Любовь с первого взгляда

ЛЮБИТЬ И КУРИЦА УМЕЕТ

Люблю я очень своего сына. Из-за этой любви вся моя жизнь на конфликтах построена. А сегодня такое произошло, что до сих пор никак не отойду, нет-нет да к сердцу прислушиваюсь: не остановилось ли. Но оно все быстрее и быстрее стучит: вроде новый конфликт предчувствует…

И вое из-за него, единственного сына моего Леопольда.

Восемнадцать лет тому назад, когда он появился на свет, первый конфликт потряс нашу семейную обитель. Решался вопрос, как назвать. Супруг мой, мрачный и недальновидный человек (вы позже сами в этом убедитесь), предложил дать сыну имя Петр. Но я сделала страшное лицо и промолвила твердо и выразительно: «Он будет Лео-поль-дом!».

Второй конфликт нагрянул два года спустя. Мой бедный Лепа, бойкий и славный мальчуган, во всех отношениях был развитее своих сверстников, а вот эта буква «р» наводила на меня ужас и панику. Лепа не выговаривал «р». Но пришло, наконец, то радостное, незабываемое время! Лепа, сам Лепа четко, определенно и внятно выговорил «р». И вот при каких обстоятельствах. Как-то прибегает ко мне, запыхавшись, мать мужа и плачет навзрыд. «Послушайте, — говорит, — что сказал Леопольд».

«Что, — спрашиваю, — он сказал?». А тут и сам сынишка забежал с деревянной лошадкой. Посмотрел на меня озорно и отчеканил: «Баба дур-ра». Я от восхищения начала целовать его, умницу, хвалить, пообещала заводного коня купить. А бабка смотрит на меня, головой покачивает. Вечером муж скандал учинил.

«Негоже, — говорит. — Наказать надо!». А что тут особенного? Главное, что ребенок буквой «р» овладел. Муж хмурится. Тогда я к нему:

— Не знаешь, — говорю, — где у нас валерианка с ландышем? — И, конечно, соответствующее выражение лица сделала…

Лепа на следующий день получил заводного коня и велосипед. Бабушка, правда, от нас уехала, но мы наняли домработницу.

Не буду перечислять всех домашних легких перестрелок и боев местного значения, которые я провела с надлежащими тактическими маневрами, руководствуясь четкой стратегией: все для Леопольда!

Мне было сравнительно легко, пока Лепа не пошел в школу. С тех пор на сторону моего противника — мужа — пришло колоссальное подкрепление: школа со всеми ее организациями. И все же я устояла.

Как тяжело, скажу я вам, в наше время воспитывать детей!

Вот, скажем, такой случай. У мужа, слава богу, никогда не переводились персональные машины. Школа от нас всего два квартала. Я решительно попросила шофера отвозить Лепу в школу и привозить домой. Муж — в штыки: «Негоже. Сына балуешь. Работать мешаешь». Тогда я медленно опустилась на стул, закатила глаза и схватилась за сердце…

Ну, а шофер в это время уже взял портфель Лепы, усадил сына рядом и — в школу. А дальше все вошло в систему. Отпуск, по согласованию со мной, шофер получал только в каникулы Лепы.

А какую борьбу я с учителями выдержала! Ни одной двойки я никогда без внимания не оставляла. Что такое двойка? Это субъективное отношение учителя к учащемуся. Не выйдет! Прихожу в школу и, даже не здороваясь с директором, перехожу в атаку:

— Когда придирки к детям ответственных работников прекратите?

А дома Лепе говорю:

— Возьми книги в руки, сынок, докажи этим черным завистникам (это я об учителях), на что ты способен.

Смотришь, и к концу четверти троечка округляется. Еще по двум вопросам мы с мужем на разных полюсах. Первое: о спиртных напитках. Иногда мы по стакану вина перед обедом употребляем. Я наливаю и Лепе, отец — против.

Второе разногласие. И муж и школа — за какой-то труд, за какую-то политехнизацию. Я решительно против. Это изматывает ребенка и ни к чему не приводит. Что это за выдумка — детей заставлять работать!

Сколько усилий мне стоило достать справку о том, что Лепа «из-за неустойчивого состояния сердечной деятельности от уроков политехнизации освобождается». Да, я его оберегаю, как любящая мать.

И что же в итоге? В этом году Лепа закончил десятый класс. Ни одной двойки. Мечтала я в медицинский институт устроить. Бросилась туда — вое знакомые, как по команде, смеются: «Что вы? — говорят, — разве с такими отметками можно в вуз?». Я туда, сюда. Ну, хотя бы в сельскохозяйственный. Я уже договорилась в одном тресте, что после окончания вуза мы его в подсобном хозяйстве агрономом оставим. Где там! Опять смех. Я — к мужу. Он мне:

— С большим трудом, может, на завод устрою.

— На завод? Простым рабочим? Нашего единственного сына?

И на сей раз, представьте, ни валерианка, ни миокардиодистрофия, ни эпилепсия, ни энцефалит не подействовали. Муж и все институты были против меня. Утром Лепа надел спецовку и ушел на завод.

И вот тут случилось то, о чем я, собственно, и собиралась вам рассказать. Я весь день провела, как в огне. Еще за несколько часов до окончания смены я была уже у проходной будки. Наконец, прогудел гудок. Я встала в сторонку, чтоб понаблюдать за сыном. И вскоре в плотной толпе рабочих он показался с каким-то товарищем. Они вышли из двери я зашагали по тротуару. Я — следом. Слышу, беседуют.

— Нравится? — спрашивает спутник сына.

— Очень нравится, — отвечает Лепа.

— Ты что же, в парнике рос, что ли? — упрекает Лепу собеседник. — Даже молотка не умеешь держать. Как без рук.

— Не в парнике, — сердито ответил Леопольд.

— А в чем же дело?

И тогда Лепа произнес эту страшную фразу. Он сказал:

— Да мать у меня… Такая, всю жизнь, в пеленках держала бы.

А товарищ спросил:

— Не любит тебя, что ли?

А Леопольд, мой маленький Лепа, в ответ:

— Любить и курица умеет…

Я остановилась, вдруг по-настоящему почувствовала острую сердечную боль, медленно опустилась на первую садовую скамью. За что же это? И душу мою охватила всеобъемлющая материнская обида… Я много передумала за эти короткие минуты. Да, конечно, Лепа прав. Неумная я, вне сомнения! Какая же порядочная мать своего единственного сына на завод пустит, когда в городе больше вузов, чем ателье мод?