Локи. Там, где живет ложь

Глава 31

Под покровом тьмы они направились к Саутваркскому моргу. Тот оказался закрыт. Луна понемногу выходила из-за дымчато-серых облаков у самого горизонта, однако из бара с красной крышей доносились громкие крики и фальшивое пение, а на улочку то и дело вываливались подвыпившие гуляки. К окнам морга липли зеваки, тщетно пытавшиеся разглядеть что-то внутри здания. У входа караулил полицейский. Он стоял, сложив перед собой руки и держа на виду внушительную дубинку. Пьяный прохожий тыкал стража порядка в плечо и просил впустить, однако ответа не получал.

Локи присмотрелся и узнал полицейского – это был Гем.

– Сейчас я все устрою, – сказал Локи Аморе. – Жди здесь.

Полицейский не заметил Локи, потому что как раз рычал на пьяного:

– Отвали, не то сволоку в участок!

– Гем, – обратился к нему Локи, когда пьяный, шатаясь, побрел прочь.

Гем взглянул на Локи и вежливо кивнул.

– Добрый вечер, мэм.

Локи надеялся, что ему удалось сотворить убедительную личину миссис Ш. По крайней мере, в темноте вряд ли в глаза бросятся неточности, вот только свет из окон бара оказался гораздо ярче, чем хотелось бы. Надо было и шляпу сотворить, но он ни разу не видел миссис Ш. в шляпе.

– А меня впустишь? – спросил он Гема.

– Куда?

– В морг. Нам с Колдуньей надо бы заглянуть внутрь, пока тела не увезли.

– Вам с... – Гем нахмурился. – С ней?

– Хотим кое-что проверить, – неопределенно взмахнув рукой, сказал Локи. – Просто убедиться, что смерти действительно прекратятся, когда Колдунья уйдет из Мидгарда. С Земли. Из Лондона.

Локи мысленно отругал себя за оговорку, стараясь не менять беззаботное выражение лица.

Гем помрачнел.

– Вы же вроде говорили... – начал было он, но тут же умолк.

Локи сложил руки на груди. Очень худые руки. И вообще, миссис Ш. была на удивление миниатюрной дамой.

– Что я говорила, Гем?

Гем быстро оглядел улицу, будто опасаясь соглядатаев.

– Что нас не должны видеть вместе, – тихо ответил он. – И я не должен помогать вам как полицейский. Вы сказали, что иначе меня могут выгнать с работы.

– Так послушай, что я скажу теперь. Мы ничего плохого не сделаем. Или ты мне больше не доверяешь, Гем?

Гем снял фуражку, потер затылок, кивнул и снова надел головной убор.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Локи и обернулся было позвать Амору, которая терпеливо ждала поодаль, когда Гем вдруг спросил:

– Вы его нашли?

Локи замер.

– Кого?

– Бога коварства, – ответил Гем.

– Ах, этого. Он отправился обратно в Асгард.

– И как там Белл поживает?

– Тео? – Голос Локи предательски дрогнул. – А что с ним такое?

– Ну, не знаю. Сами говорили: «Дела сердечные». – Гем пожал плечами. – Я даже не знаю, что это значит.

Надо было уйти. Сию же минуту. Развернуться и идти к Аморе, не произнося ни слова, чтобы Гем ничего не заподозрил. Однако Локи почти никогда не находил в себе сил делать то, что следует.

– А думаешь о нем ты, Гем? – спросил он. – О Локи. Боге коварства.

Гем снова пожал плечами и описал дубинкой широкий круг, напомнив Локи о Торе с Мьёльниром в руках.

– Мрачный он какой-то. Зажатый, как пружина. Да я на его месте, наверное, вел бы себя так же.

– Ты веришь в легенды о нем? – спросил Локи. – Те, что в книгах, которые читает Тео?

– Мифы и легенды – они ж сами по себе, – ответил Гем. – Кто знает, где там правда. По мне, так надо посмотреть на человека, поговорить, узнать получше, а потом судить. А что? Почему вы вдруг о нем спросили, миссис Ш.?

– Мне показалось, он тот еще прохвост, – ответил Локи.

– Ну, так и вы не всегда придерживаетесь правил, – улыбнулся Гем. – Наверное, потому он вам так и понравился.

Все. На этом – стоп. Еще слово, и он помчится к магазинчику артефактов или в квартиру Тео. Распахнет дверь и потребует объяснений: что это у него еще за «дела сердечные»? Хотя Локи и догадывался, о чем речь. Но хотел бы услышать это от Тео.

Не двигаясь с места, Локи сглотнул и спросил:

– Так ты впустишь меня в морг?

Гем выудил из кармана часы и внимательно посмотрел на циферблат.

– Меня сменят через двадцать минут. Вам придется выйти до того, как появится мой напарник.

– Мы успеем.

– Я встречу вас у заднего входа.

– Лучше дай мне ключи, тогда тебе не придется покидать пост. Я верну, как только мы закончим.

Гем неохотно протянул связку ключей и нахмурился, когда Локи потянулся за ней.

– Ой, вы же не...

Локи замер.

– Что?

– Ничего, – быстро опустив голову, ответил Гем. – У вас двадцать минут.

– Я не задержусь.

В морге было темно, стекла, отделявшие пространство с телами от проходов, матово поблескивали. Тела, разложенные на столах, казались призраками в неверном свете, проникавшем с улицы. Кожа мертвецов светилась, как луна за облаками.

– Ножи не забыл? – спросила Амора, и Локи вынул верные кинжалы из рукавов. – Отлично, дай один мне. – Поколебавшись всего мгновение, он протянул ей оружие. – Руны помнишь? – спросила она и, взяв Локи за руку, вырезала руну на его ладони. Кровь появилась было на коже, но тут же впиталась. Рана лишь слегка саднила. – Все рисунки должны быть одинаковыми, иначе заклинание не сработает.

– Я все сделаю.

– Начинай отсюда. – Она показала на ближайшие к Локи столы. – А я пойду с другого конца. Встретимся посередине.

Когда Амора ушла, Локи повернулся к первому телу. Перед ним лежал мужчина средних лет, с темными, тронутыми сединой волосами и аккуратно подстриженной бородой. Казалось, его глаза распахнутся от малейшего прикосновения. Однако Камней Норнов у Локи с собой не было, и мертвец не шелохнулся. В темноте, тесно уложенные на столы в морге, трупы показались Локи более устрашающи ми, чем прежде.

Он взял мужчину за подбородок и открыл ему рот. Они с Аморой долго решали, где начертить руны. Если покойника станут переодевать для похорон, никто не должен заметить странный знак. Даже зная, что другого выхода нет, Локи поморщился, касаясь языка покойного, и поймал себя на мысли, что готов отдернуть руку, если вдруг челюсти мертвеца сомкнутся на его пальцах. Осторожно придерживая язык, Локи вырезал на его кончике руну – точную копию той, что отпечаталась на его ладони. Показалась кровь, и Локи усомнился, а вправду ли мертвы все эти люди? Быть может, их души не покинули тел? Ведь настоящие мертвецы не истекают кровью, не так ли?

Однако выбор сделан, и сожалеть было слишком поздно.

Локи промокнул капельку крови изнанкой рукава и двинулся к следующему телу.

Он работал быстро, стараясь не думать о теплой плоти, которой касались его руки, и о том, что сказал Гем. Эти люди казались живыми. Во втором зале, разжимая челюсти пожилой женщине – ее гнилые зубы крошились под лезвием его кинжала, – Локи вдруг услышал, как открывается дверь, через которую в этот зал входили посетители. Он присел за столом, пытаясь спрятаться. По коридору простучали каблуки. Это не Гем – его обувь не издает такого громкого звука.

Из темноты его кто-то позвал:

– Локи!

У стекла темнела тень, а рядом с ней, на полу, покачивался золотой кружок – свет от фонаря.

Локи встал, и фонарь перестал качаться.

– Миссис Шарп.

Они встретились у перегородки. Миссис Ш. подняла фонарь и внимательно рассмотрела Локи, так и не принявшего свой привычный облик.

– Картина, прямо скажем, жутковатая. Особенно через стекло. – Она постучала по прозрачной стене костяшками пальцев, стекло звякнуло. – Как будто смотришь в кривое зеркало.

– Как вы узнали, что я здесь? – спросил Локи.

– Гем сообщил. Он сказал, вы здорово меня изобразили.

Она подняла фонарь еще выше, и Локи догадался, что так удивило Гема – на левой руке миссис Шарп сияло обручальное кольцо. О кольце-то Локи забыл.

– Что вам нужно? – спросил Локи, стараясь говорить уверенно, однако получалось у него не очень.

– Просто искала вас, – ответила она. – Мы беспокоились.

– Обо мне – или об остальном мире?

– Тео мне все рассказал.

– Что – все? Я всего лишь прочел ваши книги о себе, и многое стало понятным.

Фонарь едва не погас, но тут же вспыхнул с новой силой. Миссис Ш. втянула щеки.

– Раньше я не знала, что именно вам было известно.

– Ничего мне не было известно, – ответил Локи. – А в ваших книгах уже все написано. И не раз. Люди знают обо мне абсолютно все – разве у меня есть выбор?

– Выбор есть всегда. – От дыхания миссис Ш. стекло между ними затуманилось. – Всегда, – повторила она.

– Значит, я выбираю быть таким, каким меня видят люди.

Она грустно улыбнулась.

– Мне очень жаль.

– Вы удивлены?

– Нет, – покачала она головой. – Но мне бы хотелось, чтобы все было иначе. У всех нас.

Локи увидел Амору прежде, чем ее заметила миссис Ш. Колдунья тенью скользнула в темноте, занося кинжал для удара. Локи почти собрался с силами предупредить миссис Ш. – она как раз коснулась стекла кончиками пальцев и готовилась произнести что-то еще.

В следующее мгновение она охнула, заметив отражение Аморы, и тут же получила удар рукояткой кинжала по затылку. Миссис Ш. осела, фонарь выпал из ослабевших пальцев. Амора подхватила ее и поставила на колени, прижимая лезвие к горлу.

Она взглянула на Локи. Миссис Ш. тоже подняла голову. Он чувствовал их взгляды и холод стекла под пальцами. Локи уронил руки. Он не знал, чего хочет. Не понимал, кто он. Все всё знали – кроме него.

Амора вонзила острое лезвие в шею миссис Шарп и потянула, перерезая ей горло. Яркие, будто драгоценные камни, капли засияли в темноте. Кровь потекла по груди миссис Ш. густым потоком, мерцая в свете упрямо горевшего фонаря. Локи слышал, как выходит воздух из перерезанного горла. Миссис Ш. дернулась, и Амора отступила, отпуская содрогающееся тело. На стекле остались капли крови.

Амора могла бы забрать душу миссис Ш. Выпить ее силу и оставить тело здесь, в морге, с другими мертвецами, вырезать на языке руну и поднять солдатом, принять в их ряды. Но она поступила иначе: перерезала горло кинжалом Локи и испачкала кровью пол. Если она и не считала себя убийцей прежде, то теперь Колдунье не было никаких оправданий.

Выбор есть всегда. И Амора свой выбор сделала.

А Локи ей это позволил.

Он снова коснулся стекла и уронил руки. Наверное, отпечатайся на них кровь, он бы не удивился.