Любовная отрава

ГЛАВА 14

Кэролин успела забыть, каким огромным был дом Эвана. Построенный в джорджианском стиле, он стоял на заснеженном склоне горы, окруженный густым лесом.

Утреннее небо было бледно-голубым, когда они подъезжали к усадьбе. Еще накануне Эван послал в дом весточку об их скором приезде. Волнуясь, Кэролин смотрела на роскошный портик и широкие ставни, прикрывающие окна нижнего этажа.

— Как красиво, — прошептала она, взяв мужа за руку.

Последний раз она была здесь еще с Форрестом, когда Эван пригласил их на скромный семейный обед два или три года назад.

— Что бы ты хотела получить в подарок на Рождество? — поинтересовался Эван.

Его жена весело рассмеялась:

— Теперь у меня есть все, о чем только можно мечтать — умиротворенное сердце и новая, счастливая жизнь. — Ей пришло в голову, что волнующие ее мысли со временем перестанут ее тревожить.

— Признаться, я думал о том, чтобы подарить тебе элегантный дамский экипаж и подходящую к нему упряжку лошадей. Тебе бы хотелось этого?

Кэролин похлопала его по руке, ошеломленная его щедростью:

— Господи, меня никто никогда не спрашивал, чего я хочу. Откуда ты такой взялся?

Эван усмехнулся:

— Если ты забыла, я напомню тебе, что я — весьма удачливый адвокат. Но, честно говоря, я получил большое наследство от своего деда. Отец умер, когда я был еще мальчишкой, а мать — когда я достиг юности. Впрочем, она тоже оставила мне кое-что. Я был молодым романтиком и пустил наследство на то, чтобы купить этот дом для моей невесты.

Кэролин обескураженно поглядела на него:

— Но ты никогда не говорил, что…

— Я лишь мечтал… Ни одна женщина не была мне по нраву до тех пор, пока я не встретил тебя… А ты была так юна…

У Кэролин не было ни малейшего желания снова говорить о том, какую глупость она совершила, выйдя замуж в первый раз.

— Ты, кажется, обещал мне какой-то праздничный вечер? — сменила она тему разговора, прижимаясь к мужу. Воспоминания о Тимберхилле, о трудном времени в Филадельфии, о долгих, пустых годах в доме на Дьюберри-лейн оставляли ее…

— Ах да! Надеюсь, будет весело. Послушай-ка, что я задумал…

Несмотря на простую обстановку, дом Эвана был весьма и весьма мил. Все было приготовлено к приему жены хозяина, в каминах потрескивал огонь, горели свечи, и вся челядь высыпала к двери, когда мистер и миссис Бурк вошли в дом.

Лишь одна экономка Эвана, миссис Пепперелл, имела опыт в ведении домашних дел. Когда во время болезни Эван вынужден был нанять себе новых работников в дом, ему пришлось воспользоваться услугами людей, которые в городе занимались совсем другими делами, а у него стали управляющим, горничными, кухаркой и конюхом. Кэролин почувствовала себя неловко, когда узнала, что ей придется распоряжаться таким количеством бестолковых слуг. Она растерянно поздоровалась с челядью.

Слуги, вытаращив глаза, оторопело приветствовали хозяина, которого ошибочно принимали за правоведа. Женщины, присев и покраснев, пробормотали слова приветствия Кэролин.

— Думаю, ты хотела бы умыться и отдохнуть с дороги, — промолвил Эван, направляясь в кабинет. — А мне придется заняться кое-какими делами, ведь, как понимаешь, я забросил их во время болезни. О вечере тебе беспокоиться не надо. Миссис Пепперелл уже получила распоряжения. Впрочем, если ты хочешь что-нибудь изменить…

Кэролин лишь рассмеялась.

— Поговорим об этом позже, — заявила она, направляясь вслед за мужем в его кабинет, который, к ее глубокому разочарованию, был уставлен книгами о законах, но среди которых не было ни одной книги о медицине. Все в ее жизни так переменилось… — Я беспокоюсь лишь о том, что надеть. Может, пригласить портниху? Я… Я вообще-то всегда сама шила себе платья, но до вечера осталось совсем мало времени…

Эван повернулся к ней, на его лице расползалась довольная улыбка.

— Какой же я болван! Я совершенно забыл, что ты понятия не имеешь о том, как жить в достатке. Господи, как же я буду рад испортить тебя! Конечно, пригласи портниху, да еще парочку помощниц. Можешь заказывать все, что хочешь. Ни о чем не думай! Сейчас Рождество, любимая! Ты должна получить все, о чем только может мечтать женщина: платья, белье, тонкие чулки. — Он прижал ее к своей груди. — Я пришлю к тебе торговца, который привезет все, что необходимо.

Кэролин со смехом позволила ему поцеловать себя. А затем перед ее внутренним взором мелькнула целая гора модной одежды, раскиданной по ее кровати.

— Но перед тем как оставить меня…

Эван припал поцелуем к ямочке на ее шее.

— Эван, ты просто чудо! Ты сделал меня такой счастливой! Я хочу, чтобы ты показал мне весь дом, от подвала до чердака. Я хочу, чтобы этот дом стал и моим домом. Навсегда.

Похоже, он понял, что жена имеет в виду: она стремилась к тому, чтобы изгнать из памяти воспоминания о Тимберхилле. Ей хотелось думать лишь о светлом и уютном доме, который ждал свою хозяйку почти пятнадцать лет.

Он поводил носом по ее шее:

— Кажется, я не смогу оторваться от тебя даже ненадолго, чтобы съездить в город.

— Ты и не должен туда ехать! Ты долго был в дороге, а до этого тяжело болел, поэтому не должен переутомляться! Эван, не рискуй здоровьем, прошу тебя! — Кэролин слегка встряхнула его.

Заглянув в ее бездонные глаза, Эван Бурк прижал к себе жену.

— Я не дам тебе повода волноваться, любовь моя! — прошептал он.

Кэролин была удивлена, осознав, как дорог ей Эван, как она его любит. Ей казалось, ее чувства к нему становились сильнее с каждой минутой. Ей никогда не приходилось ни о ком так волноваться и заботиться. Можно ли было считать, что все наконец наладилось, или темные тайны ее души все еще не открывали своих секретов, затаившись, но готовясь к тому, чтобы вовремя выбраться наружу и не дать ей возможности испытать счастья?

— Эван, я так люблю тебя!

— Ты говоришь это так, словно только сейчас поняла, что любишь меня.

Кэролин немного отстранилась от Эвана, чтобы взглянуть в его любящее лицо.

— Нет, дело в том, что я, кажется, лишь теперь начинаю понимать, что такое любовь. Мое сердце так долго было закрыто.

Щеки Эвана покрылись довольным румянцем. Подтолкнув жену к двери, он отворил ее и повел Кэролин наверх, в приготовленную для них спальню.

Он решил, что дом они смогут осмотреть и позднее.

Глаза Кэролин засияли удовольствием, когда горничные в накрахмаленных фартуках и чепцах принялись носить в гостиную целые тюки всякого добра, привезенного в дом торговцами.

Женщина отобрала себе шелковые платки, ленты, гребни, расчески, заколки, всевозможные украшения для волос, сапоги для верховой езды и бальные туфельки, белые шелковые чулки, вышитые и украшенные кисточками сумочки, шляпки и береты с перьями и вуалями, шелковые и лайковые перчатки, и два корсета — один на каждый день, а другой — поизящнее — для торжественных выходов. Не оставила она без внимания и тончайшие кашмирские шали.

Налюбовавшись покупками, Кэролин попрощалась с довольными торговцами. Вскоре в дом приехала портниха с двумя дочерьми. Все дамы направились в гардеробную Кэролин.

У Мэри Уилсон хватило ума не высказывать мнения о поношенных вещах Кэролин, которые та носила, будучи женой бедного доктора. Сняв с нее мерки, дамы вместе с Кэролин подобрали ткани для ночных сорочек, белья, рубашек и панталон. Куда труднее было выбрать ткани и фасоны для будничных и парадных платьев.

Для домашнего наряда Кэролин предпочла цветастый шелк. Плотный белый шелк и коричневый бархат пошли на жакет и платье для выходов. Женщина также остановила свой выбор на зимнем шелковом плаще, подбитом мехом, и подходящей к нему муфте. Дамы договорились, что на платье для приемов пойдет темная набивная материя. Предполагалось, что это платье будет с модной, завышенной талией.

Некоторое время дамы никак не могли решить, какую ткань из трех — индийский муслин, розовый набивной ситец или кремовый шелк — выбрать еще на одно платье. Но потом все же остановились на муслине и обговорили покрой, придумав украсить подол будущего наряда и короткие рукава простой вышивкой с серебряной нитью. Кэролин забеспокоилась было о том, что потратит слишком много денег, но потом решила, что Эван будет только рад этому.

После всех обсуждений портниха поднялась в приготовленную для нее комнату на верхнем этаже и сразу же принялась за шитье выходного платья. Ее дочери поехали в город за всякими мелочами и вернулись еще до темноты.

Эван в открытых санях тоже направился в город, оставив жену заниматься дамскими развлечениями. Вернулся он, когда миссис Пепперелл раздавала распоряжения о подготовке столовой и нижних гостиных. Прекрасные, вручную расписанные обои с пейзажами Пенсильвании и зеленые драпировки как нельзя лучше украшали столовую, в которой стоял длинный обеденный стол, окруженный дюжиной стульев.

Взбежав наверх и распахнув дверь спальни, Эван увидел, что его жена спит среди целой горы своих покупок. Усмехнувшись, он подошел к ней, восхищаясь ее красотой и радуясь тому, что эта женщина, которая так его любит, наконец-то принадлежит ему.

Вытащив осторожно одну из шалей, он бережно накрыл Кэролин. Женщина потянулась, и они едва не стукнулись головами. Ее сонные глаза были полны беспокойства.

— Прости, пожалуйста! Я не хотел тебя будить, — промолвил Эван, прижимая к себе жену, которая, к его удивлению, на этот раз не потянулась к нему с объятиями.

Впрочем, Кэролин быстро пришла в себя и нежно обняла мужа. Целуя ее в шею, он чувствовал биение ее пульса.

— Что тебе снилось?

Женщина тяжело вздохнула:

— Да так. Ничего.

Но потом, тесно прижавшись к мужу, Кэролин обвела комнату невидящим взором. Ей вспомнилась темная, зловещая тень, преследующая ее. Кэролин поежилась: ночные кошмары Тимберхилла преследовали ее и на брачном ложе. И на сей раз все было еще хуже, чем там. В этом сне тень в темном плаще изнасиловала ее. А она лежала не двигаясь и не в силах противиться насильнику.

Кэролин обняла Эвана, стараясь отогнать от себя мрачные воспоминания. Ей хотелось наслаждаться их красивой любовью, хотелось засыпать и просыпаться в его объятиях. Ей нужно было время, чтобы исцелиться и жить дальше, оставив воспоминания о Форресте и Тимберхилле в прошлом.

Но очень уж реальным был ее сон. Казалось, все происходило наяву, или… должно было произойти. Кэролин была абсолютно беспомощной и не могла остановить те силы, которые пришли в движение с ее приездом в Тимберхилл.

Кэролин была неподражаема в платье из муслина, которое прекрасно сидело на ней, подчеркивая ее округлую грудь и оставляя руки и шею открытыми. Уложив волосы хозяйки в затейливую прическу, горничная Бетси вплела в них шелковую розу, а один локон оставила свободно спадать на шею.

Войдя в ее комнату, Эван, который никак не мог совладать со складками своего галстука, остановился как вкопанный.

— Боже, как ты прекрасна! — вырвалось у него.

— Благодарю вас, добрый мой супруг, — проговорила Кэролин, зардевшись от его похвалы.

Подойдя к туалетному столику и глядя на мужа в зеркало, она принялась душиться, проводя пальчиком за ушками и по груди. Эван быстро пересек комнату и вынул из нагрудного кармана изящную коробочку.

Вручив ее жене, молодой человек поводил губами по ее шее.

— Это тебе, моя дорогая женушка. Ты просто сводишь меня с ума. Я хочу тебя. Сейчас. Здесь.

Кэролин засмеялась:

— Но мы же опоздаем к гостям.

Открыв коробочку, женщина увидела сверкающее хрустальное ожерелье, которое идеально подходило к серебряной вышивке на ее платье.

— Позволь мне помочь тебе, — прошептал Эван, взяв ожерелье и застегнув его на гибкой и нежной шее жены. Он долго любовался ее отражением в зеркале, а затем, по-прежнему стоя у нее за спиной, провел ладонями по груди Кэролин.

Затаив дыхание, Кэролин смотрела на его руки. Она чувствовала, как от желания напрягаются ее соски. А потом одним движением Эван скользнул руками за вырез ее платья и нежно провел пальцами по ее груди.

— Знаешь, я никогда раньше не замечал этого шрама у тебя на шее, — прошептал он, глядя в зеркале на ее затуманившиеся от страсти глаза.

— Да это так… ерунда… Послушай, а может… может, нам и впрямь задержаться на несколько минут? — тихо проговорила Кэролин, чувствуя, как кровь закипает в ее жилах. — Но я бы не хотела портить прическу.

Медленно отняв руки от ее груди, Эван повернул к себе табурет, на котором сидела жена.

На нем были бриджи из белой шерсти. Кэролин расстегнула застежку, чувствуя, как пульсирует его возбужденная плоть.

Не сводя с нее глаз, Эван присел перед ней. Вся одежда Кэролин, включая белье, была новой, и Эван немного замешкался, когда, приподняв юбки, не смог сразу справиться с завязками ее панталон. Но вот тесьма была развязана, и Кэролин откинулась назад, упираясь локтями в туалетный столик.

Застонав от страсти, Эван быстрым толчком вошел в нее. Впервые они занимались любовью при свете, а не в полумраке.

Кэролин закрыла глаза, чтобы лучше почувствовать его. Она дрожала, но старалась держать себя в руках, чтобы ни один локон ее прически не растрепался.

Эван двигался очень осторожно. Улыбаясь, он поцеловал ямку на ее шее.

Кэролин забыла обо всем на свете, кроме своего чудесного мужа, который занимался с ней любовью в любое время дня и ночи. Им давно было пора спуститься к гостям, а они слились в тесных объятиях… Откинув голову назад, Кэролин почувствовала, как ее тело начинает содрогаться в конвульсиях…

Из коридора раздались тихие шаги горничной, и тут же Кэролин увидела, как дверь медленно приоткрывается.

— Не входи! — тихо промолвила она. — Сюда нельзя!

Дверь закрылась. Эван усмехнулся, прижимая жену к себе.

— Господи! — прошептала Кэролин дрожащим голосом. — Как я тебя люблю!

…Когда все было кончено, Эван засмеялся. Все произошло так быстро, что им оставалось лишь радоваться тому, как они подходят друг другу. Кэролин знала, что они снова будут заниматься любовью, когда гости разъедутся, но эти мгновения близости были особенно дороги обоим.

Помедлив, Эван отпустил жену и привел в порядок одежду. Кэролин тоже встала, чувствуя слабость в ногах, и с любовью во взгляде посмотрела на мужа.

— Похоже, мы никогда не сможем насытиться друг другом, — прошептал Эван, обнимая Кэролин.

— Надеюсь на это, — выдохнула женщина.

— Все будут нам завидовать.

— Веселого Рождества, дорогой муженек, — прошептала Кэролин, целуя мужа в щеку. — А для меня это Рождество — самое лучшее.