, копытный бронетранспортер, как он есть. Главное, что теперь нам с этим счастьем делать, я про кучу мяса?

Пока я изумлялся размером животин, орки деловито приступили к разделке туш. Оказывается, даже такую гигантскую тушу можно очень быстро разобрать на запчасти. Хармин громко и затейливо сокрушался по поводу того, часть мяса оказалась безнадежно испорчена: копыта пробежавших по нескольким тушам бизонов превратили их в мешанину из фарша, осколков костей и земли. У более целых туш орки сноровисто вываливали внутренности, сдирали шкуры, срезали мясо, и укладывали все ценное в стазис-ящики, исчезавшие затем в мешках с пространственными карманами.

Примерно через полчаса явились первые койоты, повертевшись вокруг и не решившись испытывать судьбу, серые санитары прерий принялись растаскивать сваленную отдельно кучу внутренностей и костей, забавно разбегаясь и возмущенно тявкая, когда орки подбрасывали в нее новые отходы разделки туш. Чуть позже нарисовалась целая стая стервятников. Здоровенные страшновато выглядящие птицы с лысыми головами устроили драку с койотами, растаскивая при этом потроха по окрестностям. Ни те, ни другие не отваживались приближаться к нам.

Наконец, мясо с последней туши было уложено в мешки, последний бизоний рог был отпилен, и все это было погружено в фургон и навьючено на лошадей, после чего отряд двинулся в обратную дорогу. Сказать, что это был успех — это ничего не сказать. Благодаря ружьям за полдня дюжина охотников добыла столько, сколько сотне охотников удавалось набить за месяц, причем сейчас не потеряв ни единого воина.

По дороге обратно Хармин вслух рассуждал о том, какие перспективы это открывает для племени в целом и лично для него, строил планы и вообще радовался.

— Ты в вожди, случайно, не метишь, — спросил я его невзначай.

— Что ты?! — испугался брат. — Ну его к демонам! Зачем мне такая ответственность?

Удивительно здравое суждение, не ожидаешь подобного от здоровенного бугая с неприветливой мордой, на которой написано «порву на куски и съем в сыром виде». Может это потому, что Хармин — помощник вождя и в курсе его дел? Воистину, внешность бывает крайне обманчива.

У племени был праздник. Только сейчас к оркам пришло настоящее понимание, что их жизнь безвозвратно меняется к лучшему. Ведь одно дело антилопа, что убил из своей громовой палки белый бвана, который очевидный колдун и вообще личность подозрительная. Может быть, громовая палка здесь вообще ни при чем, а все это гнусное колдунство и якшание с потусторонним, кто этих белых разберет? И совершенно другое дело, когда свои собственные охотники числом десять из этих самых громовых палок за полдня добывают столько мяса, сколько все охотники племени могут добыть хорошо, если за месяц. Это впечатляет. Это наглядно, понятно, ощутимо и, главное, вкусно. А раз так, то нет повода не отметить это событие, ибо оно означает конец полуголодного существования. Больше не надо оставлять только самых сильных детей и убивать всех остальных. Больше не надо выгонять зимой в прерию увечных и больных. Кроме того, больше не нужно постоянно занимать столько народу охотой, можно их перенацелить на другие задачи, например, на то, чтобы прирезать дополнительные территории, пусть об этом вслух никто не говорил, тот же вождь не мог не думать об этом. Но то не моя головная боль, пусть другие ему политику партии и правительства объясняют.

В общем, снова накрыты столы, снова на них всякое разное съестное. Хармин и до этого входил в свиту вождя, но сейчас его акции резко поднялись, ибо названный брат сидел за пиршественным столом по правую руку от вождя. Шандар, шаман, сидел по левую, меня, Рюта и Кара посадили напротив. На исполняющем обязанности стола топчане помимо еды стояли несколько бутылок с разнообразным алкоголем. Вождь самолично разлил по микроскопическим пиалам что-то похожее на водку, настоянную на травах, буквально грамм по десять каждому и провозгласил тост за союз с Гравией, что дает племени Опонома кучу ништяков и открывает перед ним новые горизонты и прочее тому подобное бла-бла. Минут пять речь толкал. «За это Лермонтова убили», вспомнил я одно из любимых выражений отца, если кто-то много трепался и давал выпить. Но все когда-нибудь заканчивается, закончилась и речь вождя. Мы опрокинули пиалы внутрь, закусили свежеприготовленным буйволиным языком, после чего алкоголь со стола убрали. В принципе, я и раньше заметил, что орки пьют очень мало, но тут не удержался и спросил причину. Оказалось, все очень просто. Алкоголь нарушает концентрацию и координацию, в результате чего воин теряет свои боевые качества, а так как ума в подпитии явно не прибавляется, воин совсем перестает быть воином. Ну и нахрена такой племени сдался? И поскольку алкоголь штука много где полезная, запрещать ее никому в голову не приходит, вместо этого есть запрет на опьянение. Вообще-то логично, хотя стереотип «чернокожие бухают, как не в себя, а индейцев можно купить целое племя за пузырь водяры» никак не желал уходить из головы. Стереотипы вообще вещь такая, упорная.

Все-таки вождь не зря занимает свою должность. Этот исключительно умный мужик сходу сообразил, что у племени скоро возникнут проблемы изобилия. Эффективность охоты сильно повысилась, столько охотников уже не нужно, а куда их девать? Чем занять несколько десятков здоровенных лбов, что до этого круглый год не вылазили с охоты? Надо куда-то девать их дурь молодецкую, иначе точно что-нибудь устроят. Сейчас же вождь спросил нашего совета. Озадачил, да. Подумав, я выложил ему свою идею про ранчо и разведение скота, где можно трудоустроить десяток-другой воинов, также предложил поговорить с лейтенантом, чтобы пристроить часть охотников на государеву службу, пусть стерегут границы и своевременно обламывают рога супостатам. И тут меня осенило: я же теперь не хухры-мухры, а целый выездной судья. И поручили мне наводить порядок на вверенной территории, неизвестно какими силами. Что если взять в помощники орков? Какой же судья может быть без судебных исполнителей, то есть маршалов? Фигня это, а не судья.

Хармин пытался навязать в маршалы членов семьи, но вождь напомнил ему, что воины Хармина повышены до лейб-гвардии, их задача охранять вождя, бить же дубинкой по голове пьяного шахтера могут и другие.

Засиделись мы сильно за полночь. Небо было ясное, светила полная луна, здесь она как будто больше, чем на Земле. Ясная ночь всегда холодная, прерия быстро остывала, вон, в луже вода начала покрываться льдом. Зима почти наступила. Наговорившись так, что язык начал заплетаться от усталости, мы пожелали друг другу спокойной ночи и разошлись по юртам. Переночевав у Хармина, мы с утра пораньше простились с гостеприимными хозяевами и покатили обратно в Хар. Вождь обещал подобрать воинов потолковее и прислать завтра или послезавтра.

Хан явился к обеду. Видимо, разведка доложила про готовящуюся на кухне бизонятину, вот лейтенант и решил как бы невзначай навязаться на угощение. Да нам и не жалко.

— Привлечь орков на службу — отличная идея, — вещал Хан с набитым ртом. — Только это не ко мне. Ты у нас нынче гражданская власть? Вот сам и решай.

— Лейтенант, ты сдурел? — я опешил от такого заявления. — С какого боку я гражданская власть?!

— Выездной судья здесь кто? Не будем указывать пальцами, но это Майк, — авторитетно выдал лейтенант, тыча в мою сторону тем самым пальцем, которым он не собирался показывать. — Судья — это главный человек в округе, если разобраться. Вот и распоряжайся.

— Вижу! — делая страшные глаза загробным голосом произнес я, — вижу, как на лбу у одного лейтенанта вырастает мужской половой хрен, а яйца лезут в глаза…

— Эээээ, ты что? Я же пошутил! — замахал руками в испуге Хан.

— Ну вот и я пошучу. Да ты не боись, потом мы его тебе отрежем, даже шрама не останется!

Все за столом дружно заржали, кроме лейтенанта, который нервно промокнул со лба выступивший пот.

— Шуточки у вас, медицина! Охренеть, как смешно, ага, — похоже, Хан обиделся.

— Хан, давай серьезно. Дело явно по твоему ведомству. Напиши рапорт с предложением привлечь наших краснокожих друзей, и пусть оно дальше вертится. Сложно тебе, что ли?

— Да нам послезавтра выступать, еще кучу всего сделать надо, где время найти?

— Ну, сюда зайти ты время нашел, — влез в разговор Рют.

— Это другое, вы не понимаете, — выдал Хан.

— Так ты объясни, — попросил я.

— Парни, без обид, голова совсем другим забита. Нужно выбить со склада артефактные боеприпасы, да так, чтобы завтра их уже привезли сюда.

— Сколько и каких боеприпасов тебе нужно?

— Две дюжины взрывающихся, с файерболом внутри.

— Если я помогу твоей беде, берешься все организовать, как надо?

— У тебя есть в запасе артефактные болты? — подозрительно покосился на меня Хан.

— Завтра будут. С тебя две дюжины обычных арбалетных болтов прямо сейчас, завтра к вечеру будут артефактные.

— Какой интересный у нас доктор, — протянул лейтенант.

Артефактный боеприпас сделать очень просто. Элементарное плетение прошивается в наконечник, и всего делов. Вернее, два плетения, одно для преодоления защитных экранов, другое рабочее. И то, и другое крайне несложные в изготовлении, а файербол это вообще верх примитива, просто накачанная в небольшой объем энергия. Собственно, эта самая энергия и есть самая сложная часть артефакта, маг ее должен откуда-то взять, либо из своего собственного запаса, либо из внешнего источника. У нас же как раз такой источник прямо под задницей. Так что болты были готовы буквально через пару часов после того, как их привез кто-то из солдат, сейчас же они стояли в пещерке, запитываясь от нашего кустарного накопителя. И пусть они лейтенанту и его взводу не пригодятся.

Прибыли обещанные Хармином воины, пять здоровенных громил с выражением лица «голова нужна, чтобы носить шлем, а еще я в нее ем». С такими мордами самое оно милостыню ночью по подворотням просить, у кого ни попроси, отдаст все до исподнего. Как выездной судья я привел их к присяге, выдал каждому по серебряной звезде маршала и передал Моне. Пусть она их на постой определяет, на довольствие ставит и все прочее организует.

Несмотря на пугающую внешность, орки оказались парнями смышлеными и при первой возможности засели за изучение гравийских законов. Ближе к вечеру мы вместе поехали в поселок знакомиться.

— Короче, вот эти парни теперь будут наводить порядок и усмирять бузотеров, — представил я новых блюстителей порядка Хорту. — У них не забалуешь.

Главный строитель и временный глава гражданской администрации внимательно оглядел пятерку краснокожих, задерживаясь взглядом на подвешенных к поясу томагавках и пришитых к швам на рукавах скальпах убитых врагов.

— Может, сразу виселицу на дрова пустим, с такой-то стражей? — скептически спросил он.

— Не трожь святое! Виселица — это же краеугольный камень в основе всего! Сначала ставится виселица, потом к ней пристраивается поселок. Вот ты ее не поставил, сразу народ безобразия нарушать начал, да дисциплину хулиганить, — ответил я.

— Да эти головорезы сразу всех под нож пустят, кого вешать будешь?

— Не делайте из нас зверей, в душе мы добрые, белые и пушистые, зря никого не едим, — влез в разговор Арги, старший из пятерки, состроив при этом такую умильную рожу, что мы чуть не покатились со смеху.

— Ага, гляжу на них и верю, — хихикнул Хорт. — Хорошо, что сегодня или завтра прибывает новое начальство, и я тут больше ни за что не буду отвечать.

Новое начальство прибыло вечером. Звали его Тило, в отличие от большинства встреченных здесь госслужащих это был не военный, а сугубо гражданский человек. Администратор, счетовод, которому сейчас поручили руководить поселком и шахтой или карьером, без понятия, как оно правильно называется. Тило сразу согласился со всеми нашими начинаниями, заодно привел меня к присяге. Не зыбыли-таки об этом, ага. В результате, первым распоряжением нового главы было объявление о том, что порядок в поселке и окрестностях нынче наводит злобный судья Майк и его краснокожие головорезы. Объявление зачитали на площади, где по случаю явления нового начальства собралось почти все население Хара. Шахтеры посмотрели на пятерку орков, специально делавших как можно более тупые выражения лиц, и приуныли. Ибо одно дело задирать человека, другое дело орка, у которого кулак размером с твою дурную голову, да еще и томогавк имеется. Дураков нет, как говорится.

Ночью выпал первый снег. Зима пришла в наши края. Снег быстро стаял под лучами восходящего солнца, но это был сигнал, что выше в горах скоро может занести перевалы, и что взводу Хана нужно выдвигаться сейчас, чтобы не застрять на зиму в горной местности без припасов. Понимая это, лейтенант не стал тянуть и объявил выход завтра с рассветом. Пока же шли окончательные сборы, беготня и прочий дурдом. Лейтенант загнал весь свой взвод к нам в клинику на диспансеризацию, чтобы и мы приобщились к общему состоянию штопора в заднице. Все оказались достаточно здоровыми для похода, что лично меня радовало. Затем был прощальный ужин, наутро же колонна пограничников выступила из Хара, прошла мимо клиники и углубилась в горы. Пусть им не встретятся враги.

В клинике было затишье, все палаты пустые, плановых поступлений пока не предвидится, посему Кар отправился на операционный стол, давно пора было этот камень из желчного пузыря вытащить.

— Да ты не бойся, не в больнице, не зарежут, — напутствовал коллегу Рют, пока я прилаживал орочий сонный амулет к голове Кара.

Но вот амулет заработал, названный брат погрузился в искусственный сон. Подключив диагностические амулеты, мы приступили к операции. Сначала я хотел порезать камень на мелкие куски и вывести их через желчный проток, но потом отказался от этой идеи. Слишком сложно, слишком мудрено, слишком большой риск этот самый проток перфорировать. Мы делали первую лапароскопическую операцию на Изначальной. Когда владеешь магией жизни, все становится очень просто. Один прокол через брюшину, аккуратный разрез желчного пузыря, извлечение камней, заживление тканей пузыря, заживление прокола. Мы не торопились, я комментировал каждое действие для медсестры, что вела протокол в углу операционной, все заняло чуть меньше часа. Отличный результат для первого раза. Потом статью напишу в журнал.

Маршалов из орков делали всем коллективом. Рют их гонял на тему оказания первой помощи и по армейской тактике, я учил пользоваться револьвером, быстро извлекать его из кобуры и стрелять. Ибо что это за маршал, что без револьвера и вообще не ганфайтер? Парни учились с удовольствием, но всплыла проблема всех рукопашников: чрезмерная резкость движений мешала быстро наводиться на цель. Пока это не критично, револьверы здесь только у людей на службе, да только рано или поздно короткоствол станет здесь столь же распространенным, как и на Диком Западе на Земле. Так что парням придется учиться и переучиваться.

Хан не обманул и составил развернутый рапорт о вовлечении орков в государственную жизнь Гравии. Начальство рапорт оценило и дало добро. Прибыл представитель от вояк, оправившийся после операции Кар отвез его в племя, представил вождю и оставил договариваться. В результате, уже через два дня по прерии разъезжали смешанные отряды из военных и воинов племени Опономо, были определены маршруты патрулирования и поставлены опорные пункты на дорогах. Наконец, одинокий путник мог проехать от портала до Хара не боясь быть убитым или ограбленным. Хедель крайне обрадовался этой новости, ведь ему уже давно ложечкой кушали мозг что собственная жена, что ее подруги. Очень хотелось дамам внешность улучшить, мешала только опасность дороги. Теперь же все, можно ехать. Я тоже был рад этому, наконец-то клиника начнет работать по профилю и приносить реальный доход. Государственная зарплата — это хорошо, но денег много не бывает.

Первая пациентка, жена одного из исторских коммерсантов, появилась уже на следующий день после отбытия представителя от вояк, ее тонкая поэтическая натура никак не могла ждать, ведь завистниц и прочих подруг необходимо унасекомить как можно быстрее, вот и ломанулась к нам еще до того, как дорогу начали патрулировать. Чтобы завидовали новой внезапной красоте от хирургии. В идеале, чтобы удавились с тоски или убились об стенку. Именно это она сейчас лила бурным потоком мне в уши, пусть и не совсем в такой формулировке. Пока же я старательно фиксировал на бумаге ее хотелки, упорно делая морду чемоданом и стараясь не заржать в голос. До чего же глупые бабы одинаковые! Что на Земле, что на Изначальной — везде одно и то же. Что, она уже выговорилась? Отлично, пора рушить девичьи мечты и топтаться грязными сапогами на сокровенном. Я вслух прочитал записанное, уточнив, нет ли в списке ошибок, но нет, все было записано верно. Затем, взяв карандаш, я схематично набросал портрет пациентки в ее нынешнем виде, после чего начал вносить в него все указанные в списке изменения. Получилось жутковато. Для лучшего эффекта я тут же набросал то же, но в пол-оборота. Дальше начался обычный нудный процесс по приведению хотелок к реальности, принцип «бойся своих желаний, они могут осуществиться» здесь вылез в полный рост. После полуторачасового обсуждения (больше напоминавшего монолог «какая я несчастная, никто меня не ценит») нам удалось прийти к приемлемому варианту. Мне было бы без разницы, какую кикимору пациентка желает из себя сотворить, но это будет очень плохая реклама для клиники, так что либо делаем тот результат, за который не стыдно, либо езжайте, дамочка, обратно в Истор. И не все сразу, а постепенно.

Но вот договор был подписан, кошелек с золотом получен, дама же заселилась в отдельную палату, пусть переночует, с утра ляжет на стол. Если не передумает, что вряд ли.

А еще строители, наконец-то, закончили возведения дома на вершине холма, несколько дней отделочных работ — и можно будет заселяться. Сделали бы и раньше, да там какие-то проблемы с раствором на холоде, я не вникал в их суть.

Вот он, тот момент, ради которого было приложено столько усилий: первая коммерческая пациентка лежит на операционном столе. Ничего сложного, чуть исправить форму носа, подтянуть кожу на веках и щеках, да убрать лишний жир под подбородком. Мы договорились, что она сначала посмотрит на результат, а там решит, нужно ли еще что-то менять.

Операция несложная, больше времени ушло на объяснение проводимых манипуляций, чем собственно на художественную резьбу по женскому портрету. И вот, наконец, пациентка перевезена в палату, пока в состоянии наведенного сна, а весь персонал клиники собрался на кухне. Так вышло, что кухня — это самое вместительное помещение в клинике.

— Друзья, я собрал вас здесь для того, чтобы отпраздновать самое важное событие для клиники. Сегодня мы впервые заработали деньги! Первая коммерческая пациентка успешно прооперирована, а вам всем положена премия, как я и обещал. И это только начало! В общем, празднуем!

За состоянием пациентки следили артефакты, если что, успеют предупредить, мы же выпили по бокалу вина, после чего я отвалил к себе в кабинет, отметив, что дежурная медсестра тоже на стала увлекаться процессом и отправилась в палату к пациентке. Хорошо, когда люди без приказов начинают все понимать!

Пациентка была в полнейшем восторге. Она вертелась перед зеркалом, разглядывая свой новый нос и разглаженную кожу, где еще вчера были морщинки. Легкая остаточная отечность на месте разрезов ее нисколько не смущала.

— Доктор, вы волшебник! А можете мне точно так же грудь подтянуть?

— Разумеется, могу, только это займет намного больше времени, — ответил я.

— Вы хотите сказать, что будет сильно дороже? — подозрительно прищурилась пациентка. Ну да, жену торгаша не исправишь.

— Нет, я хочу сказать, что это будет намного дольше. Молочные железы надо будет немного нарастить, на это уйдет несколько дней, — ну да, в этом мире нет силиконовых имплантов, все натуральное, оно растет не слишком быстро. — Если решитесь, погостите недельку в клинике, выйдете другим человеком. Да, если делать грудь, то и с животом разобраться надо.

— Что с моим животом не так? — настороженно спросила мадам.

— То же, что и у всех. Избыточный жир убрать, мышцы подтянуть, лишнюю кожу удалить.

Пациентка задумалась, потом решительно кивнула и заявила:

— Делаем.

Вот и отлично. Мадам еще спросила про удлинение ног. Я объяснил ей технологию, она задумалась. Это делается так: кость разрезается поперек, в месте разреза чуть разводится в стороны в специальном устройстве типа аппарата Илизарова, надо ведь, чтобы половинки были строго соосны. Скорее всего, придется пилить несколько раз, чтобы обеспечить нужное удлинение. Это малоприятно, да и требует много времени, две недели минимум, может даже месяц. Надо очень хорошо думать, нужно ли это прямо сейчас. Ну и по деньгам такая процедура выйдет сильно не дешевой. В общем, мадам подумала и решила, что не сейчас. Видать, выданные мужем финансы не позволяли, так-то энтузиазма в ней было через край.

Подписав новый договор и получив плату, я тут же поставил ей плетения, стимулирующие рост жировой ткани в молочных железах, примерно сформировав их будущую форму. Теперь ей просто надо нормально питаться и ждать пару дней. Можно бы и быстрее, только зачем торопиться и чрезмерно напрягать организм? Здесь не война, ее не нужно срочно ставить в строй, как Мило там, на юге Зунландии.

Потом позвонили из Истора, сообщили, что к нам с утра выехали еще две пациентки. Медицинский туризм начал приобретать массовые очертания.