Лучший киноактер в Голливуде

Глава 496

Вступительные титры знакомят с процессом обучения детей спартанцев для того, чтобы они стали солдатами, в нескольких коротких сценах, которые предельно ясны: все спартанцы — солдаты, и каждый мужчина проходит через различные испытания, чтобы стать идеальным воином, начиная с младенчества, должен служить в возрасте семи лет, носить только одну одежду круглый год, и его намеренно заставляют воровать, чтобы улучшить его мужество, не обеспечивая достаточным количеством пищи.

Самым невероятным было то, что для того, чтобы стать царем Спарты, нужно было вернуться живым после многолетнего изгнания в пустыне.

С точки зрения графики, вступительную сцену можно назвать великолепной, и нет почти ни одной сцены, которая не была бы оформлена с помощью спецэффектов.

Затем, уже будучи взрослым, Леонид выступает официально.

В фильме Леонидас снимается крупным планом, сначала фокусируясь на твердом лице Леонидаса, а затем медленно отстраняясь, чтобы показать шею, грудные мышцы, пресс.

Это крупный план, который показывает истинную мужественность царя.

Джованни не сводил глаз с большого экрана, на котором был изображен мускулистый мужчина, но не преувеличенно мускулистый, а скорее естественный.

Камера растягивается так быстро, что весь крупный план длится всего две-три секунды, но Джованни отчетливо слышит ропот внутри театра.

Он повернул голову и посмотрел в ту сторону, откуда доносился звук; это была женщина-фанатка в возрасте около тридцати лет, ее глаза были широко раскрыты, горло перекатывалось от волнения, она что-то бормотала себе под нос.

Джованни сидел прямо посреди толпы постоянных поклонников и особенно искренне чувствовал, что Хорнер очень, очень популярен среди зрителей кино.

Шарлиз также была здесь сегодня, ее брови время от времени высоко поднимались по ходу фильма.

Создатели фильма сделали кино на 100% захватывающим и пафосным. Что касается звука, она не совсем понимала связь между металлической рок-музыкой и древними спартанскими воинами, но своевременная электронная музыка в большом кинотеатре стала к месту.

В частности, у Мэтью есть несколько сцен, где он берет на себя роль одного человека на десятерых, а экшн-сцены получаются более чем потрясающими благодаря его превосходным движениям и высокоскоростным замедленным съемкам, внешним кадрам крови.

В фильме особо выделяется роль Мэтью в роли Леонида, харизматичного мужественного персонажа.

Увидев на экране Леонида, расправляющегося с каждым персом, Шарлиз вспоминает чудесные ночи, которые они провели вместе, и на собственном опыте убеждается в том, что "боевая доблесть" Мэтью действительно подобна доблести бога войны.

«Вау!».

И снова в кинотеатре раздалась мешанина восклицаний.

Леонид, только что сразивший персидского офицера-монстра, стоял на вершине скалы, искаженной морем, его красный плащ развевался и трепетал на ветру.

Золотое солнце освещало его тело, пот и кровь медленно стекали по его почти идеальной мускулатуре.

Еще один крупный план, выражающий героя как бога войны.

После просмотра жестокого и кровавого боя с Мэтью, а затем увидев этот спокойный крупный план, многие вдруг подумали, что стоило бы просто посмотреть в тишине, без повторного переключения камеры.

Это была битва за Фермопилы, которая очень хорошо известна всему обществу, защита так называемой либеральной демократии древней Греции, часто обыгрываемая в западных СМИ и научных кругах, и многие люди знают ее окончательный исход.

Леонид был неизбежно убит в бою.

Однако не все хотели продолжения фильма, а некоторые не могли усидеть на месте достаточно долго, чтобы досмотреть вторую половину.

«Что это, черт возьми, такое?».

«Вы называете это фильмом?».

Сидя в удобном кресле, Рекс слышал, как его коллеги критики вокруг постоянно жаловались, начиная с десяти минут фильма.

Профессиональный кинокритик из Лос-Анджелеса, сидевший рядом с ним, тоже отнесся к пренебрежительно, а потом ворчливо заметил: «Все это похоже на супердлинный MTV с эротическим бельем в основе, тема белья — Древняя Греция, а музыка — Rock's… И Хорнер, неужели он все еще актер!».

На экране снова началась битва, Мэтью снова пробивал себе путь через полчища персов, а в зале сидели его фанаты, то и дело от них раздавались крики восторга.

Лицо Рекса вспыхнуло от отвращения, это был гребаный показ голого тела, режиссер безудержно демонстрировал его с помощью CGI и высокоскоростного слоумо, Хорнер выставлял напоказ свое тело, а затем вызывал самые первобытные желания и преувеличенные крики у своих фанатов.

Это фильм? Это артистично!?

Никакой сдержанности! Слишком жестоко! Слишком грубо!

Рекс нацарапал три фразы в блокноте просмотра в своей руке, затем, наконец, сдался и мысленно сплюнул, когда снова увидел на экране крупный план Хорнера в роли спартанского царя Леонида.

***

Когда фильм подошел к концу, Шарлиз с некоторым беспокойством оглянулась на сидящих позади нее критиков.

Как звезда, которая находится в бизнесе уже более десяти лет и получила «Оскар» за лучшую женскую роль, она прекрасно понимает, что в данный момент такой фильм, как «300 спартанцев», обречен на избиение критиками, особенно критиками, которые «защищают достоинство искусства кино», что неизбежно.

Она покачала головой, надеясь, что Мэтью и фильм выдержат их яда.

Джованни, уроженец романтического средиземноморского побережья, уже проникся настроением окружавших его фанатов, а больше он ничего не знал.

Одно можно сказать точно, если бы не это белье… нет, белье от Armani, они смогли бы и сохранить свою высокую цену, и продаваться по всему миру!

«Я просто идиот!». — Джованни не удержался и хлопнул себя по голове: «Когда я увидел трейлер, я должен был немедленно подписать контракт с Хорнером и поговорить с ним о совместной работе! Какую прекрасную возможность я упускаю сейчас!».

Какая оплошность!

Чем больше великолепие Мэтью на экране и чем больше восторга вызывали окружающие его фанаты, тем больше Джованни винил себя.

Он был уверен, что совершил ошибку и что вся компания Armani упустила прекрасную возможность, возможность продвигать нижнее белье Armani по всему миру.

Донадони, однако, не думал об этом так много, и, слыша периодические возгласы, которые доносились из театра, он был уверен в одном.

Как только заканчивался показ фильма, эти сумасшедшие фанаты стекались бы на сайт IMDB, чтобы поставить фильму «300 спартанцев» отличную оценку.

На экране фильм подходит к концу, когда Леонид заставляет самозваного царя богов пролить свою кровь и ревет, обращаясь к небесам под дождем стрел.

Жестокий и величественный, Леонид падает в лужу крови.

В кинотеатре было жутко тихо, все знали, что Леонид должен был погибнуть в бою, но настал момент, услышав последний рев Леонида, увидев, как Леонид умирает, не отступая, вытянув вперед свой меч даже в смерти, они замолчали.

Затем из ниоткуда раздались тихие рыдания.

Не говоря уже о фанатах, относительно эмоциональный итальянец Джованни также заметил то, что казалось жидкостью, смещающейся в уголке его глаз, и поспешно воспользовался возможностью потереть глаза, чтобы вытереть ее.

Конечно, те, кто так эмоционален, все еще в меньшинстве.

Но все были потрясены последней, величественной жертвой Леонида, и все были заражены последним криком Леонида.

Даже Рекс застыл, а сцена падения Хорнера выглядела так... словно он сам… был заражен игрой Мэтью.

Что здесь происходило? Неужели актерское мастерство Хорнера настолько сильно!?

После минутного раздумья Рекс решил, что Мэтью слишком хорошо подходит для этого персонажа. Леонид в фильме был богом войны, который никогда не сдавался, а Хорнер в реальности изображался богом войны своей командой.

Рекс признает, что режиссер отлично справился с задачей, раскрыв необыкновенную харизму Хорнера через камеру и сцены.

К сожалению… фильма в большинстве своём всё также демонстрирует и продает мышцы.

К концу фильма Джованни оглядывается вокруг, и все сидящие перед ним и позади него, мужчины и женщины, независимо от возраста, весьма были возбуждены и ликовали, вокруг звучат всевозможные восхищенные высказывания, показывающие популярность Мэтью Хорнера и признание этого образа.

Это одобрение получает Мэтью.

Как раз когда Джованни принимал решение, на экране пошли титры, и театр разразился бурными аплодисментами, которые длились ещё долго.