Лесной техникум и Девять Неизвестных

Глава 19 На Муромской дорожке…

Мама смерила Ваню взглядом и добавила:

— А ещё там не разрешат тот разврат, который вы здесь устроили. Я правильно понимаю?

Для начала Ваня возмутился и хотел ляпнуть что-то резкое, но вдруг одёрнул себя (видать сказались таки многочисленные тренировки по самоконтролю) и сказал, почти в шутку:

— Какой такой разврат? У нас всё строго, все соблюдают абсолютную верность.

— Угу… Ну а всё-таки? Давай в следующие выходные ты приедешь в Москву и я сведу тебя с людьми…

— Которых подсказал тебе небезызвестный Пётр Львович. Кстати, — тут Ваня безо всякой задней мысли вынул из кармана блокнот с карандашом (ещё одна премудрость от Соловья — всегда носить с собой блокнот и карандаш) и потребовал: — надиктуй-ка мне, кто они такие, телефоны и вообще всё, что тебе этот Пётр Львович насоветовал.

Потребовал он это потому, что их всех предупредили о необходимости собирать подобную информацию. И тут до него дошло, что компостировать мозги можно не только в одну сторону, в смысле именно его мозги, он тоже может попробовать себя в этом деле. А ещё подумал, что с его мамой, по сути, поступили по свински. Надо было раньше рассказать ей про контрорден, глядишь и поступала бы она чуть умнее. Но мама тут вошла в своё обычное состояние, когда её поймали на горяченьком и резко воскликнула:

— Так, я понимаю, что говорить с тобой…

— Сядь! — резко приказал Ваня, бессознательно добавив в голос капельку силы. Вероника Павловна рухнула на своё место и резко замолчала. — Я должен тебе кое-что рассказать, наверное раньше надо было. Наша организация занимается устранением угроз, с которыми наука справится не может. В каждой стране есть такая структура, а бывает и на несколько стран. Так вот, уже давно эти организации заметили, что в их деятельность кто-то вмешивается…

И он коротко рассказал матери то, что им самим рассказывали про контрорден.

— Слушай! Всё это какая-то такая дешёвая конспирология… — его мать попыталась отмахнуться, но Ваня оказался настойчив:

— Полоцкий не тот человек, который поведётся на конспирологию. Так вот, сейчас у нас есть твёрдые доказательства, что контрорден существует и работает против нас. И, что самое плохое, сейчас я и Света их основные цели.

— Слушай! Ну вы-то куда! Ты хоть оценивай себя себя реально…

— У нас особые способности. Я волхв, она волховица.

— Ну что? Да таких с особыми способностями… — начала было Вероника Павловна, но Ваня её осадил:

— Четверо.

— Что четверо?

— На Земле сейчас известно всего четыре человека с такими способностями.

— Что?!!! А ты не думаешь, что вас просто разводят?

Вероника Павловна в принципе могла признать что угодно, кроме того, что её сын может представлять из себя что-то значимое и может достичь чего-то сам, без её протекции. Подобные мысли доставляли ей почти физическую боль. Ваня так глубоко в психологию не погружался, но и в долгий спор вступать не хотел, поэтому попытался проявить свой авторитет:

— Я всё-таки маг и многие вещи вижу и знаю. И знаю, что нас не разводят.

Мама попыталась что-то вякнуть, но Ваня остановил её жестом и продолжил:

— Так вот, возвращаясь к нашим баранам. Твой Пётр Львович из этого контрордена. Заметь, не агент, в смысле лох завербованный, а посвящённый. А вот твоя Василиса Александровна — их агент, работает через… короче, ты не знаешь эту тётку. Работает осознанно, за деньги, но думает, что работает на литовскую разведку. Вот она тебе этого Петра Львовича и подвела.

— А зачем я им нужна? — ошарашенно спросила Вероника Павловна. И тут Ваня, безо всякой задней мысли, разбил мамино самомнение вдребезги:

— Ты им совсем не нужна. Она работает с другими людьми, ты их не знаешь. Тут просто сложилось для них удачно.

Сказав это, Ваня задумался и всё же пролил на материнские душевные раны сколько-то целительного бальзама:

— Хотя… для настоящей разведки ты можешь быть интересна. Коммуналка на районе — вещь серьёзная. Так что ФСБ за тобой точно приглядывает и все твои левые доходы считает. Это можешь быть уверена.

Вот от этого на душе Вероники Павловны по настоящему похолодело. Но она всё-таки как-то попыталась себя успокоить:

— Ты чего вообще? Ты это на полном серьёзе несёшь?

— У нас по войне — глубинная разведка, Соловей нам уже даёт выбор объектов для вербовки. Или ты как-то сомневаешься, что с твоей помощью или используя то, что ты знаешь, можно вырубить во всём районе свет, воду и отопление?

Вероника Павловна прикинула в уме и пробормотала:

— На всём районе нет, конечно, но можно… по крупному.

— И ты думаешь, что тебя с этим оставят без присмотра?

На это ответить было нечего, поэтому Вероника Павловна резко сменила тему разговора:

— Кстати, а что у тебя за кольцо? Тоже магическое? Ты раньше всякими побрякушками не увлекался.

Ответ сына поверг её в шок. Кромешный:

— Мы с девочками решили обручиться… А что ты на меня так смотришь? После твоей выходки с отворотом. Знаешь какие там могли быть последствия? Хорошо, что все живы остались, — добавил он, решив сгустить краски.

Мама минуты две сидела неспособная выдавить ни слова, потом спросила:

— Правда что ли?

— Ты про обручение? Да, вчера, на Бельтайн. Теперь мы можем…

— Нет. Я про то, что вы чуть не умерли.

И вот тут Ваня решил, что, пожалуй, стоит додавить по этому направлению:

— А ты думаешь, эти ребята размениваются на мелочи? Не могут украсть — постараются убить. Как ты думаешь, почему мы со Светой не поехали в Москву, хотя у нас там дела?

— Как же я допустила, что ты туда влез… — выдохнула Вероника Павловна. — Надо было тебя строже держать, чтобы ты лучше слушался…

Ваня от этого аж вздрогнул. Можно, конечно было долго и нудно объяснять, что его вели свыше, что ни он, ни, тем более, мама ничего в этом изменить не могли. Да что их! Тут и Полоцкого с его командой поставили перед фактом. Но Ваня решил, что лучше и короче пробить через эмоции:

— И что? Какая разница, учусь я здесь или нет. Я такой, какой есть, не пошёл бы сюда — меня всё равно нашли и придушили бы где в подворотне. А так хоть знаю, что к чему, могу себя защитить. Да и Застава тоже, кое-что может!

После этого на Веронику Павловну страшно было смотреть. Сейчас, наверное впервые в жизни, ей в лицо дохнул большой мир, в котором действуют силы, с которыми она не то, что справиться не может, она вообще смутно понимала, что они из себя представляют и чего хотят. А мощь их была запредельной. И, что самое страшное, для них она, мнившая себя хозяйкой жизни на своём маленьком пятачке, была всего лишь вещью. Инструментом, который можно использовать и выкинуть. И Ване стало жалко свою маму.

— Ну что ты, мам! Всё же хорошо. Мы боремся и победим. Только ты, пожалуйста, делай то, что тебе говорят. А ты ведь, даже амулет, который я дал тебе на Новый Год, не надела!

Тут Вероника Павловна пустилась в свои обычные препирательства, что, мол, надела, да откуда ты знаешь, но Ваня рассказал ей о своих опытах в телепатии, когда он мысленно позвал её и она после этого позвонила.

— Вот значит как ты над матерью издеваешься! — сказала она с осуждением, но Ваня решил додавить этот вопрос:

— Хорошо, это я пошутил, а если кто-то из контрордена захочет тебе что-то внушить? Ты ведь эту мысль примешь за свою и кто знает, чего натворишь? Можешь даже яда мне подсыпать.

На это ванина мама снова вздрогнула. Нет, она была абсолютно уверена, что ничего плохого сыну никогда не сделает, в смысле, плохого по её разумению, но вот в остальном… В конце концов, не обязательно заставлять её идти и военкомат поджигать, в её случае забытая где надо подпись или, наоборот, где не надо поставленная, может оказаться страшнее. И она сама попросила, чтобы он попытался достать ей такой же амулет, пока она здесь. Дальше всё пошло проще и даже предложение на время укрыться в волшебных землях не вызвало резкого отторжения.

А шашлык, сготовленный девушками оказался очень вкусным, потом они совместными силами убрали со стола, помыли посуду (тут домовой с кикиморой, которых тоже шашлычком угостили, им заметно помогли) и обратно к себе поехали уже когда Солнце клонилось к закату.

— Хм! А знаешь, когда три снохи, это не так уж и плохо, — выдала Зоя Владимировна, глядя вслед уезжающей компании. — А ты чего такая смурная?

— Знаешь, мамочка, я может в ближайшее время в командировку уеду… Может и ты со мной.

— Это зачем ещё? А дача? А огород?

— Да чёрт с ними. Если всё, что Ванька мне сегодня рассказал правда, то лучше уехать на время.

— Да он тебе наплетёт семь бочек арестантов, чтоб мы ему не мешали девок валять!

Вероничка поморщилась:

— Здесь такие страшные дела, оказывается, творятся… Да если хоть одна десятая — правда, то лучше спрятаться.

— И куда ты поедешь? Знаешь, это не просто…

— Надо с Полоцким говорить.

— Вот! Они-то…

— А если не они, то другие. Полоцкого я хотя бы знаю.

— Эх! Не уследила я за парнем! — горестно вздохнула Ванина бабушка.

— А может и хорошо, что так. По другому могло и хуже получиться…

Следующее воскресенье тоже провели на даче и, надо сказать, Ваня был рад, что с мамой больше не надо ссориться. И вообще, всё было почти как тогда, в старые добрые школьные годы, разве что рядом были Света, Надя и Ильмера, от чего на душе становилось ещё лучше. И даже то, что мама уехала раньше студентов напомнило старые добрые каникулярные времена. Но всё же и им настало время собираться и стайка мотороллеров ещё засветло вырулила из деревни в сторону Соловьёво. Но стоило им только начать разгоняться, как вдруг все двигатели заглохли разом. Двигатели заглохли и колёса заклинило, все четверо полетели на землю.

Ваня с усилием приподнял голову и увидел, что из-за поворота выруливает внедорожник с приоткрытыми дверями, из-за которых выглядывают люди с балаклавами на лицах. Сознание мгновенно прояснилось, а боль от ушибов куда-то ушла. Он вскинул руку, шепча про себя: «Перуне, отче!…», и словно кто-то что-то вложил ему в раскрытую ладонь. И тогда он рванул то, что было в его руке вниз, направляя удар в подъезжающую машину.

Небо рванулось вниз толстым пучком молний, который ударил по внедорожнику, двое успели выкатиться из него, а сама машина запетляла, уткнулась капотом в придорожную берёзу и вспыхнула, сразу вся, изнутри.

Ильмера — существо дикое, имевшее большой опыт выживания в лесной чаще, поэтому, упав на землю, сориентировалась быстро. Спереди на них надвигалась машина, но Ваня уже пришёл в себя и начал действовать, а вот тех, кто укрылся в канаве слева, со стороны противоположной деревне, он скорее всего не заметил. И мавка воззвала к силам родного ей Леса, к своим сёстрам. И они откликнулись. Ветви кустов и стебли молодой травы пришли в движение, из канавы донеслись вопли и смачный хруст.

Гусь, уже получивший новое имя — Ансер и для которого эта операция стала экзаменом на звание рыцаря, разместился метрах в десяти за порядками огневой группы и чуть вперёд, замаскировавшись на небольшом пригорке. Место было идеальное, отсюда он мог видеть и тот участок дороги, где предстояло блокировать объект, и машину с группой захвата. Когда появились те, кто был объектом засады — стайка молодняка на мотороллерах, ему даже не пришлось вмешиваться: огневая группа сработала сама, остановив фигурантов, после чего Гусь дал команду на выдвижение группы захвата. И вот тут что-то пошло не так.

Сначала в машину ударили несколько молний. Эффект был такой, словно рядом с ним взорвалась светошумовая граната. Очень мощная светошумовая граната. Хотя Гусь был тренирован и на это, а теперь его тело было ещё и укреплено магически, он был ослеплён и слегка контужен. Проморгавшись он увидел, что машина горит, уткнувшись в придорожное дерево, а в живых из группы захвата остались только двое, те кто успел десантироваться, но и они контужены. Машина и все, кто в ней находился, были защищены от разряда молнии, но сила удара была такой, что защиту просто смело. В крыше внедорожника зияла дыра, сквозь которую пробивалось пламя.

Гусь сместился в право, в сторону огневой группы, чтобы горящая машина не закрывала обзор, по ходу удивляясь: Почему молчит огневая группа? Ведь противник уже на ногах! И тут он увидел почему. Все трое магов огневой поддержки были мертвы, но как! Сквозь одного проросла трава. Видно было, что он из последних сил пытался снять себя с этих лезвий, но не смог. Прошедшие сквозь заговорённый бронежилет нежные, по весеннему изумрудные ростки выглядели фантасмагорично. Второго убила ветка ивы, которая вошла в его тело откуда-то снизу, а вышла через основание черепа. А от третьего остались только кровавые ошмётки, развешенные по кусту, под которым он укрылся. И тем не менее, бой продолжался и ещё не был проигран. Резерв, чья машина стояла в самой деревне, возле въезда, надёжно укрытая мороком, уже выдвинулся, блокируя своим внедорожником проезд, а личный состав десантировался и двигался в сторону противника. Тем более, что глупые детишки сбросили шлемы и стало ясно, где находится объект захвата. И тогда Гусь приказал выжившим из группы захвата нейтрализовать парня. В тот же момент он почувствовал острую, жгучую боль в ухе, потом в подбородке, потом в руке…

Из нападавших остались двое. Одного Ваня шарахнул молнией и врага разорвало в клочья, второй сумел взять его на удушение, но тут мавка, успевшая частично перекинуться, вцепилась своими ядовитыми зубами в то место, где шея переходит в плечо. Нападавший закричал от боли, отпустил захват и тут же получил кулаком в челюсть. Удар у Вани вышел так себе, но укушенному мавкой хватило, чтобы отправиться в глубокий нокаут. И тут они услышали крик Светы.

Обернувшись, Ваня увидел, что на перекрёстке, неизвестно откуда, возникла ещё машине и трое врагов, наверняка из этого внедорожника, заматывали Свету сетью. Ильмера прыгнула. Упруго, сильно, не по человечьи, и укусила одного из пеленавших Свету врагов, но тут другой, оказавшийся рядом, ударил её длинным ножом. Мавка со стоном согнулась.

Ваня не помнил, как оказался возле этого противника, а тот, ухмыляясь, стянул балаклаву. Под балаклавой оказался Ромка.

— Ну что, неудачник… — начал он, гадостно ухмыляясь и отводя руку с ножом для удара.

И в этот момент Ваня почувствовал, дикую, жгучую ярость, которая наполнила всё его существо жаром, тем самым, который он вдыхал в печи Бабы Яги. И он выдохнул этот жар в своего врага. Ромка вспыхнул весь, сразу, от пяток до кончиков волос. Вспыхнул и дико закричал. Он ещё попытался махнуть своим оружием, но нож, месте с горящей кистью упал на землю. А в следующее мгновение какая-то сила подхватила Свету и захвативших её врагов и втянула в машину, по дороге сбивая с Ромки пламя. Ваня успел бросить во врагов ещё одну молнию, уже слабую, в машине, рядом с водителем, полыхнуло, но двигатель уже взревел и внедорожник прыгнул вперёд, неестественно быстро. А возле ног стонала Ильмера.

Ваня упал на колени, зажимая рану своей девушки, но что он мог сделать? В голове, помимо воли, возник образ Полоцкого. И вдруг Ваня почувствовал, словно князь-чародей стоит рядом. «Напали! Свету украли!…», — бросил Ваня в пространство.

— Иду! — последовал ответ.

Несмотря на ранения (и чего этим гадюкам надо?) Гусь оставался на позиции до отхода резерва, сумевшего таки захватить цель, после чего с усилием отжался от земли, и попытался сделать шаг в сторону машины, закреплённой за группой огневой поддержки.