Лесной техникум и Девять Неизвестных

Глава 12 И снова цыганская разведка

Выслушав куратора первого курса, князь-чародей задумчиво почесал бороду:

— Запрещать, как я понимаю, не метод… Всё равно они что-нибудь себе организуют и пойдут шляться по окрестным лесам…

— Ещё месяц точно здесь ни на каких мопедах не поездишь… — вставил Соловей.

— Месяц пройдёт быстро… В принципе, эти их покатушки открывают определённые перспективы… Вопрос только, как их прикрывать?

— Предупредить…

— Это обязательно… А поможет?

Вопрос был риторический, поэтому Соловей и не пытался ответить, стал выдвигать другие предложения:

— Пока они в лесу, их мавка…

— Вопрос только, хуже это или лучше?

— Учитывая отношения внутри этого гарема, определённые преимущество им даёт… Должно дать… — в самом конце Соловей поправился и добавил соображение, которое они почему-то упорно упускали: — Там у Григорова дача в Заделе, они полюбому будут туда таскаться.

— И водяной… Кстати, напомни им, что уж если взялись снабжать товарища конспектами, пусть не забывают.

— Может Федю ещё и на сессию вызвать? — постебался Соловей, но Полоцкий его юмора не разделял:

— А что, будет первый в мире водяной с дипломом. Европейские коллеги узлом завяжутся.

— А японцы на эту тему развернутся! У них там под каждым камнем по ёкаю сидит… — подхватил Соловей Разбойник.

Вот тут рассмеялись уже оба.

8 марта, как и положено, был выходной. Юноши дарили девушкам цветы и прочие подарки, девушки украшали жильё и готовили праздничное угощение. Юноши несли требы Макоши и Ладе. Её чура на капище ещё не было, но место уже было зарезервировано. И тут отдуваться пришлось Свете: с женскими божествами общаться полагалось ей. По какому поводу она вечером даже проворчала: мол, праздник женский, а женщинам на этот праздник только работы прибавляется.

С самого утра все звонили домой: поздравляли мам, бабушек, сестёр. Ваня не исключение. Мама сняла трубку сразу:

— Как ты там? Твои девки тебя не заездили? Ещё не совсем разорили?

— Ну что ты, у нас всё хорошо! И мы все вчетвером поздравляем тебя и бабушку с 8 марта!

В этот момент он явственно услышал, как мама на том конце провода скрипнула зубами. Правда ответила она всё таким же приветливым голосом:

— Ну ладно, хорошо, значит хорошо. Ты на даче бывал?

— Да! Ходили туда, дом протопили, Тихона разбудили, там всё хорошо, всё цело.

— Знаешь чего тогда… Где-то в середине апреля я туда бабушку уже перевезу, вы там посмотрите, всё ли в порядке? А то вечно потом приходится пол лета после зимы исправлять.

Ну да, конечно, пол лета — не пол лета, но пару месяцев точно уходит на то, чтобы привести дом после зимы в порядок. И это когда там человек постоянно живёт, а тут быстренько взяли и за пять минут всё поправили. Естественно это задание не вызвало у Вани никакого энтузиазма, но и спорить особо он не стал:

— Хорошо, мам, посмотрю, что смогу — сделаю.

— Вечно ты не хочешь участвовать в делах семьи! Дача это, между прочим, наше общее дело!

Дальше пошли препирательства на тему какое дело — чьё, какое общее, какое не общее, и вообще. Ну и закончилось всё как обычно:

— Нет! С тобой просто невозможно разговаривать! Всё, пока!

На том сеанс связи завершился и Ваня с облегчением выдохнул. Оглядевшись он обнаружил, что девушки сидят вокруг него.

— А чего и правда, не сходить, не посмотреть? — подала голос Света.

— Того, что там опять разорвало трубу от колодца. У неё уклон к дому, поэтому вода вся не стекает. Она и так уже вся паяная-перепаяная! Когда её вели, я сказал, что так не делают, но она мне, как всегда: «Молчи! Это мастера, они лучше знают!». Теперь мучаемся.

Он снова оглядел девушек и задал вопрос, который всё не решался спросить:

— Ильмера! Я всё как-то не решался… Когда у тебя день рождения?…

— Ты ещё спроси, сколько ей лет, точно покусает! — ехидно прокомментировала Света.

— А я не знаю, — спокойно ответила мавка. — И сколько лет тоже не знаю. Я же говорила: мы в лесу живём, как трава. Шумим, пока не отомрём, ни дней, ни лет не считаем.

Ваня на секунду задумался и выдал решение:

— Значит, будем славить твои именины! Это день, когда тебе дали имя. Будет самый большой твой праздник!

Мавка от этого расцвела, а вот Света обиделась:

— Эй! А про наши дни рождения спросить?

— А про вас я уже знаю! — гордо заявил Ваня.

— Это как? — вот тут Света понастоящему удивилась.

— А вот так! — гордо заявил юноша и обратился к Наде: — Ты только извини, что я твой день рождения осенью профилонил…

— Да ладно, — отмахнулась та. — Мы же тогда вообще, едва познакомились.

Но было видно, что такое внимание ей приятно.

А ближе к вечеру всей компашкой двинулись в райцентр, в полюбившееся им кафе. Удивительно, но с этим сложностей не возникло, разве что Соловей ещё раз напомнил про бдительность. В кафе поначалу все чувствовали некоторую напряжённость, но постепенно расслабились и получали искреннее удовольствие. Не забывая, впрочем, поглядывать по сторонам. Ничего интересного, правда, всё равно не углядели.

Не углядел, как выяснилось, и Соловей, который вёл контрнаблюдение.

— То ли ещё не вернулись сюда, то ли у них агент в самом кафе. Будем наблюдать, — подвёл итог куратор курса.

Сиззлинг и Омнитуенс встретились в штабе главного разведчика Ордена, куда Омнитуенс любезно пригласил своего коллегу. В этот раз всё законно и даже где-то демонстративно, потому как Конклав, хоть и с заметным скрипом, но одобрил их сотрудничество. Сиззлингу, воспринявшему, хоть и не в полной мере, еретические сомнения коллеги, было бы интересно узнать кто и почему возражал против вполне логичного и эффективного решения, но, увы Девять Неизвестных не зря назывались неизвестными. Сиззлинг предполагал, что среди них был его собственный учитель, по некоторым намёкам и косвенным признакам, но никакой уверенности в этом не было. Впрочем, сейчас они с главным разведчиком на столь опасные темы не разговаривали.

Омнитуенс стоял склонившись над подробной картой, в центре которой было Соловьёво.

— Добрый день, коллега! Какие новости? — приветствовал его архимагистр.

— Новостей мало… — задумчиво откликнулся разведчик. — Разве что, с некоторым запозданием пришла весточка, что ваши подопечные гуляли на 8 марта в своём любимом кафе.

— Приманка?

— Зрите в корень, коллега! Давайте чуть подробнее посмотрим обстановку. В самом Соловьёво трогать их… можно, но не ранее конца мая, а лучше — начала сентября.

— Тогда проще брать объект на каникулах.

— Не скажите, не скажите… Есть нюансы. Но, как мы уже заметили, на привязи они не сидят, Куда они могут потащиться, чтобы развеяться?

— Тот же Ямской Угол, по магазинам, на рынок, в кино, наконец.

— Угу… — Омнитуенс сделал на карте пометки. Похоже, он неплохо изучил местность.

— У Григорова… его матери, дача в Заделе, — продолжил Сиззлинг, указывая точку на карте.

— Вот это уже перспективнее!

— Но у них тут ручной водяной…

— Упс…

— На Задел, в смысле, на реку, проецировалась Смородина, деревня была правым берегом…

— Не гут, но и не смертельно… учитывая, что отсюда дорога идёт через посёлок, лес и в сторону трассы… Причём тащить объект до трассы смысла нет, можно применить другие методы транспортировки… — возразил Омнитуенс

— Если не влипнем на левый берег Смородины, а нас на мосту, — Сиззлинг указал на карте самый короткий путь, — гарантировано будут ждать и на левый берег мы выезжаем гарантированно. И даже если нет, одна из девчонок — лесная мавка, со всеми вытекающими. Так что в лес нам лучше не соваться.

— Это для нас может быть и в минус, и в плюс. Подвести своего человека в этот коллективчик вам не удалось?

— Нет, но есть определённые наработки с матерью Григорова. Весьма удобная для нас особа. Знаете, как в том анекдоте, когда она узнала, что родила сына, сразу закричала: «Я свою сноху ненавижу!». А сынок ей подсунул целых три штуки. Представляете накал страстей? И всё это завязано на их школу.

— Шикарно! Расскажете подробнее. Это перспективно.

— Но это потребует времени, а вы сами знаете… — начал было свою обычную песню Сиззлинг.

— Знаю, мы можем успеть или не успеть. Но следующий провал в стиле Аргуса гарантированно станет для нас последним в этой операции!

Сиззлинг вздохнул:

— Мы её, конечно, использовали, но несколько иным способом. И, прямо скажем, как подсобное средство, для отвлечения внимания Полоцкого. Да и сейчас это направление продолжает работать. Просто потому, что процесс уже запущен и идёт сам собой.

— Уважаемый архимагистр, а почему я об этом не знаю? — вкрадчивым голосом спросил Омнитуенс.

— Если честно, я не считал это таким уж важным.

Омнитуенс только тяжело вздохнул:

— Рассказывайте!

Сиззлинг рассказал об доставленных ей, якобы от имени старшего Продана, документов с компроматом на Полоцкого и Панакеева и ожидаемых действиях.

— Это надо остановить! — решительно заявил Омнитуенс. — Ничего не добьёмся, только опять осовник разворошим. А вот воздействовать через неё на девушек будет перспективно. В её окружении есть ваши люди?

— Членов ордена нет, но есть одна дама, агент.

— Здесь агент не справится. Этот агент сможет подвести к ней вашего человека?

Этим Омнитуенс давал понять, что осуществляя методическое руководство, подмять операцию под себя не пытается. Сиззлинг это оценил, хотя и понимал: в такой позиции может быть своё второе дно. Но виду не подал, ответил спокойно:

— Вполне.

— Тогда я рекомендую делать так…

После всяческих треволнений, связанных с войной против контрордена и праздников, студенческая жизнь на спецкафедре вошла в своё обычное русло. Студенты учились, преподаватели учили, студенты между занятиями бесились, хулиганили, устраивали свою личную жизнь. И вот однажды, во время обеда, у Вани зазвонил телефон. Номер был незнакомый, но ведь это не повод не ответить?

— Здравствуй, яхонтовый ты мой! Узнал? — раздался в трубке голос Зоры.

Несколько секунд Ваня соображал кто на том конце, а кода сообразил, радостно ответил:

— Помню! Мы с вами обсуждали, кто может всю правду знать!

— Вот, молодец. Я, сахарный ты мой, тут мимо проездом, думаю, не обсудить ли ещё раз, кто какую правду знает?

— А когда вы заедете?

— Да вот сейчас такси схвачу…

— Вы такси не берите, они у нас тряские, — неожиданно для себя сказал Ваня. — Вы на автобусе езжайте. Вот какой первый пойдёт, на тот и садитесь. А я буду ждать, вот там, куда он приходит.

На этом девушки, а все три с самого начала прислушивались к разговору, напряглись. А Зора тем временем продолжила уточнять:

— Да? Ну коли ты говоришь, то так. А куда он приходит?

Вот тут Ваня решился назвать кое-что прямо:

— Автовокзал в райцентре.

— Ну хорошо, золотой ты мой, коли ты говоришь, так и сделаю.

На том она положила трубку и Ваня, на требовательный взгляд девушек, сообщил:

— Зора, что-то хочет сообщить.

— К Соловью! — скомандовала как всегда холоднокровная мавка.

Под руководством столь опытного товарища дело пошло споро. Одна группа тут же отправилась проверять автовокзал. Аналитики сверились с расписанием автобусов и выдали предполагаемое время прибытия. Да и вопросов на чём ехать в райцентр тоже не возникло: на Соловье же и поехали, вернее, на его машине. В результате через час Ваня со Светой сидели на скамейке автовокзала, ждали автобус, который пришёл точно по расписанию. Пара минут туда-сюда не считается.

Март — месяц особенный. Вроде и весна уже, но если Солнце скроется — хуже осени, поэтому Зору тут же затащили внутрь автовокзала, забрались поглубже, но в кафе не пошли.

— А здесь говорить можно? — с изрядным ехидством спросила старая цыганка.

— Здесь можно, всё проверено, — очень серьёзно ответил Ваня. — Разве что кто-то на другой стороне дороги слушает нас с лазерным микрофоном, но и за этим следят.

— О как! Да тут у вас вообще, как у Штирлица!

На это Света не выдержала:

— Бабушка Зора! Ваш Богдан, в общем-то, мелкий наркоторговец…

— Ну не мелкий! — обиделась Зора.

— Ну хорошо, средней руки, — согласилась Света, — влез в разборки мирового уровня.

— Не сам влез, его втянули, — поправил Ваня.

— Втянули, как и нас всех, — согласилась Света, — поэтому когда ввязываетесь в эти дела, учитывайте, тут работают крупные организации и такие спецы, что Штирлиц по сравнению с ними — жалкий любитель.

— Серьёзно что ли? — сказать, что старая цыганка была ошарашена — значит ничего не сказать. Впрочем, она быстро приняла сказанное: — То-то мне карты в последнее время всякое странное говорят…

— Так что если не хотите во всё это ввязываться… — начала было добрая Света, но Зора только отмахнулась:

— Я и так уже во всё это ввязана, по самое немогу. Знать бы только во что…

Намёк был ясен: Давай как зимой: я тебе кусочек правды, ты мне кусочек правды. Ну что же, Ваня принял правила игры, тем более, как заповедал сам Соловей, надо обрастать собственной агентурой и чем раньше — тем лучше:

— Это разборки магических орденов, причём сейчас в это влезли какие-то новые организации и пока не ясно: Кто они? Что они? Чего хотят? Но работают эти ребята грязными методами и используют очень нехорошие силы. Рома как раз с этими новыми и связался, поэтому мы вас и предупредили о нём.

— Понятно, понятно… Так вот о Ромке и речь. Вернее, о твоей мамке, но с ним связано. Богдана, значит, пристрелили, но вдова осталась, Лаурой зовут, пытается рулить тем, что муж оставил. Как-то заявилась к твоей мамке, — Зора ткнула пальцем в Ваню. — О чём говорили, я не слышала, но вроде по виду сначала Лаура ругаться пыталась, потом он с твоей мамкой пошли по улице гулять мимо Гнесинки, о чём-то трепались, а под конец чуть обниматься не стали. А ещё она твоей мамке передала что-то. Типа конверт какой или бумагу, слаба я глазами стала, не разглядела издалека.

Она перевела дух, отпила чаю и продолжила:

— Потом твоя мамка в одну из бывших богдановых сосисочных… или как из там… да не важно, в общем, заявилась туда и народ там построила так, что работать стали как при Богдане.

— Она может, — кивнул Ваня. — А откуда вы знаете?

— Мне верные люди сказали. Там, как Богдана не стало, народец разболтался. Лаура пытается всем этим рулить, но, баба она и этим всё сказано. А твоя мамка, она почище чем какой мужик отлаять может.

— Может, — снова кивнул Ваня, но при этом поморщился. Сколько ему через это отлилось — и не счесть.

— Ну вот она в этих сосисочных для Лауры порядок навела. А ещё мне верные люди сказали, что Лаура возила твою мамку в один из таборов, там твоей мамке пакет какой-то передали, якобы от Богдана. Вот только… как тебе сказать… Богдан, он на троне своём не сидел, не стеснялся сам в табор заявиться, поспрашивать чем народ живёт, где пособить, а к кому и руку свою приложить. Судил он не всегда по закону и обычаю, но старался по справедливости, вот и бывало: где слабому слабину даст, да и сильного поприжать не боялся. Потому и остались люди, что и сейчас ему верны и разговоры идут, что и Лауру надо уважить, поддержать и Рома, если вернётся — будет законный барон. Но к чему это я? А к тому, что таборов-то много, а Богдан был один и вот в тот именно табор он последний раз заезжал в ещё в октябре. Правда ромалов никто на цепи не держит и мало ли где мог барон с этой Мирелой пересечься, но, не того она полёта птица, чтобы барон ей встречи назначал, да и вообще, знал, что она есть.

Ваня на это с сомнением покачал головой:

— Это, конечно, важно, но ничего не значит. Мог передать через кого-то, мог просто, случайно встретил и…