Лестница к Звездам

Глава 1

***

Ночь, улица, фонарь… вот только аптеки не хватает. Что поделать, но если уж нет её в этом квартале Киото, то в единый миг она не появится, даже, если так нужна для хорошей строчки.

Темные времена, тёмная ночь… и опять не так. Хоть времена и действительно достаточно смутные, но уличное освещение мегаполиса, фактической столицы целой планеты, имеющей такое же название, всё равно остаётся на достойном уровне. Пока какой-то очередной "хитокири" не бросает «вспышку» под ноги охранников, стоящих возле ворот в стене, ограждающей особняк в классическом Японском стиле.

«Ниппонский» и «Японский», многие иностранцы часто путают эти два прилагательных, употребляя их в своей речи бездумно. Но есть разница: Япония осталась на Земле. Страна, являющаяся прародиной людей, населяющих планету Киото и ещё шесть планет Сектора Ниппон. Соответственно и употребление прилагательного «Японский» правомерно со всем, что пришло ещё оттуда, с Земли: архитектура, язык, культура, фольклор, обычаи, прически, стиль одежды и тому подобное. Однако, ко всему, что появилось позднее, уже после образования нового государства, новой космической державы, правомочно применять уже термин «Ниппонский». В том числе и к гражданам этого государства: они уже не японцы, они ниппонцы! И посмотрят очень недружелюбно на того гайдзина, что перепутает эти понятия. Довольно болезненно местные к этому относятся. Всё равно, что негра негром назвать… или черным. Или ещё как-то. Тех вообще не ясно как назвать так, что бы они не обиделись. В Содружестве Американской Конституции с ними вечные проблемы. Хотя, в государствах, выходцах с Африканского континента, с этим вообще сложностей никаких, а ведь, казалось бы, представители одной и той же негроидной расы живут, что там, что там. Странности менталитета — к ним сложно подходить с опорой на логику.

Примерно такие мысли пролетели в голове одетого в черные косоде и хакама худощавого невысокого по европейским меркам мужчины, что выдернул черный клинок из спины несостоявшегося «того, кто режет людей». Откуда данному самопровозглашённому «хитокири» было знать, что именно этой ночью особняк, ставший временным пристанищем Главы Клана Ишин Кацуры Кина, находится под охраной Киотского Демона, в планах которого Кацура играет важную роль? Не главную, но важную. Что ж, незнание, как говорится… не освобождает.

Мужчина вытер меч влажной дезинфицирующей салфеткой, убрал его в ножны, поправил белую безликую маску, поправил «соломенную» шляпу и под завороженными взглядами двух насмерть перепуганных охранников ворот растворился в ставшей после угасания молочно-белого свечения "вспышки" вовсе уж непроглядной ночи. В районе, где на двести метров вокруг не осталось ни единого работающего источника света. Только звёзды над головой.

Леонид Васильевич Жестянкин, позывной «Кашим», в этом месте и этом времени больше известный под именем Химура Хэй и прозвищем «Киотский Демон», посмотрел на циферблат механических часов, что были у него на левой руке под рукавом косоде. Да, даже в этом времени такие ещё выпускали. При том, стоили такие баснословно дорого, считались стильным аксессуаром, причудой богатых и успешных людей. Механические часы ручной работы, нарицательной уже фирмы «Ролекс», с корпусом из драгоценных металлов, с инкрустацией из драгоценных камней… У Хэйа (будем соответствовать времени и месту) были не такие. Ни драгоценных металлов, ни камней, ни ручной сборки. Просто хороший инструмент, собранный на заводе точных измерительных приборов Российской Империи по специальному заказу. Хм, в прочем, стоили они не меньше «Ролексов». Но уже не из-за понтов, а из-за точности хода и материалов, выдерживающих ударные, магнитные и вибрационные нагрузки достаточной интенсивности. Ну и из-за несерийности, естественно.

В век космических перелётов, освоения терраформированных планет и фантастического развития электроники… механический хронометр. Блажь? Отнюдь. Здесь и сейчас — рациональная предусмотрительность для того, кто слишком часто сталкивается с применением и сам применяет «вспышки», специальный боеприпас, разновидность электромагнитного оружия. Устройство, что при срабатывании, «пожирает» энергию из всех накопителей и тормозит любые генераторы, прерывает линии электропередач в радиусе от пятидесяти до трёхсот метров. Были боеприпасы и большей мощности, но они не были уже приспособлены для ручного использования, только для специальных орудий или ракетных установок. «Вспышка» — страшная штука, изобретенная пару лет назад здесь же, в Секторе Ниппон.

Электронные часы, при таких условиях, становятся ненадёжной, бесполезной вещью, на которую нельзя положиться. Как и лазерное оружие. Как и коммуникаторы, электронные гаджеты, различные «умные» светофильтры, ферритовые элементы брони, сервомоторы усилителей экзоскелета, электронные прицелы на оружие, тактические сети и тому подобное.

Многие, даже профессионалы, теряются, попадая в такие условия. Когда всё, к чему они привыкли, всё, что считалось естественным, надёжным, само собой разумеющимся, исчезает. А остаётся лишь твоё тело, что-то тяжелое или острое в руках, и противник, который уже давно приспособился к таким условиям, держащий в руках хороший меч, или нож, или топор, или копьё, или нагитану, или дубину (тут довольно большой выбор и разнообразие вариантов), к которой привык, которой умеет пользоваться, и которой, вот-вот раскроит ему череп.

«Вспышка» — настоящий бич для современного города. Для коммунальных служб, для контор, работающих в сфере связи… для транспорта (флаеры и спидеры, попавшие в область действия «вспышки», просто падают с соответствующей скоростью и без какого либо управления) и больниц (тут уж пояснений вообще не требуется). Большой радиус действия практически гарантировал появление случайных жертв в результате каждого применения. Естественно, что столь опасное оружие тут же попало под уголовный запрет. Более того — конвенционный запрет ООН, но… кого и когда это останавливало? Особенно при сравнительно невысокой себестоимости самого боеприпаса. И «вспышки» рвались чуть не на каждом углу Киото.

Хэй посмотрел на часы, прикинул время и поспешил к неприметному проулочку в пятистах метрах от особняка. Там он споро скинул свой приметный «рабочий» костюмчик, запаковав его в багажник спидера, натянул рубашку и джинсы, поместил на законное место компьютерные очки и вскочив в «седло» умчался из этого района. На сегодняшнюю ночь работа здесь всё равно была закончена.

***

Небольшое поместье, выполненное в классическом Японском стиле. С изогнутой черепичной крышей, с обширным двором, садом камней, ручейками, мосточками, с белоснежным песком дорожек, открытой верандой и залом для занятий Кендо. Небольшое… нет, естественно, что маленьким его не назовёшь, но в сравнении с тем, возле ворот которого, несколько минут назад Киотский Демон заколол незадачливого «хитокири», оно, и правда, большим не казалось. Оно казалось аккуратным.

Именно сюда, на специально выделенную посадочную площадку приземлился спидер Химуры Хэйа. Парень опустил подставки, деактивировал антигравы, отключил питание и спокойно пошёл к дому.

На встречу ему из здания вышла и спустилась по ступенькам девушка в красивом расписном кимоно, с широким поясом оби, в деревянной обуви, с высокой сложной прической, зафиксированной деревянными палочками-заколками. Образ типичной японской жены портило только совершенно европейское лицо.

— С возвращением, дорогой, — учтиво поклонилась она Хэйю. Тот поклонился ответно, произнес традиционную фразу «Та да и ма», затем подошёл и обнял девушку.

— Как наши дела? — поинтересовался он, чуть довернув девушку в своих руках, и нежно погладил её по чуть округлившемуся животу.

— Всё отлично. Даже удивительно, — ответила она и потёрлась щекой о щеку мужа. — Токсикоз прошёл и больше не возвращается.

— А что говорят анализы? Отклонений нет? — продолжил уточнять Хэй.

— Анализы в пределах нормы, хоть и проходят по её верхней границе. Но ДНК ребёнка можно будет проверить только после рождения. Сейчас опасно, — пожала плечами девушка. — Мой генокод не повреждён. Но ведь ты же это всё и так прекрасно знаешь.

— Знаю, — ответил парень. — Но хочу услышать ещё раз.

— Завтракать будешь? — перевела тему девушка.

— Нет, — ответил он. — У меня ещё дела на сегодня остались. Дела, в которых полный живот будет серьёзной помехой.

— Ты разве не закончил? — удивилась она. — Вроде бы Томура посылали за Кацурой только трёх исполнителей. Третьего ты «закрыл» сегодня.

— Это дело к Кацуре отношения не имеет.

— Ты все же решился? — посерьёзнела девушка. — Пойдёшь к нему?

— Да. Думаю, что готов, — пожал плечами Хэй.

— Свежий «рабочий» костюм приготовить?

— Нет, — покачал головой Хэй. — Я пойду к нему не как Демон.

— Уверен?

— Да. Маска и шляпа меня стесняют. Мешают двигаться. Снижают эффективность. А с ним любая мелочь будет важна.

— Хорошо, — вздохнула девушка. — Надеюсь, ты не переоцениваешь свои силы.

— Любая теоретическая оценка требует практической перепроверки.

— Что-то не спокойно мне, — вздохнула девушка.

— Интуиция и предчувствия — то, чего мне никогда не понять, — хмыкнул Хэй.

***

Раннее-раннее утро. Ещё один «классический» дом в японском стиле. Только теперь это додзё, со всеми причитающимися атрибутами, такими, как деревянная табличка над воротами, просторный выбитый ногами до каменной твёрдости двор и различные столбы-тренажёры, установленные в этом дворе то тут, то там.

Ворота в стене, ограждающей это додзё, были распахнуты настежь. И по следам на земле, по пробивающейся зелени травы было ясно, что не закрывались они уже очень давно. Уж точно не первый месяц.

Через эти ворота прошёл парень лет девятнадцати на вид, в черных кроссовках, черных носках, черных тренировочных штанах и черно-сером рашгарде. Голова его была не покрыта. В левой руке его находилась черная катана в ножнах. Ничего больше, ничего лишнего. Кроме металлического контейнера с ручкой для переноски в правой руке.

Хэй Химура, а это был именно он, без лишней спешки прошёл через двор, поднялся по ступеням и дошёл до открытых дверей основного зала додзё.

— Снимай обувь при входе, — прозвучал строгий голос старика, что сидел в положении сейдза в центре зала, лицом на шомен. Рядом с ним, возле левой руки лежала катана в ножнах. Потёртая рукоять, потёртые и кое-где выщербленные ножны. Белое доги, черные хакма, босые ноги.

Хэй остановился. Несколько секунд он молча обдумывал слова старика, затем спокойно и неторопливо снял обувь вместе с носками, оставшись босым. Кроссовки он аккуратно поставил у порога, как и положено в приличных додзё. Контейнер оставил там же. Затем ступил внутрь зала… не забыв выполнить вежливый поклон на шомен.

Медленно обнажил клинок своего меча, ножны положил возле двери. Медленно двинулся к старику, держа рукоять меча обеими руками. В шаге за спиной его остановился, не опуская меча, что угрожающе замер своим кончиком прямо над головой старика в полуметре выше неё.

С полминуты Хэй стоял неподвижно, ожидая каких-либо действий старика, но тот так и оставался сидеть в прежнем положении.

Спустя это время Хэй решился и начал поднимать меч для удара, что одним чистым движением снесёт голову с плеч старика. Поднял, закончил замах и резко ударил наискось с лева на право.

Непостижимым образом старик, сидевший в довольно неудобной позе на коленях, на деревянном полу додзё, успел отреагировать на его удар. Он выдернул меч из ножен и заблокировал им лезвие черной катаны Хэйа, держа при этом свой клинок так, что тот от весьма сильного удара не пострадал. Более того, меч Хэя соскользнул и, не потеряв скорость, полетел дальше, но мимо-выше головы старика, а сам Хэй вынужден был провалиться, влекомый инерцией своего же оружия. Провалиться и разорвать дистанцию, чтобы уже самому не оказаться под ударом.

А старик уже стоял напротив него с обнажённым мечом в обеих своих старых, но крепких, словно дубовые корни, руках.

Снова десяток секунд напряжённой паузы, когда ни один из них не двигался. И атака. Атаковал Хэй. И едва успел отпрыгнуть от лезвия меча старика, что кончиком едва не вошло в его правый глаз.

Опять пауза. Снова атака Хэя. И снова он вынужден отступить, теперь едва не получив рез острым, как бритва, клинком старика по своему горлу.

Новая пауза. Смена стойки Хэем на «гатоцу» одного из Капитанов Шинсенгуми, убитых им. Новая атака. И снова разрыв дистанции из-за меча старика, что едва не располосовал Хэю брюхо наискось своей контратакой после ювелирного отведения смертоносно жалящего клинка Хэя в сторону ровно настолько, что тот проскользнул в миллиметре от виска старого Мастера.

Новая пауза. Новая атака. Новый отскок. И опять. И ещё раз…

Этот бой… нет, не бой, а что-то иное. Длился уже около получаса. Хэй, не смотря на всю свою тренированность, на всю свою выносливость, на весь свой опыт, был красным, обливался потом и едва мог контролировать своё дыхание. Старик же… был всё так же невыразительно спокоен и, как столетний дуб, непоколебим. И по нему нельзя было сказать, что он хоть сколько-то утомлён.

Новая атака Хэйя. Новый разрыв дистанции. И опять. И ещё раз. И ещё…

Сорок минут. Сорок пять. Час. Час двадцать… Наконец, холодный разумом, не взирая на горячку «боя», Хэй принял решение об отступлении.

Очередной разрыв дистанции. Но вместо новой атаки ещё один разрыв, увеличивающий дистанцию вдвое против прежнего.

Старик остался стоять на месте, не став догонять и преследовать молодого наглеца. Хэй, оказавшийся ровно у входа (хотя, как посмотреть, скорее уж у выхода) в зал, медленно присел, ни на мгновение не отводя взгляда от старика и его меча, подобрал ножны своей катаны, и так же медленно снова встал. Затем медленно вложил меч в ножны. То же самое проделал и старик, который тоже непонятным образом оказался на том же месте, с которого начинал вести бой. Поклонились друг другу они уже одновременно… хотя нет, Хэй начал свой поклон немного раньше. И выполнил его несколько глубже, чем старик. С большим почтением.

Затем Хэй подобрал свой контейнер и ушёл.

Не убежал, не скрылся. Нет. Спокойно повернулся к старику спиной и прошёл к воротам, за ворота, и дальше в конец квартала к оставленному там спидеру. И только уже взлетая, вспомнил, точнее понял, что оставил в зале старика свою обувь, а весь путь до спидера шёл по дорожному покрытию улицы босяком.

***

У вернувшегося в усадьбу с пустым контейнером босого Хэйя, девушка ничего спрашивать не стала. Молча поклонилась ему на японский манер, молча проводила взглядом в душ. Молча приготовила сменную одежду и завтрак.

Хэй тоже не слишком горел желанием что-то обсуждать. Он не был зол или раздражён неудачей. Нет. Он был как всегда спокоен. Испытывать какие бы то ни было эмоции он, в принципе, не мог. Но холодный разум его был занят анализом произошедшего настолько, что тратить его ресурсы ещё и на, в общем-то, пустой разговор, Хэй не считал нужным.

Приняв душ, переодевшись и позавтракав, парень обулся в новые кроссовки (а запасная пара у него была) и снова пошёл к своему спидеру.

В этот раз его полёт был неспешным. Парень не лихачил, соблюдал все установленные правила движения и скоростной режим. А припарковался не в подворотне, а на общественной стоянке рядом со зданием… детского сада. В который, после парковки и направился, вежливо, с доброй улыбкой, здороваясь со встречными женщинами, ведущими детей, с сотрудниками самого садика, дежурными Шинсенгуми, охранниками и учителями.

Зайдя в здание, он сменил обувь на сменную, получил на вахте карту-ключ от группы, прошёл, открыл дверь, разулся, надел на себя чистый халат и приготовился встречать детей — его рабочий день начался.

***