Ликует форвард на бегу

Глава 27

Багаж задерживался уже на два часа. Футболисты «Динамо» сначала честно стояли в зоне прилета и ждали, когда, наконец, загромыхают по асфальту багажные тележки, и им отдадут многострадальные чемоданы и спортивные сумки. А потом расползлись, кто куда и расселись на лавках и креслах. И теперь изнемогали от бесплодного ожидания.

Данила до сих пор с некоторым содроганием вспоминал, как на его глазах закидывали в багажный отсек «тушки» вещи футболистов, улетающих на ответный матч с «Миланом». Дюжий грузчик во Внуково, недолго думая, залез прямо на груду разнокалиберного скарба и зашвыривал все, что попадется ему под руку, в проем. А потом еще ходишь и удивляешься, почему ручка оторвана, или внутри вещи раздавлены и побиты.

— Где их черти носят? — в который уже раз вопросил усталый и раздраженный Бесков, обмахиваясь сложенным «Советским спортом». — У нас график подготовки летит ко всем чертям! Сергей Сергеевич, разберитесь уже!

Ильин виновато улыбнулся и стремительно исчез в глубине здания аэропорта.

— А ведь они это нарочно, — задумчиво сказал Данила.

— Ты про что? — удивленно уставились на него игроки. Да и старший тренер повернул голову и, нахмурившись, буравил взглядом Мельника.

— Да вот про это все. Сдается, это такая небольшая хитрость от хозяев. Мы сейчас устанем с дороги, нормально не отдохнем, тренировку пропустим. И на матч выйдем, как после «Медео».

Динамовцы разразились возмущенными возгласами. Все они прекрасно знали маленькую хитрость, на которую пускались «гостеприимные» хозяева в Алма-Ате, когда туда приезжали соперники местного «Кайрата». Якобы, исключительно с познавательной целью, организовывалась экскурсия в высокогорное урочище, где располагался знаменитый на весь Союз каток и, получите — распишитесь! — во время игры нагулявшиеся гости были, что называется, «раскладные»: их обуревала усталость, сонливость и прочие признаки утомления и физической слабости.

— Ставлю «трешку», что в отеле внезапно сломаются все вентиляторы, а под окнами ночью будут перекладывать асфальт, — мрачно заметил Маслов. — С отбойными молотками!

— Ага, или пьяные соседи до утра станут ошибаться дверью, — зло скривил губы Аничкин. — Плавали — знаем!

— Так за чем дело стало? — удивительно ласково спросил Бесков, и динамовцы мигом заподозрили, что сейчас тренер явно устроит какую-то подлянку. — У вас же имеется на этот случай замечательный рецепт: раздавили ноль пять сухенького и до утра спите сном младенца. Хоть из пушки над ухом пали. Верно, Анюта?

— А что сразу «Анюта»? — обиделся Витька. — Я вообще в глухой завязке. Малой нам все уши прожужжал о здоровом образе жизни, так что мы ни-ни!

— Интересно, — протянул Константин Иванович. — Ну-ка, Мельник, что у тебя за программа?

— Самая что ни на есть обычная, — бодро отрапортовал Данила, вскочив на ноги и вытягиваясь в струнку. А что, надо ребят немного растормошить, иначе, взаправду, весь игровой тонус улетит кобыле под хвост. — Тренировки, диета, воздержание!

— Чего? — поперхнулся Бесков. Закашлялся и долго не мог прийти в себя, пока сердобольный Штапов не передал ему бутылку воды. — Вот, клоун! Артист погорелого театра! Сядь уже, горе луковое.

— Дани, а чего все смеются, как сумасшедшие? — потянул Мельника за рукав Ривелино.

Да-да, сегодня бразилец прилетел вместе с командой. И не как пассажир или простой зритель, а в качестве игрока. Врачи пусть и неохотно, но дали-таки добро на его допуск к тренировкам и участие в матче. Правда, с оговоркой, что на поле Одуван может провести не более пятнадцати минут!

— Радуются возможности повысить свой профессиональный уровень.

— ?!.

— Я тебе потом все подробно объясню, ладно? Вон, похоже, местные черепахи разродились и везут наш багаж.

Аэропорт Линате располагался всего в семи километрах от Милана и поэтому до гостиницы, куда должно было заселиться «Динамо», добрались относительно быстро. Удивило большое количество полицейских и карабинеров на улицах. Данила решил разузнать, в чем дело, и спросил сопровождающего их итальянца. Тот замялся, принялся то краснеть, то бледнеть, но, в конце концов, раскололся. Оказывается, весной, во время автомобильной выставки, у стенда «Фиата» обнаружили бомбу. А чуть позже еще одна отыскалась на центральном вокзале Милана. Ну, как отыскалась — рванула. Двадцать один пострадавший. Такие дела.

Мельник озадаченно присвистнул и решил больше не докапываться до несчастного гида, который явно чувствовал себя не в своей тарелке, рассказывая об этих печальных инцидентах. Тем более, что ворохнулось что-то в памяти, мелькнуло на одно мгновение и исчезло. Но легкая тень все же осталась. Что-то, вроде «свинцовых лет» или близкого по смыслу. Вспомнить бы еще точно.

— Малой, о чем с макаронником болтал? — перегнулся к форварду через спинку кресла неугомонный Маслов. — Узнавал, где здесь самая лучшая выпивка? Это правильно. Давай, докладывай дяде Валере!

— Балаболка! — беззлобно высказался кемаривший на переднем сидении Бесков, не открывая глаз. — Адик, напомни мне, чтобы я этого болтуна загрузил дополнительно.

— Сделаем, Константин Иванович, — с готовностью откликнулся Голодец и, обернувшись, погрозил Валерке кулаком.

— Ну вот, — Маслов даже не особо огорчился. — Малой, теперь ты мой должник. Из-за тебя прилетело.

— Хрена лысого, — набычился Данила. — Ты мне еще сам должок не отдал. Забыл, поди?

— Зараза! — проворчал Маслов, откидываясь в кресле. — Вот ведь, гаденыш злопамятный. Не боись, раз проспорил, все сделаю, как договорились. Вот прилетим домой, и пробегусь, так и быть.

— Вот и чудно, — ухмыльнулся довольно Мельник. И кровожадно потер руки. — А я тебе зрителей обеспечу. Да побольше, побольше!

— Попал ты, Масло! — жизнерадостно заржал Аничкин.

— А на что они спорили-то? — поинтересовался кто-то из футболистов. — Кто знает?

— Так ты напрямую у Маслова и спроси.

— Валер?

— Да пошли вы!

— Малой?

— Спокойно, граждане, — Данила приподнялся и успокоительно помахал ладонью. — Все новости о предстоящем супермарафоне «Звенящие бубенцы-69» будут отражены в афише.

— Чего?! — взвился Валерка. — Я тебе дам «бубенцы»!

Дружный хохот прокатился по салону.

— Константин Иванович, — окликнул Мельник старшего тренера, когда они прошли процедуру оформления в гостинице, получили ключи и стали расходиться по номерам. — Можно вас на минутку?

— Чего тебе?

— Чуть не забыл, — скорчил виноватую физиономию Данила. — Когда были на приеме в Ирландии, там два репортера рядом со мной болтали, и ничего не стеснялись — думали, что я английского не знаю.

— Ну и что? — с вялым любопытством откликнулся Бесков, нетерпеливо крутя брелок с ключом. — Что они такого важного сказали?

— Понимаете, они обсуждали, что во многих итальянских клубах нынче вовсю используют допинг. Ну, лекарственные препараты, что увеличивают способности футболистов. И один другому жаловался, что вот, мол, недавно их команда играла с такими «заряженными» и выглядела весьма бледно.

— Ну-ну! — подобрался Константин Иванович. Разговор явно стал ему интересен. — Хочешь сказать, что «Милан» тоже под этими допингами?

— Черт его знает, — поскреб затылок Мельник. — Но в Москве у некоторых их игроков глаза какие-то стеклянные были. И в стыки шли, как японские камикадзе.

— Это летчики-смертники? — рассеянно уточнил Бесков, лихорадочно прикидывая что-то.

— Ага.

— Понял тебя. Что-то еще?

— В принципе все, — задумался Данила. — Вот, разве что, название препарата в разговоре промелькнуло.

— Так с этого и надо было начинать! — подскочил на месте тренер. — Балда стоеросовая! Ну-ка, идем со мной, — он решительным шагом направился в номер. — Адик, — скомандовал на ходу Бесков, заметив возле стойки ресепшна своего помощника. — Разыщи срочно врача и оба пулей ко мне!

— Повтори-ка еще разок? — попросил доктор «Динамо» Космынин.

— «Микорен», — послушно сказал Мельник. — Вроде бы так.

— Что скажешь? — быстро спросил Бесков, пристально глядя на врача.

Тот посидел в задумчивости пару минут, а потом решительно тряхнул головой.

— Очень может быть, Константин Иванович. «Микорен» — это дыхательный аналептик.

— По-русски можешь?!

— По-русски? Как бы вам попроще…в общем, лекарство это способно усиливать дыхательный акт.

— Доктор!

— Ну хорошо, — недовольно поморщился Космынин. — Совсем примитивно. Если обычно вы вдыхаете, скажем, три литра воздуха за вдох, то с «Микореном» можно вдыхать намного больше. То есть, вы серьезно повышаете свою выносливость. Правда, там самая интересная тема — это правильно рассчитать дозировку. Ближайшая аналогия — аспирин. Примите одну таблетку и все хорошо. А проглотите за раз десяток, то вполне можно получить желудочные кровотечения и прочие нехорошие вещи. Вот здесь примерно та же история. Кстати, «Микорен» есть и в жидкой форме. Капель десять нанес на сахар и в рот.

— Выносливость, говоришь? — задумался Бесков. — Что-то не сходится, в Москве итальяшки во втором тайме поплыли и мы их на раз-два перебегали и задавили.

— Да, но я как раз о том и толкую, — кивнул согласно доктор. — Если они не рассчитали дозировку и переборщили, то все могло закончиться с точностью до наоборот. Вместо прилива сил — усталость.

— О, еще было! — воскликнул Данила. — Вы сейчас сказали про усталость, и я сразу вспомнил. Не ручаюсь за правильность, но услышал как «Пемолин». Вот про него говорили, что снимает усталость, придает сил, добавляет выносливости, увеличивает концентрацию и так далее.

— Есть такое лекарство, — медленно сказал Космынин, глядя на форварда с неприкрытым удивлением. — Его еще в начале века получили. И, да, ведутся опыты по применению для лечения. Примерно в том направлении, что ты назвал.

— И как с эффективностью? — поинтересовался Голодец. — Стоящая вещь?

— Не могу сказать точно, — замялся врач. — Серьезных статей и докладов мне пока не попадалось. Однако, я слышал, что у этого препарата имеются серьезные побочные последствия.

— Это какие?

— Головные боли, головокружения, припадки, похожие на эпилептические, бессонница, раздражительность, галлюцинации, тахикардия…да там их целый букет! Не повезет, будешь на четвереньках ползать, будто литр водки принял.

— О, как! — подскочил на месте Голодец. — Вот, мерзавцы-буржуи, людей травят!

— Адамас Соломонович, — укоризненно взглянул на него Космынин. — Мне снова рассказать вам об аспирине?

— Малой, теперь все? — сухо спросил Бесков. — Больше ничего не забыл?

Данила покопался в памяти. Потом отрицательно помотал головой.

— Тогда иди к себе.

Понятно, дальше встреча будет проходить за закрытыми дверями и о ее результатах можно будет узнать позднее. Или не узнать вовсе. Как вариант, если док перед матчем притащит какие-нибудь пилюли, то это будет означать, что Бесков тоже решил поиграться с фармакологией. Ну а если все останется так, как было, то — «мы за чистый спорт!»

— Дани, мне нужно с тобой серьезно поговорить!

— Роберто, а это не может подождать? — устало спросил Мельник. — Сил уже никаких нет, хотел в душ сходить и лечь спать пораньше.

— Дани! Пожалуйста! — Ривелино молитвенно сложил ладони. — Дело жизни и смерти. Обещаю, буду краток.

— Ладно, валяй, что с тобой делать, черт нерусский, — проворчал Данила, плюхаясь на кровать напротив товарища.

Бразилец принял максимально серьезный вид.

— Я имел в Москве несколько бесед с очень важными людьми, — торжественно начал он. — Оттуда! — Ривелино поднял взгляд вверх.

— Наши или твои земляки? — уточнил Мельник.

— Что? Да, с советскими.

— Интересно, — подобрался Данила. — Продолжай.

— Так вот, мне весьма подробно объяснили, что Валью могут выпустить из больницы и закрыть ее дело, только при одном условии, — бразилец грустно улыбнулся. — Если я приму ваше гражданство и останусь в СССР.

— Чего?!

— Не перебивай, пожалуйста. Мне и так сейчас очень нелегко. В общем, только при выполнении этого, мне разрешат забрать Валью и жениться на ней. Уехать с нею в Бразилию по-другому не дадут. Я не понял до конца всех тонкостей, но ваши чиновники не желают, чтобы пошли скандальные репортажи, интервью и прочие выходки журналистов, что опорочат репутацию страны.

— То есть, ты станешь Робертом Ривелиновым? — засмеялся Данила. — Забавно.

— Это не смешно, — тихо сказал Одуван, глядя на приятеля несчастными глазами побитой собаки. — Знаешь, у моего отца итальянские корни, а у мамы — португальские. Помнишь, после финала кубка с «Барселоной» я тебе рассказывал, что меня звали в «Ювентус»? Между прочим, вместе с тобой. В этом переходе заинтересован лично господин Аньелли. И тогда мне уже намекали, что происхождение отца является очень веским достоинством.

— На меня не смотри, у меня итальянцев в роду не было, — открестился Мельник.

— Есть еще кое-что, — опустил голову Ривелино. — Знаешь, те люди, с которыми я недавно беседовал, они чертовски убедительны. С ними очень трудно спорить. К примеру, мне напомнили о том, что при нынешнем тренере сборной Бразилии — Салданье, в основном составе играют только футболисты из «Сантоса» и «Ботафого». А для меня оставались всегда лишь две возможности попасть на поле: если кто-то из моих конкурентов играл слабо, а такого никогда не было, или, если у них травма.

— А с кем ты играешь на одной позиции?

— Жерсон.

— У-ууу, — протянул Данила. — Серьезный товарищ. Такого подвинуть непросто.

— Скажи лучше, невозможно! — воскликнул Ривелино со злостью. — Матерь Божья, да я состарюсь, пока кто-нибудь из нынешних чемпионов станет настолько плох, что тренер вспомнит обо мне.

— И ты хочешь попробовать продемонстрировать всему миру, что лучше них, но в футболке сборной СССР? — медленно спросил Мельник.

Бразилец с тоской посмотрел в окно.

— Я…я не знаю, — выдавил он едва слышно после долгого молчания. — Моя душа разбита на части. Вдруг родители не примут мой выбор? Или возникнут сложности с принятием советского гражданства?

— О, брат, вот за это можешь не переживать, — засмеялся Данила. — Такими звездами, как ты, не разбрасываются. Поверь мне на слово, если решишь остаться в Союзе, то паспорт тебе выдадут со скоростью молнии! Тем более, что у нас на носу отборочные игры к чемпионату мира. Нет, говорю тебе со всей определенностью: наши спортивные деятели тебя проведут по всем протоколам так быстро, что и глазом моргнуть не успеешь!

— А футбол? Что, если мне не разрешат играть за сборную твоей страны?

— С чего это? — удивился Мельник. — Позволь тебе напомнить, в «Наполи» сейчас играет твой земляк Алтафини. В 58-ом он стал чемпионом мира вместе с Пеле. Но всего через три года получил итальянское гражданство и в 62-ом поехал в Чили уже вместе со своей новой сборной.

— Алтафини? А, Маццола — в Бразилии его зовут именно так. Интересно, — задумался Роберто. — Он действительно играл за Италию.

— Вот видишь, — снисходительно улыбнулся Данила. — А ты боялся. Перевезешь папу и маму, заберешь Валью, и заживешь, как в сказке. Главное, сразу поставь условие, чтобы квартиру дали хорошую. И родителей куда-нибудь пристроили.

— Ох, не уверен, что они согласятся на переезд, — проговорил с сомнением Ривелино.

— Кто знает? — пожал плечами Мельник. — Кто знает…В любом случае, думай. Взвесь все «за» и «против». Вот, кстати, возьми лист бумаги, раздели напопалам и в первом столбце напиши все то хорошее, что тебя ждет в случае переезда в Союз, а в другом — все плохое. И посмотри, где будет больше пунктов. Разумеется, это не истина в последней инстанции, но довольно наглядная картинка.

— А «Ювентус»?

— Что — «Ювентус»?

— Не делай вид, что не понимаешь! — погрозил пальцем Роберто. — Синьор Аньелли не из тех дельцов, что отступаются от намеченного плана. В Швейцарии его посланцы были очень настойчивы и убедительны. Им очень интересна наша с тобой связка. И раскошелиться они готовы изрядно.

— Не гони лошадей, я бы ел этого слона постепенно, — улыбнулся Мельник. — Ну, то есть, решал бы проблемы поочередно. Сейчас у нас какая главная задача? Правильно: твое окончательное восстановление и решение вопроса с гражданством. Поэтому предлагаю сосредоточиться именно на этом. Иначе задергаешь сам себя, а толку никакого не будет.

— Как ты здорово все разобрал, — Ривелино взглянул на одноклубника с нескрываемым уважением. — Знаешь, иногда я ловлю себя на мысли, что беседую не с молодым парнем, а со стариком. Можно подумать, что у тебя за плечами огромный жизненный опыт.

— Так я вампир и пью кровь девственниц, — серьезно сказал Данила. — Хочешь, укушу тебя и подарю вечную жизнь?

Бразилец испуганно отшатнулся и инстинктивно перекрестился, но, в следующий момент понял, что приятель над ним подшутил, и возмущенно заголосил:

— Дани! Скотина, я чуть было тебе не поверил!

А зря не поверил, грустно подумал про себя Мельник. Очень зря!

…Эх, а все-таки товарищ Шориков та еще сволочь! Вон как повернул все. Даже интересно, чем закончится эта авантюра?