Лола и аварийный вход

25. Фло учится ходить, а Белоснежка учится прыгать

Загон у наших коз имеет семь метров в длину и четыре в ширину. В пятницу после уроков я померила его дедушкиной рулеткой. Нет, я не собиралась строить там бассейн. Просто мне стало интересно, не маловато ли там места для трех коз.

Белоснежка больше не убегала, и других происшествий тоже не было. Это значит, что наши правила работали. Кроме того, я купила Белоснежке ошейник. Бабушка дала мне на него деньги. Красный, кожаный, с маленькой металлической пластинкой, на которой стояло имя Белоснежки и мой номер телефона. Смотрелся он круто, но не похоже, что моя козочка очень ему обрадовалась. На этой неделе она очень часто забиралась на крышу домика и подолгу стояла там. А когда я открывала дверь загона, начинала громко блеять, и мне приходилось пошевеливаться, чтобы она не выскочила.

— Может, к ошейнику надо было купить еще и поводок, — задумчиво сказала Фло, когда в субботу вечером увидела, как Белоснежка спрыгивает с крыши домика и несется нам навстречу. — Как ты считаешь, Лола? Тогда мы смогли бы выгуливать Белоснежку.

— Ну, не знаю, — пробормотала я. — Боюсь, ей это не слишком понравится. А если Белоснежка поймет, что за оградой больше места, ей покажется, что здесь его слишком мало.

Козочка спрыгнула с верхушки лесенки: оттуда до земли было больше метра.

— Ты и в самом деле могла бы работать в цирке, — похвалила ее я. — Прыгаешь ты просто замечательно!

Я налила свежей воды козам, подмела навоз и почесала Белоснежку за ушком — там, где у нее шерстка самая мягкая. Я заметила у нее на носу три темно-коричневые веснушки — они были такие славные, что мне захотелось их расцеловать.

— Нам пора, — сказала я ей. — Нас пригласила фрау Балибар. Но завтра я вернусь, ладно?

Белоснежка заблеяла и скрылась в домике, где дремали Снежинка с Пятнышком.

— Хорошенько за ней присматривайте, — строго велела я взрослым козам. — Следите за Белоснежкой, слышите?

Пятнышко лениво подняла голову, а Снежинка, не открывая глаз, жевала соломинку. Но когда моя козочка уютно устроилась рядом с ней, Снежинка открыла глаза и тихо заблеяла. Я решила, что это знак согласия.

Было очень душно. Небо было затянуто тучами, наверно, приближалась гроза. Когда мы подошли к дому фрау Балибар, упали первые капли. Но в доме у пожилой дамы пахло клубничным пирогом, и было прохладно. Белоснежка номер один лежала под одним из столиков в гостиной. Она нервно постукивала хвостом по ковру и не сводила глаз с большой фарфоровой мыши, сидящей между двумя оловянными солдатиками и грызущей фарфоровый сыр.

Я улыбнулась, но меня больше интересовала штука, стоявшая на другом конце столика. Что-то вроде ящика с широким раструбом, из которого доносилась музыка. Пела женщина. Я не понимала ни слова, но песня была на французском, и у меня защемило сердце.

— Это граммофон, — кивнула фрау Балибар в сторону ящика. — Достался мне от мужа. Тебе нравится?

Я кивнула.

— А музыка? Это песня Эдит Пиаф, — пояснила фрау Балибар. — По-немецки она называется «Я не жалею ни о чем». Эдит Пиаф спела ее незадолго до смерти.

— Как печально, — заметила я.

— Даже не знаю, — ответила старушка. — Жизнь у этой певицы не была легкой. Когда она умирала, то была тяжко больна. Если уж и вспоминать что-то перед смертью, то прожитую жизнь, а в ней случаются и печальные вещи.

— А это? — спросила Фло. Она взяла с дивана лежавший там раскрытый журнал и указала на фотографию. Там перед деревенским домом стояла пожилая женщина. — Это ваша подруга? Та, с которой вы хотели создать приют для животных?

Я удивилась. Фло никогда не отличалась чрезмерным любопытством, и когда фрау Балибар снова стиснула губы в ниточку, моя подруга явно пожалела о своем вопросе.

— Это не важно, — сказала фрау Балибар и взяла у Фло журнал. — Хотите пирога?

Мы с Фло переглянулись и кивнули. Потом мы сидели и ели клубничный пирог, слушали хриплый голос Эдит Пиаф, а капли дождя стучали по стеклу в такт музыке.

Когда мы покончили с пирогом, Фло сделала свои первые шаги без костылей. Специалист по лечебной гимнастике уже разрешил ей понемногу ходить без костылей.

Фло поднялась и прошла от нас с фрау Балибар к письменному столу. Она была похожа на маленькое деревце в бурю, хотя никакого ветра в комнате не было. Сантиметр за сантиметром продвигалась она вперед. К счастью, в гостиной фрау Балибар было полно мебели, на которую моя подруга могла опереться и передохнуть. Но все равно колени у нее дрожали, а лицо было очень испуганным, словно она боялась упасть и не подняться.

— Давай, Фло! — подбадривала я ее. — У тебя все получится! Еще три шага, еще два, еще один… Супер!

Я протянула руки, и Фло схватилась за них. И тут я расплакалась. Не знаю почему, но слезы потекли ручьем, и остановиться я уже не могла.

— Эй! — испугалась Фло. — Лола, что это с тобой?

— Ни… ничего, — всхлипнула я. — Просто вспомнила, как тогда зазвонил телефон и сообщили про несчастный случай с тобой. Я так боялась, что ты умрешь, и мы больше никогда не увидимся, и все из-за этой дурацкой ссоры… Никогда, Фло, слышишь? Мы никогда больше не будем ссориться и расставаться! Никогда!

Тут у Фло на глаза тоже навернулись слезы. Она кивнула, и мы обнялись. Мы не сказали ни слова, но я зарылась носом в волосы Фло и чувствовала ее родной запах.

Когда мы пришли в себя, случилось две вещи. Фрау Балибар выскочила из комнаты, а к нам подошла Белоснежка. Она потерлась своей черной головкой о мою голую ногу и мяукнула. Потом она тоже вышла из комнаты. Я так растерялась, что никак не могла разобраться в своих чувствах. Радоваться ли мне по поводу Белоснежки или бежать за фрау Балибар?

Я тихонько пошла в прихожую, а оттуда — в кухню, где фрау Балибар сидела за столом, опустив голову на руки. У ее ног сидела Белоснежка и поглядывала на фотографию с девочками. Я подумала, что в жизни старушки наверняка есть кое-что, о чем она жалеет.

— Фрау Балибар, — прошептала я. — Фрау Балибар, может, вам нужна помощь?

Старушка не ответила. Кажется, она совсем забыла про нас с Фло. Когда через пятнадцать минут мы уходили из ее дома, она сидела на кухне и курила сигару. Над головой у нее висело серебристое облако.

Дома нас встретила мама. Лицо у нее было очень-очень странное. Она ничего не сказала, но я все равно поняла, что что-то случилось.

— Звонил герр Штарк, — наконец проговорила она. — Твоя козочка убежала. Наверно, тебе следовало бы пойти…

Я уже была у двери.

На улице раскатисто гремел гром, а тучи над моей головой казались чернее ночи.