Вот и я решил, как вы.
Говорю ему:
- Батоно Эраст, я вам такую вещь скажу. Раз уж сам Фандорин разгадать не может, это что значит? Что убийство тут очень хитрое. Я уголовной хроники много читаю, и что я заметил? Мужчины убивают намного чаще, чем женщины. Зато женщины убивают намного хитрее. Потому что они умнее нас.
- Я того же мнения касательно женского ума, - согласился Фандорин. – П-продолжайте, пожалуйста.
- Мужчина для чего хорош? Для всяких простых дел. Сломать что-нибудь или построить, убить кого-нибудь или спасти, тяжелое с места на место перенести. А женщина очень хороша, когда напролом в деле не пойдешь. Или очень плоха – если дело плохое. Я бы государством управлять только женщинам доверял. Грузией никто лучше не правил, чем царица Тамар, а Россией – чем Екатерина Великая. Это я к чему веду?
Батоно Эраст, светлая голова, сам понял.
- К тому, что нужно работать с Розовой половиной. Спасибо. Так и сделаем. Что ж, начну с медитации.
- С чего? – спрашиваю.
- Если ум работает недостаточно сильно, нужно его вообще отключить. Ответ п-придет сам.
И как сядет, прямо на пол! Ноги кренделем сложил, глаза прикрыл, руки на колени положил, ладонями кверху – и застыл.
Мне скучно стало.
- Пока у вас медитация, давайте я тост скажу про царицу Тамар, если уж я ее вспомнил.
Тост такой.
Однажды великая царица Тамар призвала к себе великого Шота Руставели и говорит ему с печалью: «Батоно Шота, устала я быть царицей. А ты, устал ты быть поэтом?».
Он говорит: «Разве соловей устает быть соловьем?».
Она закручинилась еще больше, говорит: «Почему же орлица устает от того, что она – орлица? Как бы я хотела быть тихой сойкой или беззаботной синицей!».
Шота ответил ей так:
«Орлица ты или синица,
Ты все равно моя царица.
Промчатся дни, пройдут года,
Царицей будешь ты всегда!»
Так выпьем за то, чтобы все женщины на свете были царицами, а мужчины – поэтами.
Выпейте, выпейте. Тут нельзя не выпить.
Это очень красивый тост, всем нравится – и мужчинам, и женщинам. Я налил вина, протягиваю, а он не смотрит, рог не берет, голову не поворачивает. Фандорин сидит и сидит. Не человек – истукан. Я такого у старьевщика в лавке видел, «Будда» называется.
Думаю, чем без дела стоять, помолюсь за усопшего – пусть я бывший, но все-таки поп.
Подошел к покойнику. Встал на колени. Думаю, надо бурку снять. Не хочется, а надо. Через баранью шерсть молитва как пройдет?
Снял, а чтобы страшное лицо не видеть, стал смотреть мертвецу на руку. Вдруг вижу – блестит что-то. Наклонился – цепочка! Серебряная, разорванная!
- Батоно Эраст! – кричу. - Хватит сидеть, да? Смотрите, что я нашел!
Он подошел, поглядел, цепочку взял.
И спокойно так:
- Я же говорил, ответ придет сам.
Ничего себе «сам»! Это я цепочку нашел! Потому что не сидел истуканом! Но я это говорить не стал. У меня пошла дедукция.
- Мужчины таких цепочек не носят, - говорю. – Значит что? С князем была женщина!
- Браво.
Но это я еще только начал.
- Такие цепочки на шее носят. Луарсаб схватил женщину за шею и порвал цепочку. А женщина его ударила кинжалом! Нет, сначала толкнула, что было мочи, и он упал. А она отбежала вот сюда. – Я подбежал к ковру с оружием. - Схватила со стены что попалось. Кинжал Мамуки Великого попался, да? Как размахнется, вся в аффекте! И пока он с пола не встал, как воткнет! Очень сердитая была, отсюда и такая сила!
- Версия п-правдоподобная, - признал Фандорин.
Еще бы не правдоподобная.
Но я дедуктировал дальше, не мог остановиться.
- Чья цепочка – тот, правильней сказать, та и есть убийца!
Сам все разгадал, без Фандорина!
- И чья же это может быть цепочка? Княгини? – спрашивает он.
Я покрутил цепочку.
- Нет, ее сиятельство такую носить не станет. У нее только золото, жемчуг, брильянты. А эта дешевая, ей цена рубль, два.
- Значит, княжна?
- Вы видели Нателлу. Она «Биржевые ведомости» читает. Цепочек-сережек не носит. Нет, это какой-нибудь служанки.
Говорю я это, а сам думаю: э, я сыщик не хуже Фандорина! Он на меня с уважением смотрит, не перебивает. Дедукция меня так и несет.
- В доме шесть служанок. Которая же из них князя убила?
Нет, не получается, думаю. Служанки все старые. Зачем князю старуху за шею хватать? И как старуха ни рассердись, как ни напугайся, не ударить ей кинжалом с такой силой.
Расстроился даже. А потом вдруг хлопнул себя по лбу.
- Я знаю! Знаю! Когда кухарка Софико хворает, вместо нее Дареджан приходит, ее невестка! Она баба молодая, сочная, и характер огонь! Наверно князь позвонил в звонок, чтобы принесли еще закуски. Если на кухне была не Софико, а Дареджан, она зашла в оранжерею. Князь был пьяный, начал ее лапать, а она не стерпела.
- Так, версия развивается. Как будем действовать д-дальше?
Теперь я стал главный сыщик, и Фандорин меня спрашивал, что будем делать. Было приятно.
- Схожу на кухню, узнаю, кто ночью был – Софико или ее невестка. Здесь меня ждите!
Я не пошел – побежал. Сердце в груди прыгает. Как хорошо быть сыщиком! Еще лучше, чем застолье вести!
И что вы думаете? Так и оказалось! На кухне сказали, что вчера у Софико спина болела, вместо нее Дареджан приходила! Ай да Ладо Чхартишвили!
Бегу назад в оранжерею.
- Батоно Эраст, ночью на кухне Дареджан была! Она и убила!
- Не торопитесь, - говорит он. - Осталось еще установить…
- Я знаю! Ее ли это цепочка.
- И как мы это с-сделаем?
Никогда в жизни у меня голова так быстро не работала. Э, думаю, у самой Дареджан спрашивать нельзя. Это раз. У служанок тоже не надо – разболтают, что мы хозяйку цепочки ищем. Это два. У мужчин спрашивать бесполезно, они никогда не помнят, что надето на женщинах. Это три...
Придумал!
- Спросим на Розовой половине.
И сразу пошел, не дожидаясь фандоринского согласия. Потому что теперь следствие вел Ладо Чхартишвили. Фандорин не спорил, сзади шел.
Только сказал:
- Не говорите, зачем вам нужно знать, чья ц-цепочка.
Без тебя бы не сообразил, подумал я.
Стучусь к княгине.
Дочка у нее была. Еще лучше, думаю. Одна не ответит – другая вспомнит. А сам уже знаю, как с ними говорить буду.
- Ваше сиятельство, мы с господином Фандориным делали обыск …
- Ага, нашли наконец улику! Мерзавец Котэ разоблачен! А я вам говорила!
- Нет. Мы нашли на полу красивую цепочку. Не иначе ваше сиятельство обронили. Решили вам лично занести.
Княгиня говорит:
- Покажите-ка. – Намощила нос. - Что вы, я такую дрянь не ношу... А, я знаю, чья она. Этой румяной толстухи, которая иногда вместо нашей Софико на кухне работает. Как ее?
- Дареджан, маменька, - подсказала Нателла. - Она не толстуха, она рубенсовская красавица. Ужасно она мне нравится! Веселая такая, смелая. Помните, все кричали, когда на кухню змея заползла? Одна Дареджан не испугалась, и поленом ее, поленом! Я когда в Америку уеду, Дареджан с собой возьму. В Америке гремучие змеи, жутко ядовитые.
Я молчал, ничего больше не говорил. Только на Фандорина покосился: что, съел, великий сыщик? Кто был прав?
За дверью говорю ему:
- Теперь надо Дареджан прижать. Сам с ней говорить буду. По-русски она не понимает.
Он спрашивает, скромно так:
- Ничего, если я тоже поприсутствую?
Я разрешил. Почему нет?
Пошли на кухню. Дареджан там была, ее свекровь Софико еще не выздоровела.
- Иди-ка сюда, женщина, - говорю я ей по-грузински. – Сядь. Говорить с тобой буду.
Села, смотрит. На квеври похожа - большой кувшин, где вино хранят, - такая же бокастая, смуглая, щеки блестят. Фандорин у меня за спиной встал, тихо стоит.
- Мне говорили, у тебя красивая серебряная цепочка. Где она?
- Потеряла где-то, - отвечает. - Жалко, муж подарил.
Голос густой, как из бочки.
Я Фандорину перевел. Он мне шепчет: «Спросите когда».
Дареджан в ответ:
- Кто знает? Вчера утром была, а вечером хватилась – нету.
Я опять перевел Фандорину и тихонько говорю: «Врет. Почуяла, что мы ее подозреваем».
- Спросите, где она работала вчера днем?
- Где всегда, – говорит. - На кухне была. Потом обед разносила. Это такой дом полоумный, каждый у себя в комнате ест! Четыре раза ходила, в четыре разных конца. Сначала туда – с подносами, потом обратно, с грязной посудой. Чего удивляться, что моя бедная свекровь больная лежит! Другие семьи как семьи, за одним столом кушают.
Спрашиваю:
- А после обеда что делала?
- Сама покушала. Потом поспала. Проснулась – пора ужин готовить. Снова всем четверым носила. И ночью тоже не поспишь. Старый князь, чтоб его на том свете черти на огне жарили, после полуночи горячее требует.
Я тихонько, вкрадчиво:
- И как? Отнесла?
- Отнесла. Только он дверь не открыл. Я думала, налакался и задрых, а он вон чего… Кто его зарезал-то, батоно Ладо? Знаете уже?
- Знаю. Сейчас скажу. Только сначала господину сыщику переведу, что ты мне говорила.
Перевел. Батоно Эраст кивнул, будто услышал то, что хотел услышать.
- П-превосходно. Вы мне не переводите. Не отвлекайтесь.
И я решил, что больше в кошки-мышки с убийцей играть не буду.
Как крикнул:
- Зачем ты врешь, Дареджан, что в оранжерею не заходила?! Твою цепочку, вот эту, мы в руке у мертвого князя нашли! – И сразу заговорил мягко. С женщинами как с лошадью: когда надо строго, когда надо ласково. - Я тебе, дочка, что скажу. Ты не запирайся, не поможет. Лучше повинись и на суде плачь побольше. Ты свою честь защищала. Про Луарсаба все знают, какой он шакал был. Как знать, может быть, присяжные тебя оправдают.
Я с ней, как с дочерью. Добра ей хочу! А она, неблагодарная, как заорет:
- Что-о? Я его убила? Я?! Ах ты, старый ишак!
Как схватит меня за горло! Как тряхнет! А потом с размаху такую оплеуху влепила – искры из глаз. Пришел в себя – нет Дареджан. Убежала.
- Батоно Эраст, почему убийцу не задержали! Где ее теперь искать?
- Она не убивала, - говорит. Спокойный такой, будто на его товарища-сыщика никто не покушался!
- Как не убивала? А цепочка? И вы видели, какая у нее силища? Она князя не то что кинжалом проткнуть – пополам могла бы разорвать!
- М-да, сила у Дареджан впечатляющая. Но преступница не она. Видите ли, господин Ладо, я очень хорошо умею осматривать место п-преступления. И когда я обследовал труп, никакой цепочки в руке не было. Она появилась потом.
- Как? Когда?
- Заметили ли вы, что, когда я допрашивал обитателей усадьбы поодиночке, близко к телу подходили только д-двое?.
Я стал вспоминать.
- Княгиня подошла! Наклонилась! И потом Нателла тоже, присела вот так и сказала что-то на французском.
- А если учесть, что накануне Дареджан относила обеим с кухни обед, а потом ужин…
- Она могла обронить цепочку там!
- И значит, служанка сказала правду. С-следовательно?
- Кто-то из них, мать или дочь, подобрали цепочку и потом на руку мертвеца положили! Кто это сделала, та и убийца! …Нет, не может быть! Княгиня не стала бы мужа убивать. Что она – дура глупая, без наследства оставаться?
- На дуру ее сиятельство не похожа, - признал он.
Я говорю:
- А княжна Нателла хоть и черт в юбке, но ее тонкими ручками ни в каком аффекте такой удар не нанесешь.
- Тоже верно. Что же мы в результате имеем?
- Туман имеем. И куда в нем идти – непонятно.
- Когда хочешь выбраться из тумана, существует два способа, - сказал тут Фандорин, снова вынимая свои зеленые четки. – Нужно положиться или на ум, или на чутье – в зависимости от того, что в человеке сильней. У меня с чутьем не очень. А у вас?
- Ум у меня хуже, чем чутье, - признал я, потирая ушибленную щеку. - За это я и получил оплеуху. Но чутье мне сейчас тоже ничего не говорит.
- Сформулирую вопрос иначе. Какое, по-вашему, это преступление - рациональное или эмоциональное? В зависимости от этого методика расследования будет разной. Ну же, я полагаюсь на вашу интуицию.
Трудный вопрос мне задал батоно Эраст. Помогите ответить.
А я, пока вы думаете, тост произнесу.
Про царицу-орлицу я тост уже говорил, теперь про царя всех зверей Льва расскажу.
Случилась в львиной семье беда. Пропал принц Львенок. Где искать, как искать – никто не знает. Вызвал Лев двух самых лучших сыщиков, Сову и Собаку. Сова во всем царстве была самая мудрая, а у Собаки самое хорошее чутье.
Не найдете моего сына, сказал Лев, я из вас сациви сделаю. Награды никакой не пообещал, про отцовскую любовь тоже ничего не сказал. Он был опытный царь и знал: лучше всего стараются не за совесть, а за страх.
Мудрая Сова подумала-подумала, что-то придумала и полетела. Собака совсем не думала, уткнулась носом в землю, взяла след и побежала.
Кто Львенка найдет быстрее? Как думаете?
Берем два бокала. Левый – Сова, правый – Собака. Из какого выпьете?
Но сначала скажу, за что пьем.
Пускай никакой лев не делает из нас сациви и пускай мы летаем и бегаем, только когда сами этого захотим.
Про Львенка скажу, чтобы вы за него не волновались. С ним всё хорошо, он нашелся. Только очень далеко. В Америку сбежал. Ему надоело при таком самодержавном папаше жить. Демократию выбрал. Теперь страховым агентом работает.
Ну, так что - Сова или Собака? И до дна!
1. Совиная мудрость
Откройте оглавление и перейдите на главу Тост третий. Или гадюка?
2. Собачье чутье
Откройте оглавление и перейдите на главу Тост третий. Иль показалось?