Лоренцо Беретта

Глава 16

Аида

Чем дальше мы отъезжали от дома, тем больше угасала моя борьба. Жужжание у меня в ушах стало громче, дыхание участилось, а руки начало покалывать — последнее из-за наручников.

Затемненный внедорожник— не слишком отличающийся от того, на котором ездил Матео, пронесся по улицам в направлении города. Я понятия не имела, куда они меня везут, но испытала облегчение оттого, что это было знакомое мне место. По крайней мере, тогда я смогу найти дорогу обратно, если они когда-нибудь меня отпустят. Я застонала, посмотрев на свои колени. На мне были только леггинсы, несколько слайдов и одна из футболок Лоренцо, без лифчика. Я знала, что если не надену лифчик в доме, это ударит меня по заднице.

Шины завизжали при остановке, когда мы слишком быстро повернули, и внедорожник закачался. Кто бы ни был за рулем, он вел себя так, как будто за ним гнались, и, возможно, так оно и было. Лоренцо сказал, что у него повсюду были глаза, но почему-то в глубине души я знала, что он тоже понятия не имеет, куда меня везут.

Часть меня хотела бы поступить так, как поступили остальные члены семьи — вести себя относительно тихо и делать то, что нам сказали в ФБР, — но сработали мои инстинкты, когда я увидела, как этот засранец тычет пистолетом в лицо Лоренцо. И вот я здесь, на заднем сиденье внедорожника, со скованными запястьями.

Машина резко остановилась, и мое тело бросило вперед, мое лицо ударилось о спинку пассажирского сиденья. Я почувствовала струйку крови на губе за секунду до того, как почувствовал ее вкус. Я вздрогнула, взвыла и резко открыла рот, в результате чего зуб, вонзившийся в мою нижнюю губу, разорвал чувствительную кожу. Струйка превратилась в поток крови, но ни один из агентов ничего не сказал, когда они вышли из машины и потащили меня за собой.

Я чувствовала, как тепло от него стекает по моей шее, и каждый небольшой тик моих мышц, казалось, разрывал ее на части еще больше.

— Мне нужен платочек, — простонала я. Меня снова проигнорировали и затащили в здание, похожее на офисную башню. Здесь ли находилась штаб-квартира? Пряталась на виду. Или это было где-то по-другому, где-то, о чем никто не знал?

Несколько человек стояли вокруг с наушниками в ушах, обратив лица вперед, не делая ни единого движения, когда мы проходили мимо них. Женщина-агент, которая повалила меня на пол в особняке, крепче схватила меня за руку, направляя налево, в открытый лифт.

Двери со звоном закрылись, и мы начали подниматься, цифры над дверями мелькали со скоростью молнии. Все было размытым, когда двери снова открылись. Мы прошли через несколько коридоров, вошли в комнату, затем в другой коридор. Наконец, меня втолкнули в комнату и захлопнули за мной дверь.

— Пошел ты нахуй, — простонала я, жалея, что заговорил, потому что моя губа горела, а из пореза сочилось еще больше крови.

Я развернулась по кругу, оценивая комнату. Меня окружали три бетонные стены и одна зеркальная. Я закатила глаза. Они не могли бы быть более предсказуемыми, даже если бы попытались. Посреди комнаты стоял одинокий стол, привинченный к полу. Я подошла к нему и села на один из двух стульев. Я раздумывала, не подойти ли к зеркалу и не посмотреть, насколько плоха моя губа, но я ни за что не собиралась доставлять им удовольствие. Они, вероятно, наблюдали за мной.

Я ухмыльнулась. Что бы сделал Лоренцо в этой ситуации? В последнее время я часто задавала себе этот вопрос. Я была тем, кто я есть, и этого было не изменить. Я сильно ненавидела, но еще сильнее любила. Я отстаивала то, во что верила, и сдалась, когда поняла, что пришло время. И, возможно, возвращение в особняк должно было стать одним из таких моментов, но интуиция подсказывала мне, что это не так.

Дверь со щелчком открылась, и я повернула голову, чтобы посмотреть правде в глаза. Я не была готова к появлению нового агента, поэтому, когда вошел высокий, симпатичный мужчина, я приподняла бровь. У него была атмосфера плохого парня, такая же, как у Лоренцо, только Лоренцо не притворялся — просто он был таким, какой он есть. Этот парень…этот парень притворялся.

— Миссис Беретта, — сказал он мягким, как шелк, тоном. Направляясь к стулу напротив меня, он уставился на папку в своих руках.

— Я вижу здесь, что вы сопротивлялись аресту, когда мы оформляли ордер на…

Он сделал паузу, взглянул на меня, затем порылся в бумагах, которые держал в руках. Он вел себя так, словно не знал, но и он, и я знали, что это, вероятно, была бы их крупнейшая операция за весь год. Вы не оформляли ордер на обыск в доме босса мафии в любой день недели.

— Резиденция семьи Беретта. В основном, Лоренцо Беретта.

Я уставилась на него, ожидая, что он задаст мне настоящий вопрос. Он откинулся на спинку сиденья, склонив голову набок.

— Что такая милая молодая женщина, как ты, делает, выходя замуж за такого подонка, как он?

Я уставилась на него, ничего не выдавая. Я насмотрелась достаточно документальных фильмов о настоящих преступлениях, чтобы знать, что лучше всего хранить молчание.

— Дело в деньгах? — Он положил руки на стол, наклоняясь ближе ко мне и пытаясь обезоружить меня улыбкой.

— Или все дело в силе?

Я поджала губы, оглядывая комнату, ведя себя так, будто все, что он говорил, было скучным. И это было так. Люди всегда предполагали что-то, но никто на самом деле не знал, что происходило за закрытыми дверями. Для всех остальных Лоренцо был львом, который рыскал повсюду и брал все, что хотел. Но когда были только он и я, я видела другую сторону. Я видела волка, который защищал свою стаю, волка, который делал все ради людей, которых любил.

— Молчание ничего вам не даст, — сказал агент, и я поняал, что не знаю его имени.

— Как тебя зовут? — Спросила я, мой голос был приторно сладким.

— Не твое дело, — сказал он, сузив на меня глаза и сбросив свою фальшивую маску.

Я кивнул.

— Точно так же, как моя жизнь не принадлежит тебе. Я наклонилась вперед, мои плечи ныли от движения, потому что наручники все еще были у меня за спиной. Я знаю свои права. Мне нужен адвокат.

— Вы уверены в этом, миссис Беретта? — спросил агент, скривив губы от отвращения.

— Если мы наймем вам адвоката, вы расторгнете сделку.

— Договорились? — Спросил он, решив, что могу подыграть.

Он вздохнул, как будто у меня было слишком много работы и я отнимала его драгоценное время. Пока я была здесь, с кровью, все еще сочащейся из моей губы, и онемевшими руками.

— Если вы будете сотрудничать, мы не станем предъявлять вам обвинения в убийстве постфактум.

Я рассмеялась. Я ничего не могла с собой поделать. Он был абсурден. Все это было безумием. И тогда я поняла, что у них было полное намерение доставить меня сюда, сопротивлялся я или нет.

— Ты думаешь, это смешно? — Он хлопнул ладонью по столу, вставая.

— Человек мертв. Убит. И не просто человек, а агент ФБР.

— О. Я захлопала ресницами, глядя на него.

— Прости. Как он умер? Его ноздри раздулись, руки сжались.

— Это сложный вопрос? Спросила я, чувствуя, как что-то бурлит внутри меня. Чем дольше он был здесь, со мной, тем легче было читать его мысли.

— У тебя его тело, верно? Итак, не так уж трудно сказать, от чего он умер. Извините, от чего он был убит.

Он отступил на шаг, его грудь тяжело вздымалась, и на секунду я засомневалась в себе. Я не знала, кто этот человек. Я не была в официальном полицейском участке. Я была здесь одна, все еще в наручниках, и никто не мог мне помочь. Но борьба во мне не ослабевала. Я этого не терпела.

— У тебя нет тела, не так ли? — Я подождала, пока он ответит, но когда он не ответил, я откинулся назад.

— Итак, вы хотите предложить мне сделку по убийству человека, в смерти которого вы даже не уверены? Я сделал паузу.

— Я правильно расслышала? Когда он по-прежнему не ответил мне, я процедила сквозь зубы: — Я больше не скажу тебе ни слова, пока не увижусь со своим адвокатом или ты не отпустишь меня.

— Ты скажешь хоть слово! — крикнул он, заставив меня подпрыгнуть от того, как он отскочил от стен. — Ты скажешь мне, где агент, и поможешь в расследовании. В противном случае я сам прослежу, чтобы вы не покидали эту комнату, пока вам не предъявят обвинение.

Я приподняла брови и пожала плечами. Я закончила говорить. Не только потому, что он говорил из своей задницы, но и потому, что моя губа пульсировала так сильно, что я едва мог это выносить.

Он расхаживал по комнате передо мной, бормоча что-то, как будто я слушала, что он говорит, но это влетало в одно ухо и тут же вылетало обратно из другого. Наконец, по прошествии, как мне показалось, нескольких часов, он вышел из комнаты, хлопнув за собой дверью, давая мне передохнуть от его непрекращающейся болтовни. Я была уверена, что он думала, что чем больше он будет говорить, тем больше вероятность, что я огрызусь в ответ, но я уже выяснила то, что хотела знать, — причину, по которой они появились в особняке. Они искали одного из своих агентов, и постепенно, по мере того как шло время, я начала собирать воедино фрагменты последних двух недель. Было ли это тем, из-за чего Лоренцо посадил нас в карантин? Я застонала. Конечно, так оно и было.

Дверь распахнулась, и я повернула голову ровно настолько, чтобы увидеть другого агента, стоящего в дверном проеме. Моя спина выпрямилась, когда я узнала его в особняке. Это он пристрелил Лоренцо из пистолета и ухмылялся, пока делал это.

— Пошли, — рявкнул он, придерживая для меня дверь.

Я встал, чувствуя, как мои ноги подкашиваются от положения, в котором я находился бог знает сколько часов, и, спотыкаясь, направилась к нему. Если бы я была где-нибудь в другом месте, я бы выплюнула свои слова и сказала ему все, что я о нем думаю. Но прямо сейчас я чувствовала, что не могу. Я была в ловушке, пытаясь делать то, что мне сказали, чтобы убраться отсюда к чертовой матери.

Он схватил меня за бицепс и снова потащил по лабиринту коридоров, а затем в поле зрения появились лифты. Мы подождали, пока откроются двери, затем вошли внутрь, все это время я пыталась держать свои бурлящие эмоции под контролем. Они везли меня куда-то еще? Другой агент серьезно относился к обвинению меня в убийстве постфактум? Они не могли этого сделать, верно? Верно?

Я не могла контролировать свои мысли, они кружились у меня в голове, ни когда открылись двери лифта, ни когда агент провел меня мимо других агентов на нижнем этаже, ни когда он развернул меня к себе и расстегнул наручники.

— Ты свободна, — сказал он скучающим тоном.

— Я…

Я повернулась, чтобы посмотреть в окна, сквозь которые начинал пробиваться утренний свет.

— Я могу идти?

— Да. Он подошел ближе, возвышаясь надо мной.

— Возможно, на этот раз тебе это сошло с рук, но я буду наблюдать. Он сделал паузу, его лицо покраснело от гнева. — Я буду наблюдать за всеми вами. Ожидая ошибки, которую вы совершите. Его губы изогнулись в улыбке.

— И я буду прямо там, раздавая мусор для наказания, которого ты заслуживаешь.

Я подняла брови, не зная, что на это ответить, поэтому вместо того, чтобы открыть рот, я развернулась, не теряя ни секунды, чтобы убраться отсюда к чертовой матери. Я метнулась к главным дверям, слыша, как смех агента провожает меня.

Прохладный утренний воздух ударил мне в лицо, когда я выбралась наружу. Я провела там всю ночь. Они продержали меня в той комнате по меньшей мере десять часов, но мне показалось, что это не так. Казалось, что пролетели мгновения, а не часы.

Я опустила взгляд на свои запястья, увидев фиолетовые кровоподтеки вокруг них, и вытянул пальцы. Я почувствовала, что руки не мои, когда к ним вернулась чувствительность. Я оглянулась на здание, а затем бросился прочь от него, боясь, что они схватят меня обратно, если я задержусь. Я не была уверена, куда направляюсь, но когда мимо проехало желтое такси со светофором наверху, я протянула руку.

Машину занесло, и я запрыгнула внутрь, запоминая адрес особняка. Я не откинулась назад; я не расслабилась. Я постоянно оборачивалась, уверенная, что кто-нибудь преследует меня. Но дороги были пусты в это утреннее время, над городом витало спокойствие, которого я никогда раньше не видел.

Мы свернули на улицу, на которой находился особняк, и у меня вырвался вздох облегчения. Ворота были распахнуты, и только тогда я поняла, что громкий хлопок, раздавшийся перед тем, как они все ворвались внутрь, был вызван тем, что они таранили ворота.

— Заруливай на подъездную дорожку, — сказала я таксисту, и он так и сделал, остановившись прямо перед широко открытыми дверями особняка.

Лоренцо расхаживал по фойе, прижимая мобильник к уху, когда обернулся и заметил меня. Он что-то сказал, бросил мобильник на пол и бросился ко мне.

Лоренцо

— Где, черт возьми, ты была? Я зарычал, обхватывая ее руками и поднимая с земли. Я обзванивал всех и вся, пытаясь выяснить, где она, но безуспешно. Никто не знал о штаб-квартире ФБР в городе, но я был уверен, что именно это сказал агент непосредственно перед тем, как ее увезли.

— Ой, — простонала она, но это был не просто стон. Нет, это был стон боли.

Я отстранился от нее, всматриваясь в ее лицо и чувствуя, как раскаленный добела гнев обрушивается на меня с такой силой, что я отшатнулся.

— Что, черт возьми, они сделали?

Я зарычал. Ее губа стала в два раза больше и стала темно-фиолетовой, но именно засохшая кровь, стекающая по ее шее, вызвала у меня желание вытащить пистолет и найти гребаного агента Моргана. Наблюдая, как он отдает приказы всем подряд, когда они разносят дом на части, я понял, что он был главным.

— Ты можешь заплатить таксисту? Спросила Аида, закрыв глаза и положив голову мне на плечо. Ее тело было истощено, становясь тяжелее, чем дольше она прижималась ко мне.

Я развернул нас, моргая при виде Матео и Кристиана, которые стояли в нескольких футах от меня.

— Заплати ему.

Я шагнул к ним.

— И дай ему чаевые за то, что доставил ее домой целой и невредимой.

Аида вздохнула, таким вздохом, который говорил мне, что она счастлива быть дома, но я ничего этого не почувствовал, по крайней мере, в тот момент. Ярость охватила меня так сильно, что все, о чем я мог думать, это выяснить, что, черт возьми, происходит, и получить ответы на некоторые вопросы.

Я крепко обнял Аиду, направляясь вверх по лестнице в нашу комнату. Все наши вещи были разбросаны по полу: ее одежда и косметика, мои костюмы, даже матрас был сдернут с кровати и оставлен наполовину на ней, наполовину на полу.

Они разнесли каждый дюйм дома, им было наплевать, если они что-нибудь сломают. Это было то, что они сделали, то, что они делали всегда, что было еще одной причиной, по которой я не собирался оставлять это. Они вторглись в мой дом по ордеру, подписанному судьей, который, как я знал, числился в платежной ведомости «Энтерпрайза», в частности, Пьеро. Он был тем, кто имел дело с политиками и судьями, но не предупредил меня о том, что что-то грядет. Я нутром чуял это, но это отличалось от обладания надежной информацией.

Я отвел нас в ванную, включил душ и направился прямо под него, не заботясь о том, что мы все еще были полностью одеты. Она прижалась ко мне, когда вода ударила ей в спину, ее грудь вздымалась от движения.

— Я убью их, — сказал я ей.

— Я убью каждого из них за то, что они причинили тебе боль. Я знал, что выполню это обещание, независимо от того, потребуется ли мне на это месяцы или годы. Я бы позаботился о том, чтобы они получили возмездие за то, что прикоснулись к тому, что принадлежало мне.

— Хорошо, — прошептала она, и я замер. Я не ожидал, что она согласится со мной, но я не должен был удивляться, не после всего, что она сделала за последний день. Она пыталась добраться до агента, который ударил меня пистолетом, совершенно не заботясь о том, что ее окружает ФБР. Она боролась за то, что считала правильным, и, черт возьми, мне это в ней не нравилось.

— Позволь мне вымыть тебя, — сказал я, опуская ее. Ее ноги коснулись кафельного пола, и она сняла свои шлепанцы, бросив их на край душа. Я помог ей снять футболку, улыбаясь тому факту, что на ней не было лифчика. Честно говоря, я задавался вопросом, носила ли она его единственный раз, когда училась в колледже.

Мои руки скользнули вниз по ее рукам к запястьям, где она поморщилась, и мой гнев медленно превратился в пытку. Фиолетовые полосы покрывали ее маленькие запястья, и я не мог не винить себя. Если бы я проверил двух солдат, которые пытались обокрасть меня в первую брачную ночь, то, возможно, обнаружил бы, что один из них был из ФБР. Я позволял другим людям выполнять эту работу, но теперь понял, что не могу полагаться ни на кого другого, во всяком случае, пока.

Папа всегда справлялся со всем сам, и снова и снова я спрашивал, почему он не позволял подчиненным заниматься делами, в которых ему не нужно было участвовать. Ты поймешь, когда придет время. Его слова эхом отдавались в моей голове. Теперь я понял. Я понял, что оказался на вершине не просто так. Трудности начались и закончились на мне.

Я наклонился, помогая ей снять леггинсы, затем встал и потянулся за мочалкой, чтобы стереть засохшую кровь с ее шеи. Я действовал методично, не останавливаясь, пока она не вымылась, не исчезли все следы, кроме синяков. Я стянул с себя рубашку и брюки, затем выключил душ.

Наши мокрые тела столкнулись, когда я снова обнял ее, неся в нашу спальню.

— Оставайся здесь, — сказал я, ставя ее посреди комнаты. Я взял из ванной два полотенца и завернул ее в одно из них.

Ее глаза закрылись, когда я вытерся и натянул спортивные штаны. Была середина недели, и у меня была работа, особенно сейчас, но ничто из этого не было моим приоритетом. Все, что имело значение, это убедиться, что с Аидой все в порядке. И когда я откинул матрас обратно на кровать и положил подушки на место, я увидел еще одну струйку крови, стекающую с ее губы.

— Я вызываю врача, — сказал я ей, стиснув зубы.

Она кивнула, ее глаза все еще были закрыты. Она не сопротивлялась, и я был рад, потому что уже отправлял сообщение врачу, с которым постоянно был на связи. Обычно он был рядом, чтобы помочь сотрудникам компании, когда они получали травмы, но я знал, что он справится и с этим.

Я положил мобильник в карман и потянулся за ней.

— Иди и ложись в постель. Она застонала, когда я помогал ей надеть это, ее глаза все еще не открывались, и через несколько секунд послышался тихий храп. Она не спала всю ночь, и хотя я хотел знать все, что произошло, я знал, что прямо сейчас ей нужен был отдых и подправленная губа.

Итак, я ждал рядом с ней, не двигаясь ни на дюйм, пока не пришел доктор.

— Лоренцо, — поприветствовал он, стоя в дверях моей спальни рядом с Кристианом.

— Вы просили моих услуг.

Я встал и, прищурившись, посмотрел на доктора Дубеке.

— У нее порез на губе, из которого не прекращается кровотечение, и синяки на запястьях. Я не сводил с него глаз.

— Приведи ее в порядок.

— И тебе привет.

Он закатил глаза, что не подходило пятидесятилетнему врачу, но он привык к тому, как я разговаривал, потому что знал меня с детства. Он был не только врачом для нашей семьи, но и другом, тем, кто, как мы знали, никому не скажет ни слова — в первую очередь из-за щедрой зарплаты, которую мы ему платили.

Я не ответил ему, когда снова повернулся к Аиде и нежно положил руку ей на плечо.

— Детка? — Пробормотал я, слегка встряхивая ее. Она застонала, ее глаза затрепетали, открываясь.

— Детка? Я пробормотал, слегка встряхивая ее. — Доктор здесь.

Она что-то тихо промурлыкала, и я не смог удержаться от улыбки, глядя на нее сверху вниз. Я запаниковал, когда не смог ее найти. Я чувствовал, что лишился половины своего тела, не зная, где она, но теперь, когда она была дома, я мог расслабиться. По крайней мере, на мгновение.

— Я собираюсь спуститься в свой кабинет, пока он приведет тебя в порядок. Я перевел взгляд на Кристиана, который все еще стоял в дверях.

— Хорошо. Она сжала мою руку и сжала полотенце, все еще обернутое вокруг ее тела.

Доктор Дюбеке проскользнул мимо меня, присев на край кровати, но я не пошевелился. Я не мог заставить свои ноги двигаться, мой инстинкт оставаться с ней был слишком силен.

— Лоренцо, — позвал Кристиан, и я резко повернула голову, чтобы посмотреть ему в лицо. — У нас есть кое-какая информация.

Я кивнул, мой взгляд в последний раз вернулся к Аиде. Здесь ей было хорошо. Она была в безопасности. Я глубоко вздохнул, схватила футболку, которая валялась на полу, затем последовал за Кристианом из моей спальни. Я направился к двери в конце коридора, потайному ходу, который должен был привести нас прямо в мой кабинет.

Из кабинета доносились голоса, но когда я вошел, они смолкли. Матео и Данте сидели по краям комнаты, а дядя Антонио и дядя Алонсо — посередине вместе с Ромео, двадцатилетним сыном Антонио. Он был новичком в семейном бизнесе, его обычно не допускали на подобные собрания, но, повернувшись лицом к Данте, я понял, что присутствие здесь такого молодого Ромео поможет. В конечном итоге он не стал бы совершать ошибок, не таких, как Данте.

— Мы проверили эту комнату. Нашли три. Теперь все чисто, — сказал Кристиан, и я понял, о чем он говорит. Здесь побывало ФБР, а это означало, что они могли установить подслушивающие устройства где угодно.

Я сохранял нейтральное выражение лица, направляясь к своей барной тележке, затем налил себе двойную порцию виски. Жидкость обожгла мне горло, вернув меня к жизни, когда я повернулся, готовый воспринять всю информацию, которой они располагали.

— Как у нее дела? Спросил дядя Антонио.

— Дубеке с ней. Этого объяснения было достаточно, когда я облокотился на переднюю часть своего нового стола. Стол из черного мрамора был заменен на прочный стол из орехового дерева, выбранный Аидой. Она не шутила насчет моего стола, и я не мог удержаться, чтобы не приподнять уголки губ при воспоминании. Она была частью этого дома — частью меня.

— Он ее вылечит, — сказал дядя Алонсо, его темные глаза встретились с моими. Он был так же зол, как и я, из-за всего этого рейда.

— Пьеро перезвонил мне, — продолжил он. — Сказал, что понятия не имел, что это произойдет. Сейчас он наводит справки.

Я кивнул, принимая информацию, но не веря в нее. Не было никакого способа, чтобы он не знал, что происходит. Он все время держал ухо востро. Возможно, он был замешан в этом. Мои ноздри раздулись при этой мысли. Если бы член «Энтерпрайза» знал об этом и держал это при себе, это могло бы означать полномасштабную войну. Войну, в которой, я знал, я выиграю. Война, которая разрушит баланс, на создание которого мой отец потратил десятилетия.

— Агент? — Спросил я.

Данте шагнул вперед.

— Который из них?

Я прищурился, глядя на него, не желая отвечать на его дурацкий вопрос.

— Агент Морган, — подсказал Матео.

— У меня есть несколько контактов, которые фильтруют информацию по мере ее получения.

Я повернулся к нему лицом, радуясь, что кто-то здесь делает свою чертову работу.

— Ромео и я направляемся на встречу с ними через час. Он взглянул на свой мобильный.

— Что я пока знаю, так это то, что Морган был партнером Хейвера, агентом…

— Которого убили, — произнес новый голос, голос, которого не должно было быть в моем кабинете, по крайней мере, пока мы обсуждали это.

Все внимание переключилось на нее. Аида стояла в дверях офиса, ее губы и подбородок были темно-фиолетовыми, плечи поникли, тело явно было измучено, но ее глаза… ее глаза горели ревущим пламенем, угрожавшим сжечь все дотла.

— Аида, — предупредил я, но она подняла руку в воздух, затем вошла внутрь. Она закрыла за собой дверь, щелчок замка, словно выстрел, срикошетил по комнате.

— Я знаю, что произошло. Она прислонилась спиной к двери.

— Ну, я вроде как знаю. Ее брови опустились. — Когда они забрали меня отсюда, мы направились в город.

— Где примерно в городе? — Спросил я, ставя свой стакан на стол. Ее не должно было быть здесь, но, нравилось мне это или нет, она была вовлечена, больше, чем следовало.

— Я не знаю. Она покачала головой.

— Это было похоже на офисное здание. Ее рука поднялась ко рту.

— Они затормозили так быстро, что я отлетел вперед, и мой зуб проткнул губу. Теперь я почти мог разглядеть несколько швов на ее нижней губе.

— Затем они втащили меня внутрь и поместили в комнату. Она схватила себя за запястья. — Они держали мои руки скованными за спиной, и вошел новый агент.

Она склонила голову набок, ее взгляд скользил по всем, пока не остановился на мне.

— Он сказал, что собирается предъявить мне обвинение в убийстве постфактум, если я не соглашусь на сделку и не натравлю на тебя.

Я зарычал, вставая после ее слов.

— Что он сделал?

Она подмигнула, делая шаг вперед.

— Очевидно, я не согласилась на сделку.

Она встала между Ромео и Матео, направляясь ко мне.

— Мне удалось выяснить, что они устроили на нас облаву, потому что был убит агент ФБР. Она остановилась в футе от меня, откинув голову назад, чтобы не отрывать от меня взгляда. Она положила руку мне на грудь, поверх моего быстро бьющегося сердца.

— Я также выяснил, что на самом деле у них нет тела, чтобы доказать это.

Мой взгляд метнулся к Данте, радуясь, что он, по крайней мере, выполнил эту работу должным образом. Я снова посмотрела на Аиду.

— Что случилось потом?

Она пожала плечами, пытаясь растянуть губы в улыбке, но поморщилась, когда ее рот защипало от швов.

— Затем агент продолжал и продолжал. Она закатила глаза.

— Он не затыкался. Но я промолчала, потому что смотрела все эти документальные фильмы о настоящих преступлениях.

Она подняла бровь.

— Они никак не могли заставить меня признаться.

Она выпятила грудь, и я не мог не улыбнуться ей сверху вниз.

— Я подумала, тебе следует знать, что произошло. Она повернулась лицом к остальным мужчинам в комнате, остановив взгляд на Ромео, которого до этого видела всего один раз. Он склонил голову в знак уважения, которое я принял к сведению.

Я прижался щекой к ее затылку, шепча ей на ухо:

— Ты молодец. Она прислонилась спиной к моей груди, ее рука вцепилась в мою руку.

— Иди наверх. Я скоро буду.

Она кивнула, не двигаясь ни секунды, нежась в моих объятиях, затем ушла так же быстро, как и появилась, оставив нас всех в моем кабинете, получив от нее больше информации, чем от кого-либо, кто действительно занимался этим бизнесом.

Я повернулся к дяде Алонсо.

— Расскажи «Энтерпрайзу» о том, что произошло.

Я скрестил руки на груди.

— Говори им только то, что им нужно знать. Он кивнул, понимая, о чем я говорю.

— Назначь встречу через три недели. К тому времени у нас должна быть надежная информация.

Я повернулся к Кристиану.

— Выясни, кто был агентом, который угрожал Аиде. Я повернулся к Матео и Ромео.

— Получи всю информацию от своих контактов. Не сдавайся им. Я глубоко вздохнул, усталость захлестнула меня.

— Встретимся здесь завтра.

Они все покинули мой кабинет, не сказав больше ни слова… все, кроме Данте. Он остался на своем месте у стены, его лицо приняло нейтральное выражение.

— А как же я? — спросил он, его голос был глубже, чем обычно. Он был зол, я знал это, но я не мог заставить себя наплевать на это. Он поставил нас в такое положение, не выполнив свою работу должным образом.

— Делай, черт возьми, что хочешь, — выдавил я, не двигаясь со своего места. Мое тело жаждало пойти к Аиде, но не раньше, чем все уйдут. Моя защита была полностью и по-настоящему усилена.

— Это чушь собачья, — прорычал Данте. — Я совершил ошибку…

Я бросился к нему, схватил за воротник и прижал спиной к стене. Фотографии в рамках содрогнулись, чуть не слетев со своих крючков от удара.

— Твоя ошибка дорого нам обошлась.

Я сжал его сильнее, приблизив свое лицо к его лицу на расстояние нескольких дюймов.

— Из-за твоей ошибки у моей жены разбита губа и разбиты запястья. Я оттащил его от стены и прижал к ней спиной. — Твоя ошибка была той, которую сыну Беретта никогда не следовало совершать.

Он покачал головой, его ладони легли мне на грудь.

— Прости, — выдавил он, отталкивая меня, но я не отпустила его. Ему нужно было знать, какие последствия имели его действия.

— Мне жаль, что я не был папиным любимчиком. Мускул на его челюсти дернулся, брови нахмурились. — Мне жаль, что я никогда не был достаточно хорош, чтобы научиться бизнесу. Прости, я всегда был чувствительным. Прости. Мне чертовски жаль!

— О чем, черт возьми, ты говоришь? — Я моргнул, пытаясь сдержать свой гнев, но чем дольше я смотрел на него, тем слабее он становился.

— Я говорю о тебе.

Он снова толкнул меня в грудь, но на этот раз я отпустила его.

— Ты завладел всем его вниманием. Ты был его золотым мальчиком. Он запустил руку в волосы, крепко сжимая их.

— Я всегда был обделен, никогда не был достаточно хорош, никогда не был таким великим, как Лоренцо. Он откинул голову назад.

— К черту это. Он издал зловещий смешок. — Пошел ты.

Он выскочил из моего кабинета, оставив меня гадать, что, черт возьми, только что произошло.