Лесной техникум и Девять Неизвестных

Глава 11 Что такое праздники?

Когда Мирела присоединилась к Веронике Павловне и Лауре, циганка спросила:

— Это она?

— Она, — ответила Лаура.

— Мне документы показать? — усмехнулась Вероника Павловна.

— Мы не верим документам. Мы верим людям, которые делом показали, что им можно верить, — ответила цыганка и передала ей толстый запечатанный пакет.

Вероника Павловна, конечно, пошутила, но ответ для неё оказался неожиданно неприятен: она уже давно жила в мире инструкций постановлений, отчётов, где кому какое дело, гудит ли кран и течёт ли труба? Важно что в отчёте написано! Здесь же она столкнулась с миром, в корне отрицающим её образ жизни и деятельности, миром, где никто не пишет никаких отчётов, но дело должно быть сделано. И это вызывало инстинктивное отторжение. Но она очень хорошо умела улыбаться тем, кто ей неприятен, поэтому и сейчас улыбнулась, принимая толстый запечатанный пакет, и тепло распрощалась с Мирелой.

Дома она принялась внимательно читать переданные ей бумаги, время от времени высоко поднимая от удивления брови, а когда и приговаривая: «Надо же!», «Ну ничего себе!», «Вот это да!».

Лаура с этой русской уехали, молодая цыганка, которая всё время их беседы с Мирелой сидела у окна и занималась каким-то мелким рукоделием, потянулась, пошла, поболтала с подружками и выскочила на улицу — типа, в магазин, купить кое-что приспичило. По дороге она достала телефон, набрала номер, который помнила наизусть и несколько минут о чём-то тихо разговаривала, как раз до того момента, когда подошла к магазину. И перед тем как войти в двери она стёрла этот звонок из памяти смартфона.

Астрономию в первом семестре прошли ударными темпами, теперь первокурсники изучали астрологию. И вот, на таком занятии Ваня не удержался и задал преподавателю давно тревожащий его волховсую натуру вопрос:

— Николай Гансович! Я никак не могу понять: промежуточные точки Колеса Года…

— Да, да, да, — рассмеялся астролог, — Дело в том, что границы сезонов во многом условны. Можно, например, считать, что зима наступает когда лёг снег. А если он через пару дней растаял? А граница лета и осени? Она вообще никак не выделена. Конечно, некоторые процессы синхронизированы с фазами Луны в определённых знаках, но, именно что в среднем. Вот, например, берёзы у нас распускаются в Бельтайн… плюс-минус пара — тройка дней. Обратите внимание: плюс-минус пара — тройка дней! И это совершенно определённый объективный признак. А если такого объективно признака нет? Например… Дав от только что прошедшее Сретенье! Поэтому очень большое значение имеет ещё и эгрегорная привязка.

— То-есть, можно встречать весну в Сретенье, а можно и на 1 марта? — искренне удивился Ваня.

— Именно! Можно на астрологическое Сретенье, можно на православное, можно славить его на прохождение Солнцем 15 градуса Водолея, а можно и на 1 марта.

Тут проснулся Глеб:

— А можно славить его сначала на одно Сретенье, потом на другое, потом…

— А потом ещё и на 1 марта, — поддержал его астролог, — особенно в наш век всеобщей толерантности. Ведь что такое праздник?

— Это когда джентльмены пьют и закусывают! — не удержался Ваня, за что тут же получил подзатыльник, сопровождаемый возмущённым возгласом Светы:

— Это почему только джентльмены?

Астролог на это рассмеялся, но продолжать гендерную дискуссию не стал, вернулся к поднятой Глебом теме:

— Важно не то, дамы или джентльмены, важно по какому конкретно поводу. Например, встречая весну.

— То-есть можно? — не унимался Глеб. Ответил ему Миша:

— Ты сам себе разрешаешь? Значит можно!

— Собственно, Михаил подсказал вам самое правильное решение, — подтвердил Николай Гансович.

Надо сказать, что эта проблема мучила все курсы одинаково и каждый студент в своё время участвовал в аналогичной дискуссии, просто присутствие в школе волхва и возрождение древних культов обострило вопрос. Ну а получив такой ответ все радостно принялись претворять его в жизнь, а именно — встречать весну во второй раз.

Но поскольку праздник этот оказался факультативным, выходным его делать никто не собирался, то и празднование прошло тихо, по домашнему. Девушки снова напекли жаворонков, а поскольку идея витала в воздухе и разнеслась по спецкафедре быстрее скорости звука, то пекли жаворонков все и ели их весь день, по утру также все высыпали во двор и пели веснянки, а вечером этих жаворонков массово доедали со сбитнем и при свете громовых свечей, освящённых Ваней на Сретенье.

И хотя день выдался пасмурным, а количество уроков не уменьшилось, праздничного настроения это не испортило.

В тот же день Вероника Павловна закончила вдумчивое изучение доставшихся ей бумаг. Это была бомба! То что там было на Панакеева тянуло на приличный срок, а от информации про Полоцкого и его подручных вообще волосы дыбом вставали. Но, возникал законный вопрос: как всё это использовать? Ясно было, что она под колпаком, а у Полоцкого какие-то левые дела с властями, поэтому стоит ей рыпнуться и её саму сотрут в порошок. Значит, надо действовать осторожнее, так, что если на неё и выйдут, то не сразу. В голове вертелось несколько идей, но это означало, что придётся идти к людям, которых она не уважала, в среде которых ни разу не вращалась и даже не представляла, как с ними обращаться. А ведь на них ещё надо было как-то выйти!

Первые числа марта выдались пасмурными, так что несмотря на установившуюся тёплую погоду, капель не была такой уж весёлой и чирикали птички хоть и по весеннему, но всё равно, в глаза лезла прежде всего слякоть. И вот в такой серый день к Полоцкому забежал Соловей Разбойник. Забежал он не по погоде радостный, довольно потирая руки:

— Ну что! Проснулись наши друзья, успокоились! Зашевелились!

— А именно, — князь-чародей оторвался от экрана своего ноутбука.

— Экскурсия приехала на наш замок поглядеть, ходят вокруг, фотографируют, среди них один сильный маг. Естественно, маскируется, но мои ребята заметили. На телефоне у него артефакт для пробития морока.

— Наш пробьёт?

— А вот это я сходу не скажу, пусть аналитики сообразят. Сейчас начнём его раскручивать.

На это Полоцкий сделал движение рукой, словно что-то припомнил:

— Слушай! Я вот тут всё думаю: откуда они берут людей? Где готовят? Хорошо мы: считай почти на легальном положении, сотрудничаем с государством, оно нас крышует. И всё рано, приходится решать кучу проблем. А они как? Должны же оставаться следы. К тому же, у них полно сильных магов, где-то как-то они себя проявляют!

— Над этим работаем, есть кое-какие результаты. И знаешь, что скажу? Пока получается, что их никто не видел только потому, что никто не смотрел.

— А вот это мне не нравится! Ты уверен, что это не для того, чтобы нам глаза отвести?

— Я вообще ни в чём не уверен. Так что работаем.

— Что у нас по Продану?

— Ну допросил его Кощей, а толку? Сынок пару раз к нему забегал, проекцией, накрутил. И словесами и ментально. Точно тебе и Кощей не скажет, но скорее всего на него воздействовали через амулет, так что сынок скорее всего и не знал, что его папочке в голову вбивают. Мать Григорова участвовала в последней провокации чисто номинально, не по её деньгам и связям авантюра. Вот, собственно и всё. За ней наблюдаем.

— Как думаешь, что дальше?

— А что дальше? Дальше они пробудят спящих агентов. Круг возможных кандидатов мы уже знаем, будем наблюдать. Брошенную агентуру попытаются законсервировать или эвакуировать, так что за ними мы тоже наблюдаем.

Последнее было очевидно: контрорден драпал из райцентра и Соловьёво так, что пятки дымились, законсервировать нормальным образом агентуру (агентов в Соловьёво выявлено аж целых три штуки, в Ямском Углу — пять) было некогда, а брошенный агент это потенциальный разгром. Какое-то время брошенный агент сидит смирно, потом начинает нервничать, пытаться выйти на связь, а когда выйти не получается — может запаниковать, а может и обидеться. И вот тогда… И это время, хорошо известное все спецслужбам, уже подходило к концу, значит хозяевам этих агентов пора объявиться и что-то с ними сделать.

— Ладно, предложения?

— Какие тут могут быть предложения, — пожал плечами Соловей, — сидим на попе ровно и ждём-с.

Архимагистр и архистратиг прогуливались в парке Горького под не по весеннему серым небом.

— Наш человек совершил вояж в Соловьёво, — сообщил Омнитуенс.

— И?

— Всё тихо, патрулей на улицах, по крайней мере тех, что удалось разглядеть из окна автобуса, нет, документы не проверяют, никого не хватают.

— Плохо, — констатировал Сиззлинг.

— Полоцкий не дурак, Соловей, если верить тому, что сообщил ваш ученик, именно он занят той же деятельностью, что и я, тоже. Так что ожидаемо. Теперь надо законсервировать брошенную агентуру.

— Что делать с тем неведомым личным агентом маршала Аргуса?

— А ничего не поделаешь! — скривился главный разведчик Ордена. — Наблюдать и постараться опознать его раньше Полоцкого и нейтрализовать. Или надеяться, что Аргус подсуетился и поставил ему закладку на самоликвидацию.

Сиззлинг задумался и предложил:

— А может… ничего не делать?

Омнитуенс бросил на него вопрошающий взгляд и архимагистр пояснил:

— Когда он начнёт паниковать и дёргаться, люди Полоцкого поймут, что случилось и возьмут его под наблюдение. А там мы… А оно нам надо? Много они из него всё равно не выжмут, разве что выйдут на след маршала Аргуса, да примет Свет его душу…

— А вы, коллега, явно имеете хорошие способности в области агентурной работы. Не думали переквалифицироваться и заняться добычей информации уже профессионально? — спросил после некоторого размышления архистратиг.

— Всё мечтаю удалиться в какой-нибудь глухой ашрам и заняться там наукой… Сколько интереснейших задач ждёт своего решения! Какие возможности поднять Орден на небывалую высоту так и лежат втуне! А я вынужден бегать по грязным подворотням, дурить мозги Полоцкому и прочим таким же недоделкам!

— Что поделать, коллега! — вздохнул Омнитуенс. — Вечная нехватка людей — главная проблема, как наша, так и наших противников.

Всё это конечно было хорошо и интересно, но Сиззлинга волновали прежде всего собственные проблемы:

— Ладно! Но что мне делать сейчас?

— А вам, уважаемый коллега, придётся подождать. Сначала я восстановлю позиции в интересующем нас районе, потом подготовлю позиции для вас и вот после этого вы уже вступите в игру. И учтите, работать так же, как Аргус у нас больше не получится. Он сумел таки разворошить это осиное гнездо и теперь придётся выверять не каждый шаг, каждый вздох.

— Надеюсь на ваш опыт, коллега, — только и вздохнул Сиззлинг.

Сразу после занятий Ваню и всех его девушек вызвали к Полоцкому. В кабинете обнаружились сам старший воевода Заставы и Соловей, оба встрёпанные и жутко недовольные, причём оба не считали нужным скрывать это.

— Для вас есть очень важная информация, — начал Полоцкий. — Мы проанализировали события последнего учебного года и пришли к выводу, что этот таинственный контрорден охотится за вами. Конкретно за тобой, Светлана.

— Да я-то что… — вспыхнула было Света, но Ваня положил ладонь ей на руку и она замолчала.

Соловей на это едва заметно усмехнулся: похоже эта группка, начавшаяся как экзотическая игра дорвавшихся до воли подростков, постепенно превращалась в не менее экзотическую семью. Полоцкий тоже это заметил и тоже улыбнулся, но продолжил всё так же серьёзно:

— У нас есть предположения почему именно ты, Света, но пока мы не готовы это обсуждать, однако с вероятностью 90% им нужна именно ты. Причём нужна настолько, что они ради этого готовы рассекретить свой орден.

— Поэтому вы больше не будете нас никуда выпускать… — со вздохом подвела итог Надя.

— А вот и нет! — заявил Полоцкий. — Хотя некоторые неудобства вам придётся потерпеть. Мы хотим предложить участвовать в операции по выявлению агентов контрордена.

— То-есть мы будем как наживка? — сразу понял Ваня.

Студенты переглянулись и Соловей вдруг понял, что они обмениваются телепатическими импульсами. Он, конечно, мог легко прочитать, что они там передавали друг другу, но не стал. Пусть дети осваивают науку, тем более, что сам факт, что они применяют знания на практике — уже хорошо!

«Похоже не договорились!» — подумал он в какой-то момент, но тут голос подала Света:

— Мы согласны!

Было видно, что Наде и Ильмере идея не нравилась, Ване тоже, но он неожиданно свою подругу поддержал:

— Мне эта идея не нравится, но оставшись тут мы приняли на себя и некоторые обязательства, — произнёс он очень серьёзно. — К тому же, вечно прятаться нельзя, если нас будут ловить, то в конце концов поймают. Надо как-то это пресечь.

Соловей на это аж зааплодировал. В душе. Но ответил Полоцкий:

— Я рад увидеть такое зрелое отношение к жизни уже у первокурсников. В таком случае, руководит операцией Соловей Одихмантич, с ним обсудите все детали.

На самом деле всё оказалось не так страшно. В границах Соловьёво никаких ограничений вообще не было: здесь и так была развёрнута плотная сеть наблюдения, как людьми, так и техническая, и магическая. Всё ж таки тут и главный штаб Общества Северной Заставы, и спецкафедра, выход за пределы Соловьёво следовало согласовывать за сутки. А ещё всем выдали амулеты:

— Это минимальная защита и маячок, — пояснил Соловей.

— А… это не будет слишком заметно… для магов? — с сомнением вертя в руках маленький медальон спросил Ваня.

Соловей вдаваться в подробные разъяснения не стал (как они поняли, потому, что детали были за пределами понимания для первокурсников), но успокоил, сказав, что это всё предусмотренно на высшем уровне и, заодно, напомнил, что амулет — амулетом, но и самим надо сохранять бдительность.

А под конец беседы Света подняла вопрос, которым они озаботились ещё когда ходили на дачу и всё никак не могли решить на своих семейных советах: обеспечение мобильности. Проблема была в том, что хотя ванин гарем и недотягивал до аналогичного учреждения турецких султанов, но всё равно оказался довольно велик и чтобы его возить требовалось вполне фундаментальное транспортное средство. А хотелось чего-то лёгкого, юркого и чтобы вотпрямщаз, а не дожидаясь положенных 18 лет для активизации полноценных прав. С этим вопросом Сета и влезла, чисто для консультатции.

— Да купите вы себе по мопеду, здесь б/у-шные можно найти за копейки, а права вам сделаем. Что там уметь-то? На велосипеде умеете и на мопеде поедете, а правила выучите, там ничего сложного.

Однако светина мажорская натура наотрез отвергла всяческое б/у, а покупка аж четырёх новых мопедов серьёзно напрягала совокупный семейный бюджет.

— Не паримся! — решительно заявила она. — Напрягу папу.

Тут застремался Ваня, но Света решительно отмахнулась:

— Не парься! Папы для того и существуют!

Надо сказать, что папа отнёсся к идее с должным пониманием и поддержал, ибо его эта сумма точно не напрягала. Как выяснилось, его напрягало совсем другое:

— Конечно, конечно, доченька, — ответил он на просьбу, — не вопрос! Вам, как я понимаю, категории М хватит? Отлично! Вот будут права, я вам деньги и переведу, а Соловей Одихмантич проследит, чтобы вы получали их как положено, без дураков.

А Соловей ведь взял и проследил, так что правила движения пришлось учить действительно без дураков, с практикой и то вышло проще. Но это произошло чуть позже, а сейчас ребята даже не задумались о том, как сочетать эту мобильность и ловлю агентов контрордена на живца, то есть на них. А вот Соловей подумал и даже поставил этот вопрос перед Полоцким.