Ликует форвард на бегу

Глава 19

На выезд в Минск Данила не попал. Бесков посоветовался с доктором команды и решил таки поберечь своего центрфорварда. Константин Иванович вообще в последнее время здорово изменился: стал, гм…человечнее что ли, мягче? По крайней мере, внешне. Нет, диктаторские замашки Барина никуда не делись и облаять он мог любого, скорее, он вынужденно временно усмирил свой тяжелый характер из-за сложной ситуации, в которую попала команда. Потеря Яшина, Численко, Ривелино — врагу не пожелаешь таких кадровых проблем одновременно.

В итоге, без основного ударного нападающего, москвичи совершенно неожиданно уступили своим белорусским одноклубникам. В самом конце матча, когда, казалось, дело плавно шло к ничьей, полузащитник хозяев Евгений Толейко после подачи с фланга вдруг взял, да и пробил головой неотразимо в дальний угол ворот Баужи метров с пяти и Йонас ничем не смог помочь своей команде. 0–1.

— Мы в поезде из купе боялись даже нос высунуть, — возбужденно рассказывал Мельнику Володька Эштреков. — Иваныч по коридору идет-идет, потом остановится, да по закрытой двери вдруг ка-ак даст со всего размаху кулаком: «Что попрятались, как мыши, хвосты поджали?» Постоит, послушает минуту-другую и дальше идет. И так всю дорогу! Взад — вперед!

— Во, дела! — тихонько присвистнул Данила и зябко поежился. — Не хотел бы я Бесу под горячую руку снова попасть.

— А когда это тебе прилететь успело? — изумился Юрка Семин. Он тоже сидел в комнате Мельника на пустующей кровати Ривелино, поджав под себя одну ногу. — Ты ведь, Малой, здесь припухал, в Минск с нами не ездил.

— Да в центральный совет «Динамо» недавно вызывали, — нехотя сказал Данила.

— Что, к самому Куприянову?! — обалдело вытаращился на него Юрка. — Врешь!

— Какое там, — безнадежно махнул рукой Мельник. — Я сдуру в высоту прыгнул больше, чем нужно, вот тренеры тамошние возбудились не на шутку и потребовали, чтобы я к ним немедленно заниматься перешел. Ну а Бесков, разумеется, уперся и послал всех — далеко и надолго. Так, как он умеет, не вам рассказывать. Пришлось в совете разбираться.

— Погоди, — удивился Эштреков. — Как тебя к ним вообще занесло-то? Ну, к прыгунам этим. Ой, темнишь ты что-то, паря, ой, темнишь!

— Во-во, колись, Малой! — поддержал его Семин. — Где мы, а где они. Нет, я, конечно Брумеля и других прыгунов видел здесь, в Новогорске, но только издали. У них, как говорится, своя свадьба, у нас — своя.

Мельник слегка покраснел. И с видимой неохотой признался:

— Я с девушкой теперь встречаюсь. Она из легкоатлеток динамовских — как раз в высоту прыгает. Ну, вот один раз решил над ней подшутить и тоже прыгнул. Так, как американец один прыгает. У нас-то все больше другим способом принято, «перекидным». А Татьяна захотела, чтобы я ее тренеру это умение показал. Ну, в порядке развития что ли. Решила, что так сможет вперед рвануть в своей карьере, если новую технику освоит.

— Вот ты, пижон! — жизнерадостно заржали одноклубники. — Нашел, где понтоваться.

— Да я уже и сам все понял, — вяло отмахнулся Данила. — Хорош смеяться!

— Так на чем сошлись в итоге? — Юрка вытер рукавом футболки слезы на глазах. — Ты с нами или с ними?

— Где-то посередине, — выдавил Мельник. — Хотят еще раз за мной понаблюдать. Сейчас из-за травмы я им не слишком интересен, но вот потом… Там у них, говорят, Брумель травмировался, то да се…

— Так чего ты переживаешь-то? — вскинулся Володька. — Сбей им планку несколько раз, изобрази, будто тогда все дуриком вышло и вся недолга.

— Думал уже так поступить, — вздохнул Данила. — Боюсь, не поверят. Там такая штука вышла…ладно, долго объяснять. Да и не суть. В общем, если коротко, слишком высоко улетел. И на случайность такие результаты хрен спишешь.

— Вечно у тебя все не как у людей, — неодобрительно покачал головой Семин. И вдруг спохватился. — Кстати, мужики, который час, а?

— Половина одиннадцатого.

— Ох ты ж, черт, мне ведь в роддом надо позвонить, — подлетел, точно ужаленный, Юрка. — Любаню мою ведь вчера «скорая» увезла, говорят, со дня на день родить должна!

— Беги-беги, молодой папашка, — по-доброму улыбнулся Володя унесшемуся приятелю. И крикнул уже вслед. — Привет от нас передать не забудь! Ох, чую, скоро попьем шампусика за юркиного первенца! — Эштреков довольно потер руки. — Ты-то, Малой, не надумал еще в ЗАГС сходить?

— Что я тебе плохого сделал? — ухмыльнулся Данила. — Не, мне пока и так хорошо. Сам подумай, вот, к примеру, у тебя рупь сейчас есть?

— Ну, — Володя глядел непонимающе. — В комнате, в кошельке, наверное, даже больше лежит. А тебе зачем?

— Вот! — удовлетворенно кивнул Мельник. — А с женой у тебя, считай, не рубль в кармане, а всего лишь полтинник.

— Эк, куда завернул! — засмеялся Эштреков. — Философ прям.

— А то! Платон и Цицерон в одном флаконе, не хухры-мухры!

— Малой, — вдруг вырос на пороге комнаты Голодец. — Напомни-ка мне, что за вратарей ты Маслову сватал?

— Вратарей? — Данила наморщил лоб. Очень уж неожиданно появился тренер, трудно было так сходу переключиться на другую тему разговора. — А, точно, говорили как-то. Пильгуй, Дегтерев, Прохоров.

— Прохоров, — повторил Адамас Соломонович последнюю из названных фамилий и исчез также молниеносно, как и пришел.

— Чего это он, а? — Володя ошарашено посмотрел на одноклубника.

— А хрен его знает, — равнодушно пожал плечами Данила. — Видать, опять что-то с Иванычем крутят-вертят.

— Получается, на Яшине окончательно крест поставили, раз вопрос с новым голкипером встал, — задумался Эштреков. — И Баужа в качестве основного их ни фига не устраивает.

— Получается, так.

— Интересно, кого еще Бес заменить планирует? — несколько нервно потер подбородок Володька. — Явно же, что неспроста все это.

Мельник снова пожал плечами. А что тут скажешь, прав товарищ, на все сто прав. Вряд ли бесследно пройдут последние неудачи «Динамо» в чемпионате. Взять, хотя бы, проигрыш минчанам — на следующий день после этой игры «Спартачок» прибил киевлян. Пусть всего 2−1, но прибил. Так что, питомцы Бескова упустили реальную возможность приблизиться в турнирной таблице хотя бы к ним. А теперь отрыв от красно-белых вырос до шести очков, а от украинских одноклубников остался прежним — четыре балла.

— Как думаешь, — обеспокоенно поинтересовался Эштреков. — Я тоже в списке на отчисление?

— Сдурел? — вытаращился на него Данила. — Как тебе такая глупость только в голову-то пришла? Вспомни, как на прошлой «двусторонке» тебя Иваныч нахваливал: «Отдайте мяч Эштрекову и отойдите подальше, чтобы соперники вокруг не собирались». Верит, значит, в тебя, рассчитывает, что на правом краю полностью заменишь Численко. Ты же зараз пару-тройку защитников накручиваешь, словно стоячих и проходишь отлично, шиш догонишь. Да и навесы делаешь зряче. Сколько уже я голов с них положил?

— Думаешь? — неуверенно улыбнулся Володя. — Так-то да, в последнее время действительно неплохо получается. Особенно когда мы с тобой и Юркой одновременно на поле.

— Вот именно! — откликнулся с энтузиазмом Мельник. — Надо до автоматизма наработать несколько комбинаций и взаимодействие без мяча и тогда вообще все пучком будет.

— А Одуван? — помрачнел вдруг Эштреков.

— А что с ним?

— Вернется и Бесков меня обратно зачехлит.

— Когда еще это будет, — лениво отмахнулся Данила. — И потом, не забывай, что бразила у нас лишь в аренде. Не враг же Иваныч сам себе, чтобы ради временного игрока футболиста основы в запас задвигать?

— Ну да, — продолжал сомневаться одноклубник. — Прикажут из Федерации и уберет, как пить дать.

— Завязывай тоску наводить, — помотал недовольно головой Мельник. — Давай будем решать проблемы по мере их поступления. Пусть сначала Одуван на поле вернется, тогда и поглядим. Кстати, чего в комнате киснуть, айда теннисный мячик попинаем?

— А пошли, — вскочил со стула Володя. — Чур, на компот играем!

— Ты и так мне три штуки торчишь, а скоро до пяти дойдем, — весело улыбнулся Данила. — Что ж, хозяин — барин. Но смотри, потом не отказывайся!

— Поглядим еще, кто кого! — притворно обиделся Эштреков.

С тех пор, как запретили «Мафию», футболисты не знали, чем себя занять. Кто-то азартно резался в преферанс, кто-то втихаря закупался в деревне возле базы самодельными горячительными напитками, но Мельнику и еще нескольким игрокам такое времяпрепровождение было чуждо. И тогда Юрка Семин неожиданно предложил чеканить обычный теннисный мяч. На счет, на время — да как угодно! И простенькая, на первый взгляд, забава вдруг, что называется зашла.

Даже грозный Бесков, когда застукал своих подопечных за этим занятием, похмыкал, а потом вдруг пустился в воспоминания и рассказал, что в детстве тоже развлекался подобным образом. Только вместо мячика была «лянга» — тряпочка, внутри которой находилась монета или плоский камушек. Завязывали их покрепче, чтоб не выпали и вуа ля, снаряд для тренировки готов. И надо было умудриться, например, больше всех подбросить эту самую «лянгу» внутренней стороной стопы. Набил сто раз? А вдруг, у кого-то получится лучше? Надоело так — давай тоже минимум сто раз, но уже внешней стороной стопы. И не вздумай уронить тряпочку наземь! Во времена были…

В общем, начальственное «добро» было получено и динамовцы с упоением чеканили, жонглировали и всячески развлекались с теннисными мячами уже в открытую. А что, полезная вещь — тренировка техники, закладка подхода к мячу, умения его, что называется, почувствовать.

Ну а поскольку просто так набивать мяч было скучно, то вскоре эта забава получила и весьма весомый материальный стимул в виде поставленного на кон компота. Гулять, так гулять!

— Куда собрались? — поймал их в коридоре Валера Зыков. — Опять, небось, в чеканку рубиться?

— Ага, давай с нами.

— Еще чего! И вообще, разворачивайте лыжи обратно — у нас политинформация.

— Твою дивизию! — ругнулся вполголоса Данила. Вот к чему он до сих пор никак не мог привыкнуть, так это ко всевозможным комсомольским и партийным заседаниям, совещаниям и прочей подобной муре. На взгляд Мельника, абсолютно бессмысленной. Лучше еще пару кругов вокруг тренировочного поля пробежать, чем слушать битый час о каком-нибудь очередном деятеле из Мозамбика или экзотических островов Зеленого мыса, что решил заявить о своей любви к СССР и бессмертному учению Ленина.

Многие одноклубники Данилы придерживались подобной точки зрения, но в открытую ее, разумеется, не афишировали. И потому стоически просиживали штаны во время политинформаций, зевая украдкой.

А вот, кстати, поймал себя вдруг на мысли Мельник, когда была заварушка на Даманском с китайцами? Знавал он прежде одного мужичка с пластиной в башке, появившейся в аккурат после тех событий. И рассказывал тот дядька всякие ужасы. Про то, как вырезали наших погранцов, про обычный бардак и головотяпство в управлении, о многочисленных жертвах с той и другой стороны. И про железные щупы, которыми накалывали прятавшихся в земле китайских диверсантов, словно жуков для гербария. Да много чего болтал, поди знай, где ложь, а где правда. А здесь тишь да гладь. Непонятно…

— О чем сегодня речь пойдет? — тем временем, обреченно поинтересовался Эштреков.

— Про «футбольную» войну поговорим, — важно сообщил Валерка.

— Про что?! Как это — «футбольную», разве такая бывает?

— Темнота, — Зыков с превосходством оглядел ошарашенных товарищей. — Марш в Ленинскую комнату, через десять минут начнем.

Смех смехом, но, оказывается, в самом деле Гондурас и Сальвадор закусились друг с дружкой после того, как закончился решающий матч плей-офф за право выхода в финальную часть чемпионата мира по футболу.

— Но мы же понимаем, товарищи, что на самом деле футбол явился лишь предлогом, — важно вещал Валерка, размахивая густо исписанными тетрадными листками.

— Смотри-ка, подготовился по-полной, — шепнул на ухо Даниле Эштреков. — Небось, всю ночь готовился. Настоящий второй том «Мертвых душ» накатал!

— А ну, цыц у меня! — негромко прикрикнул на них Голодец, сидевший сзади.

— … Так вот, основная причина конфликта между этими странами заключается в том, что население Сальвадора страдает из-за нехватки земли, которую подмяли под себя местные крупные помещики, — сделал скорбное лицо Зыков. — Не дают, понимаешь, продыху простому работяге эти кровопийцы. Вот и вынуждены труженики бежать в соседний Гондурас в поисках лучшей доли.

— Анекдот про Гондурас, кстати, знаешь? — Мельник тихонько подтолкнул в бок Володьку. — Слушай: встречаются как-то Петька и Василий Иванович. Петька, значит, говорит: «Василь Иваныч, что-то меня Гондурас беспокоит…» — Эштреков придушенно всхлипнул, пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот.

— Малой, зараза, прибью! — рассерженно прошипел Голодец и отвесил Даниле легкий подзатыльник. — Нашел время для своих смеху…чков!

— Потом дорасскажу, — спрятал улыбку Мельник.

— … И вот поэтому, товарищи, мы с уверенностью можем говорить, что в данном конкретном случае, наш любимый футбол стал лишь предлогом для кровавых столкновений! — закруглился, наконец, Валерка. — Вопросы у кого-нибудь имеются? Нет? Тогда будем считать мероприятие завершенным.

— Особо не разбредаемся, — поднялся со своего места и громко сказал Адамас Соломонович. — Сейчас пятнадцать минут перерыв, а потом в комнату для теоретических занятий!

— Бля-я! — прокатился мученический стон.

— Разговорчики! — Голодец окинул футболистов строгим взглядом. — Кому тут что-то не нравится?

— Все нравится, — обреченно сказал Маслов и подтолкнул к выходу Аничкина. — Витька, дернули по-быстрому на перекур.

— Малой, — придержал Данилу за руку Ларин. — Совсем забыл сказать, тебя там на входе девица ждет. Не знаю, правда, там она еще или нет. Прости, из головы вылетело.

— Какая еще девица? — насторожился Мельник. После злосчастной прыжковой эпопеи Танюха как сквозь землю провалилась и в квартире парня не появлялась. А тот, будучи зол на нее, сам даже и не пытался разыскать подружку. В этом деле лучше подходить ко всему с холодной головой.

— Да я-то откуда знаю? — удивился Ларин. Потер лоб. — Мордашка вроде знакомая, а кто она есть точно…не, не скажу, хоть убей. Их тут постоянно целые табуны бродят, сам знаешь.

— Ладно, разберемся, — пробормотал Данила и быстрым шагом двинулся по направлению к лестнице, ведущей на первый этаж. Вышел на улицу, остановился на крыльце и огляделся по сторонам. Странное дело, никаких девушек, которым потенциально он мог понадобиться, в поле зрения не наблюдалось. Мельник постоял пару минут, а потом решил плюнуть и забить на это дело. Кому надо — сами обозначатся, не баре!

— … Мышление! — Константин Иванович прошелся перед доской с макетом футбольного поля. — Все время перестраивайте свое мышление! Мне не нужна дисциплинированная посредственность. Вы должны быть готовы к тому, что вы не аутсайдеры, а фавориты. В любом — Бесков остановился и полоснул игроков острым взглядом исподлобья. — Подчеркиваю: в любом матче вы должны играть с позиции силы. Пускай соперник подстраивается под вас. Поэтому, в игре с ленинградским «Зенитом» будем исходить из следующих моментов…

— Ну что, встретились? — Долбоносов смотрел на Данилу с любопытством. Они только что вышли из зала для теоретических занятий и остановились в небольшом холле и кадки с фикусом.

— С кем? А, ты про девушку. Нет, не дождалась, видимо.

— Беда, — протянул Володя. — Так-то красивая. Черт, где ж я ее видел? Слушай, может быть, я что и путаю, но сдается, она из легкоатлеток.

— Брюнетка, — задал наводящий вопрос Мельник. — Стрижка короткая, каре. Высокая, длинноногая…зараза!

— Не, — открестился Долбоносов. — Та, что тебя спрашивала, блондинка была.

— Вот те раз, — искренне удивился Данила. — Что-то я таких и не припомню совсем. Брюнетка, шатенка — этих помню. Блондинка? Даже на ум ничего так сразу и не приходит.

— Не мудрено, — засмеялся Володя. — Они за тобой такими толпами бегают, что, наверняка, сливаются уже перед глазами. Прав я? Да ты не красней, что тут такого особенного, все мы через это прошли. Поклонницы, старик, они такие.

— Ладно, пошли лучше на обед, философ, — пробурчал недовольно Мельник. — После выноса мозга Иванычем надо подкинуть что-нибудь в топочку, — Данила ладонью постучал себя легонько по животу. — Знаешь, говорят, что сладкое подпитывает мозг. А сегодня ведь повара как раз обещали пирожки с клубникой.

— И как ты только не полнеешь? — с завистью поинтересовался одноклубник. — Тут только на жратву взглянешь и уже плюс килограмм, а с тебя, как с гуся вода.

— Меньше пива надо с Генкой и Лариным хлестать, — назидательно сказал Мельник. — Одно дело после матча бутылочку пропустить, другое — как вы — ящиками. С него и набираете.

— Врешь! — не поверил товарищ.

— Вольному — воля, — пожал плечами Данила.

— Малой, вот ты где! А я уже с ног сбился, пока тебя отыскал, — форвард с тоской оглянулся. Ну вот что за день сегодня такой, никакого покоя. Теперь вот комендант базы нарисовался, хрен сотрешь. Ему-то что надо? — Только что звонили, просили передать, что тебя завтра ждут на Петровке. Колись, паразит, что ты опять натворил?