Лес

3

Поиски морошки начались 20 июля. Спустя четыре дня мы выехали с пустой гостиничной стоянки на трассу, позавтракали в придорожном кафе «Калевала» (я съела яичницу и бутерброд, а Лика — йогурт и стакан черники), погуляли по Петрозаводску и ехали на север, когда Лика сказала:

— В этом лесу точно должна быть морошка.

Я искать морошку не хотела, но очень хотела остановиться, я была за рулем весь чертов день и порядком устала. Идея размяться и поесть черники (в лесах ее была просто тьма) была неплохой.

— Давай. Я поеду помедленнее, посмотрим, где можно свернуть в лес.

Через пару километров мы увидели грунтовку, я съехала на нее. Грунтовка была однополосной и без обочины, я ехала минут пятнадцать, ожидая какого-нибудь кармана, затем дорога закончилась совсем, уперевшись в лес. Там мы остановились.

Лика пересела на заднее сиденье и начала переобуваться в резиновые сапоги; я вышла в кроссовках, взяв из машины только чашки (морошку мы вряд ли найдем, зато соберем чернику), и осмотрелась. Лес уходил от грунтовки во все стороны. Воздух пах хвоей, шумели деревья, перекрикивались птицы. Мы отъехали от трассы так далеко, что ее совсем не было слышно. Казалось, на много километров мы совершенно одни. Я сделала глубокий вдох и походила по дороге, размахивая руками. Лика закончила переобуваться и вышла из машины.

Мы зашли в лес неглубоко — метров на двадцать, так, чтобы продолжать видеть машину. Под ногами был карельский мох, мягкий и влажный, стопы проваливались в него практически целиком. «Может, тоже переобуться в сапоги...» — подумала я, но не стала возвращаться к машине. Морошки, конечно же, не было, но чернику и бруснику можно было собирать ведрами.

Кружка была уже практически полной, когда я услышала резкий и глухой хлопок и поняла, что это хлопнула дверца машины. Я подняла голову — Лика в десятке метров от меня сидела на корточках и собирала бруснику. Дальше все было очень быстро.

Я вскочила на ноги, обернулась и увидела, что на грунтовке нет других машин, перевела взгляд на нашу и поняла, что за рулем кто-то сидит. Окна бликовали на солнце, я не могла рассмотреть, кто внутри, но видела тень, склонившуюся над рулем. Я закричала: «Лика!» — схватила с земли какую-то палку и побежала к машине. Сердце колотилось, казалось, сейчас разорвутся барабанные перепонки, я не слышала ничего, кроме стука в ушах, и не видела ничего, кроме приближающейся машины.

Десять метров, девять, восемь. Я запнулась и упала на землю. Мох будто спружинил и вытолкнул меня обратно на ноги. Я поднялась в ту же секунду и посмотрела на машину. В ней никого не было.

Руки тряслись, сердце стучало, я медленно подошла к машине и заглянула в салон, казалось, сейчас оттуда выскочит кто-то. Машина была пустой, только ворох наших вещей на заднем сиденье. Я обошла машину. Сзади тоже никого не было. Не отрывая взгляда от кустов по ту сторону грунтовки, я протянула руку назад, нащупала дверцу и подергала ручку. Машина была закрыта.

В этот момент до меня добежала красная, испуганная, запыхавшаяся Лика.

— Что... — сказала она. — Да что... Ты чего творишь?

— В машине кто-то был. Дверца хлопнула, ты слышала? Я видела, как кто-то сидел в машине, потом я упала, и, видимо, он вышел из машины.

— Я ничего не слышала. Я видела, как ты закричала, а потом схватила палку и побежала к машине, я вообще не поняла, что происходит! Давай, пожалуйста, больше не будем так делать, у меня чуть сердце не остановилось, я подумала, там медведь, а ты на него бежишь с палкой и...

Я не отрывала взгляда от кустов по ту сторону дороги. Ветки кустов немного покачивались. Кто-то зашел за них, но ушел ли он в лес или спрятался в кустах и продолжает за нами наблюдать?

Руку обожгло болью, я вздрогнула и посмотрела вниз. По ладони стекала капля крови: я сжимала палку так крепко, что сучком пробила кожу. Лика продолжала говорить. В ушах стучало.

— Уезжаем отсюда, — сказала я очень тихо, почти беззвучно. — В машину — и валим, быстро.

Лика растерянно посмотрела на меня.

— Ладно. Как знаешь.

Мы сели в машину, я уже завела двигатель и поставила первую передачу, когда она сказала:

— Блин, я забыла кружку в лесу, бросила на землю, когда побежала за тобой, надо вернуться, я мигом.

Я подавила желание ее ударить и сказала:

— Черт с ней, купим новые, я тоже свою бросила.

— Нет, — сказала Лика, — не купим. Это была кружка моего деда, я ее не брошу, меня отец убьет. Пять секунд, ты пока разворачивай машину.

И, не дожидаясь ответа, она выскочила из машины и хлопнула дверцей. На секунду мне захотелось бросить ее здесь и уехать одной, но все-таки я выругалась, вышла из машины и пошла за ней.

Лика успела отойти метров на пятнадцать. Я шла, оборачиваясь на машину и кусты по ту сторону грунтовки. Из кустов никто не выходил, и они будто перестали шевелиться. Может, и правда померещилось — в чем смысл? Допустим, кто-то сидел в нашей машине, а потом сбежал, увидев меня и не зная, сколько в лесу еще человек. Но сейчас он уже понял, что здесь всего лишь две девчонки. Если он хочет напасть, чего ждет?

Я почти поравнялась с Ликой, она сказала:

— Вон, похоже, кружка.

Что-то блестело недалеко от нас, мы пошли туда, но, когда дошли, оказалось, это консервная банка из-под тушенки. Видимо, у кого-то был пикник. Я осмотрелась и увидела блеск чуть дальше. Мы пошли туда, но то была всего лишь фольга от чипсов.

Меня пробрал озноб, в лесу будто резко похолодало. Что-то изменилось, что-то было не так. Я остановилась и поняла, что перестали перекрикиваться птицы. В лесу была мертвенная тишина.

— Черт с кружкой, Лика, валим отсюда, — сказала я.

Она задумчиво смотрела куда-то мимо меня. Я обернулась и увидела, что ни машины, ни дороги больше нет. Во все стороны от нас был только лес.