Любовь в твоих глазах (СИ)

Глава 32. Дамир, Аня

Меня передергивает от злости, когда я вижу их в окно. Не могу не смотреть. Может это новая форма мазохизма — не знаю. Но я стою и смотрю. Как они разговаривают, а потом обнимаются, словно самая крепкая пара в мире. Как будто и не было ничего. Как будто он не трахал другую у нее на глазах, а она не рыдала всю ночь из-за этого.

Я всегда говорю, что предательство, это одно из худшего, что может быть в жизни. Его нельзя простить, оно ломает изнутри всё, превращая в крошево. И я, блядь, не понимаю, как Аня может прощать Руса. Я не понимаю! Она так слепо его любит? Да не верю! Ну не совсем же дура она, в конце концов.

В голове нихера не укладывается, внутри пожарище, который не потушить. Аня мне ничего не должна, но сука, что ж так больно? Ухожу от окна, потому что невыносимо. Нахер. Я зря не зарыл все это в себе в самом начале, знал же, чем всё обернется.

Я слышу какой-то тихий стук, сначала думаю, что кажется, но потом он становится громче. Открываю дверь и застываю. Я ожидал увидеть кого угодно, но не ее.

М ы о чем-то говорим. Я херово понимаю, если честно, больше ради приличия поддерживаю диалог, а сам сдерживаюсь с трудом, чтобы не натворить глупостей.

До края сознания долетает громкое слово “расстались”, а потом какое-то странное инопланетянское признание, которое в тусклом свете лампочки в моей прихожей звучит круче всего в мире.

Я не могу себя контролировать. Всё, нахер, разучился. Всё, чему учился долгие годы, рухнуло под легкой улыбкой одной странной активистки.

И в этот раз я не собираюсь извиняться. Я сразу целую. Потому что пошло оно всё…

Аня

Я совершенно не понимаю, что происходит, но меня словно ураганом каким-то сметает и прибивает к стене. Я не успеваю вскрикнуть от неожиданности, я даже подумать не успеваю, как сильное и горячее тело прижимается катастрофически близко, а теплые губы накрывают мои.

Это совершенно иначе, чем в тот раз у фитнес-клуба, странно, но я успеваю сравнить. Это абсолютно другие эмоции. Я не берусь утверждать, что было внутри у Дамира в прошлый раз, но сейчас это точно что-то другое. Здесь… облегчение. Правда. Я слышу его выдох прежде чем он набрасывается на мои губы.

А еще здесь какой-то трепет. Несмотря на то, что он напирает ураганом и заставляет забывать обо всем одним только поцелуем, он довольно нежный. Рукой сжимает мою шею сзади, и я успеваю подумать о том, что ему всё еще может приносить это боль… Но он не отпускает и не говорит ничего, не отстраняется несмотря ни на что…

Он очень теплый, и я, вся мокрая от дождя, неосознанно прижимаюсь к нему ближе в отчаянных попытках согреться.

Этот поцелуй существенно отличается от того около фитнес-клуба, потому что… Потому что сегодня я Дамира не отталкиваю. Я не собираюсь кричать и плакать, не хочу обвинять его ни в чем и бросаться на него с кулаками. Я… я хочу целоваться.

Глупо, наверное, что так всё скоро, но мне так правильно. Мне хорошо именно здесь и сейчас, и я больше не хочу отказываться от этого и пытаться уговорить себя, что мои чувства к Дамиру только лишь дружеские.

Он целует меня очень страстно, меня окатывает волнами его эмоций сильно, от этого тяжело дышать. Поднимаюсь на носочки, чтобы обнять его за шею крепче, на секунду отстраняюсь, чтобы перевести дух, но Дамир не продолжает поцелуй. Что…

— Чёрт… — говорит он громко, и меня охватывает паникой. Только не говори, что ты передумал. Не разрушай всё, как сделала в прошлый раз я. Я же только поверила, я же… — Рано я, да? — вдруг он задает вопрос, от которого улыбка тянется по лицу.

Качаю головой, отвечая отрицательно. Он настолько по-настоящему обеспокоен, что мне летать хочется. Почему он каждый раз говорит, что плохой человек? Он один из лучших, кого я вообще встречала.

— И не будешь кричать и убегать сломя голову? — спрашивает еще раз, и я улыбаюсь еще шире. Он тянется снова, но в этот раз отстраняюсь я, хотя делать этого до ломоты в пальцах не хочется. Дамир смотрит на меня с долей испуга, и я спешу его успокоить, дрожащими губами произнося:

— Я действительно очень замерзла.

У меня стучат зубы, а вещи всё еще мокрые насквозь. С волос стекают ручейки прямо на пол прихожей, а в обуви целое озеро — хоть лягушек запускай.

— Чёрт, точно, — он так смешно реагирует на всё, что мне мигом становится плевать на весь холод. Мне, но не Дамиру. — Я принесу тебе что-то надеть, иди пока в душ.

Немного прихрамывая он идет в спальню и приносит мне свою толстовку и спортивные штаны. Наверняка я буду выглядеть в этом супер-смешно, потому что Дамир выше меня на голову и шире в плечах раза в три точно. Честности ради, мне хватило бы одной толстовки, но его забота о моем тепле кажется невероятно милой.

Я убегаю в душ под горячую воду и думаю обо всём, но для меня самой странно, что в мыслях нет места боли от расставания или грусти по Руслану. Скорее всего это эндорфины и эмоции от всего произошедшего, но честности ради, я совсем не хочу страдать. Я пережила уже очень много плохих эмоций. Во время болезненных наших моментов в отношениях, в наш перерыв, а потом когда застала его с другой. Мне хватило этого с головой и теперь я хочу наслаждаться настоящим.

Натягиваю на себя всё, что принес Дамир, а вещи развешиваю на сушилке для полотенец в ванной. Мокрые трусики прячу под низ вещей, чтобы не смущать никого из нас двоих, и в сотый раз хвалю себя за то, что всегда ношу запасные. Без белья было бы очень уж некомфортно…

Выхожу из ванной и ищу Дамира по квартире, а потом замираю, когда нахожу его на кухне. Потому что он стоит у коробки с лекарствами, опираясь рукой на столешницу и зажмурив глаза. Рядом открытая баночка обезбола, чёрт…

Ну почему он такой упрямый? Ну почему нельзя было остаться в больнице еще немного? Его раны и переломы — совершенно не шутка!

— Эй, ты как? — подхожу к нему и касаюсь рукой плеча, а он тут же “оживает” и делает вид, что в полном порядке. Ясно. Не слышал, как я вышла из душа и не успел войти в образ.

— Да порядок, мелкая, не парься. Зуб ноет.

— Совесть твоя ноет, что ты без разрешения из больницы ушел, — меня злит эта самодеятельность. Разве можно так относиться к своему здоровью?! Это не шутки! если врач еще говорил, что рано уходить, значит рано! Господи…

— Ань, не нагнетай, я в порядке.

— Ага, если ты в порядке, то я не утонула в твоих штанах, — привожу самое странное в мире сравнение, но я правда утонула! Могла бы спокойно влезть в одну штанину. Пришлось шнурки затянуть так, что штаны в поясе сложились почти пополам. — Пошли, — беру его за руку и осторожно веду в спальню. Ему нужно больше отдыхать, лежать, не напрягаться и не нервничать.

— Аня, я в норме.

— Слушай, — поворачиваюсь к нему лицом, когда останавливаемся в коридоре, — я тебе кровь свою отдавала, чтобы ты поправился, а не чтобы угробил себя, ясно? Ляжешь и будешь лежать.

— Ты командуешь? — спрашивает, удивляясь, сбивая меня с толк. Я командую?..

— Да, я командую! Раз ты сам позаботиться о себе не можешь, отныне этим буду заниматься я.