Левиафан. Темный восход

Глава 13. Оружие героя

Сборы заняли минут пятнадцать. Карна это не удивило, надо думать – Древние Боги уже не в первый и даже не в десятый раз сходу срываются в бой, из которого любой из них может не вернуться.

Тот скрылся в лаборатории, Эрра и Рокеронтис исчезли во чреве лабиринтов митреума. Никаких рассуждений, вопросов, все в полном молчании. Возле фонтана остался только Карн и худой парень с зеленым ирокезом, которого назвали Арчером.

Внезапно Арчер дернулся, начал приходить в себя. Он моргнул раз, другой, потом сел. Схватился за голову и простонал, гулко и протяжно, как зверь, пойманный в капкан и осознавший, что ему не выбраться. Потом он поднялся, не замечая Карна, и уронил голову в фонтан. Простоял так с минуту, Карн даже забеспокоился. Но Арчер все же вынырнул, заметно посвежевший.

– Будем… ик… знакомы, – проскрипел он, развернувшись к Карну. – Кто ты, я знаю. А меня тут зовут Арчер, и ты так зови. И давай я тебе сразу кое-что проясню. Я не бог, и не колдун, как Виктор. И уж точно не такой, как ты. А от тебя у меня мурашки по коже. Но ты с нами, и это хорошо.

– Это ты принес весть от Локи? – спросил Карн, недоверчиво пожимая ледяную руку. Из одежды на Арчере были только джинсы, а сам он был высок и невероятно худощав – все его тело изрезали змеи сухожилий, под сероватой кожей, которая, казалось, напрочь лишена жировой прослойки, мощно пульсировали темные черви набухших вен. Но глаза были светлые, чистые, таких не бывает у наркоманов.

– Не от Локи, а о Локи, – поправил его Арчер, с громким хрустом (это доски или его кости?) падая на лавку. Он порылся в карманах джинсов, достал белую пластиковую баночку, вытряхнул из нее две красные капсулы, скривился, вытряхнул еще две, и проглотил, не запивая. – Его самого я не видел. И вообще, в этот момент был не в Лимбе. Как бы тебе пояснить… я дельфийский оракул, понимаешь? Пифия, мать ее! Вижу прошлое, настоящее и будущее, проблема в том, что одновременно.

– И это не контролируется, ага? – у Карна этот парень пока вызывал смешанные чувства. Но похоже, ему тут доверяют, а это уже немало.

– В точку, чувак! – Арчер быстро приходил в себя. Его щеки розовели, краснота с белков спадала. – Иногда могу попытаться что-то выудить целенаправленно, но обычно без помощи Тота ничего не выходит. Чаще накрывает внезапно. Ну как внезапно, когда закидываюсь, – он подмигнул Карну, потом пожевал губами. – Знаю, о чем ты думаешь. Нарик чертов! В принципе, так и есть. Но я хоть никого не валю за дозу, не продаю, не подставляю, окей? В противном случае вряд ли наши доблестные Древние связались бы со мной, логично?

– Логично, – согласился Карн. – Но неужели у них, у богов, нет своих методов прорицания?

– В том то и прикол, чувак, что нет! – губы Арчера растянулись в самодовольной улыбке. – Есть, конечно, ритуалы, но они сложные и опасные. Проще дать мне марку ЛСД и ловить по всей этой землянке! Ха! Как пояснил Тот, у меня в минуты прихода активируются отделы мозга, которые у подавляющего большинства смертных атрофированы от рождения в результате целенаправленных генита… тьфу, генетических регрессивов!

– А без наркотиков никак? – полюбопытствовал Карн.

– Увы, нет, – Арчер всплеснул руками, но Карн засомневался в искренности его печали. – Тот пробовал перевести меня на что-то полегче, но тогда видений нет. НУЖНЫХ видений. Хотя, скажу я тебе, он может наварить таких забористых метов, что моментом отъезжаешь!

Карн думал, что уже не способен удивляться. Но наркоман-провидец с зеленым ирокезом и туннелями в ушах добил его. Это было смешно, интересно и пугающе. Все вместе.

– Окей, чувак, – Арчер внезапно подскочил, будто вспомнил что-то важное. – Попру я к себе, отлежаться надо. А вам… ну, удачи в битве! Хех!

Арчер махнул ему рукой и пошел в сторону жилых помещений. Карн остался один. А что Нисса? Нисса покинула его, едва они спустились в главный зал митреума. Дриада легонько сжала его руку, пристально глядя в глаза, и молча исчезла в полумраке петлистых коридоров. Что ж, к их романтическо-мелодраматической беседе они еще вернутся. По крайне мере, Карн на это очень надеялся.

Так, а что нужно ему для грядущего крестового похода во спасение древнескандинавского бога ведовства, огня, хитрости и других, порой – диаметрально противоположных вещей? Кроссовки, джинсы, куртка – нормально, или камуфляж нужен? Ну да, точно, чтоб от Ангелов по просторам Лимба ныкаться. А если серьезно, то ему, наверное, необходимо какое-то оружие. Только какое? И где его взять?

Размышления Карна прервало появление Эрры. Это ж надо, бог войны даже на войну ходит при параде! Хотя это как раз неудивительно, имидж – наше все. Темно-красный бархатный костюм от Джорджио Армани и туфли из крокодиловой от Стефано Бемеры – на нем было тысяч триста, не меньше.

При габаритах Эрры он походил на эдакого папика, не хватало только крузака и надувной блондинки. Однако сквозь ткань черной облегающей кофты под пиджаком в районе живота просвечивал вовсе не «комок нервов», а гладильная доска развитого пресса. Грудные мышцы Эрры внушали не меньшее уважение, они вздымались и опадали под красным бархатом в такт его размеренному дыханию. Косая сажень в плечах, примерно так.

Бог войны посмотрел на парня до боли пронзительными глазами с карминовой радужкой. Но сейчас Карн видел в них вовсе не пламя, а жирный черный дым, поднимающийся над остовами сожженных дотла городов. Эрра шел убивать.

– Поднимайся, – скомандовал бог войны. – Раз уж ты идешь с нами, тебе нужно оружие. У нас нет времени проводить соответствующий ритуал, но с этим можно кое-что сделать. Пошли, выдадим тебе временный инвентарь. Из моей личной коллекции. Вернешь в целости и сохранности, понял?

Карн понял. Понял, что Эрра шутит. Ведь в Лимбе оружие не может сломаться. Его там даже потерять нельзя.

Бог разрушения привел Карна в Зал Стали. То самое помещение, где они регулярно фехтовали. Стены этой просторной комнаты были усеяны мечами, копьями, топорами, алебардами, щитами и доспехами. Чего здесь только не было! И древнеримские гладиусы, и египетские хопеши, и скандинавские каролинги, и немецкие фальшионы. Одноручные, полутораручные, двуручные мечи, даже двуручные датские секиры и огромные копья македонской фаланги, вдвое превышавшие рост Карна. Было тут и более изящное оружие – тонкие мизерикорды, элегантные шпаги и рапиры, Карн даже заприметил эсток, выполненный из матово-черной стали с корзинчатой гардой. И что выбрать?

– Выбирать будешь в другой раз, – Эрра, как обычно, будто читал его мысли. – Для полноценного связующего ритуала нужно время. Так что возьмешь универсальный комплект.

С этими словами он подошел к восточной стене и снял с нее меч и щит, протянув их Карну. Щит напоминал спартанский гоплон, только поменьше и куда легче (не более пары кило, прикинул парень). Меч походил на греческий ксифос, но опять же – с некоторыми изменениям. Перекрестье нехарактерной формы, удлиненное навершие, стилизованное под конскую голову. И тоже – очень легкий, будто из текстолита! Явно не серийный вариант, комплект делался под конкретного воина, и не бедного.

– Это оружие не было в бою больше трех тысяч лет, – сказал Эрра с глубоким уважением в голосе. – Оно требует крови, так что будет помогать тебе. Но и сам уж не тупи, вспоминай тренировки.

– Оно принадлежало богу? – спросил Карн, выписывая мечом восьмерку и тут же прикрываясь щитом от удара незримого врага. Меч лег в руку как влитой, диаметр щита идеально соответствовал габаритам парня.

– Почти, – Эрра улыбнулся одними губами. – Это оружие героя. Ты знаешь его имя с детства. Его звали Ахилл.

– Неуязвимый! – присвистнул парень. В оружии Ахилла чувствовалась глубокая мощь, дремлющая до поры до времени. Карну нравилось, как приятно обмотанная черной кожей рукоять клинка холодит ладонь, и как этот холод разветвляется по телу серией статических разрядов, очищая разум, наполняя сердце жаром, пробуждая в нем желание сражаться. Щит и меч будто заряжали его, раздували в нем тлеющие уголья до бушующего пламени.

– Да нет, Ахилл был вполне уязвим. Простой смертный с незаурядным талантом и целеустремленностью, которой позавидовали бы даже боги. Всю эту чушь про Фетиду, кузницу Гефеста и воды Стикса придумали много позже. Есть у людей такая блядская черта: то, чего они сами достичь не в состоянии, они либо высмеивают, либо возводят в абсолют. А у Ахилла действительно был талант. Настоящий дар, – при этих словах взгляд Эрры на мгновение затуманился. Карн не удивился бы, узнав, что в эту секунду бог войны вспоминает, как лично видел сражения, в которых принимал участие Ахилл.

– Но это все лирика, – Эрра вернулся из мира минувшего также быстро, как и ускользнул в него. – Как я уже говорил, полноценный ритуал требует времени. А его у нас нет, так что будем работать на коленке. Учитывая, что это НЕ ТВОЕ оружие, вариант вполне приемлемый.

Он прошел к северной стене, где в ряд стояла дюжина сундуков. Деревянные такие канонические сундуки, окованные черной сталью, со здоровенными навесными замками. Бог войны почти сразу нашел, что искал. Он вернулся к Карну со свертком в руках, развернул его и расстелил на полу. Напоминало штуку крупного зверя

– Это что? – вскинул бровь Карн.

– Шкура, – невозмутимо ответил Эрра.

– Я вижу, что шкура, – фыркнул парень. – Но чья? Ворс больно странный.

– Это аурох, – бог войны аккуратно расправил края шкуры, чтобы они не загибались, пытаясь принять форму, в которой находились длительное время.

– Ты ведь понимаешь, что мне это ни о чем не говорит? – удивился Карн. Из лекций Тота он помнил, что шкуры животных часто используются для направленной медитации. Он уже прикинул в общих чертах, что здесь будет происходить. Но слово «аурох» слышал впервые.

– Прости, мысли заняты другим, – Эрра быстро взглянул на него. – Аурох – это бизон, два метра в холке, невероятно сильный и живучий. Его в свое время вывели боевые маги Мехат-та-уи, но триста лет назад животное вымерло – оно медленно размножалось и человек его просто истребил. Аурох обитал на севере Европы, почти все скандинавские народы почитали его как священное создание, ассоциируя с Аудумлой. За большим – к Тоту.

– Да и так ясно, – кивнул Карн. Кто такая Аудумла, он знал.

Закончив расправлять шкуру, Эрра поднялся и кивнул парню. Тот сел на шкуру в свободной позе, не выпуская из рук оружия Ахилла.

– Теперь закрывай глаза, – сказал бог войны, плавно утекая за спину Карна. – Расслабляйся и очищай сознание, как учил тебя Тот. Только в темпе, не рассусоливай.

Карн глубоко вдохнул носом, наполняя грудь воздухом до отказа, и беззвучно выпустил его через рот, наслаждаясь терпким безмолвием, что зарождалось в районе солнечного сплетения и разбегалось по телу подобно весенним ручьям, для которых, как известно, нет преград.

Он отключился от происходящего, и сознание вылетело из тела, словно пуля, минуя потолок митреума, толщу земли над ним, пространство города, оставляя далеко внизу уменьшающиеся с каждым мгновением крыши строений и змеистые огни автодорог. Он прошил атмосферу, покинул пределы планеты, бесстрастно наблюдая, как Земля превращается в точку и исчезает, а потом ее примеру следует вся Солнечная система. Карн ускорился, звездные скопления пролетали мимо него с немыслимой быстротой, и когда его скорость достигла предела, свет от проносящихся мимо звезд слился в единый поток. Пресловутый «белый коридор», о котором рассказывают пережившие клиническую смерть.

Вскоре Карн оставил позади пространства с максимальной концентрацией звездного вещества. Тут чужие солнца попадались все реже, а потом и вовсе исчезли. Он оказался в абсолютной пустоте, черной и непроглядной. Здесь нельзя было отличить верх от низа, лево от права. Он не дышал, не видел, не чувствовал. И ни одна мысль не могла зародиться здесь, в этой умиротворенной и беспредельной пустоте. Он знал, что если двинется дальше, то сможет прорваться сквозь вакуум Пустотного пояса и достичь центра Вселенной, где его ждет Первое Солнце, исток всего сущего.

Но сейчас ему нужен был лишь покой. Эрра сказал очистить сознание, освободиться от оков трехмерного мира, как учил Тот. Парень сделал все необходимое.

– А теперь ощути оружие в своих руках, – пророкотал издалека голос бога войны. – Почувствуй его вес и силу. Узри себя с этим оружием в пылу бесчисленных сражений. Пусть щит спасает твою жизнь, а меч отбирает жизни твоих врагов!

Элементарная визуализация, ничего сложного. Карн представил себя посреди выжженной пустоши, вокруг сотни и тысячи людей в доспехах разных культур и эпох нещадно кромсали друг друга мечами, копьями, топорами и пиками. Он зарычал, точно бер, и рванулся вперед, на мужчину в угольно-черных доспехах, напоминавших миланский комплект.

Мужчина взмахнул тяжелым двуручным мечом. Карн завертелся в пируэте, сближаясь с противником и одновременно уходя от размашистого, но слишком медленного удара, и в завершающей фазе движения рубанул врага под коленную чашечку. Он полагал, что его легкий клинок поставит противника на колено, перерубив артерии и сухожилия, но едва повредив кость. Однако меч Ахилла словно масло рассек и кость и стальную пластину, что защищала голень воина. Возвратным движением парень разрубил пополам вражеский шлем вместе с вражеской головой. В лицо брызнул ярко-алый фонтан с серыми вкраплениями мозговой ткани.

Карн облизнул губы и жутко улыбнулся, ощущая, как меч, глотнув крови, наливается тяжелой мощью. Он увидел своего следующего врага и не пошел, а побежал к нему, ибо каждое свободное мгновение теперь надлежало тратить лишь на одно действие, достойное настоящего воина. Он спешил сеять смерть, спешил убивать.

Одновременно Карн ощутил, как по его физическому телу заструилась холодная темная энергия. Он уже кое-что практиковал вместе с Тотом, поэтому без труда определил источник чужеродной силы. Это бог войны не терял времени даром – два темных потока выплеснулись из его рук на трапецию Карна, заструились по дельтам, стекли вниз по плечам. Достигнув предплечий, они преобразились в тонкие упругие нити, которые быстрыми стежками начали сшивать воедино руки Карна и оружие Ахилла. Никакой боли, лишь легкое покалывание в районе левого предплечья и правого запястья.

– Возвращайся, – вновь громыхнул издалека голос Эрры. Карн нехотя извлек меч из развороченной грудной клетки очередного противника и с протяжным вздохом покинул поле боя, уходя обратно в черный вакуум Пустотного пояса, и уже оттуда – в свое физическое тело. Стандартная последовательность. Тот говорил, что покидая направленную медитацию, всегда нужно иметь какой-то буфер, иначе сознание может не успеть перестроиться. А так и до шизофрении недалеко.

Карн медленно открыл глаза. Ему казалось, что битва за гранью времен длилась часы, недели, годы, но в действительности процесс занял всего пару минут. Он встал со шкуры и посмотрел на Эрру, протягивая ему щит и меч Ахилла.

– Насколько я понял, мне они больше не нужны? – уточнил парень. Эрра связал его с артефактным оружием, чтобы он мог использовать его в Лимбе. И дураку ясно, что теперь в таскании с собой реального объекта нет никакой необходимости. Если, конечно, ты не решил использовать его здесь, в Ра. Но, согласитесь, даже с самым крутым на свете мечом будет трудновато противостоять автомату Калашникова.

– Верно, – Эрра бережно принял меч и щит Ахилла, и вернул оружие на его законное место. Карн почувствовал, будто от него оторвали кусочек, может ладонь или даже палец, и все равно было больно и тяжело. И это двухминутный ритуал. Как же тогда связаны боги со своим оружием? Наверное, они в прямом смысле – единое целое.

Они вернулись в главный зал, где их уже ждали Тот, Рокеронтис и Вик, а в дальнем углу переминалась с ноги на ногу Нисса. Карн улыбнулся дриаде, и она отзеркалила улыбку, но как-то грустно, тревожно.

– Пополнение прибыло! – оповестил присутствующих Песочный человек. – Как оно, мужик? – это уже лично Карну. – Старый шельмец втюхал тебе волыну Ахилеса?

– Ага, – кивнул Карн. – А с этим какие-то проблемы?

– Да ну, что ты! Батя знает, что делает, – Рокеронтис, как обычно, пребывал в веселом, беззаботном и слегка ебанутом расположении духа. – Просто мне казалось, что тебе нужно нечто иное.

– Рок, у нас нет времени, ты ведь знаешь, – укоризненно посмотрел на него Эрра.

– Согласен, согласен, – закивал Рокеронтис. – Так проще и быстрее. Ну да ладно! На самом деле меня все это несказанно воодушевляет! Особенно тот факт, что с нами Джихути! Решил таки выползти из митреума и показаться честному миру! Тряхнуть, так сказать, стариной! Хах! Главное, чтобы…

– Шутку про песок оставь при себе, – грозно посмотрел на него Тот. – Тем более, что это у тебя скорее посыплется.

– Опускаешь, прям не щадишь! – весело хмыкнул Рокеронтис.

– Ладно, заткнись уже, – Эрра покачал головой. – Нам пора. Все готовы?

Каждый поочередно кивнул. Карн уже давно понял: несмотря на то, что мозгом митреума был Тот, во время полевых операций лидерство всегда брал Эрра. Оно и понятно, бог мудрости обладает выдающимся багажом знаний, но он скорее теоретик. А вот Эрра прошел сотни, если не тысячи войн, и его опыт в этом деле – беспрецедентный.

Вик повел их вглубь митреума, но Карн на минуту задержался у фонтана. Дриада подбежала к нему, бросилась на шею, крепко-крепко обняла, потом также быстро отстранилась. А затем их губы слились в мимолетном поцелуе, который на короткое мгновение стер из памяти Карна абсолютно все, кроме ясных изумрудных глаз в оранжевую крапинку, медных локонов, струящихся невесомым водопадом, кошачьей грации в обворожительных изгибах упругого сильного тела…

Он хотел что-то сказать ей, но она приложила холодный пальчик к его губам и легонько мотнула головой.

– Просто возвращайся, – прошептала она и шмыгнула в ближайший коридор, растворившись в нем призрачной тенью. Карн не успел ничего ответить, но на его губах все еще оставался влажный вкус ее губ. И он был счастлив.

Жаль, но у счастья есть одна дурная черта: оно затуманивает рассудок, не дает видеть вещи такими, какие они есть на самом деле. Опьяненный бесконечностью своих чувств, Карн не заметил боли, что скрывалась в самой глубине глаз Ниссы. Он не увидел, что девушка знала больше, чем могла или хотела сказать.

У всех дриад есть пророческий дар, но Нисса, не пройдя инициацию, плохо трактовала свои видения, которые, к тому же, были редки. Она сомневалась во многом, но точно знала, что они больше не встретятся. Поэтому не хотела, чтобы он говорил, ведь его голос мог заставить ее разрыдаться и все ему рассказать.

А теперь она вжималась спиной в холодную стену, слушая звуки удаляющихся шагов (его шагов!), и слезы текли по ее щекам, падая на плиты митреума янтарным дождем. «Так нужно, – шептала она. – Так нужно. Иначе он может засомневаться, может не пойти. А он должен пойти, ведь это его путь, его предназначение!»