Лола и аварийный вход

39. Конец истории

Фло говорит, что нужно все-таки рассказать о могиле, потому что с нее я начала свою историю.

Я уже сказала, что могила была очень маленькая. Правда, Фло считает, что я поспешила. Она говорит, что вы все время ломали голову над тем, кто же лежит в этой могиле. Может, хомячок Хармс или кошка Белоснежка, или мама Белоснежки Лиза? А может, вы подумали, что случилось что-то еще более ужасное?

Могу вас успокоить. Все живы и здоровы.

Но покойник все-таки был: какая же могила без покойника. И убийца был. И он находился среди нас. Белоснежка! Через три дня после встречи фрау Розенталь с фрау Балибар я обнаружила жертву своей кошки. На ковре в моей комнате.

Крошечную, размером с орех, с черными глазками. Моя кошка поймала мышь! Я страшно рассердилась на Белоснежку.

— Как она могла! — возмущалась я в гостиной фрау Балибар. — Как Белоснежка могла так поступить!

Фрау Балибар улыбалась. Собственно, последние три дня она только это и делала.

— Вместо того, чтобы ругать свою кошку, — сказала она, — ты бы лучше порадовалась и похвалила ее. Белоснежка сделала тебе большой подарок.

— Подарок? — возмутилась я. — Вы шутите?

— Наоборот, — серьезно ответила фрау Балибар. — Кошки — хищники, я тебе уже об этом говорила. Они обязаны убивать, уж такие у них инстинкты. Но Белоснежка принесла свою добычу тебе, а это уже о многом говорит.

— Очень хорошо, — буркнула я. — И о чем же это говорит?

— Это значит, что Белоснежка признала тебя своей настоящей хозяйкой. Поэтому и принесла тебе свою добычу. Она оказала тебе самую большую честь, какую только может оказать кошка.

— Хм, — призадумалась я и взглянула на кошку. Она сидела на цветастом диване фрау Балибар и вылизывала лапу. Но когда я попыталась к ней подойти, спрыгнула на пол.

— Наверно, следует ее похоронить, — заметила я. — Не Белоснежку, конечно, а мышь. Можно это сделать в вашем саду?

— Конечно можно. Я даже знаю одно подходящее местечко, — фрау Балибар махнула в сторону дерева слов, и я тоже улыбнулась.

— Как насчет завтрашнего дня? — спросила она. — Ко мне приедут Лиза Розенталь со своей внучкой. Может, пригласим их на похороны?

Идея мне, само собой, понравилась.

Фрау Балибар дала мне старую коробку от сигар. Я уложила в нее несчастную мышку, и мы похоронили ее со всеми полагающимися почестями.

Фрау Розенталь и ее внучка приехали первыми и привезли большой привет от моей козы. Потом пришли бабушка с дедушкой и тетей Лизбет, Пенелопа с Эриком, Джефф с Алексом, Сол и, естественно, Фло. Она принесла с собой хомячка Хармса. Алекс смастерил крест. Он связал вместе две палочки и написал на них имя умершей мыши. Его нам пришлось выдумать — не могли же мы похоронить мышь безымянной.

Имя придумала моя тетя.

— Рачинью, — торжественно сказала она, когда увидела крест, и у меня чуть глаза на лоб не выскочили.

«Рачинью» в переводе с бразильского это и будет «мышь»! Тетя назвала слово не задумываясь, как будто провела первые три года своей жизни не в Германии, а в Рио-де Жанейро.

Когда в пятницу вечером мы собрались в саду фрау Балибар перед могилой Рачинью, я очень старалась иметь скорбный вид, как и полагается на похоронах, но получалось у меня неважно.

Наша соседка развесила на деревьях разноцветные фонарики из своей гостиной. Из граммофона доносилась песня Эдит Пиаф — та самая, где она поет «не жалею ни о чем». Вивиан Балибар стояла рядом со своей подругой Лизой Розенталь, и обе подпевали во весь голос.

Я напевала только мелодию, потому что слов не знала, и мама тоже. Она прижалась к папаю и впервые за последнее время выглядела отдохнувшей и посвежевшей. Только убийца мыши не явилась на похороны. Наверное, Белоснежку замучила совесть.

Потом состоялось поминальное застолье, но и на нем печали не нашлось места. До глубокой ночи мы все просидели в саду фрау Балибар, рассказывая друг другу разные истории.

А вот теперь пришел конец и моей истории. Или чего-то еще не хватает?