Лестница власти 2 (СИ)

Глава 27

В которой я наконец-то добираюсь до преимуществ своего положения. А именно — явного и продажного разврата. В меню включены: яркая постельная сцена, танцы голого Ильи и опасности зубов у неприличного места.

Я никогда не был в элитных борделях, но именно так себе все и представлял. Ладно, не совсем так — в моих представлениях тут должны быть шесты с танцующими стриптизёршами. Встретившая нас у входа элегантная женщина в короткой косоворотке без юбки и открытым воротом до пупка, жеманно улыбнулась и провела за собой. Свейские бани действительно были банями — целый комплекс отдельных домиков, с центральным длинным залом соединяющим их. Илья уточнил, сколько стоит “помывка полностью, с едой и другими услугами”. Женщина кокетливо улыбнулась и спросила, насколько мы грязные? Справятся ли две банщицы или лучше позвать четверых?

Я вспомнил суровую тетку-носорога из Храма Любви и вздрогнул. Илья уверенно сказал, что нужно четверых, по двое на брата. Женщина кивнула, вежливо попросила шестнадцать монет. Мы отсыпали ей серебро — я благоразумно оставил себе несколько денег в поясе, поэтому честно отслюнявил половину.

Да, еда и труд тут стоят не дорого.

Нас провели в довольно просторную горницу. Посередине стояла здоровенная кадка с низкими бортами. На самом деле довольно большая, сошла бы для джакузи. Кадка стояла на своеобразной печи — дымоход, похоже, был проложен в полу. Вокруг кадки стояли столы и две кровати, укрытые балдахинами. Этакие палатки на деревянной основе. В принципе, достаточно для уединения.

Прощебетав что-то о том, что скоро все будет, женщина скрылась. И действительно, почти сразу на смену ей явились девушки.

Они были веселы и красивы. И одеты в тонкие льняные рубашки, льнущие к их телам в жарком воздухе. Пока две накрывали стол, две другие помогли нам раздеться и ласково, но настоятельно, подвели к бадье. Оставалось только скинуть последние портки и залезть в воду. Что мы и сделали. Обе девушки тут же к нам присоединились. И в раздевании, и в воде. Каждому досталось по одной. Они тут же начали нас намыливать странного вида мочалкой. Пахло немного хозяйственным мылом и хвоей.

Мыли честно — драили спину, руки, ноги. Когда девушка добралась до волос, я уже во всю осторожно изучал её тело своими руками. Она не протестовала, но и не отвечала на ласки.

— Все, пошли, — сказал я, чувствуя что меня сейчас разорвет на части. Я выбрался из кадки, взял за руку банщицу, зацепил девушку с дивана — одна из тех, что накрывала на стол. Эти уже успели плеснуть себе медовухи и шептались о чем-то своем. Пришлось прервать, но извинятся я не стал — было не много не до того.

Мы залезли в кровать. Кровать размерами не уступала квартире в Токио и, как я раньше уже заметил, надежно огораживалась от остального мира дорогой тканью. Все е я человек стеснительный, и постарался опустить балдахин тщательней.

Девушки, хихикая, устраивались на кровати поудобнее и наблюдали за мной.

— А ты красивый, — протянула одна и поманила меня пальчиком. Я подполз поближе, коснулся её кожи на щеке, скользнул пальцами ниже, по шее, и еще ниже и вздрогнул отдернув руку из-за душераздирающего визга.

Визжали за балдахином. Чем это таким Илья их напугал, да еще до истошного крика? Я вроде ничего особо примечательного, с поправкой на его размеры, не увидел. Хотя, возможно, я просто Храмом Любви испорчен.

Очень не хотелось отвлекаться, и я бы может даже проигнорировал истошный вопль, но девушки передо мной тоже испугалась. Дернулись в сторону, инстинктивно прикрывая грудь. Я мрачно выругался и полез смотреть, что там стряслось.

— Тебе привет от дядюшки, Илюша, — говорил как раз в этот момент субъект уголовного вида. В отличии от стереотипов распространенных в моем мире о бандитах, этот совсем не выглядел здоровяком. Тощий, не дрищеватый, а именно тощий — сквозь кожу на черепе все лицевые кости разглядеть можно. Глаза запавшие и пустые, как окна в заброшке. И видом на Питерский дворик с расчлененкой.

А все потому, что тут в криминал, на местном “в тати”, идут не от хорошей жизни, бывших спортсменов среди такого контингента не встретишь. Всего бандитов было пятеро — один, явно младшенький, терся у дверей, трое стояли чуть позади главного. В руках ножи. Блин, даже ножи, похоже ворованные — точеные-переточенные, аж лезвия с обратным изгибом, и одновременно ржавые. Одеты в какую-то дикую рвань, бывшую некогда престижной одеждой — под слоем копоти и лоснящегося жира еще можно разглядеть дорогую ткань. Илья выскочил из оды и стоял перед ними голый, пока они его, не торопясь обходили, распределившись по всей комнате и зажимая в угол. Наши сабли у входа остались. Не добраться.

Вот же гадство, всю жизнь с этой саблей не расставался, даже когда спал, и то под рукой держал. А тут сперма вытеснила все инстинкты.

— Шо зыришь, дура, сховайся, — протянул ближний ко мне бандюган. Я прильнул к щели в шторе только лицом, а мордочка у меня, стараниями Вятко, и в самом деле за женскую может сойти.

— Это не баба, вон хер торчит, — бросил на меня быстрый взгляд главарь. Мы с первым бандитом синхронно посмотрели вниз. Действительно, кроме лица была видна еще моя нижняя голова. Она высунулась довольно далеко и бесстыдно. Главарь отвернулся и процедил сквозь зубы, поигрывая ножом и не спуская глаз с Ильи. — Его тоже.

— Так за него не плачено, — буркнул один из бандитов.

— А зачем нам свидетели? — ответил главарь. Это я слышал уже краем уха. Я рванулся внутрь кровати, выдернул из под девок подушку, сначала одну, потом вторую. В обе руки. Перехватил поудобнее. Оглянулся, чтобы как раз заметить, как от четверки бандитов в мою сторону повернуло двое. Один был уже совсем рядом с кроватью. Я бросил в него подушку. Он лениво отмахнулся от неё свободной рукой, а вот летящую в его нос мою пятку, которая следовала сразу за подушкой, ожидаемо не заметил. Хрясь. Ух и растяжка у Мстислава, у меня такой никогда не было. Удар, что называется, зашел. Под пяткой как теплая слива лопнула. Бандюган — мелкий он, килограмм на сорок пять тянет — буквально улетел вдаль, оставив после себя веер кровавых брызг. Второй удивленно проводил его взглядом, и бросился на меня. Вообще этот влажный хруст послужил сигналом — бандиты бросились в атаку.

Я терпеливо дождался, пока второй “тать” приблизился. Двигался он хорошо, чувствовалось — человек не боится закрытых пространств, и умеет в них “работать”. Секунда — и он уже в моей кровати. Вторая — и моя импровизированная защита в виде подушки изрезана в клочья. При это он еще успел пнуть начавшую оглушительно орать девку, которую я гладил. Орала она низким басом, очень похоже на то, как орет лось. Мстислав не даст соврать. Это сильно повредило её сексуальности, но пинать за такое, все же перебор. Поэтому я улучшил возможность и в отместку пнул распоясавшегося негодяя под коленку.

Суровый убийца заверещал как сурок, выронил нож и схватился за колена. И тут же я, словно хвастаясь, продемонстрировал ему свое твердое и красивое — практически классический тайский удар коленом, только пришелся он в лицо. Опять что-то хрустнуло. Только теперь звук был сухой и громкий, как будто сухая ветка сломалась. Голова бандита безвольно мотнулась и он опал, как марионетка которой срезали ниточки. Сложился. Я замер, прислушиваясь к ощущениям, и даже пощупал коленную чашечку. Нет, жутковатый треск был не от моего колена. Я подхватил выроненный нож, выскочил с кровати и наткнулся на старого знакомого. Того, который получил пяткой в нос. Он ползал по полу и искал нож, одной рукой зажимая лицо — кровь из него буквально лилась.

И вот тут я затупил, конечно. Бою с ножами ни я, ни Мстислав, особо не учились. Поэтому я без затей воткнул трофейный нож ползающему на карачках “татю” в спину. Он заорал и выпрямился — нож остался в нем. Зажало мышцами лезвие, а это не сабля, так сразу не провернешь, не расшатаешь. Впрочем, я не растерялся — подхватил с пола нож, который он искал. Я вообще внимательней, а еще мне сверху лучше видать.

— Это искал? — хохотнул я бедолаге в лицо. Но вдоволь насладиться триумфом будет время позже, сейчас же я, весело улюлюкая, кинулся на помощь Илье.

Тот пока держался. Как я уже и сам понял, ребята нам попались тертые. Они напали на Илью одновременно, причем с хитрыми, обманными движениями. Обозначив один удар, но ударив с другой стороны. Один ударил снизу, другой сверху.

Вот тока Илья тоже был не прост. Он умудрился перехватить оба удара, зажав в своих лапах, как в тисках, руки нападавших. У местных бояр хитрый хват учат, перехватывать надо не у самой кисти, а чуть выше — чтобы не порезали. Короче, Илья все сделал по науке. Бандиты пыхтели, пытались его пнуть по яйцам, били свободными руками по лицу — но он не давал им времени опомнится, напирал, швырял из стороны в сторону. Таскал, как медведь повисших на нем собак. Все силы убийц уходили на то, чтобы не упасть. Это танго втроем, сопровождаемое грохотом переворачиваемой мебели и звоном разбитой посуды, как смерч пришлось через всю комнату. Улучшив момент, я кинулся на главаря, уже занеся нож, чтобы воткнуть ему в спину. И тут стоящий на коленях бандит, с торчащим в спине ножом и залитым кровью лицом, с неожиданной резвостью бросился на меня. Я успел отскочить, и он не ударил меня плечом в таз чтобы сбить на пол, как хотел, но успел обнять меня за бедра. И попытался повалить. Его мерзкая рожа при этом, терлась о моё, все еще эрегированное, достоинство. Пытаясь сохранить лицо от позорного контакта бандюган нечленораздельно ругался, морщился и отворачивался. Было неприятно. Не потому, что он морщится и отворачивается, а потому, что его морда в принципе о мой член трется.

— Ах ты ж пида… — я аж задохнулся от возмущения и принялся отдирать его от себя. Даже про нож не сразу вспомнил. Как вспомнил, тут же воткнул нож татю в шею. Еще раз. Как учили. Не меня, Мстислава. Даже на поросенке давали попробовать. Удара со второго я попал в артерию — из шеи брызнула кровь. Еще секунд тринадцать и смерть. Но даже на пороге смерти этот выдающейся представитель городского дна продолжал сопротивляться, не выпуская меня из своих предсмертных объятий, пытаясь выиграть для своих подельников лишние пару секунд.

Совершенно напрасно, кстати. В процессе своего “танца” Илья, наконец, подловил главаря, чей нож он заблокировал снизу. И его же ножом, зажатым в его же руке, пырнул уголовника под челюсть. Кажется, чтобы такое провернуть, Илье пришлось провернуть своему несостоявшемуся убийце руку в двух суставах. Я, кажется, слышал тошнотные звуки, но не уверен.

Второй бандит, увидев это, заорал и попытался перехватить нож второй рукой. Он и до этого пытался, а тут удвоил усилия — бесполезно. Илья, пользуясь преимуществом в росте, буквально вздернул его, заставив приплясывать на цыпочках. А потом, освободившейся рукой, схватил беднягу за мотню штанов — судя по резко перешедшему на тонкий визг воплю, в кулак Ильи попала не только ткань. А потом Муромский дернул поющего соловьем разбойника на себя, оторвав его ноги от пола. Поднял продолжающего орать ассасина над собой, и обрушил его головой вниз. Череп всмятку.

Мы застыли тяжело дыша. Мы, это я, Илья, парнишка на шухере у входа и забившиеся по углам девки. Ах, да, как раз в этот момент мой противник наконец исчерпал резервы организма и забился в конвульсия, совсем уж неприлично дергая головой у моих девственных чресл. Эрекция у меня так и не пропала. Адреналин, наверно. Я оттолкнул от себя труп, мрачно подумал что шутка про ассасина-отсасина больше никогда не будет смешной, и метнул нож. В последнего бандита. Но тот на долю секунды успел раньше — юркнул за дверь, а мой нож красиво воткнулся в то место, где была его голова. Повезло, конечно. Но если бы попал, так красиво бы было.

— Одного живьем надо! — рыкнул Илья и бросился вдогонку.

— Спокойно, оружие лучше возьми! — крикнул я. — У меня есть один.

Я вытащил нож из спины трупа у своих ног и осторожно глянул за балдахин. И удивленно застыл.

— Чем это ты его так? — тоже удивился Илья. Он уже схватил сабли и сейчас протягивал мне мою. И заглянул мне через плечо. Мой первый лежал в кровати скрючившись в комочек и смотрел на меня осуждающими мертвыми глазами, из которых текли кровавые слезы. Даже отсюда было видно, по его сильно деформированному черепу, что он окончил свои дни.

— Коленом, — смущенно буркнул я. — Думал он просто вырубился…

— Покажи, а? — заглянул мне в глаза Илья.

— Давай не сейчас! — засуетился я. Наскоро ополоснувшись в чудом уцелевшей бадье, я начал натягивать одежду прямо на мокрое тело. Илья последовал моему примеру. А потом мы, с саблями наголо, выскочили на улицу. Сначала мы боялись, что на нас снова нападут, но когда выбрались из бани, и за нами захлопнулась дверь, Илья тут же начал ломиться назад. И обещать всех убить, спалить, и изнасиловать. Почему-то, именно в таком порядке.

— Что случилось?! — испуганно крикнул выскочивший из темноты на своем жеребце дед Дарён.

Мы наскоро объяснили. Вернее, объяснил Илья. После чего в ворота бани начали ломиться уже толпой. Я огляделся вокруг и не обнаружил своего навигатора. Какой умный человек, все быстро понял и свалил.

— Подожди, — сказал я. Потом крикнул, — Илья!

— Да?! — рявкнул он, оборачиваясь.

— Бани тут не причем. Они ведь точно за тобой пришли. А про меня не знали. Наверное, подкупили девку или уборщицу, чтобы она сообщила, когда именно ты сюда придешь. И ждали тут неподалеку. Ты лучше скажи, кто же тебе так эти бани расхваливал?

— Да все… — задумался Илья. — Подожди, а ведь и душегубы, что-то там про привет от дяди говорили!

— Не там врагов ищешь, — подытожил я.

Мы сели на коней и бросились в Лицей. Не дожидаясь городских стрельцов. А ведь, судя по шуму, который мы устроили, они должны вот-вот появиться. Тут город в пять кварталов. Ну десять, если они на другом конце. Все равно, явно не торопятся.

Уже у самого Лицея я наконец-то познакомился с двоюродным братом Ильи. Его свита вдруг выстроилась, словно в боевой порядок. Пешие взяли в руки топоры и встали на санях. Конные сгрудились вокруг меня и Ильи, но так, что мы словно оказались на острие клина.

— Это старший, Родослав. Помнишь, я о нем рассказывал? — успел шепнуть Илья. И тут Родослав, отделившись от своей свиты, поскакал прямо к нам. Не обращая внимания на угрюмые лица всадников, да и наши с Ильей, он подъехал поближе и хлопнув Илью по плечу, крикнул:

— Привет, братишка!

— И тебе не хворать, — буркнул Илья.

— Ну что, добрался-то до баньки, о которой я говорил? Попарился, или так грязный и ходишь? — хохотнул Родослав. Он был явно на последнем курсе, на вид лет двадцать с небольшим. Немного грузный. Маловато тренируется. Лицом похож на Илью, но если у того лицо былинного богатыря, с ясным открытым взором голубых глаз, то этот смотрит как пытливо, как будто ждет, что обманут.

— Добрались, — угрюмо ответил Илья.

— Попарились, — многозначительно протянул Родослав.

— Попарились, — все так же хмуро ответил Илья.

— А что так рано назад едете? — как мне показалось, искренне, удивился Родослав. — Я раньше утра оттуда и не возвращаюсь! Эх, дело молодое, научитесь еще!

И он, мерзко хихикая, ускакал прочь.

— Думаешь, он? — спросил Илья, почему-то меня.

— Если да, то он отличный актер, — для точного ответа мне данных мало. — Но на самом деле, Илья, тебе больше никому верить нельзя.

— Даже тебе? — хохотнул Илья.

— Мне можно, я человек случайный, ты сам меня приблизил. И завишу от тебя во многом, — рассудительно ответил я. — Плюс, уже дважды в деле себя показал, а последний раз так и вовсе тебе жизнь спас.

— С чего бы это?! — возмутился Илья. — Я сам своих уложил пока ты там…

— Они не рассчитывали на двоих. Все бы у них получилось, если бы ты был один! — не дал я ему закончить мысль. — Мне и надо было только половину на себя отвлечь.

— Да я бы и шестерых положил! — вот ведь врёт. По краюшку он прошелся, едва со смертью разминулся. У него было несколько порезов, хотя он виду не показывал. А у меня только царапины от зубов в паху. Мда, трудно будет их объяснить, случись что с Миленой и Лизой опять.

— Ага, хером бы забил! — начал злиться я.

— Ну, это ты у нас так любишь! — не остался в долгу Илья.

— Вы не ссорьтесь, — ласково сказал дед Дарён, втираясь на своей лошади между нами. И вдруг рявкнул. — Вы подеритесь! Мало вам убивцев по вашу душу, так вы еще сами друг друга порубайте!

— Я последнее слово скажу и все, — я заставил себя говорить спокойно. — Недооценивать врага, первый шаг на пути к поражению.

На это Илья фыркнул, но не стал ничего говорить. А дед Дарён кивнул и посмотрел на меня с уважением. А потом цокнул, ударил своего жеребца пятками, погоняя вперед, буркнув нам:

— По сторонам смотрите, стрел да пуль берегитесь!

Мы проделали оставшийся путь до Лицея в настороженном молчании.