Лестница власти 2 (СИ)

Глава 22

Глава, в которой главный герой обнаруживает, что дедушка на ящике может оказаться хуже, чем бабушка на лавочке.

Что ожидаешь увидеть в городе джиннов? Джинов! И их то я и не увидел. Но всё равно, я впервые не то, чтобы понял, но прочувствовал, насколько заметно отличается этот мир от моего. Архитектура Бискры напоминала арабскую. Очень похоже строятся кварталы “старого города” в восточных городах. Безликие желтые стены домов, с крохотными окошками под потолком и вычурными, резными дверями. Дома внешне отличались только размерами. Жилые кварталы соседствовали с высокими башнями окруженными стенами — явно резиденциями солидных людей. Эти башни, круглые в сечении, тянулись вверх на десятки метров, ярко блестя под лучами солнца белой плиткой с синими узорами.

Пыльные улочки заполнены народом. Весь город покрыт разноцветными пятнами рынков — множество лавочек и торговых палаток, как будто мох на пне завоевывала город и ползла по улицам, занимая любое свободное место на площадях и даже взбирающаяся вверх по скалам, на которых и был построен город.

И эти скалы парили в воздухе.

Я испытал странное, щекочущее чувство. Мозг подстраивался под увиденное, корректировал перспективу. Соединенные цепями и мостиками между собой, город состоял из десятков парящих кусков камня. От скал размером в пару кварталов, до сравнительно крохотных кусочков, на которых умещались только пара башен и несколько домов.

— Башьня владыки Шяззуасфи, столь жестоко бленившьего меня, вон там, — Ибн Хальдун указал рукой на здоровенную скалу, явно давлеющую над остальным городом. Дома там были заметно крупнее а башни заметно выше, чем на остальных парящих в воздухе кусках города. — Давайте не будем затягивать, я знаю способ проникнуть в неё…

— Нет! — резко сказал Канцлер. Он сложил руки на груди и задумчиво рассматривал открывшийся вид. Потом повернулся к Ибн Хальдуну и, уже мягче, добавил. — Сейчас мы не готовы к бою. Я призвал вас, уважаемый, для того чтобы сказать что мы не забыли о вас. И уже скоро будем готовы. Кстати, знакомьтесь, это старец Григорий. Именно ему я поручу ваше спасение. Он любит рисковать и не боится столкнуться с самыми страшными сущностями…

— Спасибо на добром слове… — хмыкнул Распутин.

— Но сейчас он, как видите, не в лучшей форме. Последний его поход был не вполне благополучен, — пояснил Канцлер. — Как только он поправится, нам следует собраться и как следует все обсудить.

Ибн Хальдун подлетел к поближе к Григорию и склонился в небольшом, но вежливом поклоне. Древний маг все продолжал сгущаться и сейчас он стал уже практически не отличим от нормального человека. Так, слегка только просвечивал.

— Магичьеское истощение? Ай-ай-ай, кто-то берестарался с лечьебными зельями! Ешьте большье мяса! И бейте больше бива!

— Спасибо за совет, — кивнул Распутин, хитро глянув на Канцлера. — От вас советы особенно ценны, буду стараться им следовать. Я очень наслышан о вас, уважаемый… Как мне вас лучше называть, ведь боюсь ваше имя за сотни лет извратили…

А Григорий молодец. Действительно, даже человека легко обидеть, исковеркав его имя. Что уж говорить об этом… существе.

— Меня зовут Абу Зейд Абдуррахма́н ибн Мухаммад аль-Ха́драми, — ответил крохотный улыбчивый старичок. Он так и продолжал уплотнятся. Сейчас он был высотой примерно в метр. И был очень четкий. Но не дерзкий.

Все что на нем было одето, имело очень яркие цвета — золото и красный бархат его одежды как будто были процентов на двадцать выше контрастностью, чем все остальное вокруг него. А многочисленные украшения, играющие внутри загадочными огнями, бросали отблеск на лица Канцлера и декана как цветомузыка на домашней вечеринке. Вот только кожа по прежнему отдавала синевой. Как будто его показывали на мониторе с испорченным модулем автоподстройке, где контрастность выкручена на максимум, а баланс цвета смещен в синий спектр.

— Это ведь некрополь, эм… Абу Зейд Абдуррахман? Вы открыли путь на некрополь? — вдруг строго спросил Канцлер.

— Как ты сказал, мой дорогой друг, так я и сделал, — по прежнему улыбаясь, но твердо ответил Ибн Хальдун. Я про себя решил называть его так. Это намного короче.

— Что в городах джиннов защищеннее, чем серали их владык? — поднял в ответ брови Канцлер. — Только их некрополи! Выйдя тут мы поднимем на ноги всю Бискру! Закройте портал!

Портал в дивный сказочный город закрылся.

— Ай, не подумал, — всплеснул руками ибн Хальдун, впрочем на его лице не промелькнуло и тени раскаяния.

— А следовало бы, — Канцлер нахмурился. — В любом случае, нам надо будет сначала как следует обсудить план вашего спасения. Вас не хватятся?

— Только если владыка захочет видеть своих рабов и убедиться в их покорности. Надо будет просто постоять пару недель перед его окнами на коленях. Это нудно, но не сложно, — весело ответил Ибн Хальдун. — А в остальное время я всегда к вашим услугам!

— Постарайтесь найти место, в котором мы можем появиться. Оно должно быть поближе к башне Шиза… шяя…

— Шаззуасфи, — мягко подсказал Ибн Зальдун. Но это я должен называть его по имени, иначе я могу пострадать. А вы можете называть его… иначе.

— К башне нашего противника, — благодарно кивнул Канцлер. Мне кажется, что Ибн Хальдун намекал на более личные эпитеты, но господин Махаэль склонен держать лицо в любой ситуации и не опускаться до ругани. У него не всегда получается. Вот Гриша его сегодня смог довести.

— Так где же заточили ваш дух? — продолжал беседу Канцлер. Разговаривая он между делом спрятал книгу, с помощью которой призвал Ибн Хальдуна. Открыл новый путь и закатил туда лапландский портал Распутина.

— Хм… Трудно вот так, сразу, сказать… Из моих рук сделали боевые босохи и бродали в далекие царства. Иногда я чувствую, как обрушьиваю на кого-то громы и потоки горящей серы! Харошьее чувство! Удивительно, но при жизни я так не умел. А из моей головы сделали очень красивую плитку в тронном зале владыки Шаззуасфи, — это было сказано Ибн Хальдуном даже с некоторым оттенком гордости. — Я вишу на колонне, недалеко от алмазного трона владыки. Если брисмотреться, то даже видно моё лицо. Теперь, я могу давать ему советы. И с этим мне бовезло больше всего — за боследние сорок лет в тронный зал никто не входил. А моих советов владыка Шаззуасфи не сбрашивал уже… Ещье дольше. Бравильнее всего было бы забрать именно эту мою часть, которая в тронном зале. Хотя, я бы хотел, чтобы вы брежде всего сбасли другую мою часть. Она сейчас находится в серале владыки…

— Она сильно важна? — устало спросил Канцлер. Он как раз закрывал все пути.

— Безмерно, — всплеснул руками Ибн Хальдун. — Это очень важная часть меня. Из неё сделали лампу! Бредставьте, как мне больно, когда её зажигают?

— Обсудим это позже. Как только старец Григорий встанет на ноги, — твердо сказал Канцлер.

— Да я уже все бридумал. Вот, только что! Зайти и выйти, дел на бять минут! — засуетился крохотный волшебник, подлетев к Канцлеру поближе.

— Нет! На сегодня наш разговор окончен, — отчеканил каждое слово Канцлер. — Просто знайте, что скоро мы за вами придем. Думайте, готовьтесь. И терпения вам, до следующей нашей встречи.

— Слушаюсь и бовинуюсь, — резко сбавил напор Ибн Хальдун и отлетел подальше от канцлера. Коротко поклонился и растаял в воздухе.

Канцлер повез Григория на выход, по дороге тихо обсуждая налет на город джиннов.

— На вид вполне разумный волшебник. Мне случалось видеть людей с куда меньшими силами и очень неприятных в общении. А уж после тысячи лет рабства у джиннов… Я точно бы с ума сошел, — рассуждал Григорий.

— Я показал вам сударя Ибн Хальдуна не просто так. Я верю в вашу инициативность и находчивость. Сосредоточьтесь Григорий. Если кто и может придумать, как стянуть живую колонну из тронного зала владыки джинов, то только вы.

— Я буду думать, — серьезно ответил Григорий. — Но потом. Вы же слышали, мне посоветовали пить больше пива и есть мясо. Я считаю, что мне пора всерьез заняться своим здоровьем и этой рекомендации я намерен последовать немедля.

А мы, трое в ящики, с трудом дотерпев, когда наконец голоса затихнут вдали и дверь за ними закроется, буквально вывалились из ящика. Там стало уже невыносимо душно.

— Все, больше никаких Музеумов! — взвизгнула Лиза. А Мила просто взвизгнула. громко и испуганно. Проследив за её взглядом, я обнаружил сидящего на нашем ящике Ибн Хальдуна.

— Добрый день, друзья мои! — обезоруживающе улыбнулся он. Он стал еще меньше и еще ярче, сейчас в нем было сантиметров семьдесят, от истекающего дымом хвоста внизу, до верхушки непропорционально огромного тюрбана. Глазки его весело поблескивали из полуприкрытых век. — А почему вы тут прячетесь?