Левиафан. Темный восход

Глава 11. Нисса

«Интересно, а Рокеронтис не будет против?» – запоздало подумал Карн, тенью просачиваясь в узкий дверной проем. Эта комната располагалась в одном из самых дальних коридоров нижнего этажа митреума. По всей видимости, когда-то она выполняла функции склада, но со временем о ней забыли. Все, кроме Песочного человека.

Лет тридцать назад он решил организовать для себя что-то вроде домашнего бара. Нашел никому не нужную комнату, припрятал в ней бутылочку Бургундского, потом еще одну, Джека Дэниэлса полувековой выдержки. И понеслась! Сегодня его коллекция насчитывала сотни бутылок самого разного (но неизменно – элитного) пойла. Рокеронтис и сам уже не знал, что у него есть. Он как-то привел сюда Карна после тренировки, предложил прогуляться и выпить чего-нибудь эдакого. Тогда они остановили свой выбор на оригинальном мексиканском Мескале 1930 года. Не ебучая текила, а бутылка настоящего Мескаля, который не делают уже лет пятьдесят! Карну хватило четырех стопок, и как они вернулись в митреум, он не помнил.

Но в этот раз у него были другие планы. Времени было мало, а когда вернется Рокеронтис, он не знал. Поэтому здраво рассудил, что Песочный человек не обидится на него, особенно когда узнает, ради какой цели Карн проник в его святая святых. Война войной, а простые радости жизни никто не отменял. Ну как простые. Он вообще-то собирался замутить с дриадой. Мечта задрота ДнДшника!

Не имело смысла гадать, какой алкоголь придется по вкусу дриаде, поэтому Карн решил остановиться на классическом варианте (хотя, пожалуй, классика устроила бы его лишь в плане выбора напитка). В одном из многочисленных деревянных ящиков он обнаружил бутылку красного вина. Этикетка давно превратилась в сморщенную желтоватую бумажку без опознавательных знаков. Он с трудом вынул твердую (будто каменную) пробку, смачно залитую воском. В нос ударил резкий, но приятный аромат, навевающий мысли о теплом летнем вечере в степи.

Парень быстро освободил помещение, притворил за собой дверь и пошел прочь, не особенно представляя, что теперь делать. То есть план у него был, и преотличный, только вот начинался он с того момента, где Карн встречает одну из дриад (или обеих сразу, что будоражило фантазию и заставляло кровь покидать голову, направляясь к местам менее требовательным и более трогательным).

Он минут пятнадцать ходил по коридорам жилой части митреума, самым наглым образом прикладывая ухо то к одной двери, то к другой. А потом за очередным поворотом каменного лабиринта буквально натолкнулся на одну из дриад. Волосы насыщенного медно-коричневого цвета искристым водопадом окаймляли ее прелестное личико с огромными изумрудными глазами в редкую оранжевую крапинку. Под вздернутым носиком полные нежно-алые губки растянулись в полуулыбке. Но глаза не улыбались. Глаза изучали.

– Ты искал меня, – не спросила, сказала дриада. Карн опешил. Тут все телепаты, или как? Он один здесь такой ущербный? Это даже обидно! «Сука, возьми себя в руки, – тут же приказал он себе, бросая неуловимые (как ему казалось) взгляды в область декольте дриады. – Обычная девчонка или дитя леса – какая нахрен разница! У всех – вдоль, а значит, нам есть о чем поговорить!»

– Ну, совсем не обязательно тебя, – осторожно начал Карн. Губы дриады дрогнули, но взгляд не изменился. – Ты Нисса, я прав?

Дриада молчала мгновение. И все это бесконечно долгое мгновение он молился. Потому что не был уверен, как зовут это обворожительное чудо из волшебных лесных краев. Ошибся? Столь сокрушительное фиаско в самом начале пути могло стать фатальным, но нужно было рискнуть, нужно было заинтересовать.

– Как ты узнал? – медленно проговорила она, и Карн, что называется, поймал волну. Плевать, как закончится эта ночь. Быть может, с дриадами не только джины не могут, но и смертные. Только это уже не важно. Ситуация у него в руках!

– Безупречное имя для безупречного создания, – ответил он. Ответил просто, походя, будто бы это не было до безобразия очевидной лестью в стиле «А маме зять не нужен?». А потом улыбнулся, легко и обезоруживающе, и продолжил, не давая ей опомниться. – Звучит банально, я знаю. Но такой уж я: когда вижу солнце – я говорю «солнце». Наверное, это глупо…

– Не глупее, чем думать, что на меня это подействует, – прервала его Нисса. – Тем более, после того, как к нам клеился этот полудурок, который думает, что может делать с реальным миром то же, что с людскими снами. Может, он и не шибко умен, но на язык остер, что кинжал.

– Ну, у него, знаешь ли, опыт, – Карн состроил обиженную гримасу.

– Да не бери в голову, – он увидел, как внезапно Нисса расслабилась, ее улыбка стала шире, глаза уже не буравили его изумрудными сверлами. – Не самый тупой подкат для смертного, но давай без этой чуши. Полагаю, ты уже в курсе насчет наших чар. Так что не скажу, будто у меня огромный стаж по части флирта.

Она лукаво подмигнула ему, и Карна аж передернуло, но как-то по-приятному. Нисса его сразу заинтересовала. И вовсе не своим четвертым размером. Так, ладно, будем честны – НЕ ТОЛЬКО своим четвертым размером.

– Не пугайся, у дриад всегда был своеобразный юмор, – хмыкнула девушка, уже почти весело.

– Это я вижу, – парировал Карн. – И теперь понимаю, почему отношения со смертными у вас с самого начала не заладились.

Это могло ее зацепить. Он опять рискнул. И вновь выиграл, потому что Нисса показала зубки. Непроизвольно улыбнувшись.

– А ты определенно не так глуп.

– А в тебе определенно не только внешность.

Они посмотрели друг на друга совсем иначе, чем минуту назад. Не было этой особой «искры», и в помине не было, но оба что-то почувствовали. И Карна это удивило, потому что перед ним стояла дриада. Существо, на которое его род охотился веками. Она не может, не должна доверять ему. И она, конечно, не доверяет, но судя по тому, что здесь происходит, вполне может начать это делать.

– У меня тут завалялось… – он невинно покосился на бутылку вина. – Да и как-то душно вдруг стало в этих стенах. Может, поднимемся наверх? – он поймал ее прищуренный взгляд. – Без всяких намеков! Вот те крест!

Религиозная шутка пришлась кстати, но Карн подумал, что слишком много общается с Рокеронтисом. Дриада хихикнула и легонько кивнула:

– Пойдем.

– Погоди, а тебе разве не надо… замаскироваться? – спросил парень. Ведь она чертовски, НЕЧЕЛОВЕЧЕСКИ красива, и на нее в таком виде однозначно будут обращать внимание.

– Сейчас ночь, а мы, надеюсь, не будем стоять прямо под фонарем, – ответила она. А потом ее лицо вдруг стало чуточку серьезнее. Самую малость, но этой малости многим хватило бы на сто лет вперед. – Я просто устала, Карн. В митреуме безопасно, но это не мир. Мир – там, – она бросила быстрый взгляд к каменным сводам. – Я часто бываю вне этих стен, но почти никогда – такой, какая есть.

Он кивнул.

– А тебе то не опасно выходить? – вдруг спросила она, когда они уже подходили к комнате перехода. – За тобой вроде охотятся. Тем более, сейчас ночь, грань между мирами тоньше.

– Тот сказал, что пара часов – не проблема. Что-то вроде остаточного эффекта от пребывания в митреуме, – пояснил Карн, открывая тяжелую дверь и по-джентельменски пропуская дриаду вперед. – Митреум нельзя просветить, и объект, который находился в нем, тоже не получится отследить, даже через Лимб. Правда, это ненадолго. Тебе наш мудрец таких лекций не читал?

– Таких точно не читал, – насупилась Нисса. – Наверное, потому что за мной не охотятся Иные Боги. – Карн криво усмехнулся этим словам. – Зато научил справляться со смертными!

– Ну, я то не простой смертный… – теперь настал его черед двусмысленно подмигивать. Дриада сделала вид, что не услышала этих слов, но не сумела скрыть улыбку. Она остановилась в центре комнаты, где камни образовали на полу особую фигуру, напоминавшую характерный кельтский узор в кругу. Девушка закрыла глаза и просто растаяла в воздухе. Карн последовал ее примеру: встал в круг и, на мгновение смежив веки, четко во всех подробностях представил себе, как выглядит помещение, в которое он должен попасть.

Почва уходит из под ног, на секунду зависаешь в вакууме, а потом запах озона резко сменяется убойным коктейлем из гнили, плесени и дерьма. Главное – в последний момент пошире расставить ноги, потому что материализуешься ты аккурат над круглой дырой в полу, которая ведет обратно в митреум. Зазеваешься – и ухнешь назад! В первый раз, когда Рокеронтис объяснял ему, как пользоваться комнатой перехода, так и произошло. Песочный человек поржал от души, специально не сказав ему, что нужно делать.

Они выбрались из оврага, прошли вдоль стелы и здания УВД, и вышли на широкий проспект, ярко освещенный одноглазыми фонарями, чей желтый свет из ночи в ночь тщетно пытался скопировать живительные лучи молчаливого владыки небесного свода. Этот проспект считался центральной улицей города, как и тысячи других центральных улиц в тысячах городов и городков по всей стране он носил гордое имя Вождя Народов.

Карн и Нисса немного прошлись вдоль проспекта и, не мудрствуя лукаво, расположились точно посредине дамбы, что высилась над оврагом, много веков назад служившим руслом довольно крупной речушки. Пару лет назад на пешеходной части дамбы сделали «карманы», что-то вроде смотровых площадок. Тут они и остановились, чисто по-бунтарски: он с бутылкой вина в руке и она с изумрудным огнем в глазах и волосами столь невиданного цвета, которого не добиться ни одной краской. Ладно, хоть заостренные дриадские уши были прикрыты медными локонами, поблескивающими глянцевой охрой в бездушном свете фонарей.

А ведь это было опасно, чертовски опасно! И вовсе не из-за вина (распитие в общественном месте, все такое). Ведь на него охотятся Ангелы, и этот безумный Охотник. А ну как их сейчас начнет затягивать в Лимб. Тот еще только начал объяснять Карну методы защиты от подобных неожиданностей и маловероятно, что на данном этапе обучения парень мог справиться с ситуацией.

Но потом он взглянул на Ниссу, которая легко и так искренне улыбалась, подставляя лицо прохладному ночному ветру. И все волнения как рукой сняло. Он откупорил бутылку и сделал глоток. Вино прокатилось по глотке жидким, до безобразия приятным огнем, соскользнуло в желудок и разлилось по телу волной теплоты и безмятежности. Он передал бутылку Ниссе.

«Первый час ночи, а так много машин, – невзначай подумал Карн, наблюдая за тем, как дриада делает маленький глоточек и кривит гримаску от удовольствия. – А ведь раньше было иначе. Раньше все было иначе».

Он вспомнил дом, в котором вырос. Добротная пятиэтажка в спальном районе, некогда окруженная лишь частными домами, яблоневыми садами и ветхими бараками. В начале нулевых тут еще только планировалась массовая застройка. Он вспомнил, как каждую зиму они с ребятами заливали каток во дворе. Ну да, прямо во дворе на асфальте! Рубились в хоккей, строили крепости, играли в очередную вариацию «Зарницы», не боясь снежками повыбивать стекла… И ведь невозможно, нереально было уйти! И родителям приходилось орать с балконов, в десятый раз слушая в ответ «Ну, мам, ну еще пять минут!».

Он недавно проходил мимо того дома. Теперь там нельзя залить каток, потому что весь двор уставлен машинами. Десятки железных коней молча сгрудились меж кирпичных стен. Паркуются даже на газонах, и перед самыми подъездами, хотя это вроде как запрещено. Но в этом ли проблема? Ведь железная карусель, качели и «лесенка» давно пустуют. Лишь изредка в теплые летние вечера там можно увидеть родителей с детьми. С детьми в колясках. Ведь те, что постарше, не знают, что такое Казаки-Разбойники, но уверенно исследуют просторы очередной ММО. Им нафиг не нужен двор без машин. Им нафиг не нужен каток. А ведь не прошло и десяти лет, но это уже иное поколение, принципиально ИНОЕ.

– Что-то ты слишком задумчив для парня, решившего охмурить так удачно подвернувшуюся красотку, – смешок Ниссы вернул его из мира грез в затхлый городской смог. Он взглянул на нее, деловито отнял бутылку.

– Мне казалось, мы завязали с этой игрой, – хмыкнул он, делая смачный глоток. Дриада почти не отпила. Интересно, почему? Может, им, детям леса, много и не надо?

– А знаешь, чем хороша эта игра? – и она хитренько стрельнула глазами. Похоже, ей действительно редко доводилось флиртовать, поэтому она считала своим долгом при столь удобном случае испытать весь свой арсенал. Рокеронтис был прав. Человеческая девчонка или дриада, да хоть святой дух! Женщина всегда остается женщиной.

– Знаю, – он вновь протянул ей бутылку, а сам достал из кармана пачку сигарет. – В нее можно играть вдвоем.

– Удивлен? – спросила она, отсмеявшись. У нее был звонкий заразительный смех, будто степной ветер неожиданным порывом коснулся хрустального монисто.

– Слегка, – признался Карн, глубоко затягиваясь. Он перевел взгляд в сторону оврага, на дне и по склонам которого плотно сгрудились частные дома, в большинстве своем – старые, видавшие те еще виды.

– Думал, раз мне шесть веков от роду, так я просто обязана быть дремучей и, смешно сказать, несовременной? – она вновь улыбнулась. – Учитывая, что моя раса потенциально бессмертна, можно сказать, что я еще в самом начале пути. У нас с Эмерентой, знаешь ли, даже айпады есть!

–Тот разрешил? – Карн действительно полагал, что дриада окажется, как бы это выразиться, старой школы, и все новшества современного мира, в том числе – социокультурные парадигмы нынешней молодежи, будут для нее как из другого мира, чем-то непонятным, может даже пугающим.

– Больше того, он сам купил! – рассмеялась Нисса. – Сказал, что нам нужно идти в ногу со временем. Мол, это важно для выживания нашего вида.

– В общем, логично, – согласился Карн. – Для вас эпохи сменяются одна за другой, ну не знаю, как кадры в кинофильме. Кстати, я как-то об этом раньше не думал. А в митреуме есть вай-фай?

Оба прыснули со смеху. Вопрос был, с одной стороны, идиотский, с другой – очень даже интересный. Ведь Карн в последние две недели вообще не вспоминал о соцсетях и прочей сетевой требухе. У него были занятия поинтереснее и, учитывая сложившееся положение, куда важнее.

– Конечно, есть, Карн! – дриада легонько коснулась рукой его плеча. И словно током ударила. У него, кажется, даже волосы на голове слегка наэлектризовались. Больновато, но очень, очень приятно. – Ты со своими тренировками совсем забыл об Интернете, без которого раньше и жизни не представлял. Собственно, как и все сейчас.

– Ага, и ты мне теперь скажешь, что у всех этих крутых парней, у Эрры, Тота, Рокеронтиса, есть аккаунты Вконтакте, да?

– У Рокеронтиса точно есть, – серьезно ответила Нисса. – Разумеется, не под настоящим именем. А вот была бы умора! Да и компьютеров в митреуме всего два, у Тота в лаборатории и в библиотеке.

– Что-то я не заметил компьютера в библиотеке, хотя в последнее время бывал там каждый день, – хмыкнул Карн. – С другой стороны, библиотека огромная, как и лаборатория. Подозреваю, там можно много сюрпризов найти.

– Это точно, – Нисса сделал маленький голоточек и перехватила взгляд Карна. – Что? Нам, знаешь ли, много не надо! Мы – дети леса, ко всей этой дряни людской никак не приспособлены!

Карн хохотнул, абсолютно непроизвольно. Насколько точно она повторила его мысль!

– Если переберу, может начаться черте что, – продолжила Нисса. – Для дриад бессознательное состояние очень опасно. Хотя мы с Эмерентой и не прошли обряда посвящения, наши силы при нас. У альпийских фермеров даже поговорка была: пьяная дриада – пизда кантону. Уж извини за откровенность.

– Да ничего, – улыбнулся Карн. – Ты тогда особо не налегай на винчик. А то он, я так понял, крепленый.

– Не волнуйся, уроки Тота – это на всю жизнь. Да и собственный опыт, в большей степени – плачевный, тоже кой чему учит, – хихикнула дриада. – Хотя, знаешь, сейчас такое состояние, что хочется напиться от всей души. Я вот лет двести уже не напивалась. Серьезно!

– А я уже… две недели! – подсчитал Карн и они вновь засмеялись. Мимо прошла молодая пара с ребенком. Мамочка бросила на Карна и Ниссу взгляд, полный порицания пополам с презрением. Мужик взглянул скорее с завистью. Нисса поспешно отвернулась, пряча изумрудные глаза. Вообще, можно было подумать, что это такие линзы, но, присмотревшись, сразу понимаешь, что не может быть таких линз.

– Помню, как-то выпивали мы с друзьями у меня на даче, – начал Карн. Вино действительно было крепленым, тело наполнили пофигистические эманации, мозг окутал туман беспечного блаженства. – Лет шестнадцать мне было. Да, точно, шестнадцать! Ну, дело молодое – начали часа в четыре дня, и к семи половина уже была вусмерть. Я в том числе. И тут, как назло, батя звонит.

Дриада смотрела на него во все глаза. И тут Карн понял: какая же она все-таки девчонка! И пусть за спиной шестьсот лет, но ей все это время так не хватало общения. Простого человеческого общения, пусть не со сверстниками, но хотя бы просто с МОЛОДЫМИ, не забубенными этими извечными проблемами. Тот, Эрра, Рокеронтис – у этих голова другим занята, оно и понятно, они вымирают. Дриады тоже вымирают, они все вымирают, но она пока не может этого понять, просто не готова. Наверное, и правда обряд Инициации для них очень важен, дает им укорениться в этом мире, понять его законы, найти свое место. А есть ли у нее свое место? У них, детей леса, возможно – последних на земле?..

– Чего замолчал то? – всполошилась дриада. Она посмотрела на Карна еще пристальнее.

– Да менты проехали, – нашелся он. – Думал, прятать бутылку или нет. А то я ведь в розыске! Ну да ладно, о чем это я? Ага, так вот звонит батя, а я мертвый. Ну, просто мертвый! Дружище мой, Митяй, еще более-менее в себе и понимает, что если трубку не взять, батя может и приехать. А может и с маманей приехать. А тут, извините, не дача, а натуральный притон! Короче, Митяй берет ситуацию в свои руки. Хватает трубку, делает всем присутствующим знак закрыть рот и отвечает. «Алло, пап… Да, пап… Все в порядке, пап». И кладет трубку. Ну все, поржали, да забыли. На следующий день, когда я, изрядно помятый, но вполне себе вменяемый, возвращаюсь домой, ко мне подходит отец и спрашивает: «А кто со мной вчера по телефону разговаривал?» Я отвечаю: «Я, бать, просто выпил немного, может, голос севший был». Батя смеется: «Да при чем тут голос! Ты меня с роду «папой» не называл! Только «батей»!»

Нисса расхохоталась. Карн и сам обронил смешок, вспоминая ту забавную ситуацию. Он вновь закурил и посмотрел вдаль, на огни города, который жил своей привычной жизнью и даже не подозревал о том, что в самом его сердце стоит живая шестисотлетняя дриада и Адхва-Га, который должен спасти давно погибший мир.

Потом он перевел взгляд на Ниссу. Отсмеявшись, она медленно спрятала улыбку и глубокая невысказанная боль пробежала по ее лицу, словно рябь по озерной глади. Карн подумал о том, сколько ей пришлось пережить. Ведь Иные Боги не щадили никого. Ни таких как Эрра, ни таких как она, Нисса.

– Что с тобой? – тихо спросил он. Рискнул и положил руку ей на плечо. Вновь почувствовал легкий разряд электрошока, больнюче-приятной волной разбежавшийся по телу. Она не сбросила руку, даже не дернулась. Подняла на него такие ясные, такие бездонные, и такие грустные глаза.

– Прости, не хотела портить этот замечательный вечер. И все-таки испортила, – она натянуто улыбнулась и посмотрела почти виновато. Потом снова опустила голову. – Слушая о твоем детстве, непроизвольно вспомнила о своем.

– Нисса, – он одним коротким шагом сократил расстояние между ними до нуля. Осторожно приподнял её голову, коснувшись подбородка, и посмотрел дриаде прямо в глаза. – Это ты меня прости. Ведь я даже не представляю, что ты пережила. Хотя понимаю, что вряд ли эти шестьсот лет показались тебе счастливыми.

– Шестьсот сорок два, – хмыкнула она, вновь попытавшись улыбнуться. – Мне шестьсот сорок два. А я до сих пор как девчонка! Девчонка, которой приходилось делать совсем не детские вещи.

– Хочешь рассказать? – спросил Карн. Он не знал, как она отреагирует на подобный вопрос и даже не понял, почему вообще всплыла эта тема. Вино давало о себе знать.

– Было много всего, но совру, если скажу, что всего не упомнить, – она говорила очень тихо. Ее голос был грустным, но все равно красивым. – Хотя есть моменты, от которых больнее всего. И среди них…

– … есть один, – продолжил за нее Карн. Он прожил совсем немного, но и в его озере памяти были моменты, вспоминая которые, хотелось разодрать себе грудь голыми руками, настолько нестерпимо горело там и клокотало. И среди этих моментов тоже был один, особый.

– Да, – устало согласилась она. – Среди них есть один.

– Расскажешь? – попросил он. Нисса промолчала. Минута растянулась во времени и пространстве, будто они падали и падали в бездонный колодец, на дне которого была лишь пустота, холодный безмолвный вакуум. А потом она подняла голову и посмотрела на него едва ли не с яростью

– Да, Карн, – прошептала она. – Я расскажу тебе.