Лестница власти 2 (СИ)

Глава 3

Глава в которой главный герой попадает в коварную и опасную ловушку, но с честью выбирается из неё, воспользовавшись честью своих преданных подруг.

— Я себе жопу отморозила, — Лада встала и яростно начала растирать выше означенную часть тела. Сначала через кокетливую шубку, а потом задрала подол и принялась тереть булочки через форменную юбку. Покряхтывая от удовольствия и виляя пострадавшим местом прямо перед моим лицом. Я задумчиво смотрел на маленькие женские руки, яростно растирающие ягодицы. Жаль эти нежные булочки, они явно заслуживают более нежного внимания. Я снял перчатки и попытался помочь.

— Ты что творишь, упырь?! — рявнула Лада, мгновенно развернувшись. И попыталась врезать мне кулаком в нос. Она была быстра, но ей не хватало практики — я успел уклониться.

— Не вздумай, скотина, меня щупать! — надменно прошептала она и тут же плюхнулась рядом. Близко. Касаясь моего бедра своим бедром.

Я вздохнул. Мы находились в небольшом, уютном закутке сада. Вокруг были занесенные снегом кусты и голые, лиственные деревья. Они не то, чтобы полностью скрывали, но укрывали пару небольших деревянных беседок с удобными лавочками внутри.

КТо назначает встреча в месте, о котором никто не знает? Мне пришлось опросить Илью, слуг, стражников, и только мило краснеющая девушка с первого курса, попавшаяся по дороге, смогла мне помочь. Я спросил где этот широко известный в узких кругах “Плачущий ангел”, спросил как её зовут, сказал спасибо, и бросился на место. Благо, беседки были недалеко от главной парковой аллеи. Место не назвать безлюдным, самые оживленные парковые дорожки были не так далеко. Да и по вытоптаному снегу вокруг беседки, было понятно, что сюда часто приходят.

В центре площадки, на круглом и большом, мне по макушку, камне, сидел мраморный ангел. Он сидел по-турецки, держа на коленях меч, словно прикрывая им половые признаки, и спрятав лицо в ладонях. Мне показалось, больше было похоже на то, что ангел смеется.

Я зашел в беседку, нашел там смурную Ладу. Списал её плохое настроение на легкий морозец и мое опоздание. Сел напротив неё, улыбнулся и она тут же пересела ко мне. Вот так же близко.

Я понял, что это свидание. Поэтому, прежде чем спрашивать как именно она смогла так быстро выполнить задание Велимудра, немного поболтал о том, о сем. Ну, решил пощадить её чувства, не портить момент сухим делом. Лицо у неё было по прежнему недовольное.

Просто, чтобы не показаться мудаком, я проявил вежливый интерес к её персоне. В конце концов, она же сделала первый шаг, мне не трудно оставаться вежливым. И ей будет приятно. Людям всегда приятно, когда говорят о них. Поэтому вытрясти подробности о прошлом из девушки на первом свидании — верный способ сделать ей приятно. И хорошая подсказка для неё, что ты можешь сделать приятно и другими способами.

Но Лада молчала, в крайнем случае давая односложные ответы. Мы провели так уже минут пять и я тоже обескураженно замолчал. И вот сейчас это выходка.

— Ладно, Лада. Что происходит? Зачем мы здесь? — спросил я.

— Тихо! Ну наконец-то! Ты тоже слышишь? Шаги! — Лада завертела головой по сторонам. Я тоже оглянулся вокруг и заметил темные фигуры за белыми сугробами, в которые превратились кусты. Похоже, до этого они крались по снежной целине, оставаясь не замеченными за кустами и деревьями. но когда подошли поближе, хруст снега их и выдал. Солнце уже садилось и я не успел рассмотреть, кто это был. Именно в этот момент Лада, с поистине борцовской сноровкой, закинула мою руку себе на плечи и вцепилась мне в кисть, не давая убрать. А потом громким испуганным голосом сказала:

— О нет, сударь Храбр, что вы делаете, остановитесь! — она выжидающе посмотрела на приближающиеся силуэты. И добавила тоном, которым обычно понукают лошадей: — Я говорю, остановитесь! Ну, нас кто нибудь видит?! Сейчас! Прямо вот сейчас! И меня спасут, блядь!

— Не, всем насрать, — весело отозвалась Лизавета. Я узнал её только по голосу, заходящее солнце светило мне в лицо, а ей в затылок. Хотя я мог разглядеть похожие на пламя рыжие пряди и догадаться. Вторая была Милена — я узнал её шубку и разглядел белую косу на плече.

Лада стряхнула с меня руку, вскочила и начала осматриваться вокруг. Она явно ждала кого-то другого. Я тоже привстал и осмотрелся. Недалеко ходили слуги в кафтанах и полушубках. Мужики с инструментами, тетки со свертками, девки с ведрами. Никто к нам не направлялся.

Лада топнула ножкой и обернулась к Милене и Лизе. И, довольно повелительным тоном сказала.

— Вы видели? Этот мужик ко мне приставал. Будете свительницами!

— Нет, не видели, — мило прищебетала Милена не сбавляя шага. Я уже знал этот обманчиво тонкий и робкий голосок. Милена держала руки в рукавах шубки. Очень подозрительно она идет. Характерный такой шаг, как будто над землей стелется. На крадущуюся кошку похоже. Я почти так же шагаю, когда саблей рубануть планирую. Лада, конечно, ничего не замечала.

— Ты слепая? Он меня за плечи обнял! И за жопу хватал! И я орала ему, чтобы остановился! Тоже не слышала?! Еще и глухая?! — скандальным тоном девочки, которой родители не подарили тот смартфон, который она хотела, отозвалась Лада.

— Ну так давай повторим! — рявкнул я. Встал, шагнул к растерянной Ладе, схватил её обеими руками за самое пострадавшее от мороза место. Грубо и властно. Развернулся спиной к Милене, закрывая собой эту наглую дуру, и бросил её на лавку. Лада сдавленно пискнула и замерла.

— Ладно, что происходит? — спросил я не оборачиваясь. Спросил я у Милены и Лизы, но поскольку смотрел я на Ладу, она приняла это на свой счет. Кстати, ей очень шел испуг — бровки домиком, губки сложились в буковку “о”. Когда она испуганная, то даже еще красивее.

— Я не хотела! Мне сестры велели! — сказала Лада, сначала неуверенно. Упоминании о родственниках, похоже, вернуло ей уверенность. И она добавила, уже другим, угрожающим тоном:

— Вот теперь тебе, хамло, скотина, пахарь, мужик, точно конец. Не отвертишься! Лапал меня? Приставал?! Теперь тебя на порог нигде не пустят. Или виру плати! Пять тыщ рублей!

Она наконец, сказала главное. И затихла.

— Что, серьезно? За один раз жопку потрогать? Ничоси расценки у тебя, — даже удивился я. — А если у меня денег нет?

Милена подошла ближе и стала рядом со мной, справа. Слева заняла позицию Лизавета. Мы все сложили руки на груди и уставились на Ладу. Бежать ей было некуда, поэтому она с ногами забралсь на лавочку и смотрела на нас испуганно.

— Врешь ты. Этот распутник старый, с летающими санями, меньше чем за сто рублей не прилетает. И потом за лечение отдельно просит. И гордый больно. В том году маменька его на день рождения братика хотела вызвать, шоб он гостей развлек. Так Гришка этот тыщу рублей запросил! Будто это нам надо, а не ему, колдуну безродному, одолжение! А вас двоих, как ямщик привез. Задарма, скажете?

— Из Любви, — двусмысленно пошутил я.

Милена потянулась ко мне рукой, наклонила меня к себе поближе и прошептала в ухо:

— Она ж из Краковских. У ней родни, как у суки дворовой. И злые эти Краковские, тоже как дворовые собаки. Опасно очень во врагах таких оставлять.

Я повернулся к Лизе, чтобы пересказать ей слова Милены. Та кивнула, сказав:

— Я слышала.

Мы, все втроем, снова задумчиво воззрились на Ладу.

— А мы тут обе с самого начала были. И ничего такого не видели, — сказала Лиза. — Да и вообще, Храбр только сейчас подошел. Вот он стоит, а ты сидишь тут давно. И твои сестренки, кстати, тоже именно так все и увидят.

Лиза показала рукой на приближающуюся со стороны Лицея стайку девушек. Все они были постарше нас. Лиценциатки. И дуры — они щебетали и сдавленно хихикали достаточно громко, чтобы я услышал их издалека. Лада не стала ждать и бросилась к ним навстречу Попыталась броситься. Для начала она, достаточно ловко, бесстыже сверкнув стройными ножками, переливалилась через спинку скамейки. Потом, еще более бесстыже задрав юбку, перебралась через ограждение беседки, с коротким визгом плюхнувшись в сугроб. И только после этого, наконец, бросилась к своей группе поддержки. Те также побежали ей навстречу. А потом, не сбавляя хода, вместе с Ладой к нам. Оказавшись метрах в десяти от нас, они остановились и, даже не удосужившись выслушать пострадавшую, немедленно выдали заготовленные обвинения:

— Как это ужасно, сударь Храбр!

— Ваше поведение позорит всю вашу семью!

— И одними извинениями вам совсем не отделаться!

— Их слишком много, и вон та точно из бояр… На любом судилище перекричат они нас. Да и не поверят нам, против боярынь… — кусая губы прошептала Милена.

— Такое оскорбление можно искупить только кровью! — вдруг выкрикнула толстенькая девушка со злобным и глупым лицом. Лет двадцать пять на вид. Многовато, даже для последнего курса. Это она страшненькая такая, или её в двадцать один год в Лицей отдали? Похоже, её заявление было слишком уж радикальным. И не по сценарию. Её осадили свои же.

— Тише, ты, Дубрава! — шикнули на толстушку. — А вам, сударь Храбр, предстоит заплатить за свой омерзительный поступок! Но, так и быть, я постараюсь уговорить свою семью проявить благор…

Надо срочно гасить конфликт. Свести к шутке? Не дадут, они уже чуют кровь. Точнее, деньги. А может…

— Ладушка просто не так все поняла, — сказал я и обнял одновременно Лизу и Милену, благо они стояли рядом. — Мы ей просто предложили присоединиться к нашим забавам! Она сначала согласилась, а потом вас увидела и испугалась

Я по очереди поцеловал Лизу и Милену в губы. Так, без затей. Но с чувством. Давно хотелось, если честно. Толстенькая из Краковских громко охнула и уселась жопой в снег. Остальные ограничились охами и вздохами. Враг ошеломлен, теперь переходим в контратаку!

— Лада, а Лада, я не против тебя в жены взять. Денег у меня нет, так что я любому приданому рад! Хоть полденьги! — добавил я громко и весело. — Соглашайся, со мной весело будет! Не в деньгах счастье!

Первая моя выходка произвела впечатление на девиц, в основном выразившееся в охах, удивленных личиках, и хитрым блеском в глазках. Краковские девоньки смотрели с любопытством, кажется аж дышать забыв, с предвкушением на мордочках. Видимо, мысленно уже представляя, как будут обо всем увиденном рассказывать всем знакомым и не очень. И обдумывая какие добавить подробности.

Но вот вторая часть моей короткой речи, вызвала совсем другие чувства. Удивление и любопытство сменилось враждебностью. А после ужасной фразы “Не в деньгах счастье!” и вовсе неприкрытой злобой.

Не найдя, что сказать, они подхватили свою толстушку, павшую от моего проявления естественных для молодого мужчины полигамных наклонностей, и бросились прочь, что-то сдавленно друг-другу шипя.

— Простите за импровизацию, — сказал я тихо Миле и Лизе. Тут же перевел для них неизвестное слово. — Надо было что-то быстро делать, сделал первое, что в голову пришло.

— Мне понравилось, — мурлыкнула Лиза. — Особенно вторая часть.

— Зато у вас у обоих точно проблем с женихами не будет. А у меня, видимо, с невестами. Нет невест, нет проблем.

— Не уверена что мы их обманули. Одна точно все поняла. Вон та, что отстала, — сказала Милена. И действительно, от группы Краковских деловых, отстала девушка. Она напоминала Ладу, но её красота была более сдержанна. Или, более глубока, это как посмотреть. Тонкие черты лица, строго очерченные губы. И сейчас она, отвернувшись в сторону от своих и поглядывая на нас, беззвучно хохотала, уперевшись варежками в колени. Увидев, что мы ей разглядываем, взяла себя в руки и бросилась догонять своих.

Я её узнал, это именно она подсказала мне как найти это место. И я забыл её имя.

— Как её зовут?

— Некраса. С первого курса… — начала отвечать Лиза, но Милена её перебила:

— А почему ты спрашиваешь?

— Лицо знакомое, — осторожно ответил я, чувствуя в её голосе подозрительное напряжение.

— Она, кстати, нам и подсказала сюда прийти. Говорит, что её двоюродные сестры задумали гадость сегодняшним вечером, у Плачущего Ангела. А потом ты туда дорогу спрашивал. — закончила Лиза. — Поэтому тебе её лицо знакомо.

— Странное имя, Некраса. От сглаза? — задумчиво сказал я.

— Да что ты о ней заладил! — вдруг вспыхнула Милена и вывернулась из под моей руки. — Некраса, некраса! Ты только что себе половину Кракова врагов нажил! Себя опозорил! И меня! Ладно я! А Лиза? Как она теперь будет?!

— Ой блииин, — протянула Лиза, поплотнее прижавшись ко мне. — А ведь Миленочка меня ночью зарежет. Как поймет, что ты меня первой поцеловал…

Милена развернулась к ней, четко и резко, как старый оберштурмфюрер, услышавший иврит. И уставилась на довольную рыжую полными ярости глазами. Ну, если эти синие пулеметные амбразуры на белом бетоне лица еще можно было назвать глазами.

— Я мимодумно, — попытался я спасти рыжую суицидницу. — Милена, хочешь, я второй раз тебя поцелую.

Она испуганно посмотрела на меня. От амбразур оттащили пулеметы и вывесили белые флаги. Её кожу покрыл румянец. Не такой, как от мороза, а густой и сплошной.

— Нет, — тихо сказала она. И опустила взгляд.

— Ладно, — я не стал настаивать. И протянул ей руку. — Давай ко мне, обратно под крылышко. Люди же смотрят, не порть спектакль.

Милена еще не меньше минуты постояла неподвижно, смотря на свои сапожки. Потом присела, чтобы спрятать в них ножи. Как я и подозревал, она прятала их в рукавах. И только после этого, наконец, шагнула ко мне и позволила себя притянуть поближе. Я обнял обеих девушек поудобнее, прижимая к себе.

— На самом деле, не так страшно. Главное отбрехались, — подвела итог Лиза. — Могут, правда, теперь за спиной смеяться и в глаза гадости говорить.

— Будем решать проблемы по мере их поступления, — ответил я.

— Зачем ты вообще сюда один пришел? — скорее расстроенно, чем зло, спросила Милена.

— Она же первая задание Велимудра выполнила. И быстро. А она не похожа на могучего чудотворца. Вот я и хотел спросить, как она это сделала? Может хитрость какая-то есть?

— Да просто глупая она, — хихикнула Лиза. — Глупым всегда учиться проще.