Ликует форвард на бегу

Глава 8

— Таким образом, команда единогласно решила взять тебя на поруки. Мельник, ау, ты меня слышишь?

«Да слышу, слышу»! — хотел было сострить Данила, вспомнив незабвенный мультик «Ну, погоди!», но поостерегся. Серия, в которой Заяц отвечал Волку, истошно голосящему в микрофон в летнем парке, на экранах телевизоров еще не появилась. Собственно, месяц назад с оглушительным успехом у зрителей прошел лишь самый первый эпизод с догонялками на пляже. Так что, как не печально, но покамест не поймут-с!

— Я все понял, Константин Иванович, — Мельник стер с лица улыбку и поднял голову. Бесков смотрел на него в упор немигающим взглядом. Голодец, что сидел за столом в тренерской по правую руку от начальника, незаметно подмигнул молодому футболисту. Дескать, не переживай, все пучком!

А кто здесь переживает? Что-что, а впадать в излишнюю экзальтацию и заливаться счастливыми слезами умиления Данила вовсе не собирался. Ездите по ушам кому-нибудь другому! А то он не выкупил, что у старшего тренера нынче знатно подгорает — Ривелино, оказавшийся в палате реанимации института имени Склифосовского, оставил в центре поля зияющую дыру. Нет, само собой, в «Динамо» имелись очень даже квалифицированные игроки, способные если не заменить бразильца, то, хотя бы, отыграть на весьма приличном уровне. Но, вот беда, команда за последнее время уже несколько привыкла к убойной связке Ривелино — Мельник. И к тому, что кто-то из этой парочки обязательно выручит в трудную минуту. Поэтому одновременное выпадение из состава их обоих, да еще и с незакрытой вратарской позицией, да накануне финального турнира…в общем, вы поняли.

Но, разумеется, делиться с Бесковым своими мыслями Данила благоразумно не стал.

— Приложу все усилия, чтобы оправдать оказанное мне товарищами высокое доверие!

— Ну-ну, посмотрим, — пробурчал Константин Иванович и жестом показал, что Мельник может покинуть комнату. Уже в дверях парень случайно услышал, как старший тренер вполголоса попросил: — Адик, будь добр, возьми там в шкафу, да плесни-ка мне грамм пятьдесят. Устал я что-то, как собака.

— Не томи, рассказывай, — накинулись на Данилу товарищи по команде, что, оказывается, ожидали его в коридоре неподалеку от тренерской. Надо же, приятно. — Вернули тебя в состав?

— Вернули, — не стал томить их молодой форвард. — Так что, с тбилисцами, думаю, выйду. Если, разумеется, Бес не передумает.

— Молоток! — хлопнул его по плечу Аничкин. — Теперь точно грузин порвем. Что ты там обычно говоришь: «Как Тузик грелку»?

— Погоди, Вить, с грузинами, — попросил Мельник. — Скажи лучше, вы в больницу сегодня звонили? Что врачи говорят?

— Звонили, — помрачнел капитан. — Состояние стабильно тяжелое. Это так доктор сказал. Хрен его знает, хорошо это или плохо.

— Поверь, не самое страшное, — задумчиво произнес Данила. — Обычно подобный диагноз ставят, когда у больного имеются серьезные проблемы, но в критическую стадию они не перешли.

— Ты-то откуда знаешь? — поразился Маслов.

— А у нас пацана одного в детдоме так же ножом в драке пырнули и мы к нему частенько наведывались. Так врач все время одно и то же говорил, а мы не понимали. Допекли его, видать, здорово и он однажды взял и нам целую лекцию прочел, — Мельник вовремя извлек из памяти подходящую информацию и сейчас говорил вполне уверенно. — Проще говоря, нет ни плохих, ни хороших изменений.

— Да уж, райончик у тебя бандитский всю жизнь был, — покачал головой Маслов. — То поножовщина, то драка стенка на стенку или школа на школу. Причем так во всем было. Помню, пацаном зеленым я все время на «Фрезере» ошивался, а там постоянно команды разных возрастов тренировались или играли. И если где-то игрока не хватало, то запросто могли нас позвать. Не всех, конечно, а кого потолковей. Так честно скажу, скидку на то, что среди мужиков шкет лет тринадцати-четырнадцати бегает, никто не делал. Зазеваешься — мигом подкуют так, что летишь белым лебедем. А пикнешь, могли и в рожу двинуть. Но характер за счет этого вырабатывался не чета нынешним домашним мальчикам.

— Жалко Одувана, — вздохнул Володька Ларин. — Вот скажи, Малой, что за дурь Вальке в башку ударила, что она на него с ножом полезла?

— Я почем знаю? — мгновенно окрысился Данила. — Свечку во время их разборок не держал. Так что, без малейшего понятия. Поди их, людей искусства, пойми — настроение меняется, будто погода весной: то снег, то дождь.

— Не кипятись, — примирительно сказал Аничкин. — Мы все прекрасно знаем, что у нее характер бешенный. Непонятно просто, как она до «мокрухи» дошла.

— Сплюнь, — мрачно посоветовал товарищу Маслов. — И по дереву постучи. Живой ведь бразила. И, даст бог, выкарабкается. Парень он крепкий, организм тренированный. Должен выкарабкаться. Попылим еще вместе.

Футболисты согласно загомонили, поддерживая слова Валерия. На шум из тренерской выглянул Голодец. Лицо его подозрительно раскраснелось, а глаза характерно поблескивали.

— Чего шумите? — поинтересовался он, недовольно щурясь. — А ну, расходитесь по комнатам. Сейчас час отдыха или что? Смотрите у меня, будете на вечерней тренировке филонить, мигом отправлю кросс бегать!

— Напугал ежа, — хмыкнул Жора Рябов. Но все же направился вразвалочку по коридору в направлении своей комнаты. — Пошли, парни, даванем минуточек шестьсот.

— Малой, а сколько эта фигня с Ривелино может продолжаться, — насели на Данилу Семин и Эштреков.

— Точно не скажу, — с сожалением развел руками Мельник. — Там разброс по времени может быть большой — от пары дней до нескольких недель. Но вы не переживайте, при таком раскладе врачи за пациентом день и ночь смотрят. И если хоть что-то в его состоянии меняется — неважно, в лучшую или в худшую сторону — они сразу же реагируют.

— Скажи, — замялся Владимир. — А ты когда с Малявиной…это самое…ну, хороводился, в общем, не замечал за ней чего-нибудь эдакого?

Данила остановился и глянул на него исподлобья.

— Знаешь, — тяжело сказал он. — Не имею такой привычки: болтать о том, что происходит в моей спальне. Это личное!

— Брэк! Разошлись! — Юрка встал между ними и улыбнулся. — Поняли мы, Малой, все поняли. Не хочешь — не рассказывай. Пошли, Володь.

Мельник проводил их неприязненным взглядом. Какая разница, кидалась на него Малявина с ножом или нет. Он-то жив и здоров, чего не скажешь о Ривелино. Сейчас и правда самое главное, чтобы бразилец очухался и пошел на поправку. И так уже на базе не протолкнуться от всяких — разных высокопоставленных начальников, следователей и прочих деятелей. Ходят, душу тянут, тренироваться нормально не дают. Коллеги по базе — баскетболисты с волейболистами — из-за этого глядят волками и матерят втихомолку. Нет, оно, конечно, понятно — скандал на весь мир — в СССР зарезали известного игрока. Пища для вражеских «голосов» знатная. Но пока никаких подробностей об этом происшествии ни у кого нет. Кто его знает, что именно произошло в квартире актрисы той злополучной ночью? Малявина, по слухам, даже не в изоляторе временного содержания, а в психиатрической больнице пребывает. Говорят, тяжелейший нервный срыв.

Хорошо еще, что сам Данила на время происшествия имел железобетонное алиби и никаким боком с ним не соприкоснулся. В момент трагического инцидента Мельник общался с дюжиной весьма известных товарищей, которых страсть как интересовали детали победного матча с «Барселоной», причины невоздержанности Данилы в игре с «Араратом» и перспективы «Динамо» и сборной команды страны в грядущих матчах за Суперкубок и отборочных играх за право попасть на чемпионат мира в Мексике. Хоть какая-то польза от семейства Андреевых. А то, зная, как в последнее время ветреная Фортуна то и дело норовит повернуться к футболисту своей филейной частью, как пить дать пристегнули бы к преступлению в качестве соучастника. А что, мамаша Ленкина, как выяснилось, весьма решительно была настроена. Может быть сейчас, когда драгоценная дочурка улетела обратно к мужу, подуспокоится.

В комнате Данила оказался один. Бросил сочувственный взгляд на пустую койку, которую до недавнего времени занимал улыбчивый смуглый бразилец и с раскаянием подумал, что хорошо бы попробовать навестить его в больнице. И, загоревшись от внезапно пришедшей в голову мысли, решил: надо срочно раздобыть где-нибудь бананов, авокадо, фейхоа и прочих диковинных фруктов. Вдруг поможет Одувану родной запах — придет в себя? Черт, вопрос только в том, продают ли сейчас в Москве подобную экзотику? По идее, можно наведаться в «Березку». Но там же все по чекам. А с этим у Данилы было туго. Спекулянты-фарцовщики? Теплее. В крайнем случае, есть Маслов — у него среди этой публики чуть ли не родня имеется. Помнится, хвастался давным-давно знакомствами с различными авторитетами. Сходить что ли, не откладывая дело в долгий ящик, поговорить с ним на эту тему?

Мельник высунулся в коридор. О, на ловца и зверь бежит.

— Валер, можно тебя на минуточку?

Маслов подозрительно оглянулся.

— Чего не спишь, Малой?

— Можно подумать, ты в кровати! — тихонько засмеялся Данила. — Зайди на пару слов. Да не боись, это не про твой феерический забег.

— Подумаешь, напугал! — Валерий презрительно усмехнулся. — Раз обещал, то сделаю, не переживай. Вот кодла эта с Петровки и Лубянки нас в покое оставит и пробегусь. Чего хотел?

Данила поделился с ним своей идеей. Маслов задумался.

— Знаешь, — медленно сказал он, наконец. — В принципе, иногда бананы и ананасы в «Елисеевском» выбрасывают. А тебе точно именно эти фрукты нужны, обычный лимон не подойдет?

— Хрен его знает, — честно признался Мельник. — Там все настолько зыбко, что поручиться невозможно — поможет или нет.

— Тогда другой вариант, — Маслов почесал висок. — Можно в аэропорт прокатиться. Найдешь экипаж, что на Кубу летает или в Южную Америку и спросишь у них. В конце концов, просто дашь денег, и они тебе привезут хоть целый мешок этого добра.

— Хорошая мысль, — теперь уже задумался Данила. — Знаешь, мне как-то в голову не пришло, что можно так сделать.

— Учись, пока я жив, — покровительственно щелкнул его по носу Валерка. — Но-но, я тебе сейчас замахнусь! Ишь, развоевался. Смотри, Малой, врежу в ответ не задумываясь.

— Тоже мне, Мохаммед Али выискался, — насмешливо фыркнул Мельник. И провел молниеносную «двоечку», остановив кулак буквально в сантиметре от носа Маслова. — Понял теперь? — засмеялся он, глядя на ошарашенного товарища.

— Ну ты и хмырь! — покрутил головой Валерий и ушел от греха подальше, оставив Данилу в комнате одного.

— Аэропорт, — сказал вслух Мельник, бездумно глядя в окно. — Аэропорт. Сгонять сегодня? Нет, пожалуй, после матча с тбилисцами. Не будем дразнить гусей.

Игра с одноклубниками из столицы Грузии началась без раскачки. И почему-то сразу пошла в каком-то нервном ключе. Рижский арбитр Стренцис то и дело свистел, фиксируя нарушения правил то одной, то другой команды. Тбилисцы, правда, фолили чаще. За что, в итоге, довольно быстро поплатились на радость тридцати пяти тысячам зрителей, собравшимся этим жарким — термометр показал двадцать шесть градусов! — летним днем на стадионе «Динамо».

Хотя сначала маленький, но подвижный, словно ртуть, Гиви Нодия подкараулил ошибку при приеме мяча Штаповым, нахально обокрал его и умчался на свидание с Йонасом Баужа, который занял место в воротах москвичей. И когда всем уже казалось, что грузинский нападающий хладнокровно обойдет отважно кинувшегося ему в ноги голкипера и закатит кожаную сферу в сетку, Володя исправил собственный промах. Он не только догнал форварда, но и чисто, без нарушения правил, сумел выбить мяч на угловой. Трибуны, притихшие, было, в тревожном ожидании, восторженно зааплодировали.

— Отлично, Хозяин, продолжай в том же духе! — подбодрил товарища Рябов, на рукаве которого сегодня красовалась капитанская повязка. Витька Аничкин умудрился на предматчевой разминке сцепиться с Бесковым и тот в сердцах ткнул пальцем в подвернувшегося Жорку, объявив, что именно он сегодня выведет команду на поле. — Не упускай Егеря[10]!

Отбились хозяева и в ответной атаке открыли счет. Москвичи разыграли длинную неспешную комбинацию, осадив ворота Урушадзе по всем правилам, а потом вдруг резко ускорились. Данила освободился от своего опекуна, получил отличный пас на выход, проскочил между двух защитников, красиво подсек мяч и набежавший Маслов от души приложился по круглому, зарядив его в правый нижний от вратаря угол. 1−0.

— Взвинтили темп! Дожимаем! — выкрикнул с бровки Голодец.

Хозяева поднажали. Спустя три-четыре минуты после забитого мяча, по своему флангу прошел Еврюжихин и точно навесил в район одиннадцатиметровой отметки. Данила вновь отпихнул буквально повисшего на нем защитника, высоко выпрыгнул и хорошо, зряче пробил головой. Но рослый голкипер тбилисцев Рамаз Урушадзе непостижимым образом умудрился намертво взять этот удар.

— Класс! — поднял вверх большой палец Мельник, оценив высокое мастерство своего соперника. — Здорово сыграл.

— Ыды на хэр! — «ласково» ответил тот, поднимаясь с газона. А опростоволосившийся опекун больно ткнул нападающего в спину. Но нынче Данила уже был ученый и на такую детскую провокацию не поддался. Улыбнулся широко в лицо противнику и неспешно потрусил к центру. Голами будем наказывать. Голами.

Тринадцатая минута оказалась несчастливой для гостей. Мельник разбросал финтами защитников и, поймав подходящий момент, классно пробил «шведой» в противоход вратарю, дернувшемуся в другую сторону. 2−0 Вынимай!

Казалось бы, игра сделана. Но тбилисцы неожиданно завелись, пошли вперед большими силами, оголив тылы, и…снова пропустили. Москвичи спокойно и уверенно отбили несколько их массированных атак, выждали — вытерпели — а потом Маслов нашел одиноко стоящего неподалеку от центрального круга Данилу и точнехонько отправил ему мяч высоким пасом. И пока игроки грузинской команды сломя голову неслись вслед нападающему, тот на своих длинных поджарых ногах ушел от них, словно от стоячих.

Урушадзе вышел из ворот и превратился в гигантского «паука», пытаясь перекрыть возможные пути полета мяча, но Мельник издевательски пробросил ему круглого между ног, оббежал по широкой дуге, и тихонько закатил кожаную сферу за линию ворот. 3−0.

— Мо-ло-дец! — скандировали довольные болельщики многотысячным хором. — Мо-ло-дец! Давай, Мельник, запули южанам еще парочку!

Надо бы им идею запуска «волны» подсказать, решил Данила, благодаря своих поклонников. Станем первопроходцами в мировом фанатском движе!

— Малой, не перебарщивай, — предупредил его Аничкин, подбежав вплотную. — Грузины народ горячий, могут и вспылить. А ты и так на поруках.

— Спасибо, что предупредил, — кисло улыбнулся форвард. — Только…знаешь, волков бояться — в лес не ходить.

— Ну, смотри, — пожал плечами Виктор. — Верти тогда башкой на триста шестьдесят градусов, а не то ноги вырвут.

И ведь накаркал, паразит! Тбилисцы объявили на дерзкого нападающего настоящую охоту. Раз за разом они втихаря били его по ногам, выбирая моменты, когда судья смотрел в другую сторону, придерживали за футболку, выкрикивали в спину угрозы и оскорбления. Но Мельник стойко терпел. Следовал одному хорошему футбольному правилу: «Когда защитник грубит, главное для форварда не обращать на это внимания, не распыляться по мелочам, а продолжать вести свою игру».

Аж до самого перерыва.

Но злость копил!

И во втором тайме нарочно рухнул, как подкошенный, когда высоченный — под два метра ростом — молодой защитник Пируз Кантеладзе едва чиркнул его по ноге, пытаясь отобрать мяч.

— Товарищ судья! — орал Данила, катаясь по траве. — Товарищ судья, да сколько ж можно?!

— Нэ трогал! Нэ трогал его! — выкрикивал перепуганный грузин, растерянно разводя руками.

— Вон с поля! — решительно показал в сторону раздевалок «бармалей». — Я удаляю вас за грубую игру!

И как не упрашивали рефери игроки гостей, прибалт остался непреклонен. А излишне разгорячившемуся Дзодзуашвили еще и вынес устное предупреждение. Болельщики на трибунах тем временем бесновались, наблюдая за тем, как к их пострадавшему любимцу несется опрометью доктор с фанерным чемоданчиком.

— Пенальти сам пробьешь? На хет-трик? — подбежал к лежащему Мельнику Маслов.

Данила страдальчески поморщился, пережидая, пока врач ощупает его лодыжку, и утвердительно кивнул.

— Пробью. Чего там бить-то?

— Учти, реакция у него, как у кошки, — поделился Валерка. — И лучше всего бить в левый угол — справа он все ловит.

— Ага, понял, — кивнул Мельник. И послушно повторил, точно прилежный ученик. — В левый угол. Справа он все тянет. Док, ну что там, все в порядке?

— … Зараза ты, Малой! — ткнул его в плечо кулаком Маслов, когда нападающий врезал в правый угол с такой силой, что Урушадзе остался стоять на месте и даже не стал прыгать. — Форменная зараза!