Лесной техникум и Девять Неизвестных

Глава 13 Если проспать всех гостей

Ваня не успел договорить свою мысль, Зора его перебила:

— Ох, молодой ты, молодой, зелёный! Понимать же должен. Богдан, конечно, большого уважения добился, но и принимали его не все, полно таких, кто только и ждали, когда его сковырнут. А его самомнение хоть и было выше гор, но и ума хватало. Понимал, что важные бумаги, те, что на случай, если тебя прибьют, кому попало отдавать нельзя.

— Может и так, — всё с тем же сомнением согласился Ваня. Соловей уже начал объяснять им основы агентурной работы и успел рассказать о спящих агентах, тех, кого держат в резерве на случай именно таких ситуаций, так что ромкин папа вполне мог держать эту Мирелу в резерве именно на такой случай. Но спорить со старой цыганкой тоже не стал, только навёл справки: Что за табор такой, где их искать, и кто такая эта Мирела?

На том и расстались, только под конец Ваня, по наставлению того же Соловья, назначил новое место встречи, если вдруг Зора опять приедет сюда с какой важной информацией.

— Эть! Колдун ты эдакий! — воскликнула на это Зора. — Как сказал в тот раз оставить телефон, вдруг придётся звонить, а и правда пришлось! В первый раз меня карты обманули! Ладно, давай, говори, где встречаться, если что?

Разбор этой беседы проходил, мягко выражаясь, весьма остро. То-есть когда Ваня докладывал куратору курса о проделанной работе, ничего экстраординарного не произошло. Разве что Ваня спросил:

— За моей мамой не наблюдают?

Соловей на это слегка замялся, на что Ваня даже отмахнулся:

— Да я понимаю, что сейчас начался крутой замес с эти контрорденом, а мы в самом центре. Естественно за семьями наблюдают. Я и хочу узнать, чего там на моими нанаблюдали. Если можно, конечно… — добавил он после короткого молчания.

Соловей на это слегка поперхнулся и сообщил:

— Мы, конечно, приглядываем за семьями учеников, но не то, чтобы слишком плотно. За твоей мамой чуть плотнее, но не настолько, чтобы засечь, что она с этой Лаурой по таборам моталась.

И тут Ваня выдал такое, от чего Соловей чуть не сел, прямо там, где и стоял, в лужу:

— А зря! Вы говорили, что ей мозги правили, но она всё равно не успокоилась. Она даже амулет, который я ей передал не носит и кто знает, кто и чем ей мозги законопатил!

— А откуда ты знаешь, что она амулет не носит? — уточнил заметно обалдевший Соловей Разбойник.

— Так я в телепатии упражнялся, с папой попытался связаться, а вокруг него муар, еле из этого облака вылез. А у мамы никакой защиты нет.

— Ты ведь сказал ей надеть? Объяснил, зачем надо? — с некоторым сомнением уточнил Соловей.

— Сказал, объяснил, а толку? — равнодушно пожал плечами Ваня. — Я могу ей что угодно говорить, она просто не слышит. Да вот, например: год ей долбил про капельный полив, она всё отмахивалась, типа, тебе, что, лень в парник пару леек принести? А потом как-то у соседа увидела такую поливалку. Прибегает домой, вся восторженная, с выпученными глазами, кричит: «Мне тут такое показали! Капельный полив! Что же ты, Ваня об этом не знаешь и ничего мне об этом не рассказывал⁈».

Света уставилась на своего парня совершенно обалделым взглядом, Надя не выдержала и спросила:

— А так бывает?

На это Соловей только пожал плечами и прокомментировал:

— Токсичные родители, они такие токсичные… А у наших студентов такие часто встречаются, уж не знаю почему. Ладно, мы усилим контроль за твоей мамой. И, Ваня! Нам придётся зайти в квартиру, чтобы узнать, что ей там подсунули.

— Только вы мне потом расскажете, что там ей подсунули?

— Обязательно! И даже копии дадим.

Разговор же с Полоцким прошёл у Соловья не так спокойно. Выслушав своего главного по разведке и контрразведке, старший воевода стукнул кулаком по столу:

— Какого… — он проглотил несколько не слишком политкорректных слов, — мы узнаём это от старой цыганки, по сути инициативницы, завербованной первокурсниками, а не от тебя?

— Ну… — начал было Соловей, но князь-чародей его оборвал:

— Когда мы поняли, кто является основной целью контрордена? Когда стало ясно, что эта баба дурит? А когда мы получили информацию, что она фактически участвует на стороне противника?

— Мы приняли меры, чтобы нейтрализовать её нездоровую активность, как Ваня посоветовал.

— И он же сказал, что его мать скорее всего не успокоится! Мне учить тебя, что надо делать в такой ситуации?

— Всё уже делается.

— Это должно было быть сделано ещё в январе! Неужели непонятно, в какой мы ситуации? Или надо каждый шаг контролировать?

На это Соловей даже обиделся:

— Ну это, княже! Ты лишку-то не мели! Я и сам знаю что делать и люди у нас учёные!

— Ну так делайте, причём когда надо, а не тогда, когда по голове стукнет! Что будешь делать с этой тёткой?

— По хорошему, надо бы провести негласно глубокую диагностику, прошерстить квартиру и изолировать её. С точки зрения безопасности — самый оптимальный вариант.

— Тогда мы раскрываемся и теряем контролируемый канал, по которому противник пытается на нас воздействовать.

— Это мать одного из наших студентов, — покачал головой Соловей.

— Что сам Ваня думает по этому поводу?

— Относится к проблеме с пониманием. Да и вообще, у них в семье не самые здоровые отношения.

— Я в курсе, — кивнул князь-чародей. — Давай так… Подготовь план мероприятий с ней в качестве приманки и обсудим это с Ваней… и его гаремом. Но под плотное наблюдение взять уже сегодня! Панакеевых и Пчельниковых предупредить и тоже взять под плотное наблюдение. И заодно побеседовать с ними и выяснить настроение по поводу текущего положения девушек, не входил ли кто в контакт и… короче, сам знаешь!

— Да знаю я… — проворчал Соловей.

— Главное, чтобы такие вещи как сегодня мы узнавали сами и сразу, а… не как сегодня!

Коридор возле квартиры Вероники Павловны устроен довольно занимательно, особенно для тех, кто интересуется историей. С лестничной клетки в него ведёт проём, в котором когда-то стояла дверь, отделявшая большую и богатую квартиру от лестничной клетки. В ходе повальной де… простите, реконструкции старинных домов, охватившей Москву в 70-е — 80-е годы прошлого века, эта большая квартира была поделена на несколько меньших, но кое-какие следы былой планировки остались. В частности, этот самый дверной проём, за которым открывался коридор, уходящий сразу вправо и влево. Вправо, в торце этого коридора, была видна дверь квартиры Вероники Павловны, а если повернуть влево, мы увидим ещё один дверной проём… бывший дверной проём.

Так вот, почти сразу после разговора Полоцкого с Соловьём Разбойником, поздней ночью, уже переходящей в совсем раннее утро, в этом коридоре появились двое рабочих. Они стали что-то там налаживать в распределительном щитке, а по ходу один слегка подсадил другого и тот, второй, ловким движением руки прилепил над тем самым дверным проёмом маленькую плоскую коробочку, которая тут же слилась со стеной. И окрашена она была точно так же как стена, да и простенький отвод глаз позволял заинтересованным лицам её не заметить. После этого рабочие присоединили к проходящим через щиток интернет кабелям какое-то своё оборудование, проверили как оно работает и ушли.

Поскольку дело было ночью, работали люди тихо, никто ничего не заметил и утром жильцы дома, сонно потирая глаза и дожёвывая утренние бутерброды, потащились на работу. Ушла на работу и Вероника Павловна, а через пару часов дверь квартиры открыла её мамочка: прибраться там, телевизор посмотреть, ужин для доченьки приготовить… Посмотрела на дверь ваниной комнаты, тяжело вздохнула: вот не связывался бы он со всей этой нечистью, был бы сейчас в школе, она бы к его приходу ему любимый борщ сварила! Как-то его там кормят? Все эти девки хором говорят что хорошо, но что они понимают?

Тут она почувствовала, что её словно что-то сморило. Села на диван возле телевизора, включила его посмотреть, что там интересненького и задремала.

Прошло минут пятнадцать и к двери квартиры подошёл высокий мужчина среднего возраста. Он уверенно положил руку на замок и замок, запертый изнутри, сам собой открылся. Войдя внутрь и закрыв за собой дверь, незваный гость культурно повесил на вешалку в прихожей пальто и переобулся, надев ванины штатные тапочки, после чего принялся обходить комнаты, внимательно осматривая шкафы, столы, комоды. В спальне Вероники Павловны он остановился, открыл дверцу шкафа, где она хранила бельё, приподнял слой наволочек и простыней на одной из полок и обнаружил там пачку долларов. Тихо что-то пробормотав себе под нос, он приподнял ещё несколько наволочек и обнаружил там конверт, именно тот, который передала хозяйке квартиры Мирела.

Этот пакет он отнёс на кухню, где открыл настежь окно и взмахнул рукой, от чего все стоящие на обеденном столе предметы поднялись в воздух и медленно перелетели на другие горизонтальные поверхности. Сам же он принялся рисовать на этом столе обычным чёрным маркером. Вскоре на столе образовалось довольно сложное построение из кругов, квадратов и звёзд, вписанных друг в друга и сдобренных всякими сложными знаками. Чертил он без циркуля и линейки, но все прямые в его построении были прямыми, все круги кругами, все квадраты — именно квадратами. И нигде его рука не дрогнула. Закончив построение гость положил изъятый из шкафа пакет в центр построения, извлёк из кармана сложенный в четверо лист А4, положил его поверх конверта и разгладил, после чего провёл над ним рукой, произнося попутно несколько слов на каком-то неизвестном простым людям языке. Листок, который он положил поверх пакета, вспыхнул и быстро сгорел, оставив после себя только немного пепла. Лёгкий ветерок влетел в открытое окно, закружился маленьким смерчем, вбирая в себя образовавшийся дым и выскочил обратно на улицу. Туда же, в открытое окно, этот таинственный гость отправил и пепел от сгоревшего листа и протёр стол лежавшей на раковине тряпкой, уничтожая все следы магического построения. Затем, взяв пакет в руку, он махнул другой рукой и от этого движения окно само собой закрылось, а всё ранее стоявшее на обеденном столе, снова взлетело и вернулось на свои места.

Сам же гость вернул пакет на прежнее место и покинул квартиру. Прошло минут пять, прежде чем Зоя Владимировна сладко потянулась и открыла глаза.

— Чтой-то я сегодня разоспалась… — пробормотала она и пошла на кухню, варить борщ.

Пусть Ванька и мотается там где-то в глуши, как дурак, но и о Вероничке позаботиться надо! Зоя Владимировна поставила вариться мясо и принялась чистить картошку, когда из гостиной донёсся звук работающего телевизора.

— Забыла выключить что ли? — спросила она сама себя и, отложив работу пошла устранять непорядок. А там, в гостиной, снова почувствовала сонливость, опять села на диван и… уснула.

Новый гость был неуловимо похож на предыдущего. И своей не запоминающейся внешностью, и уверенностью движений и абсолютным спокойствием, с котором он выполнял свою задачу. Он так же спокойно повесил на вешалку свою куртку, переобулся и столь же споро нашёл те самые документы, которые извлёк из конверта и принялся переснимать на свой мобильник. Покончив с этим делом и вернув документы на место он вдруг чем-то озаботился, словно что-то услышал. Встав посреди комнаты, он стал медленно поворачиваться на пятках, словно антенна локатора. В какой то момент остановился, кивнул сам себе и пошёл на кухню. Там он первым делом убавил газ под уже закипевшим бульоном: нечего ему кипеть и становиться мутным, потом, так же как и его предшественник освободил обеденный стол и провёл над ним ладонью. Все магические построения, сделанные и стёртые его предшественником, вспыхнули ярким синим светом. Он сфотографировал и это, после чего стёр картинку быстрым движением руки и вернул обеденный стол к прежнему виду.

И всё же, что-то его беспокоило. Он вернулся в гостиную и, критически оглядев спящую Зою Владимировну, сделал над её грудью движение снизу вверх, словно что-то выдавливал. К самой ваниной бабушке он при этом не прикасался. Она же вдруг закашлялась и, не просыпаясь, выкашляла серый туманный сгусток. Гость поймал этот сгусток и со вздохом произнёс:

— Вот люди! Воистину, не тем человек оскверняется, что в уста его входит, а тем, что из них выходит. А ведь сказано же: Не осуждай!

Сказав это, он спустил сгусток в унитаз и покинул квартиру.

Ещё через пять минут Зоя Владимировна зевнула, потянулась и пробормотала:

— Что-то я сегодня всё сплю и сплю…

И вдруг встрепенулась:

— Ой! У меня же там мясо варится!

Сказав это, она метнулась на кухню, но убедившись, что кастрюля стоит на маленьком огне, а значит, бульон не помутнеет, успокоилась и вернулась к прерванному процессу готовки.

Соловей влетел в кабинет Полоцкого, сияя как начищенный медный таз.

— У нас улов! — начал он с порога.

— Вот так сразу? — искренне удивился князь-чародей. В слишком большую удачу он давно уже не верил, а нарвавшись на такую сразу начинал искать: Где подстава?

— Всё чисто — радостно потирая руки сообщил Соловей. — Просто я вчера подсуетился и послал наших поставить наблюдение за квартирой Григорова. Видео, снаружи в коридоре, просто на дверь смотрит.

— И?

Вместо ответа Соловей протянул начальнику планшет с открытым видео, на котором в квартиру входил, а потом выходил первый гость.

— Хорошо поставили, а то бы Вадька с ним столкнулся, — хохотнул Соловей.

— Самого Вадьку послал?

— И не прогадал! Смотри!

Сказав это, Соловей открыл на планшете галерею:

— Ты последнее посмотри!

Полоцкий вгляделся в фотографию магического построения, спросил:

— Велимыч сейчас чем занят?

— Алхимию читает.

— А следом?

— То же самое, но уже у моих.

— Ты вот что, замени его на… да на кого угодно, а его ко мне. И Григорова, со гаремом, тоже ко мне, после пар.

— Хорошо. Ты только планшетик-то отдай.

— Ага… — задумчиво ответил Полоцкий, набирая что-то на клавиатуре. — Только перекину всё к себе…

Он какое-то время сосредоточенно стучал по клавишам, потом оторвался и, внимательно посмотрев на Соловья, спросил:

— Есть зацепки по их базам?

Тут Соловей скуксился:

— Есть несколько объектов, но масштабы… просто смешные. А должно быть что-то действительно масштабное, судя по тому, что мы уже видим.

— Вот! А если мы просто не там ищем?

На это главный разведчик Заставы аж подпрыгнул:

— В смысле⁈

— В прямом. Если они вообще вынесли свои стационарные базы с Земли?

— Магические земли? — Соловей с сомнением покачал головой. — Это же…

— Вполне приемлемое решение. Британский епископат держит свою школу на Авалоне, царство пресвитера так вообще всё там, то, что мы принимаем за его дворец — скорее всего небольшой пограничный форпост, мы сами довольно долго держали школу в Рипеях. И я до сих пор не уверен, что перебравшись сюда мы поступили правильно. Обрати внимание, Машу мы так и не нашли, как Кощей ни пыжился.

— Ну и где это может быть? — Соловей сел на стул, приготовившись к долгому разговору.

— Да где угодно, от Беловодья до Закатного, — отмахнулся Полоцкий. — И вообще, это ты должен мне рассказать, где они могут обосноваться.

— Жучина ты, княже! Только бы народ работой загрузить! — заявил Соловей, забирая у него планшет. — Но вообще, мысль здравая. Ладно, пойду Вилимовича тебе выцарапывать.

Первокурсники подошли к кабинету алхимии, но тут, неожиданно тренькнул телефон Миши, который выполнял обязанности старосты.

— Упс, а у на замена! — сообщил он. — Пошли на географию.