Любовь с первого взгляда

РЕМОНТ

Прихожу я к невропатологу, начинаю жаловаться:

— Не сплю, доктор.

Улыбается.

— Не ем, доктор.

Усмехается.

— Жить не хочется.

Доктор смеется.

После этого он проверяет мои рефлексы, находит их в норме и обращается ко мне с вопросом:

— С чего это началось?

— Трудно определить, доктор. Спать я перестал во время годового отчета. Не мог найти трех копеек.

Невропатолог внимательно смотрит мне в глаза и вставляет понимающе:

— Три копейки — это, конечно, сумма не маленькая…

— Дело не в сумме, а в балансе…

— Понимаю, понимаю… Дальше.

— Есть я перестал, когда главбух сделал мне предупреждение, что, если я не найду три копейки, то…

Доктор опять учтиво перебивает меня и задает наводящий вопрос:

— А когда вы на жизнь так смотреть стали?

— Охота к жизни отпала, когда я с помощью двух ревизоров, наконец, нашел три копейки…

Врач сочувственно похлопал меня по плечу и сказал:

— Ничего страшного у нас нет. (Я думаю, что он имел в виду себя). Мы с вами через недельку-две танцевать будем… Я вам выпишу бромчик с валерианкой, три раза в день по двадцать капель. Ко мне приходил пациент, так тот пианино продал и деньги — десять тысяч рублей — потерял. Пришлось бромчиком побаловаться. Успокоился. А у вас — три копейки. Все обойдется… Рекомендую заполнить санаторно-курортную карту. Желательно — неврологический санаторий.

Прихожу домой, жене все рассказываю. А она мне:

— Ты меня благодарить еще должен. Если бы я тебя дома легкими скандалами не отвлекала, ты давно бы того, — и она живописно приставила указательный палец ко лбу.

С ней нельзя было не соглашаться. А дальше супруга сказала тоном, не подлежащим обжалованию:

— В санаторий поедешь — когда ремонт квартиры сделаешь.

Какой же тут ремонт, когда я уже чувствую атмосферу потустороннего мира! И я впервые аккуратно отсчитал в стакан двадцать капель брома. Но всем известно, что только одни распоряжения в мире никогда не отменяются — это распоряжения наших любящих жен. Мы здесь же составили план ремонта: вырубить нишу для буфета, оклеить комнату обоями, покрасить полы, окна и двери.

— Вот и все, — подвела итоги супруга. — Это ты за недельку-две все спокойно сделаешь. А тогда и на отдых, как его называют, заслуженный.

Чтобы не терять времени, я в тот же вечер взялся (будучи на больничном листе) за нишу. Работа эта очень интересная. Как только я рубнул пару раз киркой, прибежали из трех соседних квартир жильцы, и задали мне знакомый вопрос:

— С чего это у вас началось? — Вот только рефлексы не проверяли. Я терпеливо разъяснил, что буду рубить нишу только на 10 сантиметров, а то буфет загораживает нам проход в кухню. После длительной конференции, закончившейся довольно успешно, я продолжал свою работу. Через пять или шесть часов (это уже было к полуночи) я, наконец, вынес мусор, завершив первую часть нашего ремонта. Кое-как помывшись, я немедленно бросился в кровать и… заснул мертвым сном. Утром жена с колоссальным трудом растормошила меня, сообщив:

— Быстрее, иди в первый магазин. Там, говорят, выбросят обои — чудо.

Я только тогда по-настоящему протер глаза, когда меня спросили:

— Вы, гражданин, край держите? — Это было уже в очереди за обоями. А до открытия магазина оставалось еще три с половиной часа. Через час-другой я с завистью смотрел на командированных, которые поглощали по дюжине горячих пирожков. Я считал, что только командированные питаются пирожками на улицах. А когда магазин открыли, я почувствовал невероятный аппетит. Схватив несколько рулонов очаровательных обоев, я еле добежал до дому, держась за живот. Жена пекла блины. Я принялся поглощать их молниеносно один за другим, до страха поражая бедную супругу. Затем я взялся за работу.

Короче говоря, пока я прошел два этапа ремонта (сделал нишу и оклеил обоями стены), я позабыл о двух жалобах невропатологу: сон и аппетит пожаловали ко мне. И это было моим спасением. Вы представляете, как бы я мог ремонтировать квартиру, если бы у меня стойко держалось прежнее состояние?!

А на завершающем этапе ремонта мне вдруг чертовски захотелось жить. Жить, жить, — лишь бы найти высококачественную краску для пола! И я ее нашел, черт побери! А когда мы с женой после ремонта наводили порядок, то в дальнем углу буфета обнаружили пузырек и чистый бланк какого-то документа.

— Что это? — спросила жена.

Я недоуменно прочел этикетку: «Бром» и на бланке: «Санаторно-курортная карта».

Мы весело и дружно рассмеялись.

— Все хорошо, — подвела итоги жена, — вот только здесь у порога не мешало бы постелить коврик линолеума.

Я выбежал на крылечко и направился опрометью на улицу. Весь интерес жизни был теперь в линолеуме. Жить, жить! Лишь бы найти красивый коврик из линолеума размером полтора на два метра…