Лесной техникум и Девять Неизвестных

Глава 20 Тогда считать мы стали раны…

Гусю оставалось пройти до машины, предназначенной для эвакуации огневой группы всего метров сто, парнишка был занят своей кусачей подружкой и его можно было не опасаться, но змеиный яд уже оказывал своё действие, а трава словно оплела ноги и вокруг стали собираться туманные силуэты. Тогда Гусь приказал сидящему в машине водителю отходить самостоятельно и с тяжёлым сердцем сдавил в руке амулет экстренной эвакуации. Задание выполнено, но… Это был разгром! Да кто же такие, эти детишки!

Полоцкий и Муромец развлекались фехтованием. Не спортивным, современным, а привычным им богатырским: босые, в одних только холщёвых шароварах, они бились учебными мечами. Те отличались от боевых только тем, что не были заточены. Бились они расслабленно, посмеиваясь, подкалывая друг друга. Златогорка в пушистом домашнем халате сидела на крыльце, смотрела на это действо и, попивая сбитень, размышляла о том, как бы выведать у Яги рецепт её сбитня. Эта проблема занимала богатырку уже не один век. Не то, чтобы она сама варила плохой сбитень, сама бабушка Ольга её учила, да и Илюша, вот, не нахвалится, но сбитень Яги… Это что-то!

Неожиданно богатыри остановились, напряглись и рванули куда-то, пропадая с ристалища. Только Полоцкий успел крикнуть в пространство:

— Тревога!

Златогорка тоже вскочила и пропала, делая первый шаг. Так и не выпустив из руки стакан со сбитнем.

Оруженосец Хорнет, ответственный за эвакуацию огневой группы, сидел за рулём своей машины, спрятанной в придорожных кустах напротив въезда в деревню. Раньше Задел был намного больше и здесь был въезд на один из участков, а за спиной у него просматривались остатки фундамента деревенского дома. Приказ уходить пришёл не то, чтобы неожиданно, учитывая, какие отголоски боя доносились до Хорнета, но всё же… неожиданно. Но он был уже опытным воином, поэтому быстро выскочил на дорогу, повернул в сторону другого Задела, того, который посёлок, и резко вдавил газ в пол. Усиленная и улучшенная магией машина с места рванула под сотню…

Он ещё успел удивиться: Что это за пигалица в халате стоит прямо у него на пути? Впрочем, тем хуже для неё! Но девушка, очень хрупкая на вид, повела себя странно: вместо того, чтобы испугаться, сжаться, как делают все нормальные люди в такой ситуации, она выставила вперёд плечо и словно упёрлась. А дальше был удар, полёт через лобовое стекло и крайне жёсткое приземление на дорогу.

Сиззлинг нервно мерил шагами довольно большую залу, приличествующую солидному родовому замку. Омнитуенс сидел в кресле, делая вид, что абсолютно спокоен, но было видно, что и сам он напряжён до предела. Обоих с утра мучили нехорошие предчувствия. Неожиданно в воздухе проскользнуло какое-то напряжение, после которого Омнитуенс вскочил и бросился на двор замка, Сиззлинг же провёл ладонью перед собой и в воздухе словно появилось окно, в котором обнаружились магистресса Виталия и её ученица.

— Что случилось, огонёк ты наш? — спросила она вместо приветствия.

— Можешь сюда подойти? Здесь сейчас будут несколько тяжёлых, боюсь мои недоучки не справятся.

— Да? — в голосе целительницы сквозили скепсис и удивление, но, тем не менее, она сделала руками жест, словно раздвигала что-то и на месте окна образовалась дверь. — Идём, — она махнула рукой Вике и вошла в залу.

Сиззлинг молча махнул им рукой и тоже бросился на двор, где собралось уже прилично народу. А через несколько минут на двор вкатился внедорожник с выбитыми боковыми стёклами, обгоревшей изнутри обшивкой и полностью сгоревшим задним колесом. Водитель с ожогом в пол лица не без труда выбрался наружу.

— Где? — коротко спросил Сиззлинг.

— Багажник, забирайте. Но, архимаг!…

Тем временем несколько человек достали из багажника спелёнутую сетью девушку и унесли её в замок, дальше из машины вылез Гусь, с опухшим лицом и руками. Вылез, пошатнулся и чуть не упал. Устоял он только потому, что его подхватил кто-то из встречавших.

— Кто это тебя так? — спокойно спросила Виталия, рассматривая его лицо. — Что за змеи?

— Там только гадюки водятся, — подал голос Омнитуенс.

— И такое согласованное нападение… Скажи уж мавки постарались… — В лазарет, тройная доза гадючьей сыворотки и обезболивание.

Гуся увели. И тут из машины донёсся стон. Вика заглянула внутрь и охнув замерла. На заднем сиденье лежал Рома, обгоревший, как головешка. Вся кожа обуглилась, руки ниже локтей, и ноги ниже колен сгорели полностью, веки тоже сгорели и только чудом уцелевшие глаза метались из стороны в сторону, да зубы светились из-под обугленных губ. Виталия отвесила своей ученице мощную пощёчину и процедила:

— Не сметь впадать в ступор, ученица! Ты — целитель! От тебя зависят жизни людей!

— Д-да, учительница!

— Берёшь его, обезболивание, стабилизация, глубокая диагностика. Ну-ка, повтори, какая последовательность?

Вика огромным усилием воли взяла себя в руки и обратилась к командиру прибывшей группы:

— Что ему уже сделали?

— Стандартное противошоковое, — ответил тот, что сходу бросился предъявлять претензии Сиззлингу.

— Тогда: стабилизация первая ступень, обезболивание третьей ступени и стабилизация второй ступени, потом диагностика.

— А ты молодец, чему-то выучилась! Вперёд! Вы двое, — Виталия ткнула пальцем в двоих из топящихся на дворе целителей, — с ней, она — главная.

Не сказать, что эти двое целителей, оба в ранге волшебника, были рады попасть в подчинённые к ученице, но не с их уровня спорить с магистрессой. А уж тем более с Виталией. Рому погрузили на носилки и унесли.

— А тебя кто так? — заботливо спросила целительница у последнего оставшегося в машине пассажира, отворачивая ворот его куртки и рассматривая рану.

Тот только тихо простонал. Ответил его командир, с обожжённым наполовину лицом:

— Не знаю. Девка какая-то бешеная, метров с пяти прыгнула и укусила.

— Если я правильно понимаю, мавка в состоянии частичного оборота, — вставил своё слово Сиззлинг.

— А! Мавка! — кивнула Виталия и командным голосом прикрикнула на толкущихся тут же целителей: — Этому, замена крови, 30 процентов… для начала, гадючьей сыворотки… 10 доз! И пробу яда из раны, сейчас!

— Э… магистресса…

— Что? У тебя нет набора для проб? Держи, бездельник!

И она бросила коллеге пакетик со шприцами, пробирками и прочими штучками для получения проб, сопроводив это действие окриком:

— Что встали, балбесы? Схватили и понесли!

Целители бросились выполнять её приказы, а сама Виталия подошла к выговаривавшему что-то своему начальству командиру вернувшейся группы:

— Ну-ка дай сюда свою морду…

Она взяла его за подбородок, повертела так и сяк, спросила:

— Чем это тебя?

— Разряд, типа молнии.

— И так обширно? Ладно…

Она достала из своих многочисленных карманов склянку с мазью, намазала ожог и отправила бойца в лазарет, после чего обратилась ошарашенно смотрящим на неё руководителям всей операции:

— Так, я к раненым, все расспросы и разбор пролётов не раньше, чем я их стабилизирую, а потом и у меня к вам будут вопросы!

Сказав это, она резко развернулась и направилась в лазарет.

— Коллега… вы не боитесь её часом? — ошарашенно спросил Омнитуенс.

— Вообще-то побаиваюсь, — признался Сиззлинг.

Сиззлинг с Омнитуенсом планировали захватить Свету тихо. Ну разве что оставить Полоцкому в качестве подарка три трупа. Но, не сложилось. И трупов получилось побольше запланированного, причём совсем не тех, какие были задуманы, и грохот, вспышки, рёв моторов всколыхнули деревню. В результате минут через десять — пятнадцать после того, как всё закончилось, народец начал подтягиваться к месту событий. А там уже суетились пожарные и полиция, грузили какие-то тела в труповозки, что-то ещё в газель, заливали горящий у обочины джип, ходили какие-то босые мужики в шароварах, девчонка в розовом махровом халате и тапках-зайчиках, причём вот эти трое, судя по всему, всем и командовали. Официальная версия, что тут случилась разборка двух банд была принята общественностью без особой охоты, но за неимением альтернативы, общественность удовлетворилась и стала расползаться по домам, рассуждая, что, мол, докатились, совсем как в 90-е!

Зоя Владимировна особой расторопностью не отличалась, поэтому добралась до места событий к тому моменту, когда все уже всё обсудили и стали расходиться. Но, поскольку она знала гораздо больше того, что знают в среднем по деревне, и выводы она сделала более-менее правильные, а сделав выводы позвонила внуку, как только добралась до телефона.

— Да, бабуль, — голос Вани был тихим и каким-то пустым.

— Что там у вас случилось?

— На нас напали, Свету похитили, Василису ножом пырнули, у Нади сотрясение, один я как огурчик… Ну да, как известно, дуракам всё как с гуся вода.

— Это почему это ты дурак?

— Потому что надо было не воевать, а сразу звать на помощь. Тогда бы ничего этого не было. А я сообразил, когда уже всё кончилось.

— Слушай, а может тебе и правда оттуда уйти?

— Напали не потому, что я учусь на спецкафедре. Напали потому, что мы со Светой такие, какие мы есть. Уйду отсюда, так и позвать на помощь будет некого. Ладно, ба, пойду я. Я сейчас за девочками ухаживаю. А ты маме не говори ничего, я сам расскажу.

— Э… хорошо, — ответила Зоя Владимировна, но как только Ваня положил трубку, набрала телефон дочери.

Вероника Павловна не то, чтобы была слишком законопослушной, но ехала с гарнитурой в ухе. Удобнее так и меньше шансов нарваться на штраф. И вот, где-то вскоре после полпути между Заделом и Москвой у неё зазвонил телефон.

— Да, мамочка! Что там ещё у вас случилось?… Что ты несёшь?

С этими словами она съехала на обочину и по мере того как выслушивала то, что сбивчево именно несла её дражайшая мамочка, лицо её вытягивалось, а глаза расширялись. В конце концов она рявкнула:

— Так, сиди там тихо, никого не впускай, пока я не появлюсь. И домового там приспособь, чтобы следил, что там происходит!

Сказав это она рванула с места, развернулась в неположенном месте и дала газу в сторону дачи. Уже через час она остановилась возле калитки общежития её сына и отчаянно в эту калитку забарабанила. Впустили её сразу. А в ваниной комнате она нашла две кровати, на которых лежали бледные девушки, хмурого Ваню и целую толпу народу.

— Ваня! С тобой всё в порядке? — с порога закричала она.

Ваня, который сидел между кроватями и держал своих подруг за руки, скривился:

— А что с дураком сделается? Это всем кто рядом прилетело, а дураку всё как с гуся вода.

— Но-но! На себя не наговаривай! — строго одёрнул его Полоцкий. — Твой первый бой, да в таких условиях! Тебе пришлось сразу вступить в бой, подать сигнал было некогда, а кроме тебя там было ещё как минимум двое, кто мог позвать на помощь. Так что вас, девушки, эта претензия тоже касается!

Дав такую отповедь, он обратил внимание на ванину маму:

— Очень хорошо, что вы приехали. В сложившейся ситуации я настаиваю, чтобы вы некоторое время оставались на контролируемой нами территории. Мы вам всё обеспечим, где жить, машину поставить и прочее, а там подумаем что делать, с учётом обстановки.

Такой напор заметно встряхнул Веронику Павловну и она только и смогла вымолвить:

— А мамочка?

— Сейчас, к ночи, пусть лучше остаётся у себя. Мы прочесали окрестности, поставили наблюдение, так что там сейчас всё спокойно, если что-то подозрительное появится — дежурное подразделение будет там очень быстро. Только передайте ей, чтобы не выходила из дома и пусть скажет домовому, чтобы сигналил нам при первом же подозрении на что-то плохое. Он у вас шустрый, справится.

На этом стали расходиться. Вероника Павловна ещё позвонила мамочке, сделала ей строгое внушение и тоже ушла: ей определили место в одном из соседних дворов, где располагались общежития спецкафедры. За что Ваня был отдельно благодарен Полоцкому. И как только все разошлись, девушки совместными усилиями прогнали Ваню спать на печь. На Соловьёво опустился тревожный сон…

Ночь выдалась для Виталии тяжёлой. И всего-то четыре пациента! Правда от этих четверых проблем больше, чем от стандартного копья после большой заварушки. С одним только командиром резерва всё было более-менее в порядке. Повезло мужику: не простая молния, а шаровая, маленькая, рванула рядом с мордой, от того и ожог обширный. Обширный, да не глубокий, даже глаз не задет. Ну да такие ожоги она давно уже щёлкает как орешки! Пара дней и у мужика даже шрамов не останется.

Командир группы, как его там? Ансер? Тоже жить будет и даже не слишком хреново, несмотря на то, что покусали его в морду, да не просто гадюки, а мавки. Но пока пусть полежит не дееспособный.

А вот остальные двое…

Тот, которого укусила мавка ближе к утру узрел Свет. Слишком большая доза яда, от такой и лошадь сдохнет, слишком близко к мозгу. Да и противная это субстанция, гадючий яд. Сразу пошёл в мозг, а там закупорка сосудов и как она не билась… А ведь потерю каждого пациента она воспринимала как личное оскорбление!

Да и Рома, ученик Сиззлинга, готовился последовать туда же, хотя с такими повреждениями, как у него, она выхаживала. И тут возникали вопросы к самому Сиззлингу и его дружку Омнитуенсу. С чем она и направилась к ним, справедливо полагая, что они должны уже проснуться и начать разбираться с тем, что вчера устроили. Там же был и этот самый, с обожжённой мордой — единственный дееспособный командир изо всей группы и он задавал начальству вопросы, ответы на которые хотела получить и сама Виталия.

— … только один без ранения! Группа захвата! Все пятеро! Огневая группа! В полном составе! Командира подобрали на точке встречи в и таком виде!… Что это было? Нам сказали, что это первокурсники, парень и три девки! Это в лучшем случае уровень ученика! А у нас были все сержанты и оруженосцы! Но нас раскатали, как… дерьмо по асфальту!

— Но вы же захватили объект, оруженосец Гладиус!

— Захватили⁈ Да мы еле ушли! Что это было?

— Вот и я хочу знать, что это было? — спокойно подала голос Виталия. — Учитывая, что твой ученик всё ещё продолжает гореть.

— Что?!!! — охнул Сиззлинг.

— То самое. Повреждения у него тяжёлые, мне пол года с таким возиться, чтобы поставить его на ноги, но, увы, как я сказала, он продолжает гореть. В этом ты, как профессиональный поджигатель, — кивнула она Сиззлингу, — должен понимать больше меня.

— Вообще-то, есть мысли, но надо посмотреть, — задумчиво произнёс архимагистр.

— Ну так, кого сидим, чего ждём? — всплеснула руками Виталия и кликнула ученицу: — Виктория!

Повертев головой и не обнаружив искомое она спросила:

— Кто-нибудь видел, где она?

— Ваша ученица? — уточнил Гладиус. — Она пошла наверх, вот…

Он кивнул в сторону лестницы, ведущей в покои пленницы. Договорить он не успел, потому как целительница птичкой выпорхнула из кресла и унеслась наверх. Архимагистр с архистратигом рванули следом. Последним среагировал сам Гладиус, наглядно показывая, почему эти трое уже достигли рангов стратига и архистратига, а он сам, будучи и старше всех троих вместе взятых, и прослужив Ордену дольше, даже до рыцаря не выслужился.

Вика вошла в комнату этой сучки, из-за которой Рома сейчас лежал обгорелый в регенерационной ванной. Та так и не переоделась в оставленное ей платье, стояла в своих джинсах у окна и смотрела на расстилающееся внизу море тумана и летящие над этим морем вечно меняющиеся облачные башни и обманчивые картины фата морганы. Бесшумно подойдя к ней, Вика не сдержалась и процедив: «Вот тебе, с-сука!», ударила её ножом. Снизу вверх, в область печени, как их учили на боевой подготовке.