Лес священного камня

5 Свадьба второй дочери Бап Тяна

21 февраля 1949 года

Сегодня никто не пошел на поля: ночью и утром шел дождь — значит, нельзя работать в поле, иначе можно встретить кролика, лемура или другое животное, на которое в это время года наложено табу, и тогда придется уступить лесной чаще клочок земли, предназначенный под посевы.

Вчера также никто не ходил на участки: с Озерного поста пришел приказ мобилизовать всех мужчин на сбор ратана для постройки административного здания. В том же документе Боонгу Помощнику, Кранг-Дрыму (помощнику старосты) и Танг-Джиенгу из Панг Донга было велено явиться на пост.

Бап Тян направился на участок Пхи Ко взглянуть, не пришли ли на правый берег реки жители Бон Джа, чтобы вместе с жителями Сар Лука ловить рыбу. Его старшие дочери — Анг Слюнявая и невеста Сраэ — Джанг — в сопровождении старого Краха пошли в Идут Лиенг Крак собирать дикие овощи.

Сегодня утром девять мужчин из Сар Лука и десять из Панг Донга отправились на дорожные работы. Женщины ткали или собирали овощи. Тру, у которого болела поясница, попросил Кронг-Маэ заговорить ему боль. Для этого Кронг-Маэ «напал» на дерево ршах и похитил его ребенка — т. е. кусок коры — в качестве заложника. Я же отправился в Малый Сар Лук, чтобы получить интересующие меня сведения.

Сегодня вечером старейшина Рджэ, тот, кого Тру и Бап Тян зовут коони (младший брат матери), — старый Тоонг-Манг[80] принимал у себя братьев по клану, шедших из Джа Ык в страну Куду продавать покрывала.

Вокруг кувшина, выставленного в честь гостей, собралось много жителей Сар Лука. Было уже довольно поздно, когда откуда-то донеслись звуки веселой песни.

Все тотчас же узнали голос моего друга Кронг-Бинга, прозванного за небольшой рост Коротышкой. Вскоре он и сам появился, живой и веселый, как всегда, и, чтобы повеселить собравшихся, тут же начал отпускать задорные шуточки.

Мне редко случалось видеть его одетым с такой изысканностью: рубашка, пиджак, брюки, носки, обувь — все на нем было европейское.

Как только куанг из Идут Лиенг Крака подсел к нам, он начал соревноваться со своими братьями по клану в умении петь. Несколько минут спустя появился Сраэ — сын Кронг-Бинга — в великолепной отороченной мехом офицерской куртке, которую отец одолжил ему на сегодняшний день. Жениха Джанг сопровождали три ученика из центра. Вскоре дом Тоонг-Манга заполнился веселыми людьми. Гости из Идут Лиенг Крака — Бон Джранги и их семьи — привели с собой жителей Сар Лука, которые собирались было укладываться спать. Кронг Коротышка, как обычно, блистал остроумием.

Изрядно выпив, все, кроме молодой пары, отправились к Бап Тяну, но никого не застали дома: хозяева задержались у Тоонг-Манга. Для приема гостей еще ничего не было готово. Бап Тян, Анг Длинная, Джанг и Крах явились только в одиннадцать часов.

Хозяин прежде всего обошел всех гостей и каждому предложил щепотку табака. Полчаса спустя пришли Кронг Коротышка, Бинг, Сраэ и еще несколько человек и принесли маленький кувшин без горлышка и свинью.

Джанг, героиня этого вечера, сидела у одного из чердачных столбов. Эта еще щуплая девочка с едва намечавшейся грудью застыла в своей застенчивости. Она не поднимала глаз, видимо, стесняясь того, что стала центром внимания. Ндэх поднес ей корзинку с ритуальными подарками. Она заерзала на своем месте и отвернулась. Мать и сводная сестра пожурили ее и велели взять подарки. Наконец она решилась дотронуться до двух резных палочек, которые выступали за край корзинки. Распорядитель, произнося пожелания невесте, надел ей на шею бусы, воткнул гребень в волосы, а ножик — в пучок, надел браслеты на руки. Анг вынула из корзинки все бамбуковые трубочки, взяла украшения, поднесенные посредником Джанг, и оделила ими женщин из кланов Рджэ и Нтэр[81]; корзинку она дала старой Тро, курицу — Джанг-Бибу, приемной дочери Тру, гребень — Гриенг-Мбиенгу, ножик — Анг Вонючке (дочери Енг Сумасбродки), браслет — Джоонг-Крэнг.

Во время церемонии Сраэ скромно стоял в уголке. Хотя он учился в школе, а следовательно, поднялся над своими односельчанами, здесь он вдруг стал неуклюжим и застенчивым. Он подошел к Бап Тяну, своему будущему тестю, держа в руках петуха и две бамбуковые трубочки, вынутые посредником из корзинки еще до подношения невесте. Бап Тян показал ему постели своей семьи и ту часть нар, которая предназначалась Сраэ с женой. Это делается для того, чтобы молодые не посягали на место тещи. Подойдя к семейной двери, Бап Тян поднес к губам зятя калебасу с супом, из которой тот должен был сделать восемь глотков. Затем он взял сосуд с луковицами магического растения падди, налил в него рисового супа, поднес к левому уху зятя, дунул в отверстие сосуда, произнес «раз!», проделал то же самое у правого уха — «два!», и так до восьми. Завершился обряд высказыванием пожеланий.

Потом старик повел будущего зятя на чердак и предложил ему «погладить рис». Спустившись с чердака, Сраэ вручил Бап Тяну петуха и две трубочки па, которые держал в руке.

Свинью, которую Кронг-Бинг принес из Ндута, закололи в доме. Ндэх был посредником Кронг-Бинга при освящении Бап Тяном маленького кувшина, принесенного одновременно со свиньей. Первым из него пил бывший начальник кантона, затем Бап Тян, Кронг-Джоонг, Манг Обезьянья Челюсть, Банг Ученик (один из Бон Джрангов, коони Сраэ). Ндэх встал и совершил помазание головы свиньи бардой из кувшина.

Возле чердака Бап Тян поставил янг дам, рядом — домодельную пиалу с белым рисом, а на нее опрокинул вьетнамскую пиалу. Он подал рис Сраэ, а после освящения маленького кувшина без горлышка сел подле него и начал пить. Бап Тян предложил отхлебнуть из кувшина Бангу Оленю — коони невесты, а потом — Тяну, своему старшему сыну. Затем Бап Тян уступил свое место будущему зятю. Отпив полагающиеся ему две порции, Сраэ снова передал трубочку тестю, тот отхлебнул свою долю и возвратил трубочку зятю. Далее место у янг дама заняли Бинг, мать Сраэ, и ее муж Кронг Коротышка.

В час ночи подали обед. Гостей разделили на две группы: на нарах устроились семьи Кронг-Бинга и Ндэха, около чердака — Джанг, девочка из клана Бон Джранг, которая из самого Ндута несла корзинку с подношениями, и обе женщины Тиль, которых приютил Кронг Коротышка.

На почетном месте в комнате для гостей Бап Тян велел подвесить старинный кувшин, великолепный танг-сох с двенадцатью ушками. Его горлышко украшали крупные старинные бусы. Манг Обезьянья Челюсть укрепила на том же колышке большой кувшин, который, согласно обычаю, поднесут Ндэху — посреднику. Люди из клана Нтэр (родственники невесты по материнской линии) — Банг Олень, его коони и его двоюродная бабка Енг Сумасбродка — принесли кувшин с рнэмом, каждая семья Рджэ (клан отца) — тоже. Хозяин дома и отец невесты в свою очередь поставили по кувшину. В три часа «очи закололи огромную свинью Бап Тяна, имевшую в объеме у подмышек шесть пядей. Ее толщина почти равнялась длине.

Отец невесты, отец жениха и оба посредника торжественно отпили из старинного большого кувшина, а чуть позже отхлебнули рнэм, поднесенный женой помощника. Затем Ндэх взял вьетнамскую пиалу, наполнил ее кровью двух жертв и бардой, взятой изо всех кувшинов, и начал «вызывать духов в чрево падди».

В половине четвертого все направились к кувшинам. Первым шествовал Бап Тян, за ним шли я, Ндэх, Кронг Коротышка и Бинг, Манг-Ндэх (жена бывшего начальника кантона), Анг Длинная, Манг Обезьянья Челюсть, Джанг и Сраэ, Крэнг-Джоонг.

Через двадцать минут, когда второй раз пропел петух, Ндэх помазал кровью и пивной бардой голову заколотой огромной свиньи. Каждый житель Сар Лука, выставивший кувшин, пил из него с двумя жителями Ндута. Кроме посредников, которые по обряду должны были пить из одного кувшина, присутствующие группировались в зависимости от своих симпатий или родственных связей. Из большого кувшина танг-сох с двенадцатью ушками пили сначала Кронг Коротышка и Бинг, затем Джоонг-Крэнг (как старшая сестра отца невесты) и ее муж, Ндэх с женой, Манг Обезьянья Челюсть (в качестве посредницы) и, наконец, Бап Тян с женой… Попойка длилась до утра.

22 февраля

Сегодня рано утром каждая женщина из семьи Джанг поднесла ей небольшую вьетнамскую пиалу с рисом, накрытую другой пиалой большего размера (впрочем, у некоторых второй пиалы не было). Очищенный рис и пиалы предназначались в подарок родственникам жениха.

Появился старый Тоонг-Манг, коони клана Рджэ, у которого мы вчера пили. Он пришел напомнить Бап Тяну, чтобы тот не обошел подарками гостей. «Надо, — сказал он, — каждому поднести вьетнамскую пиалу и кусок мяса». Бап Тян, раздраженный этим напоминанием, резко ответил дяде: «Уж не думаешь ли ты, что я «глухой», что я не знаю обычаев, и потому пришел учить меня?» Тоонг-Манг ответил: «Я пришел напомнить тебе об этом, потому что гости собираются расходиться по домам».

Бап Тян взял мясо, но, не найдя под рукой свободных пиал и, видимо, не желая брать их из числа тех, что ему принесли, дал взамен пиастры. Он протянул свое подношение и Тоонг-Мангу, но старик воскликнул: «После таких слов мне стыдно принять твой дар». Тогда Бап Тян поручил Краху разнести подарки всем присутствующим.

Кронг Коротышка продолжил разговор, начатый раньше с Тоонг-Мангом: «Я стар и сведущ в этих делах. Так чего же ты явился разговаривать с нами, как с мальчишками? Зачем обижаешь Кронга, сына Дыра? Так не полагается». Старик не смутился и дал отпор своим племянникам — большим куангам. Бап Тян решил положить конец спору и заявил, что у него голова разболелась от всех этих речей. Но Кронг Коротышка уже разошелся вовсю, а коони с улыбкой на лице продолжал спокойно стоять и даже отказался от стакана спиртного, который ему поднесли: «Ты пьян, я и пробовать-то не стану твою воду. Ты, конечно, богат, но меня этим не запугаешь». Тогда Кронг Коротышка великодушно заявил: «Ладно, я кончил заводиться», — и тут же затянул песню:

На это старый коони ответил также песней:

Закончив пение, старик удалился.

Пока шел спор, Мбиенг-Гриенг разделал около чердака свинью Кронга Коротышки, самую маленькую из тех, что были вчера принесены в жертву. Затем он приступил к свежеванию свиньи, которую закололи в честь Бап Тяна.

Пили не только куанги. Молодые люди и девушки не отставали от них. Они уселись у кувшинов, в которых после ночной попойки еще оставалось спиртное. Одни гости вели себя спокойно, например Янг, молодая дочь одного из Тилей, которая сидела с матерью у Кронг-Бинга, нежно склонив голову на плечо Краэ Вдовца (из Ндута); другие проявляли возбуждение: Анг Слюнявая забавлялась тем, что сажей с донышка котелка старалась вымазать Краэ Вдовца и Банга Ученика. Сначала Краэ вытер сажу, но второй раз в отместку провел черными руками по лицу Кронга Толстого Пупа. Джанг, молоденькая невеста, расплакалась из-за того, что ее заставляли пить, и, не долго думая, укусила Краэ за руку.

Молодые люди принялись болтать на каком-то ломаном языке. Особенно непонятную тарабарщину нес Краэ. Он не довольствовался тем, что вставлял лишние слоги в слово, но и переставлял некоторые из них, меняя даже начальную букву, произнося вместо глухого звука звонкий.

Тяна и Банг Оленя уже не было в компании. Они еще рано утром ушли в Идут Лиенг Крак передать распоряжение о сборе ратана и повидать начальника сектора, которому было поручено следить за дорожными работами.

В одиннадцать часов утра подали еду, после которой все улеглись спать на нары. В три часа дня снова поели. Затем на нарах расставили пиалы для гостей. Женщины принесли котел с белым рисом. Началась подготовка ко второму дню свадьбы: в корзину-веялку с удлиненным концом положили старый рог буйвола, принадлежащий клану Рджэ, корзинку с вареным рисом, большую пиалу со свининой, старинную пиалу, которую Джанг вручит своей свекрови, котелок со спиртным, которое еще до освящения перегнали накануне вечером из старого кувшина с двенадцатью ушками, молодую курицу, почти цыпленка, опаленную на очаге.

Молодые поднялись на нары и заняли места по обе стороны обрядовой корзины-веялки. Возле них уселись посредники: Ндэх, Манг Обезьянья Челюсть и Бап Тян. Манг, молодая жена старого коони (она, как и Сраэ, из рода Бон Джрангов), заняла место около Бап Тяна: она будет наполнять стаканы. Вскоре к ним подсел Кронг Коротышка.

Для начала Бап Тян предложил выпить за своего джоока Ндэха, главного посредника на свадьбе дочери. Ндэх ответил пожеланиями всяческих благ. Главная церемония началась в половине четвертого, когда Бап Тян ловко разрубил голову курицы пополам. Она упала в корзинку с вареным рисом, поверхность которого заранее была выровнена. «Обратной стороной к духам, лицевой — ко мне», — произнес Бап Тян. Это значит, что та половинка, которая окажется ближе к Бап Тяну, должна упасть на внешнюю сторону головы, а та, что дальше, — на плоскость среза.

Кронг Коротышка поднес ко рту своего «брата» стакан рнэма, тот в знак вежливости ответил таким же жестом. Затем половинки куриной головы бросил Кронг Коротышка, но они плохо легли. Он бросил второй раз. Теперь снова была очередь Бап Тяна. Он воззвал к предкам кланов Рджэ, Нтэр, Бон Джранг, а также к предкам тямов, французов и вьетнамцев, подбросил половинки головы, но они не легли в требуемом положении. Бап Тян с новой силой стал читать заклинания, бросил голову — и на сей раз удачно.

Отец невесты напомнил историю женитьбы своих детей — Тяна, Анг Слюнявой, а теперь и Джанг. Закончил он восхвалением предков всех трех кланов.

Ндэх велел наполнить буйволиный рог спиртным и с молитвой поднес его к губам Сраэ, дал отпить Джанг и передал рог прямо в руки отца Сраэ.

Манг-Тоонг опять наполнила рог рнэмом. Куанги бросили в него кусочки магического растения падди и обе половинки куриной головы. Опуская в спиртное частицы падди, отцы и посредники вознесли моления о ниспослании молодым благополучия. К счастью, обряд прошел как положено: все, что опустили в рнэм, осело на дно сосуда.

Манг Обезьянья Челюсть поднесла к губам Сраэ трубочку с чистой водой и произнесла «раз!», а Ндэх приложил к губам Джанг рог с бардой. По счету «два!» рнэм передали Сраэ, а трубочку с чистой водой — Джанг, и так до восьми раз. Бап Тян заставил зятя съесть голову курицы и все, что осталось на дне рога.

Теперь настало время для одного из главных обрядов.

Ндэх стал между женихом и невестой и сблизил их головы так, что они почти коснулись лбами. Он взял прядь волос каждого, связал и опять развязал, испрашивая процветания и богатства для молодых. Затем он столкнул их головы, громко считая до восьми. Присутствующие при этом очень веселились. Этот обряд называется там боок (столкновение головами). Молодые смущались и краснели пуще прежнего. Сраэ поспешил к парням, собравшимся в кружок, а Джанг убежала под чердак, но мать напомнила ей, что теперь пора раздавать подарки родным жениха. Она «накормила» их, т. е. каждому поднесла к губам горсть вареного риса с несколькими кусочками свиных потрохов и дала по большой вьетнамской пиале. В первую очередь она оказала эту честь обоим посредникам: Ндэху, бывшему начальнику кантона и джооку ее отца, и Манг Обезьяньей Челюсти, ее «маменьке» («сестре» отца). Затем она накормила и оделила подарками жену Ндэха, Рау-Лонг, старшую сестру Бинг-Кронга (мать жениха), Кронг-Бинга Коротышку (отца жениха), Кранг-Джиенга (брата Бинг-Конга), Лонг-Рау — иными словами, всех людей из клана Бон Джранг и их друзей, пришедших за компанию из Ндута, а также старого коони Рджэ — Тоонг-Манга, поскольку его жена из клана Бон Джранг.

Днем вернулся Банг Олень. Он коони невесты — значит, его роль должна была быть особенно важной, но разве мог он соперничать с таким человеком, как Бап Тян?! Кроме того, Банг Олень слишком часто прикладывался к кувшину, и мне было слышно, как он плел что-то о своей «маменьке» Енг Сумасбродке, но смысл его речей так и остался неясным.

Тем не менее Банг Олень должен был выступить по вопросу о приданом: только коони имеет право говорить от имени клана новобрачной. Спотыкаясь, он пошел на нары и устроился там вместе с обоими посредниками и отцами жениха и невесты. Заплетающимся языком он начал объяснять, почему необходимо дать жениху в приданое столько-то кувшинов. Кронг-Бинг нашел, что шесть янг дамов слишком много. Спор по этому поводу длился добрых двадцать минут, под конец Кронг-Бинг согласился с требованиями Банга Оленя. Последний отказался взять два куска железа, которые предлагала семья жениха, так как «женщины не умеют ковать (!)». Все кончилось песней, как бывает всегда, когда в обсуждениях участвует Кронг Коротышка. На этот раз песнями обменялись куанг из Ндута и куанг из Пхи Ко.

Бап Тян неизменно заботился об увеличении магической силы своих союзников[82], а потому принес свой заветный мешочек и вынул из него зерна очищенного риса, два яйцеобразных камушка (ртэ), большую старинную жемчужину, коренной зуб буйвола и крохотный кусочек кварца (нар). Все это он положил в медную пиалу. Кроме того, он показал нам прозрачный камушек и с гордостью сообщил, что освятил его белой уткой, белой свиньей и белой козой. Он наполнил пиалу пивом и заставил Сраэ пригубить его, желая ему при этом всяческих благ. Затем пил его зять — Банг Олень, коони его дочери. После этого Бап Тян собрал все свои драгоценности, кроме зерен риса и кусочка кварца, который просто-напросто исчез.

В большой заплечной корзине принесли подарки и вручили их родителям жениха: корзинку для сбора риса с фаянсовой посудой[83], лопатку свиньи, которую принесли в жертву родители жениха, лопатку свиньи, которой родители Джанг отдарили сватов, голову, кишки и печень свиньи, принесенной в жертву в честь родителей жениха.

В половине шестого Бап Тян предложил посредникам по щепотке пивной барды, пропитанной кровью. Кронг Коротышка и Банг Олень, как и все, помазали ею голову свиньи, испрашивая благополучия и богатства. После этого хозяин дома обменялся целованием рук с каждым присутствующим и вручил корзину с подарками Ндэху, который от имени Бап Тяна передал ее Кронгу Коротышке. Голову свиньи оставил у себя отец невесты. Вьетнамская пиала с пивной бардой и кровью двух жертв была поднесена посреднику в благодарность за его услуги. К этому подарку Бап Тян добавил еще большую пиалу для старшей сестры жениха и маленькую пиалу для младшей сестры Кронга Коротышки, которая живет в его семье. Обе эти женщины остались в деревне стеречь хижину[84].

Церемония завершилась добрым стаканом спиртного. Банг Олень, пребывавший в приподнятом настроении от всего происходящего, а главное от выпитого рнэма, неустанно восхвалял свой клан.

Кронг Коротышка передал Бап Тяну лопатку свиньи, принесенной в жертву в честь Кронга. Бап Тян отрезал от нее огромный кусок сала и поднес его мне. Такие же куски получили его «сестра» Гриенг и его «мать» Тро.

Часть гостей из Ндута уже отправилась домой. Перед уходом жена Ндэха подарила большой ком табаку Бап Тяну, а он дал жене своего джоока котелок, наполненный кровью.

Неожиданно появился Дрым-Кранг и предложил каждому калебасу с водой, в которой плавало несколько рисинок. Гости по очереди окунали пальцы в воду и подносили их ко лбу и к сердцу. Это должно было снять с них опьянение. Анг, которой пришлось пить со всеми молодыми людьми, лежала на полу мертвецки пьяная. Ее мать собрала по всей деревне «воду, способную протрезвлять», и смачивала Анг целебной влагой грудь, лоб и область сердца. Но, видимо, ее целительные свойства не так уж велики: хорошенькая Анг лишь шевельнулась и, как только ее уложили на нары, заснула как убитая.

Бап Тян роздал по всей деревне свадебные трубочки для рнэма. Его маленький сын Чонг Толстопузый отнес в каждую семью две трубочки и кусок свинины.

Молодежь обеих деревень продолжала есть и пить. Бангу Ученику удалось увести Джанг в дом людей из клана Бон Джранг, где пиршество было в разгаре. Она даже согласилась, чтобы я перевязал ей глубокий порез на большом пальце ноги. Опустошив открытые вчера кувшины, мы отправились к Бангу Оленю пить свежий рнэм, с которого он уже снял пробу. Длонг Чернявка и Янг — девушка из клана Тиль, жившая у истоков реки, а теперь перебравшаяся к Кронгу Коротышке, — принялись петь, стараясь перещеголять друг друга. Но так как они изъяснялись на разных наречиях, то исполняли куплеты, не подходившие один к другому по смыслу.

23 февраля

Утром в деревне было тихо. Накануне вечером молодые люди пели и пили, но улеглись рано, устав от предыдущей бессонной ночи и огромного количества выпитого спиртного. Около девяти часов утра гости из Ндута пошли домой.

Бывший начальник кантона и Кронг Коротышка остались в Сар Луке досыпать. Ндэх был занят тем, что снимал кору с ветки ндроонг (латинское название не установлено).

Перед уходом Кронг Коротышка посоветовал Сраэ не задерживаться в Сар Луке: женитьба не должна помешать ему возвратиться в школу, которая поможет ему в будущем стать человеком. «Видишь, я сам с юных лет работал у европейцев и стал куангом», — сказал Кронг. Сраэ слушал его потупившись. Он даже не показал отцу словарь, который я ему подарил. Уже три дня он гостил у родителей Джанг, еще через четыре дня он с молодой женой вернется к своим родителям.

Сраэ отдал своей матери щенка, которого ему подарили, а мать оставила кувшин, принесенный с рнэмом в первый вечер. (Кувшин все равно вернут через четыре дня).

Бап Тян и Кронг Коротышка, прощаясь, обменялись целованием руки, произнеся при этом обычные пожелания.

Матери Сраэ кто-то посоветовал:

— Смотри не сердись, не ссорься ни с кем в эти дни.

— А что?

— Ты ведь оставляешь здесь своего сына.

После ухода родителей Сраэ и его «брат» Манг Тощий вылили остатки из праздничных кувшинов и перемыли их.

Ребятишки удили рыбу и даже построили маленькую плотину, чтобы загнать рыбу в вершу. Потом они начали играть в проповедь. Манг Карлик сел на корточки под навес кузни между Тонгом Заикой и Кронг-Токело, и все трое принялись распевать во все горло непонятные песни, в которых время от времени можно было различить слова: «Аэ диэ («бог» на языке радэ), Аэ диэ!». На мой вопрос, что это значит, Манг Карлик, к великой радости ребятни, ответил: «А мы делаем, как те христиане, которые приходили сюда недавно. Я — пастор радэ. Тонг Заика — один из певчих, а Кронг-Токело — молодой француз, на котором была салфетка».

В два часа дня возвратился с поля Тру с рабочими. Начальник кантона кончил корчевать свой участок. В конце дня пришли и остальные группы работавших.

В доме Бап Тяна жизнь вошла в свое обычное русло. В его семье отныне стало одним человеком больше. Это было залогом предстоящего увеличения семьи и клана.

27 февраля в пять часов вечера Бап Тян проводил молодых к родителям Сраэ. Вопреки традиции, Сраэ на следующий день возвратился со своим тестем в Сар Лук, чтобы 2 марта вернуться в школу. Накануне Бап Тян обязательно принесет в жертву курицу и кувшин спиртного, и тогда Сраэ будет сопутствовать благополучие.