Левиафан. Темный восход

Глава 5. Первая кровь

– Твою мать, мужик! Снимаю шляпу! – Рокеронтис, похоже, вообще никогда не терял присутствие духа. Он вновь улыбался и откровенно куражился, хотя выражение лица Эрры не предвещало ничего хорошего. Они быстро шли по бульвару, пытаясь ускользнуть от неизбежного.

– Что ты мелешь, дитя шакала? – процедил владыка разрушения. Он перестал растирать ладони и теперь шел, разведя руки в стороны и немного выставив их вперед. Карн скорее ощущал, чем видел, улавливал каким-то шестым чувством, как от рук древнего бога в окружающее пространство истекают волны тонкой, неуловимой энергии. Эти волны постоянно натыкались на невидимые преграды и, вспыхивая багровыми искрами, терялись в пустоте. Реже они распространялись свободно, и Эрра выбирал то направление, где движение волн не встречало сопротивления.

– Я о нашем новом друге, – Рокеронтис тоже был чем-то занят. И хотя он не делал пассов руками, испарина, выступившая на лбу, говорила о физическом напряжении. Хотя, быть может, это всего лишь алкоголь, Карн еще недостаточно хорошо разбирался в метаболизме богов. – Ох, парень, ты даже близко не представляешь себе, что это все значит! Нас затягивает в Лимб. Нас! Богов! Ты понимаешь?.. Не напрягай извилины, вопрос риторический. Это значит, что кто-то действительно хочет тебя достать. Так сильно хочет, что, будучи не в состоянии преодолеть защиту, которой мы тебя прикрыли, не придумал ничего лучше, чем вытащить в Лимб всю нашу троицу. А это, доложу тебе, задача непростая даже для бога. Даже для такого, – и он лукаво покосился на Эрру.

– Не обращай внимания, Карн, он так уважение проявляет, – пояснил бог войны, в очередной раз меняя направление. Они сошли с бульвара и теперь двигались по аллее вдоль стадиона. Небо над их головами окончательно захлебнулось чернилами, зажглись фонари.

– Я это к чему, – не унимался Рокеронтис, – ты в полной заднице, парень! Но не ссы, хрен мы тебя кому отдадим, – и он подмигнул Карну так, что у того мурашки по спине побежали.

Мир начал меняться. Краски, формы – все покрыла отвратительная рябь, от которой заболели глаза. Смутное чувство опасности сменилось барабанным грохотом в висках. Фигуры одиноких прохожих потеряли четкость. Они балансировали на самой границе Лимба, который уже готов был втянуть их в свое влажное противоестественное нутро.

– А поспешить нам действительно стоит, – констатировал Рокеронтис. Эрра скрипнул зубами и укорил шаг. Желваки на его лице застыли гранитными монументами, на лбу выступили бисеринки пота.

И тут Карн кое-что заметил. Они шли мимо новомодного салона красоты, вывеска которого – в реальности эффектно расцвеченная неоном – сейчас представляла собой сплошную мешанину из потеков кровавой ржавчины и грязных метелок перегоревших проводов. Здесь Лимб уже взял свое, но название салона читалось без проблем. Однако Карна заинтересовало вовсе не название. В реальном мире в нижней части вывески красовался слоган: «Мастера экстра-класса к вашим услугам! Любые прически по доступным ценам!» Но в Лимбе слова были другими и парень не смог сдержать улыбку, когда прочел: «ПТУшницы без опыта побреют на раз. Никакого профессионализма за бешеные деньги».

Карн, когда работал в «логове тьмы», часто ходил по этой аллее до ближайшей кафешки и наизусть выучил все эти баннеры, сочащиеся приторным провинциальным пафосом. Дальше, за салоном красоты, располагался офис банка «ЭнергоСтрой». В реальности фасад здания заманивал клиентов броскими обещаниями «Даем кредит под минимальные проценты!» и «Ипотека – это реально!». Теперь банк «провалился» в Лимб, и обещания стали другими: «Мало долгов? Добавим еще!», «Кабала – твой выбор!». Карн чуть не захохотал в голос.

– В чем дело? – Эрра на мгновение замедлил шаг и покосился на парня. Тут же все понял и вновь ускорился.

– Смешно, согласен, – покивал Рокеронтис. – Лимб все показывает, как есть, этой реальности ложь чужда. Но ты еще не видел офисы действительно крупных компаний, мировых брендов! Вот где настоящая потеха…

– Осторожно! – Карн даже не понял, почему крикнул это. Он действовал рефлексивно, повинуясь внезапному внутреннему импульсу. Парень схватил своих попутчиков за руки и что было сил дернул в сторону. Оба поддались, поверили. А в следующую секунду прямо перед ними из вздыбленной в гармошку земли брызнул кроваво-огненный фонтан.

– А ведь я даже не почувствовал, – в голосе Эрры смешались гнев и непонимание.

– И я, – подтвердил Рокеронтис. На неуловимое мгновение сумасшедшая улыбка покинула его лицо. – С другой стороны, мы ведь давно догадывались, что алкоголь все-таки глушит наши ощущения в Лимбе.

– Или это была ловушка, специально для нас. Тогда мы не смогли бы ее почуять даже в нормальном состоянии, – мрачно заметил Эрра. Он вновь начал тереть ладони друг о друга.

– А такое возможно? – уточнил Рокеронтис, но не успел получить ответ. Карна коснулось ощущение неправильности, как тогда, у Голубого моста. А через сотую долю мгновения мир изменился окончательно. Небо посветлело, и вместо бездонной черноты на нем проявились багровые облака, сменявшие друг друга со скоростью гоночных болидов. Фонари не погасли, но с жутким треском изогнулись, переломались в нескольких местах, их покрыл плотный слой ржавчины. Рябь, поглотившая все вокруг, усилилась, изменяя твердь, выворачивая ее наизнанку. Несколько лужиц, что мерцали отблесками фонарей возле мусорной урны, покрылись бледно-алым налетом. Под ногами противно захрустела белая мучнистая труха.

– Лимб, – выдохнул Карн с нескрываемым ужасом.

– Не успели, Шибальба! – взревел Рокеронтис. – А ведь были так близки!

– Чтобы затянуть кого-то в Лимб, – терпеливо пояснил Эрра, видя непонимание в глазах Карна, – нужно создать разрыв, но это не целевое воздействие, а локальное. Поэтому если двигаться достаточно быстро, опасную зону можно покинуть до того, как разрыв сформируется. Проблема в том, что разрыв неоднороден и динамичен, потому и сбежать от него непросто.

– И что теперь? – Карн с надеждой посмотрел на Эрру. Бог разрушения производил впечатление существа, у которого всегда все под контролем. И всегда есть «план Б».

– А теперь гости, – спокойно ответил Рокеронтис. – И твой знакомый тоже здесь. Только не беги здороваться. Сначала я.

– Нет, – тихо произнес Эрра, но Карн был уверен, что это короткое слово расслышало каждое создание в Лимбе. Мощи, переполнявшей голос бога, хватило бы для запуска атомного реактора. – С Охотником разберусь я, на тебе остальные. Карн, отойди назад, мы прикроем.

Карн сначала вообще не понял, о каких гостях идет речь. Но минуло несколько ударов сердца и впереди, где аллея круто забирала вправо, из темноты выпрыгнула уже знакомая трехметровая громадина со злобным взглядом багряно-лиловых и притом вполне человеческих глаз. Охотник прорычал что-то нечленораздельное и вскинул арбалеты.

Одновременно слева, со стороны переулка, Карн услышал громкий пробирающий до костей стрекот. А потом в неверном свете изломанных фонарей он увидел существ, наполовину львов, наполовину пауков с мощными скорпионьими хвостами. По древним гравюрам он знал, что эти создания называются мантикорами. Он видел их утром у Голубого моста, но тогда они были размером с пекинеса, а теперь каждый монстр в холке достигал не меньше полутора метров. Карн невольно сделал шаг назад. Но не испугался, напротив – в нем взбурлило какое-то доселе незнакомое чувство. Пьянящее, но не сказать, чтобы особенно приятное.

– Спокойно, парень, – Песочный человек в долю секунды оказался рядом и уже загораживал Карна от чудовищ. – Я разрешу это досадное недоразумение, а ты перекури пока.

С этими словами бог ночных кошмаров порвал на себе майку, прямо как Халк Хоган. На кой черт – не ясно, но вышло ну очень пафосно! Он не был перекачанным громилой из серии «арбузы дома забыл», скорее напоминал древнегреческого атлета – гармоничное сложение, развитые рельефные мышцы. И еще у него были татуировки. Много татуировок, они покрывали бока, широчайшие, шли вдоль позвоночника, взбирались на плечи, а затем разбегались по груди, спускаясь до самого паха.

Рокеронтис деловито размял шею, уверенными, отшлифованными движениями. Было ясно, что он красуется. Но перед кем? Если бы Эрра видел это, он был знал, что ответить. Рокеронтис красовался перед самим собой, ибо как для любого Нарцисса, для него существовал лишь один критерий совершенства – собственный взгляд.

Карн тряхнул головой – Рокеронтис держал в каждой руке по короткому индийскому катару. Откуда он их достал?.. Треугольные вытянутые клинки покрывала искусная роспись, которая сливалась в узоры, на первый взгляд абсолютно хаотичные, но на мгновение Карн будто увидел в них что-то знакомое. А потом узоры начали светиться матово-синим огнем, ярким, насыщенным, исполненным безупречной первозданной силы. Точно так же изменились татуировки на теле Рокеронтиса – они тоже налились синим свечением. Сначала едва заметно, потом все ярче и ярче.

Бог кошмаров резко обернулся – его глаза горели лазурным пламенем, а губы расплывались уже не в дурацкой улыбке, а в жестоком оскале. Он вновь подмигнул Карну. И опять от этого жеста парня прошиб холодный пот.

– Не ссы, мужик! – крикнул Песочный человек сквозь нарастающий стрекот, который издавали приближающиеся мантикоры. Одно из чудовищ как раз подобралось к Рокеронтису на расстояние броска. Оно застрекотало громче, изогнулось всем телом, и только теперь Карн увидел, что кроме скорпионьего хвоста эти создания снабжены еще одним оружием – огромными рачьими клешнями.

Мантикора выбросила вперед правую клешню и одновременно ударила хвостом, не оставляя противнику шансов увернуться от атаки с двух направлений. Но Рокеронтис неуловимым для взгляда движением ушел в сторону, пропуская клешню твари в дюйме от своего правого бока, перехватил хвост мантикоры, резко дернул его на себя и перерубил мощным ударом катара. Монстр взвыл и уже хотел было ретироваться, но древний бог поднырнул под инстинктивно выброшенную вперед левую клешню и ударил апперкотом в нижнюю часть «лица» мантикоры. Стрекот быстро перешел в бульканье. Теряющее силы чудовище еще несколько раз шлепнуло Рокеронтиса обрубком хвоста по спине и безжизненным кулем сползло к его ногам.

Но праздновать победу было рано, сразу три мантикоры бросились на бога с нескольких сторон, две – слева и справа, одна – сверху. Тут Карну открылась еще одна отличительная черта этих уродливых созданий. Оказывается, у них имелись крылья, небольшие и полупрозрачные, как у стрекоз. Парень вспомнил, что в некоторых книгах мантикорам действительно приписывали крылья. А Рокеронтис, судя по всему, был отлично осведомлен об анатомических подробностях своих навязчивых оппонентов.

Он закрутился волчком, уходя от смертоносных скорпионьих хвостов. Отскочил вправо и по инерции буквально впечатался в одну из мантикор, но перед этим успел выставить перед собой катар. Клинок, смачно хлюпнув, погрузился меж хитиновых пластин, прикрывавших нижнюю часть тела монстра. Мелькнули клешни, но там, куда они целились, уже никого не было. Рокеронтис ушел влево, одновременно уклоняясь и от клешней раненой твари и от хвоста другого врага. Ударил, не глядя, правым хуком, вклинился меж двух омерзительных тел, нанес серию быстрых ударов и, завершив комбинацию джебом, выполнил перекат, меняя позицию.

Когда Песочный человек вскочил на ноги, за его спиной из трех мантикор вертикальное положение сохранила лишь одна, и то – чудом, бог ночных кошмаров посчитал ее трупом и даже не обернулся. А перед ним из темноты уже появилась еще одна группа стрекочущих чудовищ, не меньше пяти штук. Он вынужден был отвлечься на них, тогда как выжившая мерзость из передового отряда, смекнув, что к чему, бросилась на более легкую цель – Карна. Что произошло дальше, парень помнил урывками.

На удивление страх не парализовал его, напротив, парень стал лихорадочно шарить взглядом вокруг – чтобы использовать в качестве оружия? А Мантикора, не теряя времени, взмыла в тлетворный воздух – небольшие крылья не могли обеспечить столь грузному телу полноценный полет, но позволяли высоко подпрыгивать, чтобы затем быстро пикировать к зазевавшуюся жертву.

Чудовище приземлилось, и Карн чудом увернулся от стремительной атаки. Щелкнула клешня, затем вторая, парень пригибался и отступал, четко осознавая, что пришедшая из ниоткуда нечеловеческая ловкость в любую секунду может подвести. Потом мантикора все же достала его, чиркнув по плечу, и боль жаркой волной прокатилась вниз по руке. Карн отпрыгнул от разящего хвоста, развернулся на месте, подставляя противнику спину, и выдернул из земли кол. Обычный деревянный кол, каким подвязывают молодые деревца.

Он сделал неуклюжий перекат, задним числом понимая, что отвернуться от боеспособного врага было верхом идиотизма. Но оказалось, что мантикора не рассчитала силу удара и глубоко вонзила хвост в землю. Ей потребовалась серия энергичных рывков, чтобы освободить жало. Затем тварь вновь бросилась в атаку, разъяренная тем, что жертва никак не хотела погибать.

Карн ударил мантикору своим оружием, сжав его обеими руками, в тот самый момент, когда ее клешни уже готовы были разорвать его пополам. Древко импровизированного копья вошло ровно под львиную бороду мантикоры, в то место, где шея не была прикрыта хитином. Клешни клацнули в паре сантиметров от лица Карна, а от хвоста он увернулся, но помогла ему вовсе не реакция, просто от встречного удара монстр качнулся и жало изменило траекторию.

Карн отступил, выпустив кол из рук. Монстр оглушительно застрекотал, хаотично клацая клешнями. Наконец, он переломил палку, и приготовился к очередной атаке. Но в этот раз мантикора не спешила. Мутно-зеленая жижа плотным потоком стекала по обломку копья, которое так и осталось в чудовищной плоти. В ее боках зияло не меньше четырех рваных ран, нанесенных ранее катарами Рокеронтиса. Мантикора истекала своей тошнотворной кровью и непременно издохла бы, но предварительно намеревалась забрать с собой Карна. Во что бы то ни стало.

Тварь поняла, что ее противник не так уж прост. Но у Карна больше не было оружия, и он уже приготовился отпрыгнуть в сторону, опережая бросок мантикоры, и одновременно осознавая всю тщетность этой попытки, когда существо прерывисто свистнуло и осело на здание лапы. А потом изо лба чудовища показался конус блестящего металла. Рокеронтис, оседлавший сраженного монстра, выдернул руку из его черепа и плотоядно улыбнулся, а затем вновь ринулся в бой, круша подступающих врагов.

У Карна появилось несколько секунд, чтобы отдышаться, и он взглянул туда, где в этот момент Эрра должен был танцевать смертельное танго с Охотником. О да, овеянный жестокими легендами шумерский бог действительно танцевал! И Охотник вторил ему не лишенными определенной грации, безупречно выверенными движениями.

В руках Эрры искристым багрянцем пламенел прямой полутораручный меч. На его клинок, как и на оружие Рокеронтиса, были нанесены письмена, именно они, а не сама сталь, как вначале показалось Карну, горели кармином (точь-в-точь как глаза бога разрушения).

Эрра, в отличие от своего эпатажного товарища, ничего на себе не рвал. Он бился легко и эстетично – в костюме, даже пиджака не снял. И хотя пиджак должен был серьезно ограничивать движения воина, ему это, похоже, совсем не мешало. Спустя мгновение Карн понял, почему. Обе подмышки рванулись по шву, на спине пиджак тоже разошелся, так что уже не стеснял движений.

Противник бога разрушения убрал арбалеты и теперь держал в руках два коротких клинка, которые по форме напоминали древнеримские гладиусы. Создание наносило мощные рубящие удары, периодически отклоняясь от молниеносных выпадов Эрры с ловкостью, которой никак не ожидаешь от зверюги такой комплекции. Похоже, у этого существа хрящи располагались в неестественных местах, так невероятно оно выгибалось и скручивалось!

Эрра тоже крутился в вольтах и пируэтах, ловко нырял под выброшенные вперед клинки, рубил во всех направлениях, держа полуторник обеими руками. Внезапно он отскочил, обернулся, за долю секунды оценил обстановку, понял, что Карн в безопасности, и вновь бросился на Охотника. Он уступал своему противнику в росте, и даже не старался атаковать верхнюю часть тела врага, экономя силы. Он бил в область паха, в ноги. Декстер, полупируэт, чтобы уйти от первого клинка, свод второго, еще один декстер, как результат – немилосердный вой металла, мгновенно перешедший в звонкий, бьющий по нервам скрежет стали о сталь.

Эрра вошел в очередной пируэт, уворачиваясь от серии быстрых рубящих ударов. Затем Охотник размашисто атаковал правым клинком, и когда меч был отбит, без замаха нанес прямой колющий в лицо. Эрра этого не ожидал, но инстинкты не подвели могучего воина. Он отклонился всего на миллиметр и этого хватило, чтобы клинок Охотника пронзил пустоту, а сам зверь по инерции сделал шаг вперед, непроизвольно открываясь. Эрра рубанул снизу вверх, из идеальной позиции, но лишь чиркнул по колену врага, потому что тот, с хрустом изогнув левую руку, успел защититься вторым мечом.

Теперь рисунок боя складывался уже не в пользу Эрры. Его длинный клинок неуютно чувствовал себя в клинче, где короткие и юркие мечи Охотника могли работать, не снижая темпа. Охотник мгновенно оценил ситуацию и, позабыв о защите, ринулся на своего врага. Град ударов обрушился на Эрру, он пригнулся, завертел над головой «мельницу», пропустил один удар (меч коснулся щеки), потом второй (острие клинка рвануло рукав и обагрилось кровью), пригнулся еще ниже и неожиданно бросился между ног Охотника. Он нанес удар в перекате, и плакало бы охотниково достоинство, если бы тварь не среагировала, звучно провернув в суставах свои непропорционально длинные руки и сделав перекат в противоположную сторону. Тем не менее, когда монстр принял стойку, по его левой ноге заструилась белесая змейка. «Какая мерзость, – подумал Карн, – это его кровь? Или мудак кончил в горячке боя?»

Ситуация сложилась патовая. Эрра и Охотник сходились, осыпали друг друга шквалом ударов и вновь расходились. Только вот Эрра заметно уставал, а по его врагу вообще ничего нельзя было понять. У Рокеронтиса дела шли не лучше. Он крушил мантикор пачками, мелькал меж ними синей молнией, и был весь в крови, судя по цвету – пополам в своей и мантикоровой. Но он явно сбавил темп, а количество противников лишь нарастало.

Карн осмотрелся, увидел еще один кол, наподобие того, каким минутой раньше ударил мантикору, и двинулся к нему. Он уже вырвал кол из земли, уже преисполнился желанием погибнуть, но хоть как-то помочь тем, кто готов был отдать за него свою жизнь, как вдруг услышал знакомый шорох в воздухе, и тут одна из мантикор захлебнулась своим злобным стрекотом. Шорох повторился и еще несколько тварей забулькали в предсмертных конвульсиях. Рокеронтис даже не обернулся, он лишь зарычал и с удвоенной силой ринулся на ошалевших врагов, которые были вовсе не в восторге от того, что их косит какое-то незримое оружие.

– Брось это, – мягко сказал мужчина в коричневом плаще с черным пластиковым тубусом за спиной. Это был тот самый человек, которого Карн видел утром у Голубого моста. Мужчина осторожно отвел в сторону деревянный кол Карна лезвием метательного кинжала. – Это опасно, даже для тебя.

Карн послушно бросил палку. Безымянный мужчина улыбнулся уголками губ и метнул сразу три кинжала в Охотника, который немилосердно наседал на Эрру. Кинжалы не причинили созданию вреда, оно успело вовремя выставить блок, одним размашистым движением парируя сразу три смертоносных лезвия. Эрра воспользовался ситуацией и тут же атаковал. Существо рыкнуло, мол, нечестно, его же отвлекли, и отпрыгнуло в сторону, ловко отбивая следующий удар. Затем Охотник низко присел, напружинился и буквально взлетел на стену стадиона.

– Идем, я нашел, – сказал мужчина в коричневом плаще, глядя на Эрру. Тот быстро кивнул.

– Рокеронтис, за Виком! – скомандовал бог войны, подбегая к Карну и косясь на Охотника, который что-то злобно бурчал, сидя на стене стадиона. Его арбалеты валялись в конце аллеи, и, судя по взглядам, которые монстр бросал в ту сторону, он намеревался вернуться за оружием.

– Рокеронтис! – в голосе Эрры было столько ярости, что Карн инстинктивно прикрыл уши. «И все-таки его мощь непостижима, – подумал парень. – Но выходит, что Охотник столь же силен, раз бился с Эррой на равных?»

– Ща! – бог ночных кошмаров нанес серию ударов и молниеносным кроссом уложил очередную мантикору. Он с ожесточением вырвал клинок катара из ее тела, рубанул коротким джебом другого врага, подсечкой заставил третьего завалиться на бок. – Веселуха ж только началась, Эр!

– Я сказал, хватит, Рок! – с этими словами Эрра в два прыжка оказался возле Рокеронтиса и грубо отдернул его от сбившихся в кучу и громко стрекочущих мантикор. – Вик нашел путь. Вперед!

– Агрх! – Песочный человек издал нечеловеческий рык, но тут же будто уменьшился в размерах, синее пламя в его глазах начало стремительно тускнеть. Слепящий боевой азарт отступил под отрезвляющим взглядом старшего товарища. – Да, конечно… идем!

Они побежали в сторону переулка, параллельного тому, из которого появились мантикоры. Несколько тварей бросились на отступающих жертв, одну к земле пригвоздил метательный кинжал человека, которого назвали Виком, вторую встретил катар Рокеронтиса. Больше мантикоры не рисковали, осознав, что этот враг им не по зубам. Тем временем Охотник уже подобрал свои арбалеты и даже успел выстрелить – Эрра на лету перерубил два коротких болта.

– До конца переулка, потом направо и на перекресте налево, в арку, – быстро проговорил Вик, для профилактики посылая в мантикор несколько кинжалов. Карн мог только подивиться, откуда он их берет, ведь за последнюю минуту Вик расстался, как минимум, с дюжиной ножей, но его запасы, похоже, не оскудели! Эрра отбил еще пару арбалетных болтов (которые Охотник, кстати, тоже будто вынимал из воздуха).

Когда завернули за угол, Карн огляделся и понял, что помнит это место. Чуть поодаль, впереди виднелось невысокое красивое здание явно офисного назначения. Карн знал, что это Фонд социального страхования, потому что здесь когда-то работал его отец. Отец… Воспоминания раскаленным сверлом ввинтились в мозг, заглушая прочие мысли. Непроглядная ночь, неистовый ливень и лужи на асфальте, стремительно мутнеющие от багровых потеков. Дымящийся остов искореженного автомобиля, резкий запах гари. Запах рваного металла. Запах смерти…

Из небытия прошлого Карна вырвал окрик Эрры. Древний бог неистово жестикулировал, подгоняя остальных. Парень вновь посмотрел на здание Фонда – в Лимбе название организации оказалось иным. Точнее вообще не было никакого названия, слова «Фонд социального страхования» небрежно (или неумело) заштриховали бледно-коричневой краской, а поверх хаотичных мазков была старательно выведена надпись «Добро пожаловать в бюрократический ад!». В этот раз смеяться не хотелось, хотя надпись была до боли правильной.

Карн отлично помнил те времена, когда клубы игровых автоматов были почти легальным развлечением. Тогда достаточно было вывески «Интернет-кафе» и добрые «пэпсы» посреди ночи заходили к тебе только кофе попить. Разумеется, все об этом знали, все критиковали сложившееся положение дел, но ничего не менялось. А зачем? Ушлые барыги обдирают недалеких любителей халявы, ментовская братия имеет с этого свой процент, никто внакладе не остается.

Причем здесь Фонд социального страхования? А притом, что Карн по долгу службы неплохо знал управляющего этим фондом. Знал он и то, что этот управляющий значился владельцем половины ночных «Интернет-кафе» в городе. И этот же управляющий на заседаниях разных общественных организаций (например, была в свое время такая политическая шутка, называлась ОНФ) с пеной у рта доказывал, что давно пора все эти игровые автоматы позакрывать. «Это деструктивное, – говорил управляющий, – социально опасное явление, с которым я буду бороться всеми доступными средствами, вместе с нашим доблестными органами!» И действительно, он все делал вместе с доблестными органами, в том числе – делил прибыль со своих «Интернет-кафе».

Потом, правда, шарашку все-таки прикрыли. Были приняты соответствующие законопроекты и с игровым бизнесом стало тугова-то, хотя, конечно, никуда он не делся. Но пэпсы больше не заходили в «Интернет-кафе» за чайком… Карн вдруг подумал: а что в Лимбе написано на зданиях МВД? Цензурного варианта он не смог подобрать.

Внезапно все замерли, вжавшись в стену ближайшего дома. Где-то в стороне, совсем близко, стрекотали мантикоры, стрекотали, но подойти боялись. Эрра внимательно осматривал крыши ближайших зданий на предмет наличия в непосредственной близости Охотника. Карн взглянул на Вика и неожиданно у него родился вопрос.

– У Вика особый дар, – пояснил Рокиронтис, заметив взгляд Карна. – Он видит Пути. Это... может, слышал про Лесные Коридоры, лей-линии, сетку Хартмана? Это разные явления, но суть одна, энергетические токи, которые опутывают планету, солнечную систему, галактику, всю Вселенную! Короче, Вик их видит.

– И в Лимбе? – удивился Карн. – Здесь энергия течет так же, как и..?

– Это же типовая схема, забыл? – хмыкнул Рокеронтис, на его лице вновь появилась придурковатая улыбка. – Это каркас твоего мира, по крайней мере когда им был.

– Не путай парня, – отрезал Эрра. – Вик, арка?

– Так точно, – подтвердил мужчина «с особым даром». Эрра махнул рукой, приказывая всем двигаться к арке вдоль деревьев, а сам выскочил на середину улицы. Два арбалетных болта тут же вспороли застоявшийся воздух Лимба. Бог войны крутанул свой полуторник над головой и натужный звон стали взметнулся к багровым небесам. Обломки стрел упали ему под ноги, на соседней крыше Охотник недовольно заурчал.

Когда они забежали под массивные своды бетонной арки, Эрра обернулся и быстро прошептал несколько слов, которые Карн не разобрал. Арка за их спинами затянулась полупрозрачным «пузырем», слегка фосфоресцирующим багряными отсветами. На «пузырь» тут же напоролись несколько мантикор, которые все это время преследовали группу. Монстры будто ударились о резиновую стену – их отбросило на несколько метров назад, а по «пузырю» пробежали тонкие ветвистые молнии разрывов, тут же вновь затянувшихся в сплошную колышущуюся преграду. Мантикоры злобно застрекотали и вновь бросились на «пузырь», но с тем же успехом.

– Их сдержит, – констатировал бог разрушения. – Но не Охотника, – добавил он и внимательно посмотрел на Вика.

– Мы на месте, – кивнул тот. Он подошел к подвальной двери, расположенной в торце арки и вышиб ее ударом ноги. Карн прикинул, что в реальном мире (как они сказали, Ра?) Вик вряд ли смог бы так сделать, но в Лимбе почти вся сталь была поражена коррозией, и похоже становилась непрочной, податливой, поэтому на любые металлические конструкции тут с легкостью действовали такие вот фокусы.

Они сбежали по крутой лестнице, причем Карн едва не раскроил голову о прогнившие стропила, плотно усеянные торчащими во все стороны гвоздями. Эрра задержался на несколько мгновений, чтобы возвести еще одну энергетическую преграду, а Вик достал из кармана бензиновую зажигалку и двинулся вперед, в гостеприимные объятья бездонного мрака, пахнущего сыростью и застоявшейся злобой.