Мама для наследника альфы

Глава 35

— Брендон, я могу войти? — приоткрываю дверь и заглядываю в кабинет к мужчине, который изучает какие-то бумаги, задумчиво хмурясь.

— Конечно заходи, можешь не спрашивать, — отвечает он, не поднимая глаз.

А я в ступоре смотрю на него, осознавая, что успела соскучиться. Так глупо, ведь всего несколько часов прошло с момента нашего расставания, да и пришла я совсем не затем, чтобы отвлекать альфу от важных дел своими нежностями. Но так хочется обнять, забраться к нему на колени и прижаться всем телом. Пусть изучает себе бумаги, я же могу просто молча вдыхать аромат его тела и блаженно улыбаться.

— Детка, ты снова зависла, — отвлекает меня Брендон от разглядывания вен на его руках, лишь наполовину прикрытых закатанными рукавами тёмно-синей рубашки.

— Да, извини. Я хотела поговорить об Алексе, — выдаю я, мысленно стукнув себя по голове, за слишком откровенное разглядывание мужчины.

— Об Алексе? А что с ним? — непонимающе переспрашивает оборотень, откладывая своё чтиво. — Может быть ты уже подойдёшь ко мне? Или так и планируешь от двери вещать?

А мне только и надо было, что разрешение. Словно ребёнок срываюсь с места и молниеносно устраиваюсь на коленях Брендона, оущая так необходимое мне тепло его тела.

— Неожиданно, но приятно, — хмыкает мужчина, заключая меня в объятия.

— Я соскучилась, — доверительным тоном сообщаю ему, закусывая губу.

— А я думал, что один такой, — усмехается альфа и вовлекает меня в чувственный нежный поцелуй, а я таю в его руках, словно шоколад на солнце. — Ты сняла медальон.

— Да, — говорю, стараясь своим затуманенным от близости мужчины разумом вспомнить о цели визита.

Я хотела поговорить о чём-то важном. Рассказать о какой-то проблеме, требующей его вмешательства. Точно.

— Погоди, — останавливаю ладонью Брендона от очередной попытки взять в плен мои губы. — Меня волнует Алекс.

— В каком это смысле он тебя волнует? — игриво переспрашивает альфа. — Я-то думал, что лишь мне выпала честь волновать твои разум и тело.

— Ты не заметил, что в последние дни он какой-то осунувшийся, грустный, будто замученный? У него синяки под глазами, со лба не сходит хмурая складка, одежда какая-то мятая, — серьёзно смотрю на Брендона, перечисляя симптомы, которые бросились мне в глаза. — На вопросы он не отвечает, что случилось не рассказывает. Сегодня попросил меня прочесть ведьминскую книгу, когда я пересказала ему содержание, он разозлился, в ярости бросил её в стену, громко крича, что все его поиски бессмысленны.

С мужчины мигом слетает его игривый настрой. Он мрачнеет, вижу, что задумался, анализируя что-то. Покорно жду вердикта. Быть может, его брат подвержен вот таким импульсивным выходкам, вспышкам агрессии? Я же могу быть просто не в курсе, потому что недостаточно хорошо его знаю. Я выяснила немного информации о прошлом Брендона, но Алекс, по-прежнему, для меня — закрытая книга.

— Такое происходит с Алексом не впервые, — наконец, выдаёт Брендон. — Подобное уже было, года четыре назад, но тогда я связал его состояние со смертью Мариэллы, в которую он был пылко влюблён.

— Он говорил мне, что она ему нравилась, — киваю я, вспоминая наш с оборотнем разговор, когда я только узнала об Олленде. — Но для шаманок недопустимы отношения, поэтому он смирился.

— Всё почти так. Только он не смирился. Она ему не просто нравилась, Рина, он по-настоящему, безответно любил её. Мариэлла же, как и положено шаманке, игнорировала все влюблённые взгляды, направленные в её сторону, комплименты, подарки, — говорит Брендон, заправляя прядь волос мне за ухо. — Я, честно, пытался с ним говорить, хотел отвлечь его внимание другими волчицами, но брат был слишком упёртым, слепым в своих чувствах. Он уверял, что никого и никогда не сможет полюбить, как Мариэллу. Когда шаманка погибла, Алекс воспринял новость спокойно, мне даже показалось, что он просто не поверил. Но через несколько дней до брата, словно, дошло, что она больше никогда не появится в стае, ведь мёртвые не воскресают. Тогда-то ему и снесло крышу, я еще несколько месяцев вытаскивал его из всяких притонов, где он искал волчиц, похожих на Мариэллу и сношался с ними, воображая себе её. Из таверн, где напивался до беспамятства, чтобы забыть о боли, что причинила ему смерть шаманки. Сложное было время. Я разрывался между братом и сыном и не мог помочь ни одному из них.

— Ты будто о совсем другом парне говоришь, — поражаюсь я. — Никогда бы не подумала, что Алекс мог творить такое в прошлом. Он же выглядит таким юным, ещё ребёнком, увлечённым энтузиастам — книголюбом.

— Таким он стал лишь после смерти возлюбленной. Зарылся в пыльные тома, начал собирать библиотеку, выискивая редкие издания, читал дни и ночи напролёт. Будто погружался в книги, чтобы не находиться в реальном мире, где больше нет той женщины, которую он боготворил.

— Никогда бы не подумала…

— У каждого своя боль внутри, Рина. Просто некоторые предпочитают не демонстрировать её окружающим, горя внутри в агонии, молча стараются справляться с ней в одиночестве, — горько усмехается мужчина.

— Так жаль его, — кладу голову на плечо Брендона, слышу, как он вдыхает мой аромат, руки альфы гуляют по моей спине.

— Ты права, если с ним что-то происходит, стоит выяснить, с чем это связано. Иначе он снова может сорваться. Я поговорю с Алексом вечером, — обещает мужчина, оставляя поцелуй на моих волосах.

Повисает тишина, в которой мне очень уютно, спокойно. Словно я вернулась домой после долгого путешествия и села отдыхать у камина с любимой книгой и чашкой чая в руках, завернувшись в мохнатый плед.

— Мой Лапушка пообещал мне помочь найти хранилище ведьм, — нарушаю я молчание, уходя от грустной темы об Алексе. — Он сказал, что нужно отправиться завтра на рассвете, у него накопится достаточно энергии, чтобы почувствовать направление.

— Что? — удивлённо выдыхает Брендон, отстраняя меня за плечи, заглядывает в лицо. — Ты не можешь пойти одна, это слишком опасно. Неизвестно, куда вообще тебе придётся следовать.

— Но, может быть, хранилище недалеко, — с надеждой спрашиваю я.

— Это невозможно, — отрезает оборотень. — Эти земли всегда принадлежали нам, ведьмы жили совсем в другом месте.

— Но, хотя бы, Лапушка попробует ощутить, где нам следует вести поиск, — вновь, с верой в лучшее говорю я и огорчённо добавляю: — Без книг, артефактов, я просто не смогу ничему научиться, ведь в свободном доступе практически нет никаких книг о магии ведьм, да и знания давно утеряны.

— Только ты могла назвать воплощение тьмы Лапушкой, — улыбается Брендон и переходит на серьёзный тон: — Я пойду с вами.

— У тебя есть дела важнее, — возражаю мужчине, потому что и так чувствую себя бесполезной обузой на шее альфы, а теперь ему ещё придётся отменять запланированные дела из-за меня. — Ты управляешь огромной стаей. А совсем недавно кто-то напал на тебя, чуть не убив неизвестным ядом. Ты, кстати, выяснил, кто это был?

— Не переводи тему, — отвечает Брендон, но натыкаясь на мой требовательный взгляд, сдаётся. — Ты права, мы всё еще ищем зачинщиков. Учитывая, что альфа стаи Шоу смог незамеченным проникнуть в посёлок — есть в стае кто-то, кто желает моей смерти. Но пока нет никаких предположений, кто это может быть.

— Именно этим тебе и стоит заняться. Я не желаю становиться вдовой, не успев выйти за тебя замуж, — отрезаю я, но, увидев смешинки в глазах мужчины, осекаюсь: — Что? Я сказала что-то смешное?

— Совсем нет, просто я очень люблю тебя, Рина.

Замираю, пораженная словами, с лёгкостью слетевшими с губ оборотня. Он это серьёзно? Разве можно полюбить так быстро, мы же совсем недавно только начали сближаться. О какой любви может идти речь? Да, я согласилась выйти замуж за него. Не спорю, я хочу этого. Но из-за любви ли? Мне просто нравится дарить этому мужчине нежность и тепло, ощущая в ответ ласку и заботу, нравится с ним разговаривать, гулять, даже в тишине, совершенно не тягостной для нас обоих. Мне нравится, что он прекрасный отец для Николаса, внимательный мужчина для меня. Я обожаю тот огонь в его глазах, что загорается при взгляде на меня. Мне нравится, что рядом с ним я всегда улыбаюсь. Я даже от наших споров и ссор в восторге, потому что уверена, что наше перемирие будет очень сладким для нас обоих, сгладит любую горечь конфликта. А еще, оказывается, я по нему скучаю. В конце-концов у нас классный секс и взаимная, всепоглощающая страсть. Но любовь ли? Я не уверена.

— Брендон… — начинаю я, не зная, как выразить всё то, что чувствую.

Но мужчина, похоже, что-то уже понял для себя по моему растерянному взгляду. Ему не нужны слова, которые я просто не в состоянии подобрать.

— Так, если ты собралась в поход, возьми с собой артефакт связи, чтобы я был спокоен и уверен, что ты в порядке, — ловко меняет тему альфа. — И обязательно возьми запас воды и пищи, тёплую одежду, всё для костра. Еще хорошо бы какое-нибудь укрытие, если вдруг вы забредёте слишком далеко, и придётся ночевать в лесу. Кажется, у меня где-то была палатка, она магическая, легко поставишь её при необходимости, защитит от дождя и ветра.

— Брендон… — пытаюсь остановить этот поток слов, иначе скоро он дойдёт до того, что мне с собой надо прихватить весь особняк.

— У тебя есть магически расширенная сумка, точно всё поместится. И обувь, удобная обувь. Возьми еще зелья, вдруг что-то случится, чтобы ты могла сама себе помочь. Отвары, мази, порошки. Петро сможет собрать всё, что потребуется. Ещё нужно что-то, на случай, если ты наткнёшься на хищников. А если ты выйдешь за территорию стаи и не заметишь? Там могут быть другие волки, — задумчиво потирает подбородок Брендон, такое ощущение, что я отправляюсь в лес, минимум, на месяц. — Я всех предупрежу, чтобы мою женщину не трогали, мы дружим со всеми, кроме Шоу. Вот на их территории тебе не следовало бы заходить. Так, я отправлю с тобой Итана — он прекрасный нюхач, и Лукаса — он сильный атакующий, мне будет спокойнее, если ты будешь под защитой. Давай на карте покажу места, которые…

— Брендон! — восклицаю громко, привлекая к себе внимание, мужчина озадаченно смотрит на меня, а я выпаливаю: — Я тоже тебя люблю.

Сама не знаю, почему я всё же решилась произнести эту фразу. Но, будто что-то щёлкнуло в голове, когда озабоченный моим походом оборотень начал перечислять огромный список вещей, которые мне необходимо взять с собой, а затем еще и телохранителей выделил. А мне просто хочется улыбаться такой заботе и бесконечно целовать его, благодаря.

Я рано потеряла родителей, стала взрослой, самостоятельной, привыкла полагаться только на себя. Ввязавшись в свои первые отношения в тот самый период, после смерти мамы и папы, которые ушли друг за другом, я искала поддержку и надежное плечо, того, кто поможет мне пережить боль от утраты. Но оказалось, что властный и взрослый мужчина — не всегда мудрый советчик и опора. Но я была слишком юной и неопытной, чтобы сразу понять, что за человек передо мной. Я пережила слишком многое от него, уверяя себя, что патологическая беспочвенная ревность — признак любви, запрет на встречи с друзьями, ношение платьев — показатель заботы, а оргазм — это лишь миф, придуманный авторами женских романов, недостижимый в реальной жизни. Мои глаза открылись в тот момент, когда он впервые поднял на меня руку. Я оглянулась назад, анализируя наши отношения и поняла, что не по своей воле стала затворницей, шугающейся от любого представителя мужского пола, не сама решила одеваться, словно послушница монастыря. И уж точно не я внушила сама себе, что не достойна лучшего отношения и любви. Два года моей жизни оказались потрачены впустую на человека, к которому я не испытывала никаких чувств, кроме страха. А ведь по началу мне казалось, что я люблю его.

С трудом, но мне удалось вырваться из этих отношений. Разорвать порочный круг и начать жизнь с чистого листа, однако заново научиться доверять мужчинам я не смогла, предпочитая сторониться их симпатий и флирта, закрылась в раковине, уверяя себя, что одной жить куда лучше.

Брендону же, за такой незначительный срок, как-то удалось вновь подарить мне надежду, растопить мою, как я считала, покрытую коркой льда душу. Хотя я и пыталась сначала, по привычке, избегать его общества, сводя все разговоры к ссорам. Наверное, я просто догадывалась, что именно он сможет раскрыть мою раковину и вытащить меня на свободу. Показать мне настоящую, ничем неприкрытую страсть, удовольствие, которое я способна испытывать, не чувствуя себя резиновой куклой для удовлетворения потребностей. Я этого одновременно боялась и желала. Всё происходящее сейчас кажется странным и слишком пугающе быстрым. Но, может быть, это и есть та самая особенность истинной пары, о которой рассказывают оборотни? Внутреннее, ничем не подкреплённое по началу убеждение, что этот мужчина только мой, созданный словно специально для меня, с учетом всех потребностей и желаний.

Брендон, услышав моё признание с шумом выдыхает, его губы растягиваются в широкой улыбке.

— Хорошо, уговорила, Итана можешь не брать. Нюхач — не самый необходимый член отряда в твоём походе. Но Лукас будет тебя охранять, без возражений.

— Я понимаю, что ты волнуешься. Но давай дождёмся от мистофеля чего-то более конкретного. Может быть для него поход — это лишь прогуляться неспешно по лесу и вернуться к обеду. Он же не способен долго существовать без еды, — кладу ладонь мужчине на грудь и сжимаю ткань рубашки. — Я уверена, что не всё так грандиозно, как ты предполагаешь.

— Я просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Ты притягиваешь к себе неприятности, — отвечает Брендон, поглаживая мою руку.

— Я не притягиваю, — снова возражаю мужчине. — Они сами ко мне почему-то прилипают. Может, я проклята?

— Глупости говоришь, — альфа снова вовлекает меня в поцелуй.

Ласкает мои губы своими, чуть прикусывает нижнюю и сразу же проводит языком по месту укуса. Мы не торопимся, наслаждаемся и изучаем друг друга, нежно и трепетно, стараясь попробовать друг друга на вкус, будто впервые. Брендон углубляет поцелуй, раздвигая мои губы настойчивым языком, проводит по моим зубам, поглаживает мой язык, сплетая со своим. Его руки уже давно блуждают по моему телу, забираясь под футболку, стремясь добраться до моей кожи. Его прикосновения отдаются иголочками мурашек на моём теле.

Мои пальцы изучают его мощные плечи, сильную шею и широкую грудь, медленно расстегивают перламутровые пуговицы, слегка подрагивая от нетерпения. Поцелуй становится всё более порочным и многообещающим, прикосновения грубей и хаотичней. Немногое отделяет нас от минуты, когда мы сорвём друг с друга одежду и сольёмся телами в едином ритме, насыщаясь взаимным наслаждением.

Но, к сожалению, мы всё время забываем, что не одни в этом огромном мире. Поэтому раз за разом совершаем одну и ту же ошибку.

— Кхм, Альфа, прошу прощения, но это срочно, — врывается в моё создание знакомый голос второго волка стаи.

Издаю тихий стон разочарования и утыкаюсь лбом Брендону в плечо. Ну почему нам никогда не приходит в голову запереться на замок? А может, этот кабинет несчастливый? Второй раз здесь уже случается такой фееричный облом.

— Две минуты, Адриан, — мой мужчина превратился в сурового альфу с властным голосом, а значит мне пора ретироваться отсюда и поискать себе другое занятие. — Детка, я обещаю, что мы обязательно завершим начатое ночью.

От его шёпота возле моего уха томление внизу живота только нарастает. Стоит оставить мужчин наедине, они точно будут обсуждать что-то важное, а значит мне не место в кабинете. Я бы хотела остаться, мне любопытно, по какой причине голос Адриана столь тревожен. Обидно немного, что в дела стаи меня до сих пор почти не посвящают. Хотя, я всё равно не смогу помочь ни словом, ни делом. Только переживать буду еще сильнее за Брендона.

Отлепляюсь от мужчины и хочу встать на ноги, но сильные руки продолжают удерживать меня, не давая слезть с колен их обладателя. Поднимаю глаза и натыкаюсь на задумчивый сосредоточенный взгляд серых глаз, смотрящий куда-то поверх меня.

— Брендон, — тихо зову альфу и ерзаю, намекая, что уже пора меня отпустить.

Его взгляд возвращается к моему лицу, а из уст звучит неожиданный вопрос:

— Ты бы хотела остаться и услышать, что хочет сказать бета?

Нерешительно киваю, ещё не веря, что мне действительно позволят это.

— Тогда ты остаёшься, — безапелляционно заявляет Брендон, всё также продолжая удерживать меня на месте. — Адриан, присаживайся. Мы слушаем тебя.

Что-то произошло сейчас между нами. Важное и волнующее. Что-то изменилось, однако пока не могу понять, что именно. Но, кажется, мы стали ещё ближе друг к другу только что.

— Альфа, я не смею возражать, но эта информация не для посторонних ушей, — мямлит Адриан, переводя взгляд с Брендона на меня. — Извините, Арина, ничего личного, однако…

— Она — моя истинная пара, мать моего сына и моя будущая супруга, — грозно чеканит альфа. — Ты всё еще считаешь, что Рина посторонняя здесь?

— Ты снова решил жениться? — ошеломлённо выдыхает Адриан. — Но ты же говорил, что больше никогда не…

— Довольно, — прерывает Брендон бету. — Давай по существу. Что за срочную конфиденциальную ты собирался мне сообщить?

— Прости. Есть подозрения, что предатель находится в твоём самом близком окружении. Возможно, что даже живет в особняке, — говорит Адриан.

— Какие есть основания для этих подозрений? — вскидывает брови альфа, задумчиво потирая подбородок. — Ты не хуже меня знаешь, что все, с кем я близко контактирую, проверены годами. Тем более те, кто живет в моём особняке.

— Лишь узкий круг оборотней знал, какой дорогой ты будешь возвращаться из города в тот день, когда на тебя напали дикие. Лишь живущие в особняке знали, что тебя не будет в те дни, когда альфа клана Шоу был замечен в поселении. Да и похищение твоей истинной могло быть лишь предлогом для того, чтобы заманить тебя в одиночестве на чужие территории и убить. Опять же, это случилось именно в твоё отсутствие. Слишком много совпадений, — перечисляет бета. — И… помнишь на пятой Луне кто-то слил информацию о выгодном соглашении с демонами, которое мы собирались заключить? Шоу тогда подсуетился и перехватил его. Мы решили, что это совпадение, но вспомни, было ещё несколько похожих ситуация.

— Почему только сейчас мы анализируем происходящее? — рычит Брендон, а я глажу его по плечу, даря свою поддержку. — Выходит, что предатель давно уже среди нас. Но это кому из близких могло это понадобится?

— Не знаю, альфа. Но тебе стоит быть осторожнее, неизвестно в какой момент вновь может случиться нападени.

Как я и думала, я совершенно несведуща в обсуждаемом вопросе. Моё знакомство ограничено лишь несколькими оборотнями в особняке, да волчицами — мамами детей, которые с Ником ходят в детский сад. Хотя, можно было бы попробовать поймать предателя в ловушку… Но стоит ли высказывать свои мысли? Боюсь показаться глупой женщиной, которая лезет не в свои дела.

— А сколько волков знало о том, какой дорогой Брендон будет возвращаться домой? — невольно вырывается у меня вопрос.

— Всего девять: я, Чарли, глава службы безопасности Дейв, два охранника, которые были убиты, Алекс, еще Итан, Мерлок и Уильям, — перечисляет Адриан. — Все очень надежные, не понимаю, кому могло прийти в голову переметнуться на другую сторону.

— Десять, — мрачно дополняет его Брендон. — Ещё Лесли знала. Она собиралась увязаться за мной, но я ей сказал, что отправлюсь длинным маршрутом. Но вряд ли это она, ей ума не хватит.

— Я не знал о Лесли. Её тоже нужно проверить, — взволнованно заключает Адриан. — Я принёс всю активность за последние пару недель по остальным, но там ничего криминального.

Адриан вытаскивает стопку бумаги из сумки, с которой пришёл, Брендон, тем временем, замечает:

— Лесли можешь не проверять. Я же говорю: ей это не выгодно, она здесь не при чём.

— Ты защищаешь свою бывшую? Как это мило, — шиплю я, раздраженная его фразой.

— Детка, я не защищаю, — мягко возражает альфа. — Просто не хочу, чтобы служба безопасности отвлекалась на эту бесполезную работу, упуская что-то важное. Считаю, что проверка Лесли — глупая трата времени.

— А я считаю, что более вероятно, что Лесли переметнулась на другую сторону, чем те, кто годами верно служил тебе, — высказываю я свои мысли. — Тем более, что Джоан говорила о том, что Лесли мечтает стать главной самкой стаи. А ты, я так понимаю, отказывал ей в этой привилегии. Возможно, что Марк Шоу согласился сделать её своей.

— Извините, я пойду, — поднимется Адриан, который, похоже, не хочет участвовать в нашем споре. — Альфа, завтра в полдень встреча в городе с Григорием, а вечером Кельвин хочет видеть тебя.

— Кельвин? — удивлённо переспрашивает Брендон. — Ему-то что понадобилось?

— Сказал, что есть важная информация, но узнать ты её можешь, только при встрече. Запланировать?

— Да, передай, что я буду.

Адриан кивает, потом, быстро попрощавшись, покидает кабинет. Мы снова остаёмся наедине, только градус нашей общей тишины поменялся с умиротворённого на напряженный.

— Кто такой Кельвин? — я, конечно, злюсь на мужчину, что он защищает свою подружку, но любопытство сильней.

— Глава стаи диких. У нас с ним соглашение, позволяющее регулировать взаимоотношения между стаями, — отвечает Брендон, не глядя на меня. — Опережая твой вопрос, Григорий — альфа клана Никитенко.

— Странное имя для вашего мира, — замечаю я.

— Несколько поколений назад, подросток-оборотень попал в твоё мир и, даже прожил там несколько лет. Так впечатлился некоторыми особенностями вашего быта и именами, что, вернувшись уже взрослым, основал свою стаю. Я не лезу в их дела, но там царят не самые обычные для волков правила и традиции, хотя, конечно же, общепринятых они тоже придерживаются. Стая сильно разрослась за пару веков. Но, всё равно пока не может конкурировать с более крупными кланами.

Надо же, очередной экскурс в историю. Как же много я еще не знаю об Олленде, об оборотнях, их кланах и традициях. На первый взгляд кажется, что жизнь здесь практически не отличается от жизни в моём мире. Но, стоит копнуть глубже, как появляется множество нюансов, которые выдадут во мне пришлую.

— Ты не права, — выдаёт Брендон, спустя пару минут молчания. — Ты не должна спорить со мной при моих подчинённых. Это может отразиться на моём авторитете.

— Ах, извините, я не знала, что не могу высказывать мнение, когда ты защищаешь свою подружку, — обиженно говорю я и снова пытаюсь подняться на ноги, но оборотень продолжает удерживать меня, прижимая к себе. — Я не знала, что Лесли — неприкасаемый персонаж. Прямо таки наивная хрупкая маргаритка, которая не может совершить ничего предосудительного.

— Детка, — мягко старается Брендон остановить мой гнев, но я слишком занята попытками выпутаться из его объятий. — Рина, да подожди ты!

Замираю от строгой громкой фразы. Теперь она на меня еще и кричит. Просто прекрасно.

— Я не защищаю Лесли. И не запрещаю тебе высказывать своё мнение. Просто прошу, чтобы ты делала это, когда мы наедине, — уже тише старается донести до меня мужчина свою позицию. — Чтобы управлять большой стаей требуется не только сила альфы, которая помогает контролировать волков, но и авторитет и уважение, которые зарабатываются умением верно принимать решения, советоваться и слышать других членов клана. Иногда приходится быть грозным, излишне строгим или безжалостным. Я обязан верно вершить правосудие, быть уверенным в себе и своих поступках… Понимаешь?

Осторожно киваю. Я думала, что вожаком стаи становится наследник предыдущего вожака. Что способность к ментальному воздействию на членов стаи — всё, на чём строится здесь управление. Чем выше сила воздействия, тем сильнее боятся и подчиняются. Мне казалось, что это логично. Однако, оказывается, Брендон старается вести совсем не такую политику, пытается быть тем, за кем оборотни пойдут, даже если он лишится силы.

— Поэтому и прошу тебя просто не перебивать меня при посторонних. Наедине можешь делать что угодно, мне нравится с тобой спорить, нравится слышать твои мысли. Не могу обещать, что всегда буду следовать твоим советам, но выслушаю и приму к сведению обязательно.

— И как же я должна вести себя при других? — переспрашиваю я. — Словно твоя рабыня, которой ты позволяешь быть рядом?

Брендон устало потирает переносицу.

— Ты — не моя рабыня, Рина. Ты — мой партнёр. Моя женщина. Мой друг, в конце концов. Но это — наши личные взаимоотношения, которые никого не касаются. Я всего лишь прошу тебя не лезть в управление стаей. При посторонних не высказывать своего мнения, особенно, если оно отлично от моего, — терпеливо втолковывает мне мужчина и жестко добавляет: — У нас не принято, чтобы волчицы вмешивались в такие вопросы. Их удел — рожать щенят и содержать дом.

— Я не смогу так жить, Брендон, я не волчица, а ведьма. Да даже не в этом дело. Я выросла совсем в другом мире, там, где у женщин есть право голоса, где они могут занимать важные государственные должности. На работе меня ценили, как хорошего специалиста, прислушивались ко мне, — почти шепчу я, ведь мы договорились быть честными друг с другом, а я не смогу притворяться. — Я понимаю, что у вас совсем другие законы и порядки, свои традиции. Но… Мне всё время нечем заняться, мне нужно какое-то дело, которое поможет мне не сойти с ума от одиночества и скуки, пока ты занят вопросами стаи, а Николас в детском саду. Я и в лес гулять пошла от скуки. С Марком мне было интересно общаться, он показал мне Озеро Первородной, разговаривал со мной. Понимаешь?

Услышав имя Марка, оборотень сжимает зубы, его глаза вспыхивают злостью и… ревностью? Неужели, даже после того, что между нами было, Брендон не доверяет мне? Считает, что я могу переметнуться к Марку, как его бывшая? Чёрт, да я же даже в любви ему призналась, хотя и не планировала этого делать. Как-то сама с губ слетела эта фраза, прежде чем я вообще успела осознать, что именно говорю.

— Рина, давай я разберусь с предателем, а ты пока займёшься поиском хранилища ведьм и обучением? Мне кажется, что на это потребуется много времени, ведь ты до сих пор не знаешь, какие силы живут внутри тебя, как ими управлять. Неужели, этого занятия тебе не достаточно?

— Достаточно, — покорно соглашаюсь я. — Я поняла. Не лезть в твои дела, делать вид, будто меня это не интересует. От меня требуется только воспитание сына и ублажение альфы по ночам в постели. Хорошо, я запомнила.

Пока Брендон осмысляет мои слова, поднимаюсь с его колен и иду в сторону выхода из кабинета, твёрдо решив, что больше не позволю ему приблизиться ко мне. Не хочет воспринимать меня как личность со своим мнением и желаниями? Хорошо. Вот только я, в таком случае, не собираюсь продолжать отношения. Никакой свадьбы. Из этого ничего хорошего не выйдет.

— Рина, да постой же ты. Ты снова переврала все мои слова. Ты совершенно не поняла того, о чём я тебя попросил, — пытается остановить меня мужчина.

Я же, молча покидаю помещение, напоследок громко хлопнув дверью.