Диана
— Лиана, я просила заменить коврик в ванной, — кричит Алина со второго этажа. Закатываю глаза, глубоко втягивая воздух. Дедушка наверняка отдыхает, а ей все равно. Не умеет просить, только требовать и ругаться.
Последний месяц Алина просто невыносима. Дедушка с бабушкой перестали выходить к ужину, больше не завтракают и не обедают за общим столом. С того дня, когда мы с Магомедом ездили подавать документы в ВУЗ, он практически перестал появляться дома, но провел с родными зимние каникулы.
За прошедшие полгода это были самые спокойные дни. Вспоминаю о них с ностальгией. На зимних каникулах Эльдар с Алиной улетали на две недели в отпуск. Вторая жена потребовала отдых на берегу океана. Капризной принцессе было холодно и недостаточно празднично в столице.
Алина потратила целое состояние, чтобы украсить дом к Новому году, пригласила дизайнеров, которые согласовывали с ней каждую гирлянду, но этого оказалось недостаточно, чтобы создать ей праздничное настроение. Старики неодобрительно наблюдали за действиями невестки, но старались не лезть, не высказывать свое мнение, потому что и без этого напряжение зашкаливало.
Чуть ли не каждый день Эльдар тащил ее в спальню, за дверями которой проходили разговоры на повышенных тонах. Причиной и виновницей скандалов в конце концов всегда становилась я. Мое присутствие в жизни Эльдара делало ее глубоко несчастной. Обычно этими словами она оправдывала все, что творила.
Свекор и свекровь были единственными, кто терпел поведение Алины, но даже они все чаще стали молчаливо переглядываться, когда невестка возмущалась или отчитывала прислугу. Я часто задавалась вопросом: откуда в этих людях столько смирения? Ответ нашелся, когда в гости пришли родители Алины. Многое для меня стало ясно. Ее отец крупный политик, который одним щелчком пальцев мог оборвать карьеру свекра.
Еще один выгодный брак?
Не многовато для одного человека?
Наблюдая за их общением, я сделала вывод, что принцессе ни в чем и никогда не отказывали, выполняли все ее прихоти. Самым разумным человеком в их семье мне показалась мать Алины. Скромная восточная женщина не перечила мужу, который души не чаял в «дитятке». Я всегда хотела найти отца, мечтала, чтобы он вот так же любил меня, но, наблюдая за их семьей Алины, осознала, что во всем должна быть мера. Губительна не любовь, а чрезмерное потакание капризам.
Алина продолжает распекать прислугу, нагнетая обстановку в доме. У кого-то, видимо, не проходит ПМС! Не дает слушать лекцию. Я могла подключаться к любым интересующим меня занятиям. Некоторые лекции я записывала, позже прослушивала или пересматривала, записывала тезисы в блокноте для лучшего усвоения. Мне нравилось учиться. Готовила заранее курсовые и рефераты. Учеба помогала отвлечься, она стала моим смыслом жизни. Сессию я сдала на отлично, чем очень гордилась.
Надеваю наушники, что на Новый год подарил мне Магомед, как знал, что они пригодятся. Если бы не бабушка Атана, которая могла зайти ко мне просто поговорить или пригласить выпить вместе чаю, не снимала бы их. Лекции заканчиваются в пять вечера. Можно немного отдохнуть.
Обед пропустила, на ужин не вышла, сославшись на срочную работу, которую нужно сдать завтра. Желудок требует еды, но я жду, когда все разойдутся по комнатам. Открываю окно, запускаю свежий морозный воздух. Вредно сидеть постоянно в четырех стенах, поэтому я стараюсь гулять каждый день, иногда вместе с бабушкой Атаной, но сегодня Алина весь день была дома, искала поводы для конфликта, я не дала ей такую возможность, поэтому она срывалась на других.
Вредно наедаться на ночь, но голодная я вряд ли вообще засну. Когда дом наполняется долгожданной тишиной, на часах почти полночь. Покидаю спальню, мягко ступаю в сторону кухни. Включаю лишь подсветку, закрываю дверь, чтобы никого не разбудить. Готова съесть слона. Открываю холодильник с мыслью, что на такие случаи неплохо бы запасаться бутербродами.
Достаю контейнеры с ужином, накладываю всего понемногу, разогреваю. Сглатываю слюну, вдыхая запах теплой пюрешки, овощного рагу и куриной котлеты. Добавляю немного салата и два кусочка козьего сыра.
— А, проснулась? — в кухню входит Алина, портя своим присутствием аппетит. По ее настрою понятно: без ссоры не обойтись. — Опять, как крыса, ешь? — насмехаясь, приближается ко мне. — Не заметила, что тебя даже за один стол с нами не зовут? Будь в тебе хоть капля гордости, уже давно покинула бы этот дом, — ее слова не задевают, но мне хочется ответить. Алина не понимает, что я молчу только из уважения к старшим в этом доме, но с каждым днем сдерживаться все сложнее.
— Меня не зовут, а с тобой не хотят садиться за один стол. Ты не заметила, что я не единственная, кто избегает твоей компании? — подув на пюре, засовываю вилку с толченой картошкой в рот. Лицо Алины краснеет, учащается дыхание. — А если мы говорим об уважении, не хочешь рассказать, как заставила Эльдара жениться на тебе? — высказываю свою догадку. Чем чаще об этом думаю и наблюдаю за ними, тем больше убеждаюсь, что нет между ними любви. Алина одержима мужем, а Гасанов… А Гасанов неспособен на любовь.
— Да как ты смеешь со мной так разговаривать?! — добавляя децибелов в голос, орет Алина. Видимо, мои слова попадают в цель.
— Я первая жена, не поленись, почитай, как тебе следует себя вести, — откровенно поддеваю вторую жену. Жаль, что наш спор мешает нормально поесть.
— Ты никто! Если бы твой проклятый дед не обворовал Эльдара, твоего духу не было бы здесь! — правильно говорят, хочешь узнать правду — разозли человека. Хотелось бы узнать подробности, но вряд ли я успею настолько сильно разозлить Алину.
— Я никто? — улыбаясь. — Юридически я законная жена Эльдара, а ты всего лишь любовница, — бью по больным точкам, я уже поняла, что именно сводит Алину с ума.
— Ты никто! — бьет ладонями по столешнице, тарелка с остатками еды подпрыгивает, приходится ловить, пока не упала. — Эльдар даже не притронулся к тебе, какая ты жена?!
— Если я не жена, почему это тебя так задевает? Наслаждайся своим статусом и радуйся, что он не приходит в мою постель, — откусываю от сыра, медленно пережевываю.
— Он никогда не придет в твою постель! — будит весь дом своим криком. Хватает мою тарелку и разбивает о кафельный пол. Остатки пюре и салата разлетаются по всей кухне вместе с осколками фарфора.
— Можешь быть в этом уверена. В моей постели его не будет. Я не стану подбирать после тебя объедки, — как назло, в этот самый момент в кухню входит Эльдар. Наверняка он слышал мои последние слова. Смотрит так, словно хочет испепелить. Мне стыдно лишь перед старшими, которых наверняка разбудили крики этой истерички.
— Эльдар, — быстро ориентируется Алина, на глазах уже блестят слезы, — она меня провоцирует, доводит до нервного срыва! Она специально это делает! Она хочет, чтобы я потеряла нашего ребенка…