Есть в Фуле[21] король. От шампанского он
Пускает слезу неизменно.
Лишь только выпьет шампанского он,—
И море ему по колено.
И рыцарский созвав синклит,
Пред всей исторической школой[22]
Тяжелым языком бубнит
Властитель развеселый.
«Когда Александр, македонский герой,
С немноголюдной ратью
До Индии прошел войной,
Он пить созвал всю братью.
Так жажда мучила его
В походах от боя до боя,
Что запил он, празднуя торжество,
И помер от запоя.
Вот я — мужчина покрепче, друзья,
И дело продумал до точки:
Чем кончил он, тем начал я, —
Я начал с винной бочки.
Когда хлебнешь, к боевому венцу
Быстрей находишь дорогу.
За чаркой — чарка, и, смотришь, к концу
Весь мир покорен понемногу.
Сидит наш второй Александр и врет
Среди одурелого клира.
Герой продумал наперед
План покоренья мира.
«Эльзас-лотарингцы нам свояки,
Зачем тащить их силой?
Ведь сами идут за коровой телки,
И жеребец за кобылой.
Шампань! Вот эта страна мне милей:
Отчизна винограда!
Чуть выпьешь — в голове светлей
И на душе отрада.
Там ратный дух мой пробудится вновь —
Я в битвах смел и пылок!
И хлопнут пробки, и белая кровь
Польется из бутылок.
И мощь моя брызнет пеной до звезд,
Но высшую цель я вижу:
Хватаю славу я за хвост,
И — полным ходом к Парижу!
Там будет отдых у нас — решено!
Ведь на заставе, у арки,
Без пошлины пропускают вино
Какой угодно марки.
Наставник мой, Аристотель мой
Был попик[23], но не в Париже,
А в дальней колонии. Он носил
На курточке белые брыжжи.
Он как философ являл собой
Всех антитез сочетанье,
И по своей же системе, увы! —
Он дал мне воспитанье.
Ни рыба, ни мясо — двуполым я стал,
Ни женщина, ни мужчина!
Из диких крайностей наших дней
Дурацкая мешанина.
Я не хорош, но я и не плох,
Ни глуп, ни умен (понятно),
И если сделал шаг вперед,
Тотчас иду обратно.
Господь Иисус — мой надежный оплот.
И Вакх[25] у меня не в загоне.
Так два антитезные божества
Слились в одной персоне.