Лола и аварийный вход

17. Цирк уезжает, но кое-кто остается

Похоже, Белоснежке не хотелось ловить мышей, потому что она регулярно наведывалась на нашу кухню. Каждое утро и каждый вечер она съедала все, что находила в мисочке, но видела я ее всего три раза, да и то сзади — когда она выходила в свою дверцу. Еще я видела, как она пробежала через сад и исчезла в доме старушки. Каждый раз я давала себе слово, что схожу к фрау Балибар, но так расстраивалась из-за кошки, что в конце концов выбросила эту мысль из головы. Вместо этого я навещала цирковую козочку, которая всегда радостно бежала мне навстречу, хотя веревка в конце концов останавливала ее.

В воскресенье бабушка попросила меня посидеть с тетей Лизбет, потому что ей нужно было сделать доклад о новых книгах на каком-то собрании.

Я с радостью согласилась. С утра мы снимали отовсюду объявления о пропаже Белоснежки — ведь теперь я знала, где она. После обеда мы пошли к цирку. Сначала мне показалось, что там пронесся ураган: вместо шатра стояли какие-то шесты, а красно-синяя крыша лежала прямо на земле. И тут я все поняла. Цирк уезжает.

— Пойдем! — потянула меня за руку тетя Лизбет.

Горло у меня сжалось так, будто на шее затянули веревочную петлю.

Моя козочка. Даже представить не могу, что ее больше не будет. Я молча опустилась на корточки рядом с ней и стала смотреть, как артисты и рабочие укладывают свое имущество в вагончики.

— Съезжу куплю чего-нибудь перекусить, — услышала я голос клоуна. Я видела, как он сел на велосипед и уехал. Женщина, которая умела завязываться узлом, скрылась в вагончике, а к нам подошел маленький человечек.

— Ну, — сказал он, — будем прощаться. Ласло вернется — и тронемся в путь.

Я так и не смогла ничего ответить. Маленькая козочка улеглась на спину, поджала свои тонкие ножки и тихонько заблеяла, будто хотела сказать: «Пожалуйста, Лола, погладь меня по животику».

Так я и сделала. Солнце светило на ее шерстку, и она была очень теплая. Но глаза у меня были мокрыми, а на сердце лежал камень.

Маленький человечек задумчиво почесал свой нос-картошку. Потом вытер руки о штаны и сказал:

— Я ничего не видел.

— Что? — растерялась я. — Что вы имеете в виду?

— Лично я, — повторил мужчина, — ничего не видел. Так и скажу, когда Ласло вернется и спросит, где коза.

— Не понимаю, — пробормотала я. — Куда же она денется?

— Вот я и говорю, — маленький человечек подмигнул мне, — что ничего не видел. Может, она опять убежала. Веревка перетерлась. А может, решила найти себе новый дом.

Коротышка поклонился мне и тете Лизбет, развернулся и исчез.

Я молча смотрела ему вслед.

— Ме-е-е! — сказала козочка и вскочила на ноги.

— Пудель ходить с Ола и Ибсель? — спросила тетя Лизбет, и глаза у нее заблестели.

Я кивнула. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее.

И отвязала козочку.