Лишняя в его доме (СИ)

Глава 70

Диана

Эльдар привез новогодние украшения, предложил вместе нарядить елку, а у меня пропало новогоднее настроение. Моя семья вампиров не дремлет, как только я расслабляюсь и начинаю испытывать радость или счастье, кто-то из них обязательно появится, чтобы убить все светлое, доброе, чистое…

У меня с прошлого года остались гирлянды и маленькая елочка, лежат в кладовой. Я планировала украсить дом и двор, но второй день не могу выбросить из головы слова Ирады.

Она приехала ко мне с Самирой, потому что знала: я не смогу закрыть дверь перед носом сестры. Когда охрана доложила мне о прибывших родственницах, я пару минут ломала голову, как выйти из непростой ситуации. Мне не хотелось приглашать тетку в дом. Выхода не было, если я не хочу обидеть Самиру, придется потерпеть ее мать.

— Пропустите и, пожалуйста, Эльдару ни слова, — попросила ребят из охраны. Рамзан не стал бы меня слушать, но на мое счастье его не было сегодня на работе.

— Мы не можем, Диана Каримовна, — уперся старший смены.

— Тогда мне придется выйти и самой их завести в дом, — умение манипулировать заложено природой в каждой женщине, я не исключение.

— Мы не имеем возможности их досмотреть, — не сдавался молодой мужчина. — Женщин-охранников среди нас нет. Если вы подождете, пока мы вызовем…

— Мы никого не будем ждать, — оборвав эмоциональную речь. — Зайдете вместе с Ирадой, будете присутствовать при нашей встрече, — если она захочет мне навредить, парни успеют ей помешать. По крайней мере, мне хотелось в это верить.

— В дом я имею право войти только при крайней необходимости, — напоминает о запрете, что установил Эльдар для мужчин, охраняющих мой дом. Разрешение было только у Рамзана и одного из его заместителей.

— Вот поэтому мы ничего не скажем Эльдару Арамовичу.

— Он все равно узнает, — таким голосом, словно с неразумным ребенком разговаривает.

— Как? — на задворках сознания крутится какая-то мысль, но я не могу ее ухватить.

— Камеры установлены по всему периметру вашего дома, — поясняет мне охранник. Действительно, камеры ведь не только у ворот, но и вокруг дома.

— Понятно. Но он ведь не просматривает записи каждый день? — уточняю я.

— Дай сюда телефон, — услышав злой голос Ирады, я даже вздрогнула.

— Подождите…

— Я не собираюсь ждать на морозе, словно дворовая собака. Кем себя возомнила эта неблагодарная тварь? Я ее растила, кормила, а она меня и мою дочь у забора держит?

— Передайте ей трубку, — попросила я охранника. Хотя Ирада кричала так, что я прекрасно ее слышала.

— Возьмите, Диана Каримовна…

— Каримовна? — зло кричит тетка, перебивая парня. — Она безотцовщина!

— Ирада, охрана сейчас тебя пропустит, — как только я поняла, что ей передали трубку.

— Не надо меня пропускать! Я не переступлю порог твоего дома, будь ты проклята! — продолжала кричать она. — Ты погубила наша семью! Лучше бы твой дед отказался от тебя, бабушка в гробу переворачивается, когда видит, что ты сделала со всеми нами. Надо было сдать тебя в детский дом или вообще не дать тебе родиться! Твоя бабушка тебя пожалела, а ты никого не щадишь, бессердечная, неблагодарная тварь! Радуешься, что твой муж засадил Карима в тюрьму? Не радуйся. Аллах вас покарает. Плакать будешь кровавыми слезами. Твой дядя вынужден жить в другой стране, не видя своих детей! Я не прощу тебе, что ты лишила детей отца, что ты отобрала у них будущее. Я каждый день буду посылать проклятия на твою голову! — столько ненависти слышится в каждом ее слове, что мне становится нехорошо.

— Ты сказала достаточно, — вклиниваюсь в ее крик, когда она делает вдох, чтобы продолжить.

— Не смей со мной так…

Сбрасываю звонок, потому что дальше слушать нет смысла. Я жалею только о том, что Самира стала свидетельницей этой сцены. Наверное, она верит своей матери…

Эльдар не сказал мне, что дедушка в тюрьме, значит, его арестовали сегодня — несколько часов назад.

Я наблюдала, как отъезжала машина Ирады. За рулем сидел Айдиль, как же я соскучилась по нему и Фариде. Мы так редко стали созваниваться, а ведь они были мне настоящими друзьями. Прятали свою привязанность, но я всегда ощущала их любовь, заботу, поддержку. А я? Сменив номер телефона, ни разу им не позвонила. Фарида посоветовала мне не звонить, ведь их телефоны прослушивала служба безопасности деда, но разве это может служить мне оправданием?

Стыдно. Безумно стыдно. Может, Ирада права, и я неблагодарная тварь, которая не умеет любить? Думая обо всем этом, я упускала важную новость — деда посадили…

Чувствовала ли я радость, что Карим в тюрьме? Прислушиваясь к себе, я точно могла сказать, что не испытываю радости, но ощущаю облегчение. Я словно вмиг стала свободной. Возможно, это всего лишь иллюзия, но мне будто стало легче дышать. Он не сможет убить Эльдара, как убил моего отца…

Карим Алибеков принес много боли не только мне, много людей пострадали от его деяний, а мне все равно было его немного жаль. Как пожилой человек сможет существовать в тюрьме? Он сам виноват, что все закончилось так. Если бы Карим не упивался собственной властью, все могло сложиться по-другому.

Эльдар узнал о визите Ирады, попытался на следующее утро заговорить со мной об этом, но я не видела смысла пересказывать то, что он и так уже слышал.

— Диана, может, мы с Ириной нарядим елку? — спрашивает Светлана, стирая пыль с подоконников. Она предпочитает делать вечернюю уборку, чтобы днем оставалось больше времени заниматься готовкой. — Ну сколько эти коробки будут тут стоять? — махнув в сторону покупок тряпкой.

— Наряжайте, — равнодушно.

Женщины принялись раскрывать коробки, распаковывать игрушки, в какой-то момент их восхищенные вздохи привлекли мое внимание. Столько красоты…

— Пойду позову Георгия, пусть поможет собрать елку, — поднимаясь на ноги, произнесла Ирина.

— Да что тут собирать, нужно разложить ветки по цветам…

— Вот и раскладывай, а я мужчину приведу, пусть помогает, — улыбнувшись, Ирина отправилась за супругом.

Светлана разложила ветки по цветам. В какой-то момент мне захотелось поддаться порыву, что сжигал меня последние несколько минут, и присоединиться к женщинам.

Георгий без особого энтузиазма пришел на помощь жене. Быстро собрав пышную, невероятно красивую елку, он бросил взгляд на гору украшений, потом неодобрительно посмотрел на меня. В груди что-то сжалось. Чувство вины?

— Женщины, идите, сделайте-ка нам всем чаю, потом продолжим, — все догадались, что Георгий хочет остаться со мной наедине.

— Я вас слушаю, — пряча улыбку.

— Эльдар ведь не просто так все это привез, — обводит рукой разбросанные по всей гостиной коробки. — Для него важно, чтобы вы вместе, как семья… Я тоже мужчина и знаю, о чем говорю, — я не чувствовала в его голосе обвинительных нот, лишь заботу.

Мне стало стыдно. И вот опять — моя неблагодарность. Эльдар хочет, чтобы мы стали семьей, делает в этом направлении шаги. Мои чувства к нему не угасли. Может, пришло время дать нам шанс?..

— Спасибо, я вас услышала, — совершенно искренне.

Георгий ушел на кухню «пить чай», но на деле разогнал моих помощниц. Оставшись одна, я разобрала часть веток, другую часть установила неправильно, чтобы наверняка было понятно, что мне не обойтись без его помощи.

Не проще ли попросить открыто? Не ищу я легких путей, а на самом деле просто боюсь сделать шаг навстречу и опять обжечься…

********