Лишняя в его доме (СИ)

Глава 17

Диана

Никогда в жизни я так сильно не болела. Раньше кашель и насморк, преследующие меня во время болезни, не доставляли особых хлопот. Все свои простуды и гриппы я переносила на ногах. В детстве меня лечила Фарида, заваривала травы, поила сиропами, растирала грудь жиром или ставила медово-водочный компресс, после ее лечения я быстро шла на поправку. Последние два года вроде и вовсе не болела, а тут слегла.

Последним четким воспоминанием всплывало в сознании, как я шла на кухню, держась за стену. Меня знобило, я никак не могла согреться, хотелось горячего чая. До кухни я не дошла, где-то на подходе к заветной двери мир погрузился в темноту. Как оказалось, мой организм плохо переносил высокую температуру: бред, судороги, жар, озноб, боли в мышцах — не полный спектр ощущений. Моментами я приходила в себя. Ну, или думала, что в себе. Возможно, это тоже был бред или странные сновидения.

Первым таким бредосном было беспокойство Гасанова.

— Вызовите сейчас же врача! — кричал где-то поблизости Эльдар. Его громкий голос усиливал боль во всем теле. Мне хотелось сказать, чтобы он убирался, но смогла издать лишь тихий, почти неслышимый стон. — Почему раньше мне не сказали? — я не видела, кого он отчитывает. Посмотреть не было сил, почти сразу я вернулась в вязкую тишину беспамятства.

Во время следующего своего короткого пробуждения, которое никто не заметил, мне удалось подслушать разговор Гасанова с врачом.

— Я сделал укол, температура скоро начнет спадать. Как только я получу результаты анализов, тут же вам позвоню. Все препараты принимать строго по назначению, — незнакомый мужчина имел приятный голос.

— Вы уверены, что ей не нужна госпитализация? А если состояние ухудшится? — этот требовательный голос был мне хорошо знаком.

Я удивилась, услышав его в комнате. Я ведь в своей спальне? Сил не было, чтобы подсмотреть. Ощущение, что на веки мне поставили пудовые гири. Все-таки мне удалось разлепить немного веки, мир плыл в темной дымке, лишь тусклый свет ночника не давал запаниковать. Если я вижу, значит, не ослепла. От небольших усилий начала раскалываться голова, несмотря на боль, веки тяжелели, меня клонило в сон.

— Не переживайте, нет необходимости везти вашу жену в больницу, — говорил доктор.

«Переживает? Ну, конечно, больше Эльдару заняться нечем», — прежде чем провалиться в утягивающую меня темноту, я мысленно усмехаюсь.

Голос доктора я слышала не в последний раз. Он приходил каждый день, а может, и несколько раз в день, чтобы сбить температуру.

— Когда она придет в себя? Два дня уже в таком состоянии! — голос Эльдара врывался в мое вязкое от тяжелого сна сознание. — Если это простуда, объясните, почему она так тяжело ее переносит?

— Я вам уже говорил, у нее низкий гемоглобин, высокий уровень… — перечисляет все плохие показатели в анализах. — Организм ослаблен. В последнее время у вашей жены были физические, эмоциональные или психологические нагрузки?

— У нее была тяжелая сессия, — не теряясь, отвечает Гасанов. Ну, конечно, во всем виновата учеба. Может, мне еще и учиться запретим?

— Она хорошо питалась последнее время? — интересуется врач. Чувствую на себе их взгляды. Стараюсь дышать ровно, чтобы не выдать себя.

— Я не следил, — говорит правду Эльдар.

— Тогда не будем исключать какую-нибудь новомодную диету, которыми последние годы все чаще грешат современные женщины, — с неодобрением в голосе. — Как следствие — снижение иммунитета и тяжелое течение болезни. Как только ваша жена поправится, заставляйте ее больше времени проводить на свежем воздухе, чаще отдыхать, а главное — правильно питаться, — начинает перечислять, что должно быть в моем рационе. Собираюсь прислушаться к советам доктора, мне не понравилось болеть, я не хочу повторений.

— Спасибо… — благодарит Эльдар, уходит проводить доктора, а я вновь засыпаю, но прежде убеждаюсь, что нахожусь в своей комнате.

Следующее пробуждение было самым неприятным. Услышав голос Алины, я мечтала вернуться в спасительную тишину, но, как назло, беспамятство не спешило меня забирать.

— Эльдар, что ты здесь делаешь? — ее возмущенный высокий голос резал мои барабанные перепонки.

— Ты еще не уехала? — когда глаза закрыты, то звуки воспринимаются острее, я слышала в голосе Гасанова скрытое раздражение. Я также заметила, что наш супруг не ответил на вопрос «любимой» жены.

— А нужно? — взвизгивает Алина. Начинается…

Могли бы уйти и ругаться в своей спальне.

— Не знаю. Спроси у своих родителей, это они хотели провести с тобой выходные, — бросает безразличным тоном.

— А тебе все равно, уеду я или нет? — как же не хватает картинки, приходится рисовать выражения их лиц в голове. Подглядывать не решаюсь, да и сил нет. Температура опять поднимается. — Врач сказал, мне нужны положительные эмоции, где мне их взять? Вместо того, чтобы проводить время со мной, бегаешь проведывать эту болезную!

— Не кричи, — тихим угрожающим тоном. — За положительными эмоциями ты собиралась съездить домой. Я тебя отпустил, в чем ты меня пытаешься обвинить, Алина?

— Я лучше останусь дома!

— Оставайся, только не врывайся ко мне в кабинет и не мешай работать, — слышу отдаляющиеся от кровати тяжелые шаги.

— Смотри, она специально притворяется! Сначала доводит меня, чтобы я ребенка потеряла, а потом боится, что ты ее накажешь! — мне одной в этом доме кажется, что Алина не совсем адекватная? Хотелось бы мне, чтобы эта сцена была бредосном, но все слишком реально. До сих пор не успокоилась, что Эльдар не поверил ее наговорам. Грубо отослав жену в комнату, мне буркнул: «Не обращай внимания». — Я докажу тебе, что говорю правду! — продолжает нервно выкрикивать Алина. Подлетает к кровати, откидывает одеяло, прохладный воздух касается оголенных участков кожи. — Вставай! — хватает больно за руку и тянет с кровати. Я настолько слаба, что, если бы и хотела сопротивляться, вряд ли бы нашла в себе силы.

— Ты с ума сошла? — горячие сухие руки избавляют меня от острых когтей, что впились в запястье.

— Не переживай, я не навредила нашему сыну, — она ведь специально вывернула ситуацию в свою сторону. Эльдар точно не из-за этого на нее разозлился. После ее слов я точно слышала скрип зубов. Гасанов укрывает меня одеялом. Я не вижу выражения лица Алины, но, немного узнав «принцессу», жду очередной истерики. — А это что? — не пойму, чем она интересуется.

— Выйди отсюда! — угрожающе. — Идем, я провожу тебя до машины. Ты едешь к родителям.

— А ты что будешь делать? Сидеть возле постели этой болезной, как верный пес? Боишься, что, если она умрет, Карим Алибеков вернет себе акции?.. — их удаляющиеся шаги слышны через незакрытую дверь…