Лишняя в его доме (СИ)

Глава 69

Эльдар

— Руку порежешь, — входя в кабинет, равнодушно кидает Магомед, кивая на треснувший в руке стакан с водой. Не заметил, что стекло под пальцами пошло трещинами. Вылив воду в кадку с цветком, что стоит в углу кабинета, стакан отправляю в мусорную корзину.

Мне нужно сбросить напряжение, выплеснуть злость, что лавой кипит внутри. Было время, когда я мог позволить себе ходить с синяками и распухшим носом. С каким удовольствием я сейчас вышел бы на ринг! Я согласен даже на тренировку в зале, но только с полным контактом.

— Звонил начальник следственного отдела. Карима слили, а подонку Алихану позволили сбежать! — цежу сквозь зубы. Сжимаю руки в кулаки от бессильной ярости. Мрази! Такой подарок на Новый год испортили!

— С людьми сложно договариваться, нужно всегда быть готовым к тому, что тебя кинут, — пожимая плечами. Тоже мне философ! — Ты не дал сесть нашему отцу в тюрьму и обезглавил шакала, — брат ищет плюсы в сложившейся ситуации, а может, просто хочет успокоить.

— Нет, Магомед, мне позволили отрубить одну голову, а теперь эти ублюдки, сидя в правительственных кабинетах, будут наблюдать, чем же закончится война. Падальщики получили большую часть бизнеса Алибековых, теперь будут ждать, чем смогут поживиться еще, — с презрением, что испытываю к шакалам.

— Такого шанса ты им не дашь, — уверенность в голосе брата придает сил.

— Не дам, — как клятву.

Я выгрызал семейный бизнес зубами, многим пожертвовал и наделал кучу ошибок, которые до сих пор расхлебываю. Наживаться за мой счет никому не позволю. Звериные законы сделали из меня лютого, злого и беспощадного хищника.

— Я к вам в гости заеду, — ставит перед фактом брат. — Ты так на меня смотришь… Очень похоже на ревность, — усмехается Магомед.

— Тебя Диана попросила каждый вечер мозолить мне глаза своим присутствием? — отвечаю на усмешку. Не удивлюсь, если это так.

У Дианы началась сессия, чтобы у нее было больше времени подготовиться к сдаче зачетов, я старался допоздна задерживаться на работе или в родительском доме, а когда возвращался домой, узнавал от охраны, что Диана третий вечер подряд дарит моему брату свое время. Парни забывают, что я могу подключаться к камерам.

Это не ревность…

Не ревность…

Я просто не готов делить ее внимание с кем бы то ни было. Мне самому ее катастрофически мало!

— Сегодня мы собираемся наряжать елку, — сообщает мне брат веселым голосом.

— Тебе матом сказать или сам поймешь? — провоцирует, а я этого не люблю.

— Я обещал ей привезти большую елку, — продолжает веселиться брат, прекрасно понимая, что злит меня.

Магомед сменил вектор моих эмоций. О сбежавшем за границу Алихане я почти не думаю, хотя стоило бы. На какое-то время тот заляжет на дно, но обязательно вернется, чтобы отомстить. Пока он жив и находится на свободе, у меня не будет ни одного спокойного дня.

— Какую елку?..

— Новогоднюю, — проверяет мою выдержку брат. Она и так слишком много внимания дарит Магомеду, теперь они еще елку украшать собрались.

— Какую елку хочет Диана? — сдерживаю желание стереть ухмылку с его лица.

— А-а-а… Искусственную, пышную, без снега, высокую, не меньше ста восьмидесяти сантиметров, — перечисляет Магомед. — Бери голубую ель, не ошибешься. И не забудь украшения.

— Скажешь моей жене, что у тебя дела, — несмотря на злость и ревность, я не хочу ее расстраивать.

Уехав с работы пораньше, первым делом еду в особняк, чтобы провести время с дочерью. Аяна тут же забирается ко мне на руки и не слезает весь вечер.

Отец не раз говорил, что Аяна не похожа на меня, я совсем не ожидал услышать это от Дианы. Почему-то именно ее замечание задело. Анализируя свою реакцию, спустя время понял, что со мной произошло в тот самый момент. Я ошибочно решил, что, намекая на нашу непохожесть, Диана хочет, чтобы я отказался от дочери. Так могла поступить Алина, но не Диана.

Она заслуженно на меня обиделась, хотя и извинилась за свои слова. Только не она. Диана выживала и до сих пор борется за место под солнцем. Девочка с чистой душой, которой столько пришлось пережить в детстве, никогда не потребует от меня отказаться от ребенка.

Я солгу, если скажу, что я не задумаюсь о том, кто биологический отец Алины. Если это не я… Не хочу об этом знать, потому что где-то глубоко внутри боюсь, что мое отношение к дочери может измениться. Алина не любила дочь, она родила Аяну, чтобы манипулировать мною, привязать к себе. Я стал презирать ее за отчужденность и безразличие к малютке, которой нужна была забота и любовь матери.

Наш брак был моей самой большой ошибкой, он держался на шантаже и партнерстве наших отцов. Аяна — жертва моих амбиций и самоуверенности, а также мести, расчета и ревности Алины. Я буду последней мразью, если начну выяснять, кто настоящий отец Аяны. Я не предам Аяну. Ее отец — я.

Дочка не хочет отпускать меня. Мы долго играем, на часах почти восемь вечера, когда я собираюсь уезжать. Каждый раз, уходя от малышки, мысленно ругаю себя. Неправильно нам жить на два дома. Чувствую себя предателем. В моем сердце две девочки, без которых я не представляю свою жизнь. Настанет день, когда мы будем жить вместе…

Заезжаю в торговый центр. Тут все рябит от обилия праздничных украшений: везде гирлянды, шары, новогодние фигурки, елки… Словно в лавку чудес попал. Мужчина в таком царстве способен лишь растеряться, что и происходит со мной.

— Могу вам помочь? — выплывает ко мне миловидная девушка-консультант с большой грудью. Организм реагирует на одаренное природой тело. Просто физическая реакция, секса не было давно, с моим темпераментом — проблема, но лишь одну девушку я по-настоящему хочу, на меньшее размениваться неинтересно. Пресно и невкусно.

— Да, мне нужна голубая пышная ель, — описываю размеры. — Игрушки — полный комплект.

— Вам стеклянные? Шары, фигурки? — улыбается.

— Полный комплект украшений, цвета должны сочетаться, — это я тоже узнал от брата. — Фигурки Деда Мороза, Снегурочки… Оленей давайте, снеговиков. Что там еще нужно?

— Гирлянды?

— Да, — соглашаюсь.

— На улице будете вешать гирлянды?

— Да, — посматривая на часы.

— Все поняла, сейчас будет готово…

Через полчаса коробками заставлены багажник и заднее сиденье. Охрана смотрит на меня так, словно у меня с головой не все в порядке. Хотя они давно уже поняли, что я окончательно и бесповоротно помешан на своей жене. Если раньше держал себя в руках, то теперь отпустил. Дома я хочу быть любимым и счастливым. А для всего остального мира останусь хищным зверем.

Приезжаю поздно и даже не надеюсь застать Диану. Ребята заносят коробки, но, заглянув в гостиную, извиняются и оставляют их в коридоре. Диана, накрывшись пледом, уснула на диване у горящего камина. Опускаюсь на пол, прислонившись спиной к журнальному столику, смотрю на спящую жену. Оберегать ее сон — вот оно, счастье…

Теплый уютный дом и любимая женщина рядом…