Глава 11

Тихо ступаю по мягкой траве, прижимая к себе спящего ребёнка. Я снова здесь, в этом лесу. Хоть и зареклась, когда-то здесь появляться.

— Давай помогу, — протягивает Брендон руки к Нику, — Тебе тяжело его нести, я же вижу.

Качаю головой. Я всё еще ему не доверяю, не знаю, что он может совершить в следующую минуту. А после сцены на кухне, вообще опасаюсь оставаться с ним наедине.

— Рина, да не упрямься ты. Мы же обо всём договорились. Я не похищу твоего ребёнка, — продолжает убеждать меня Брендон, — Я всё же — его отец.

— Это еще надо доказать, — отвечаю я. Хотя доказывать тут нечего, они похожи, словно две капли воды, никакого теста ДНК не нужно.

Тяжело вздыхаю, вглядываясь в лицо мужчины, что требовательно смотрит на меня. Я и правда устала, а нам еще долго идти. Сдаюсь, протягиваю ему сына. Вижу, как бережно и нежно он берёт его на руки.

С момента первого обращения Ника прошла неделя. Всё это время оборотни убеждали меня в том, что мы все вместе должны вернуться в их мир, в их стаю. Потому что, так будет лучше для всех. Сюрпризом для меня стало то, что еще недавно категорично настроенный против меня Брендон, встал на сторону Алекса и с жаром доказывал, что без меня ребёнку не обойтись, даже при наличии отца-альфы. Я слушала их, сомневалась, мысленно находила аргументы "за" и "против".

Как маньячка следила за тем, чтобы никто из них не оставался наедине с Николасом, чтобы не касались его лишний раз, не разговаривали на тему оборотней и других миров. Я должна была рассказать ему об этом сама. Я. Не чужие дяди, появление которых в нашей квартире, мне с трудом удалось объяснить. Спасибо, что сыну всего четыре с половиной. Он, конечно, выпытывал у меня подробности, но в нестройную версию о том, что эти мужчины просто погостят у нас, потому что они — наши родственники, поверил. Получается, что я даже не соврала. Просто не рассказала всей правды.

После того, как на моих глазах произошло еще несколько обращений, случайных, о которых сын и вовсе не помнил, я стала склоняться к тому, чтобы действительно переехать, хотя бы на время. Но последней каплей стало то, как в волчьем обличье, сын цапнул меня за руку, когда я хотела его погладить. Успокоить волчью сущность смог только Брендон, который обладал способностью воздействовать на всех волков клана ментально. Он же объяснил, что из-за молодости, сознания волка и человека пока разграничены, потому Ник и не помнит своих обращений. Потому так важно, чтобы другие оборотни научили его общению с собственным зверем.

Я приняла решение. Собрала наши вещи, уволилась с работы, сказав, что переезжаю, заперла квартиру, перекрыв газ, воду, опустошив холодильник. Я не знала, через какое время удастся вернуться снова в этот город, но понимала, что пока я нужна сыну, я буду рядом. Даже если мне самой будет очень плохо.

И теперь я иду по лесу, за уверенно шагающими впереди мужчинами. Сюда мы добирались на машине, которую, как оказалось, Брендон умеет водить. Я спросила откуда у него этот навык, он обмолвился, что в юности дружил с магом, способным открывать порталы в другие миры, они вместе сбегали с уроков и путешествовали. Хотела было узнать подробности о магах, о его детстве. Но по односложным неохотным ответам, поняла, что рассказывать что-то о себе, он не намерен. Фыркнула. Не очень-то и хотелось.

Николас заснул, когда мы уже подъезжали к лесу. Я не стала брать коляску, везти её по лесу всё равно невозможно. Поэтому несла его на руках, пока Брендон не предложил свою помощь. Сыну я сказала, что родственники у нас нагостились, теперь мы едем в гости к ним. Он обрадовался, любит всё новое. Про оборотней и магию пока умолчала, не знаю, как начать этот разговор. В четыре года психика еще очень гибкая, скорей всего, Ник легко воспримет информацию, но я всё равно побаиваюсь нанести ему какую-нибудь психологическую травму, о которых так часто говорят современные врачи.

— Арина, я знаю, что уже спрашивал. Но ты уверена, что у тебя в роду не было ведьм? — раздраженно смотрю на Алекса.

Этой темой он терроризирует меня уже несколько дней. Сначала, я не понимала в чем дело, рассказывала свою родословную, чуть ли не до пятого колена. Когда взбесилась от бесконечных расспросов, Алекс рассказал мне легенду, что существует в их мире. Оказалось, что в той легенде, рассказывается о смерти последней могущественной первородной ведьмы, схваченной инквизиторами в годы великой войны. Её сожгли на костре, предварительно разложив между поленьев инквизиторского дерева, травы, что рассеивают магию. Уже охваченная огнём, ведьма сделала своё последнее пророчество: "Придёт в наш мир дева, что объединит в себе магию всех невинно сожженных ведьм, которая была рассеяна брулем. Её волосы, цвета спелой пшеницы в закатных лучах, её голос — звонкий, как колокольчик и нежный, словно ангельское пение. Её стан гибкий и хрупкий, словно молодой цветок лотоса. С её приходом, мир изменится. Но к лучшему или к худшему, будет зависеть лишь от её выбора. Амулет первородной ведьмы ей поможет."

Разглядев на моём медальоне тот самый символ, которым ведьмы помечали свои амулеты, Алекс было решил, что легенда правдива. И что я — та самая дева из пророчества. Но его теория достаточно быстро провалилась, когда я рассказала о своей семье, и о том, что никакой силы у меня никогда не было. Не рассказала только, что мои каштановые волосы — крашеные. На самом деле они светлые, с розовато-фиолетовым отливом. Необычный цвет, которому с детства все удивлялись и восторгались. Мне так это надоело, что я перекрасила их в тёмный еще в 16. С тех пор прошло много лет, я даже почти забыла, что каштановый — мой ненатуральный цвет волос. Услышав пророчество, я слегка испугалась. Но поразмыслив, поняла, что точно не могу быть ведьмой. А амулет? Я не помню, как он появился у меня. Кажется, что был с самого детства. Я никогда не рассматривала знаки на нём, просто носила в качестве талисмана. Мне казалось, что он помогает, придаёт сил и уверенности, приносит удачу. Думаю, что ведьмы имели не один медальон в своей коллекции, а в легенде не упоминается, как именно должен выглядеть тот самый амулет первородной. Так что придётся оборотням дальше ждать появления девы из легенды, я на себя эту роль взять не готова.

— Я же уже рассказывала, — отвечаю Алексу.

— Ну да, я просто снова подумал…

— Алекс, отстань от неё. Это просто легенда. Сказка, что рассказывала нам мама в детстве, — помогает мне отбиться от расспросов Брендон.

— Нам далеко еще? — меняю тему, кивнув ему в знак благодарности.

— Нет, ты устала? — обеспокоенно спрашивает он. В последние дни он старается проявлять заботу обо мне. Меня это раздражает. Наше знакомство не назовёшь приятным, он чуть не загрыз меня в волчьем обличье. Мы постоянно спорим, даже по мелочам, и вынуждены общаться только из-за общего ребёнка. К чему эти нежности?

— Всё нормально, — недовольно отвечаю я, — Я справлюсь.

— Рина, если ты устала, мы можем отдохнуть, — вот кто ему разрешал сокращать моё имя? Ненавижу, когда меня так называют! И главное — говорила ему об этом несколько раз. Бесполезно. Упорно пропускает первую букву.

— Я не устала. Всё в порядке. — твердо отвечаю я, — Пойдёмте дальше. Хочется уже увидеть ваш портал.

— Ну если ты думаешь, что там золотая арка, увитая цветами и ворота, охраняемые неведомыми существами, то ты ошибаешься, — смеётся Алекс. Вот чего смешного? Я примерно так и представляла себе эту "дверь межмирья", как они её называют.

— А что там?

— Ничего, если честно. Идёшь по лесу, идёшь, время будто замедляется, а пространство становится вязким и хоп! Ты уже в лесу другого мира, — пожимает плечами Алекс, — Порталы выглядят иначе, здесь, скорей, какое-то искажение пространства, которое непонятно, чем было вызвано и как появилось. Кстати, именно потому, что нет никаких отличий от окружающей местности, мы так долго искали эту дверь.

— Погоди, — ошеломлённо отвечаю я, — Я помню, я в прошлый раз именно так и попала в ваш мир! Заблудилась в лесу, пока искала выход, влипла вот в такую вязкость, которую ты описываешь. Там и встретила девушку с ребёнком.

— Жаль Мариэллу, — мрачнеет лицо Алекса, — Она была хорошей, знающей шаманкой и прекрасной сострадательной женщиной, которая готова была отдать свою жизнь за других. Именно это она и сделала.

Тяжело вздыхает, успеваю уловить промелькнувшую в его глазах боль. Меня осеняет догадкой:

— Она тебе нравилась? Как женщина?

— Нравилась, — грустно улыбается Алекс, — Она была прекрасна, напоминала лесную нимфу. Но только у нас всё равно бы ничего не вышло.

— Почему?

— Шаманки воспитываются в обители, там дают обет безбрачия и клятву, что полностью посвятят себя служению альфе клана. Им не суждено иметь любимого мужчину, или родить ребёнка, — объясняет Алекс.

— Но как тогда передаётся дар? — спрашиваю, пораженная такими порядками, — Я думала, что он переходит по наследству.

— У шаманок — нет. Они появляются, словно бы, из ниоткуда и уходят в никуда. После смерти, их тела исчезают, спустя несколько часов. А рождаются шаманки крайне редко, потому ценны в нашем мире. Считается, что их дар — отголоски сил ведьм, рассеянных когда-то инквизиторами. Шаманки сами выбирают стаю, их невозможно переманить. Они руководствуются лишь тем, что подсказывает им их дар. — продолжает рассказывать мужчина, — Когда-то, наши учёные и лекари тоже думали, что сила шаманок передаётся по наследству, заставляли их рожать по несколько детей. Но теория не подтвердилось, ни одна из рождённых девочек не перенимала силу матери. Так еще и собственный дар шаманки убывал, с рождением каждого последующего ребёнка. Потому и появился запрет, а следом обитель, где девочек учили не думать о мирском.

— Мы пришли, — неожиданно врывается в наш разговор голос Брендона.

— Где? — кручу головой, силясь разглядеть то самое преломление пространства, дверь межмирья. Но вокруг лишь деревья, что раскачиваются под порывами ветра.

— Здесь. Алекс, возьми у меня Ника. Я пойду первый. Если с той стороны всё спокойно, то вернусь за вами, — говорит Брендон, передавая ребёнка в руки брата, — Если не вернусь через пятнадцать минут — уходите.

— Почему он идёт первым? — шепотом спрашиваю Алекса. Не хочу признавать, но я волнуюсь за Брендона. Особенно, после его слов.

— Он — альфа. Его обязанность — защищать слабых. А это, в первую очередь — ты и ребёнок.

— Но от чего нас защищать здесь? — недоумённо спрашиваю я. Но следом вспоминаю, истошный крик шаманки, что подгонял меня в спину, когда я убегала с младенцем на руках, — Здесь могут быть чужие?

— Чужие могут быть везде. Вражеские кланы могли проследить за нами, когда мы искали переход. И устроить засаду, ведь вернуться другим способом в наш мир, мы не сможем. Мы не привлекали магов, умеющих открывать порталы, хоть и дружны с ними. Все стаи знают, что мы ищем наследника Брендона.

— Где мать Ника? — я уже пыталась узнать раньше, но Брендон мрачнел и уклонялся от ответа. А Алекс разводил руками, как бы говоря, что не может рассказать.

— Она мертва. При Брендоне лучше не упоминай её, — советует парень, вглядываясь в пространство между деревьями, где исчез его брат.

— Но что случилось? — допытываюсь я. Мне, почему-то, очень важно это узнать.

— Она… — начинает Алекс, но тут из-за деревьев показывается чёрный волк, — Чисто, мы можем идти.

Тяжело вздыхаю. Опять мне не удалось услышать историю появления Николаса на свет. Да и что случилось в тот день, когда он попал ко мне, я тоже так и не выяснила. Братья отделались сухим: "на нас напали". Ни одной подробности.

Надеюсь, что со временем, я узнаю, что к чему.

Загрузка...