Лес

14

— ...в общем, однажды ночью в Шижне произошел страшный пожар, — продолжала рассказывать Софья. — Странно было, что последние дни перед ним дожди шли, но огонь распространился аж на три дома, будто ураганом по деревне прошелся. Погибло много людей, кто-то в своем доме сгорел, кто-то — пока пытался потушить. В том числе дотла сгорел дом Тамары.

Сама она дома в ту ночь не была, пила снова, а вот дочка ее погибла. До сих пор простить не могу, как так: ушла пить, оставила дочку одну. Я как представлю, как там эта маленькая девочка заживо горела, маму звала, кричала, пока ее мать в соседнем доме пьяной валялась, мне ее удушить своими руками хочется. Ко мне потом приехала: без дома осталась, жить стало негде.

Я как услышала, что в Шижне произошло, хотела сказать, чтобы катилась к своим пьяным дружкам, но не оставишь же сестру на улице. И соседка, подружка моя, сказала, что не по-людски это — на сестре крест ставить, — не по-христиански и что люди порой совершают ошибки и нужно их прощать. Не за все ошибки людей прощать нужно, я вам так скажу. Но Тамарку в итоге я у себя оставила, хотя мне еще долго снилось, как малышка в доме маму зовет.

Гриша посмотрел на Анку, у той глаза были на мокром месте. Видимо, представила младенца в горящем доме и расстроилась.

— А почему пожар начался? — всхлипнула она.

— Да допились там алкоголики, вот и все. Заснул кто-то с сигаретой или еще что натворил. К тому моменту в Шижне одни алкаши уже жили, нормальные люди разъехались кто куда. Пили-пили, вот и допились. А потом после пожара еще и врали, что все было иначе. Якобы незадолго до пожара в деревне видели дочерей одного богатого московского бизнесмена...