Масоны. Том 2 [ Большая энциклопедия]

I. Колониальный период

В северо-американских колониях Англии масонство появилось, по-видимому, вскоре после первых успехов его среди великосветского общества метрополии — в 20-х гг. XVIII столетия. Документальных сведений об американском масонстве той эпохи, правда, не сохранилось, но в 1730 г., печатая в своей «Пенсильванской газете» отчеты о собраниях лондонских масонов, Вен. Франклин мог уже ссылаться на существование «в здешней колонии (то есть в Пенсильвании) многих масонских лож» и на «большой интерес, проявляемый к ним со стороны публики». Именно в этом году появился в Америке и первый «Провинциальный Гроссмейстер» (для провинций Нью-Йорка, Нью-Джерси и Пенсильвании) в лице жившего в Англии сына Нью-Джерсийского губернатора Даниеля Кокса (Coxe). Грамота Великой Лондонской ложи, утверждавшая его в этом звании, практического значения, однако, не имела — следов фактической деятельности Кокса в качестве шефа американского масонства нигде не сохранилось, и все, что мы знаем о нем как о масоне, сводится к тому, что в 1731 г. он присутствовал на собрании Великой Лондонской ложи, где в честь его был выпит тост за «Провинциального Гроссмейстера Северной Америки».

Более серьезное значение имели грамоты, выданные в 1733 и 1734 гг. бостонцу Генри Прайсу (Price), первая — на звание «Провинциального Гроссмейстера Новой Англии и всех относящихся к ней владений и территорий», а вторая — на звание «Гроссмейстера всей Америки» (of all America). Сохранились два письма, написанные Прайсу Франклином после того, как он узнал об этом назначении. В одном из них, имеющем официальный характер, он просит выслать в Филадельфию копии полученных Прайсом грамот и утвердить привилегии пенсильванских масонов; в другом, частном, письме он просил его лично приехать в Филадельфию, где несколько «ложных и мятежных братьев» собираются в противовес «истинным братьям» учредить свою отдельную ложу, «чтобы за кружку пунша раздавать там масонство». «Цех, — писал Франклин, — потеряет среди нас весь свой престиж, если истинные братья не получат никакой поддержки и не будут отличены от остальных достаточно авторитетной для этого властью».

«Привилегии пенсильванских масонов», об утверждении которых хлопотал перед Прайсом Франклин, заключались в существовании в Филадельфии независимой от Лондона Великой ложи, учрежденной здесь при деятельном сотрудничестве Франклина, в 1731 г. Франклин познакомился с масонством, по-видимому, еще в 1725–1726 гг. во время путешествия в Лондон, когда ему было всего девятнадцать лет. Вступить в масонство он в это время еще не мог, так как для этого требовался по уставу 25-летний возраст, и потому по возвращении в Америку он основал, по образцу масонства, свое собственное тайное общество: «Клуб кожаного передника» (Leather Apron Club) — зародыш будущего «Книгоиздательского» и «Философского американского общества». В масонство он был принят в Филадельфии в 1731 г. и сразу стал играть в учрежденной в этом году Великой ложе выдающуюся роль: немедленно по вступлении в масонство он сделался ее «депутатом-Гроссмейстером» (заместителем Гроссмейстера), в следующем году он составил для нее первый в Америке масонский устав (by-laws), а в 1734 г. был выбран Гроссмейстером.

В чем заключалась деятельность «ложных и мятежных братьев», о которых Франклин писал в 1734 г., и кто они были, неизвестно, но три года спустя в Филадельфии, действительно, произошло событие, едва не повлиявшее очень печально на судьбу пенсильванского масонства. Некий Эвон Джонс, аптекарь по профессии, решил в компании с несколькими приятелями, как и он, не имевшими никакого отношения к масонству, разыграть шутку над своим учеником Даниилом Ризом — поклонником оккультизма, мечтавшим непременно вступить в масонство, чтобы узнать его «страшные тайны». Шутники представились Ризу масонами и предложили «вступить в ложу». Тот, не подозревая обмана, немедленно согласился. Его привели с завязанными глазами в погреб аптекаря и, заставив проделать разные циничные и фантастические обряды, объявили «посвященным в ученики». Через несколько дней началось «посвящение в мастера». На этот раз шутка закончилась трагедией: «дьявол», украшенный коровьими рогами и хвостом и державший в руках блюдо с зажженным спиртом (очевидно, «адский огонь»), нечаянно опрокинул его на Риза и причинил ему смертельные ожоги. Джонса и соучастников его арестовали и предали суду как убийц. Великая ложа Пенсильвании при самом начале процесса заявила через местные газеты о непричастности масонства к этому делу, но в обществе быстро распространились противоположные слухи. Особенно постарался конкурент «Пенсильванской газеты», издатель «Американского Меркурия» Бредфорд: он уверял читателей, что «убийцы Риза» были подлинными масонами, что «посвящение» его совершалось по настоящему масонскому ритуалу и что сам Франклин, при свидетелях, обменивался с ним масонскими знаками после того, как тот был «принят в ученики». Франклин ответил на инсинуации спокойной и обстоятельной статьей в «Пенсильванской газете», но она вызвала только новые нападки со стороны Бредфорда: масонские ложи он попросту обзывал теперь на страницах «Меркурия» «шайками воров и убийц».

Темные слухи о масонских преступлениях дошли и до родителей Франклина, живших в Массачусетсе. Мать в ужасе оплакивала гибель сына, попавшего в сети «ариан и арминиан». В письме, адресованном отцу по этому поводу, Франклин уверял его, что «масоны — самые безобидные люди, ни в принципах, ни в поступках которых нет ничего противного религии и добрым нравам», и просил свою мать «приостановить ее приговор над масонами, пока она не узнает их лучше»: «А пока, — писал он, — пусть она относится к ним доброжелательно, как я отношусь к ее недругам арианам и арминианам, о которых мне так же мало известно что-либо, как и ей о масонах».

Присутствие в американских ложах людей вроде Франклина не могло, конечно, в отдельных случаях не влиять на характер их деятельности; в просветительном движении 40-х гг. (XVIII в.) в Пенсильвании масоны играли, например, очень видную роль: противники бесплатных народных школ (free schools) сам их проект называли масонским, а в комитете по устройству Коллежа, организованном в 1749 г. в Филадельфии под председательством Франклина, приняли участие почти все члены Великой Пенсильванской ложи. Однако в общем, если судить по дошедшим до нас книгам масонских протоколов (minute-books), — древнейшие из которых относятся к 1749 г. — деятельность американских масонов едва ли многим отличалась в это время от деятельности современных им английских «братьев»: «работа» и тех и других заключалась главным образом в организации банкетов и праздников, в приеме новых членов и в распределении пособий для бедных братьев.

В 1755 г. в Филадельфии состоялось торжество освящения масонского дома — первый случай освящения здания по масонским обрядам. В публичной процессии, двигавшейся из ложи в церковь Христа (Christchurch) «для выслуша-ния божественной службы», приняли участие сам губернатор провинции и 127 членов трех пенсильванских лож, в числе которых находился в должности «товарища Гроссмейстера» (Deputy-Grand Master) Великой ложи и Вениамин Франклин.

Франклин

На родине масонства, в Великобритании рост его совершался, как известно, вокруг нескольких центров: вслед за первой Великой ложей 1717 г. возникли новые Великие ложи: Великая ложа Ирландии (1725), Великая ложа Шотландии (1736) и, наконец (в 1751 г.), Великая ложа так называемых «старых масонов» в Лондоне (см. в томе 1 статью «Происхождение масонства и английское масонство XVIII века»). Это расслоение масонства нашло отголосок и в американских колониях: наряду со старыми английскими ложами здесь появились шотландские и ирландские ложи, а также английские ложи «старого устава», не признававшие авторитета первой Великой Лондонской ложи. Наконец, вместе с английскими войсками (во время французских и индейских войн) приезжали в Америку и странствующие военные ложи, тоже большей частью «старого устава». Все эти новые ложи выгодно отличались от прежних своей большей демократичностью и доступностью, тогда как ложи «новых» ограничивали свой состав почти исключительно представителями высшего света, ложи «старых» масонов охотно открывали двери простым офицерам, морякам, купцам средней руки и даже ремесленникам; новая Великая ложа в Лондоне с гораздо меньшей щепетильностью раздавала свои патенты (warrants), чем это делала ее старшая современница. Немудрено, что при первом появлении в Америке «старое» масонство стало получать над «новым» решительный перевес. Оно обгоняло его своим ростом: многие ложи «новых» меняли свой ритуал или закрывались по мере того, как весь их состав перекочевывал к «старым».

По примеру «новых» и «старые» масоны заботились об организации в Америке своих центров. В 1757 г. Великая ложа Шотландии назначила офицера одного из квартировавших в Новой Англии полков «Провинциальным Гроссмейстером всех находящихся в Америке лож». В 1750 г. мастера и надзиратели Квебекских (в Канаде) военных лож выбрали из своей среды «Провинциального Гроссмейстера Квебека». В 1769 г. ложа св. Андрея (Шотландского) и три военные ложи организовали в Бостоне, с согласия Великой Шотландской ложи, «Провинциальную Великую ложу», получившую в 1782 г. название «Великой ложи Массачусетса». Гроссмейстером ее был выбран знаменитый американский патриот и политический деятель Массачусетса Джозеф Уоррен (Warren), причем в 1772 г. власть его, в силу выданного ему Великой Шотландской ложей патента, была распространена на весь Американский материк.

В Пенсильвании «Великая Провинциальная ложа» «старых» была организована в 1760 г. Первым Гроссмейстером ее был богатейший землевладелец Пенсильвании Уильям Болл (Boll), незадолго до того перекочевавший к «старым» масонам от «новых». Посвящение Болла в должность Гроссмейстера состоялось, впрочем, лишь в 1764 г., после получения соответствующего патента от Великой ложи Англии («старого устава»). Современное описание этой церемонии принадлежит к числу древнейших и интереснейших масонских документов этого рода. Она происходила вечером в таверне Иеремии Смита: посередине комнаты с прокопченными табаком стенами и с полом, усыпанным свежим песком, стоял пьедестал с «великим светом»; вокруг него в должном порядке расположились облеченные в знаки своего достоинства все «офицеры» ложи и простые братья; процессия с атрибутами ложи — государственным мечом, Книгой конституций, «великим светом» и прочими — трижды обошла комнату в начале посвящения и трижды при окончании его, после чего Великий секретарь «по приказу Великого мастера Рутерфорда» провозгласил брата Уильяма Болла «Великим мастером Древних Йоркских масонов провинции Пенсильвании».

Герцог Филипп Уартон, Великий мастер, 1723.

60-е гг. XVIII в. были началом национального пробуждения американских колоний и их конфликта с европейской метрополией. Темп общественной жизни поднимался; общество распадалось на партии — на роялистов и патриотов, на верноподданных английского короля и сторонников местной свободы. Это партийное расслоение проникало и в среду масонов, углубляя черту различия между ложами «старых» и «новых»: последние основались большей частью в руках роялистов, первые, более демократические, наполнялись американскими патриотами.

Перед началом революции в Америке числилось восемь Великих лож: три уже известные нам (две в Массачусетсе и одна в Пенсильвании) и другие пять в Нью-Йорке, в Вирджинии, в Джорджии и в обеих Каролинах. Во всех почти колониях конкурировали различные ритуалы, перекрещивались влияния различных центров. В Виржинии, например, до возникновения там местной Великой ложи (1777) масонские ложи основывались и по хартиям Массачусетской Великой ложи «новых», и по хартиям Пенсильванской ложи «старых», и по хартиям Великой Шотландской ложи. В одной из этих последних (шотландских) лож, основанной в 1752 г. в маленькой деревушке Фредерикс-бурге, был принят в масонство (4 ноября 1752 г.) молодой майор королевской армии, будущий герой освободительной войны Джордж Вашингтон.

II. Эпоха революции и организации союзного правительства

Члены масонских лож принимали в американской революции самое деятельное участие. Достаточно сказать, что почти весь командующий состав американской армии, начиная с главнокомандующего и кончая низшими офицерскими чинами, принадлежал к числу масонов. Масонами были также все почти выдающиеся политики этого времени — Джемс Отис, Самуил Адамс, Джозеф Уоррен, Джон Маршал и другие, — равно как и большинство народных представителей, подписавшихся под Декларацией независимости в 1776 г. и под Союзной конституцией 1787 г. Современные американские масоны с гордостью вспоминают, что во время знаменитых событий с Бостонской партией чая (ноябрь 1773 г.) помещение ложи св. Андрея в таверне «Зеленого Дракона» играло роль «гнезда, в котором высиживались патриотические заговоры», и что именно оттуда получили свои индейские костюмы большинство расправлявшихся с чаем «сынов свободы»: в книге протоколов ложи за этот день стоит лаконичная запись: «Братья отдали свое время получателям чая» (consignees of Tea took the brethren’s time), а на полях — несколько раз написана заглавная буква Т (Tea — чай).

Медаль в честь Вашингтона

Наряду с патриотическими выступлениями «старых» масонов многие «новые» масоны столь же активно выступали в качестве лояльных английских подданных. Бывший соратник Франклина по Великой Пенсильванской ложе 1731 г. Уильям Аллен на собственные деньги оборудовал, например, для английской армии полк солдат. Столь же «непатриотично» вели себя и массачусетские «новые» масоны с Гроссмейстером Джоном Роу (Rowe) во главе. Британские власти хорошо понимали различие между патриотическими и верными Англии ложами: во время британской оккупации Филадельфии (сентябрь 1777 г. — июль 1778) помещение ложи № 2, члены которой отличались своим патриотизмом, было разгромлено солдатами, и вся принадлежащая ей утварь (jewels), одежды и книги — похищены, тогда как ложи № 3 и № 4 продолжали спокойно собираться, и многие офицеры британской армии были приняты в их состав.

Факты эти, свидетельствующие о деятельном участии в политических событиях той эпохи многих американских масонов, не доказывают еще участия в них масонства как организации. Мы не только не имеем сведений о политической деятельности масонских лож того времени, но немногие относящиеся сюда документы говорят косвенно за то, что ее и не было. Приведенная выше отметка бостонской книги протоколов о том, что братья ложи св. Андрея были заняты уничтожением чая, говорит столько же о патриотическом рвении ее членов, сколько о бездеятельности или ослабленной деятельности самой ложи: братьям было в это время не до масонских собраний. В книгах протоколов многих американских лож имеются пробелы, падающие как раз на революционный период: самая деятельная из бостонских лож, основанная в 1770 г. по хартии Гроссмейстера Джозефа Уоррена, ложа «Массачусетса», не собиралась, например, с февраля 1775 до декабря 1778 г., очевидно, потому, что члены ее были слишком поглощены политикой; в Филадельфии ложа № 2 не собиралась с июня 1777 до ноября 1778 г.

Первым случаем официального манифестирования «старым» масонством своих патриотических чувств была процессия, организованная в 1778 г. Великой Пенсильванской ложей по случаю приезда в Филадельфию Вашингтона. Она была приурочена к ежегодному масонскому празднику 27 декабря (день апостола Иоанна), но по случаю воскресенья, ввиду отсутствия в этот день свободных церквей, перенесена на следующий день. Со времени освящения в 1755 г. масонского дома это было первое в Филадельфии публичное шествие масонов. К Вашингтону заблаговременно явилась депутация от пенсильванских лож, вручившая ему приветственное письмо и приглашение принять участие в процессии: «Его Превосходительство, — докладывали затем депутаты в Великой ложе, — изволил выразить свою признательность и ответил полным согласием». «К девяти часам утра, — писала местная газета, — в здании Коллежа собралось около 300 братьев. В 11 часов они правильной процессией двинулись к церкви Христа для присутствия на божественной службе. Порядок процессии был следующий: 1) меченосец, 2) два диакона (diacons) с голубыми жезлами, увитыми золотом, 3) дорическая, ионическая и коринфская колонны, несомые тремя братьями, 4) Святая Библия и Книга конституций, несомые на бархатных малиновых подушках Великим казначеем и Великим секретарем, 5) брат из духовенства (Reverend Brother), 6) четыре диакона с жезлами, 7) Его Превосходительство славный брат (illustrious brother) Джордж Вашингтон, эсквайр, поддерживаемый Гроссмейстером Уильямом Воллом и его депутатом, 8) великие надзиратели с колоннами, 9) бывшие мастера различных лож, 10) действительные мастера лож, 11) старшие надзиратели лож, 12) младшие надзиратели, 13) секретари, 14) казначей, 15) оркестр музыки брата Проктора, 16) приезжие братья, 17) члены различных лож попарно и по старшинству. Процессия вступила в церковь, и братья расселись на приготовленных для них посередине церкви скамьях. Священник Г. Уайт прочитал молитвы, и братья под аккомпанемент органа и других музыкальных инструментов пропели антифоны, начинавшиеся словами «красно есть жити, братие, вкупе». Затем достойнейший брат священник Уильям Смит произнес приноровленную к случаю превосходную проповедь на текст из 1-го послания апостола Петра («Како свободнии, и не употребляющие свободу для прикрытия зла; како рабы господни»). По окончании службы, под звуки оркестра, игравшего масонские гимны, и под музыкальный перезвон церковных колоколов процессия в прежнем порядке вернулась в Коллеж. Новые костюмы братьев, драгоценная утварь лож и знаки достоинства на всех офицерах составляли в высшей степени живописное зрелище». Из Коллежа братья разошлись по отдельным ложам, и там состоялся, по-видимому уже без участия Вашингтона, их годичный банкет.

Георг Вашингтон в 1752 г.

Летом следующего года — в день Иоанна Крестителя 24 июня — состоялось второе масонское торжество с участием Вашингтона, на этот раз уже при армии, стоявшей лагерем в штате Нью-Джерси. Организатором праздника была военная ложа Коннектикутской «линии»[166] «Американский Союз» (American Union Lodge), но участие приняли в нем и другие военные ложи. «По окончании торжества, — рассказывает современный отчет, — Его Превосходительство брат Вашингтон в сопровождении секретаря и надзирателей ложи прошел через толпу братьев к реке и спустился в свой катер при звуках музыки, игравшей «Боже, храни Америку». Когда катер отчалил, с берега раздалось троекратное ура, на которое ответило троекратное ура с катера. Музыка играла Гренадерский марш».

По мере того как с успехами американского оружия Вашингтон все более становился в глазах американских патриотов центральной фигурой, он привлекал к себе внимание и американских масонов. С 1779 г. на всех масонских банкетах вошло в обычай провозглашать тост за «генерала Вашингтона», многие ложи посылали ему приветственные письма и выбирали его своим почетным членом; вновь возникавшие ложи принимали его имя. Первый после вступления Вашингтона в президентскую должность годичный праздник масонства (27 декабря) был отпразднован им с особой торжественностью: в масонском письме, отправленном Вашингтону, он прославлялся как «Великий мастер-строитель, воздвигший на Западе Храм Свободы». Соответствующим масонским письмом был отмечен в 1796 г. и уход Вашингтона от политической жизни.

Целый ряд масонских церемоний был организован в 1800 г. по случаю смерти Вашингтона. Не довольствуясь официальным участием масонских лож в общегородской траурной церемонии, организованной в Филадельфии 26 декабря 1799 г. в силу постановления союзного конгресса, пенсильванские масоны организовали в память Вашингтона и собственные собрания, и процессии. 1 января 1800 г., в зале, увешанной черными материями, около катафалка с масонскими и военными гербами Вашингтона состоялось траурное заседание (lodge of sorrow) французской ложи Amenitc. «Зала была полна, — рассказывается в современном отчете. — Несколько минут царило торжественное молчание, а потом Почтенный мастер (Worshipful Master) воскликнул с Востока: “умер брат Вашингтон”. “Умер славный брат Вашингтон”, — отвечали ему Юг и Запад. Затем начались речи, прерывавшиеся рыданиями ораторов и слушателей. Весь день помещение ложи было открыто для посторонних посетителей, а по просьбе многих уважаемых граждан открывалось еще и в субботу 4 января от 10 до 4 часов дня». 24 февраля в Филадельфии состоялась общественная траурная процессия с участием 11 пенсильванских лож. В процессии несли гроб, покрытый черным сукном, потушенные светильники и все принадлежности масонских лож, обвернутые крепом; 11 февраля подобная же церемония состоялась в Бостоне.

Реликвии Вашингтона до сих пор хранятся в различных ложах Америки: в Массачусетской Великой ложе в особой золотой шкатулке хранится клок его волос; Фредериксбургская ложа как святыню хранит у себя Библию, на которой присягал в 1752 г. Вашингтон при своем вступлении в масонство.

С превращением американских колоний в независимые Штаты для американских масонов встал вопрос о продолжении или прекращении формальной зависимости их лож от Великой Лондонской ложи. Большинство решало его в последнем смысле, то есть требовало признания американского масонства независимым и великих американских лож — равноправными с Великой английской. Первой стала на этот пут Великая Массачусетская ложа. После того как Гроссмейстер ее Джозеф Уоррен погиб в 1775 г. в сражении при Бэнкер Хилле, его преемник Джозеф Вебб принял звание «Гроссмейстера старого масонства в Массачусетсе», не согласовав этого с Великой ложей Англии.

Уоррен

Официальное отделение других Великих лож последовало несколько позднее, но фактические связи их с лондонскими центрами порвались с самого начала освободительной войны.

Одновременно поднимался вопрос и об объединении американского масонства под властью общеамериканского Генерал-Гроссмейстера, на должность которого предназначался, разумеется, Вашингтон. Вопрос об этом был поднят в декабре 1779 г. одновременно Великой Пенсильванской ложей и военной ложей «Американский Союз» на ее годичном банкете 27 декабря. В начале следующего года Великая ложа Пенсильвании постановила на своем чрезвычайном собрании обратиться ко всем Великим ложам Америки с предложением приступить, ввиду прекращения зависимости их от Лондонской ложи, к выбору американского Генерал-Гроссмейстера. Такое же предложение вышло от комитета военных лож, собравшегося 7 февраля в Морристауне. В письме, обращенном от имени комитета ко всем Гроссмейстерам американских лож, предлагалась организация Великой ложи Америки под председательством «почтеннейшего (Most Worshipful) Гроссмейстера», утвердить которого должна была впредь до окончательной организации общеамериканской Великой ложи «Великая Материнская ложа в Европе». Под письмом подписались представители «Штаба американской армии», ложи «Коннектикут», ложи «Американский Союз», «Нью-Джерси», «Пенсильвания», «Массачусетская бухта», «Вашингтон № 10», «Артиллерия», «Полк Св. Иоанна» и «Нью-Йорк».

Проект подобного же письма составлялся в марте 1780 г. и в бостонской ложе «Массачусетс».

Особенно оживленная переписка завязалась по этому поводу между Великими ложами Пенсильвании и Массачусетса. Она окончилась, однако, ничем: Массачусетская ложа, с самого начала настроенная недоброжелательно к предложению пенсильванцев, отвечала сперва уклончиво, а потом, в начале 1781 г., прекратила даже переговоры. Неудача этой и других таких же попыток не остановила, однако, слухов о признании Вашингтона общеамериканским Гроссмейстером: масонская ложа в Сан-Доминго (о. Гаити) прислала ему в 1786 г. прошение об утверждении ее прав, а в Пенсильвании в 1797 г. была отчеканена в его честь медаль с инициалами G. W. G. G. M., George Washington General Grand Master (Джордж Вашингтон, Генерал-Гроссмейстер).

Объединение Великих американских лож не состоялось, но быстро совершался другой процесс — образование во всех штатах собственных Великих лож и прекращение зависимости американского масонства от Англии. В 1782 г. в штате Нью-Йорк, находившемся до войны в ведении Великой ложи «новых», организовалась независимая Великая ложа в составе девяти частных лож: одной ирландской, одной шотландской и семи английских «старых». В 1786 г. Провинциальная Великая ложа Пенсильвании приняла звание «Почтеннейшей (Right Worshipful) Великой ложи франкмасонов Пенсильвании и всей относящейся к ее юрисдикции масонской территории».

В 1790 г. в Соединенных Штатах было уже 13 независимых Великих лож — по две («старых» и «новых») в Массачусетсе и Южной Каролине и по одной в Пенсильвании, Нью-Йорке, Вирджинии, Нью-Джерси, Мэриленде, Северной Каролине, Джорджии, Нью-Хэмпшире и Коннектикуте. Борьба двух американских масонств после войны постепенно улеглась. В большинстве штатов «новое» масонство исчезало, в некоторых (как, например, в Массачусетсе в 1792 г.) оба масонства мирно сливались в одну организацию, и только в Южной Каролине их соперничество пережило XVIII в. и продолжалось даже после официального объединения масонства в Англии (в 1813 г.).

О характере организационного разрыва американских лож с английскими можно судить по переписке Пенсильванской Великой ложи с Великими ложами Англии. Немедленно по принятии ею нового титула она отправила в Лондонскую Великую ложу «старых» официальное извещение о совершившейся перемене: «Великому Мастеру всех человеческих судеб угодно было, — писали пенсильванцы, — прекратить политическую связь, соединявшую наши страны, в момент получения нами от вас учредительной грамоты и превратить нашу страну из зависимой провинции в самостоятельное государство. Люди, чуждые нашему ордену и незнакомые с его учреждением, готовы приписывать ему самые недостойные намерения. Вследствие этого здешние братья, не желая давать повода оскорблять себя под тем предлогом, что они продолжают признавать над собой авторитет иностранного учреждения, и выполняя долг перед охраняющим их правительством, решили не считать себя впредь провинциальной ложей»…

Храм Соломона (гравюра)

Разрыв американского масонства с английским не был, таким образом, проявлением враждебных чувств и диктовался соображениями простого политического такта. Правда, Великая Лондонская ложа «новых», куда после двухлетнего блуждания было доставлено по ошибке это письмо, не одобрила соображений пенсильванских масонов и в ответном послании указала им, что масонство — эта «прекрасная всемирная система филантропии» — должно стоять в стороне от всяких политических и религиозных событий и «отнюдь не делать из них повода для разногласий в своей среде», но зато Великая ложа Англии («старых»), к которой, собственно говоря, и было адресовано письмо пенсильванцев, вполне одобрила их шаги и высказала радость по поводу восстановления отношений с Великой Пенсильванской ложей. Ответ ее пришел в Филадельфию лишь в декабре 1792 г.

Еще в колониальный период в Америку проникли, наряду со старым, также «шотландское» (рыцарское) и еще какое-то «тайное» масонство. О тайных ложах в Филадельфии упоминается в одной масонской книге (minute book) еще в начале 50-х гг., а в уставе (By-laws), полученном в 1756 г. из Англии одной пенсильванской ложей, имелся особый параграф, устанавливавший специальные взносы для поступающих в ложу «тайных» масонов. Из одного документа 1783 г. (рекомендательное письмо в одну пенсильванскую ложу, предлагающее принять в нее трех лиц, «как очень полезных для борьбы с успехами тайного масонства») видно, что это «тайное» масонство находилось в довольно враждебных отношениях с регулярным. В 90-х гг. XVIII в. оно состояло, по-видимому, в связи с радикально демократическими и рационалистическими кружками, возникавшими в Америке под влиянием идей, приходивших из революционной Франции. В 1798 г. некий отец (Reverend) Г. В. Снайдер (Snyder) прислал Вашингтону книгу Джона Робинзона относительно «Заговора против правительства и религии», и в письме, приложенном к книге, просил его «предупредить ужасный план развращения, идущий из английских лож». В ответном письме Снайдеру Вашингтон, оговаривая, что он не состоит председателем масонских лож, как это думал Снайдер, высказывает вместе с тем убеждение, что ни одна из них не заражена ядом тех принципов, которые распространены в обществах иллюминатов. «Я отнюдь не сомневаюсь, — писал он, — в самом факте распространения в Соединенных Штатах доктрины иллюминатов и принципов якобинства — никому этот факт не известен так хорошо, как мне, — но я не думаю, чтобы наши франкмасонские ложи, как организации, обнаруживали расположение к дьявольским идеям первых и к гибельным принципам вторых, если только их можно отделить друг от друга». Что касается рыцарского, или «шотландского», масонства, занесенного в Америку из Франции и Германии, то первое упоминание о нем относится в Америке к 1709 г.: в Бостоне существовала в это время «Ложа Королевской Арки», допускавшая в своей среде посвящение в «Рыцари Храма». В июне 1781 г. в Филадельфии состоялось заседание «Великого Капитула» «великих, избранных, совершенных и высоких масонов, рыцарей, князей и инспекторов масонства». На нем присутствовали, наряду с различными «рыцарями Солнца» и «князьями Иерусалимскими», «Депутаты — Великие инспекторы» Пенсильвании, Северной Каролины, Джорджии и Нью-Джерси. Главным актом этого собрания было издание патента, утверждавшего филадельфийского купца Авраама Фроста «Товарищем Великого инспектора (Deputi Grand Inspector) Виржинии». Документ этот, древнейший из дошедших до нас документов этого рода, начинался следующими словами:

«От Востока Великого и Могущественнейшего Совета доблестных князей и Высоких Масонов Королевской Тайны. под Небесным покровом Зенита на 39° северной широты.

Нашим славнейшим и доблестнейшим рыцарям и князьям Свободных, Принятых и Совершенных масонов всех степеней и по всему пространству обоих полушарий. Мы, Моисей Хайс (Hays), Великий, Избранный, Совершенный и Высокий масон, рыцарь Востока и князь Иерусалимский. Депутат-Генерал, Инспектор всех лож, Капитулов, Советов и Великих Советов высших степеней Древних и Новых Франкмасонов по пространству обоих полушарий, по патенту Великого Совета князей масонов… удостоверяю» и т. д.

Шотландское масонство. Лондонская ложа.

(Библ. Дмитриева в Моск. ун.).1788 г.

В 1785 г. «Высокая ложа Совершенства» торжественно освящала в Филадельфии свое собственное здание. В устроенной по этому поводу публичной процессии приняли участие все масонские ложи города. В числе тостов, предложенных на банкете, был выпит тост и «за нареченного (intended) Гроссмейстера Америки возлюбленного брата Джорджа Вашингтона»).

Ритуал «Древнего и Принятого Шотландского Чина» (The Ancient and Accepted Scottish Ritc) был окончательно организован в Америке на съезде 1801 г., в Чарльстоне (Ю. Каролина).

III. Антимасонское движение 20-х гг

Рост и развитие американского масонства были резко остановлены в конце 20-х гг. вспышкой антимасонского движения, нашедшего благоприятную почву в политических условиях момента. 20-е гг. были в истории Соединенных Штатов эпохой широкого демократического движения, пробуждения народных масс к политической жизни. Перед союзной Республикой стоял целый ряд сложных вопросов, на каждом из которых сталкивались непримиримые интересы различных штатов и различных классов общества. Намечалось образование двух первых демократически организованных общеамериканских партий: буржуазной «национально-республиканской» партии, ставившей главной своей целью расширение финансовых и строительных предприятий союзного правительства, и демократической, Джексоновской партии, настроенной враждебно против растущей силы денежного мешка и видевшей опору народных интересов во власти демократического президента. Напряженная общественная борьба разгоралась особенно в западных, то есть Заа-ллеганских штатах (расположенных по течению Миссисипи и ее притоков), становившихся главной опорой национального экономического могущества, а штат Нью-Йорк, служивший мостом между Востоком и Западом, превращался в главную арену всех политических и экономических столкновений. Здесь, в западных графствах штата, вспыхнуло в конце 20-х гг. и антимасонское движение, своими косвенными результатами отразившееся на политической жизни всей страны.

Компас мудрецов, 1782 г.

Две партии боролись в это время в штате Нью-Йорк. Во главе их стояли кандидаты на губернаторский пост Де-Витт Клинтон, ярый сторонник будущего президента республики Джексона, и Уильям Рочестер, сторонник его главного конкурента Квинси Адамса.

Как раз перед губернаторскими выборами 1826 г. в одном из западных графств Нью-Йорка случилось событие, всполошившее все местное население: бесследно пропал некий Уильям Морган, только что выкупленный своими друзьями из долговой тюрьмы в местечке Канандайгви. Так как всем местным жителям было известно, что незадолго перед тем Морган поссорился с местными масонами и готовился опубликовать в печати их пароли и «тайны», то немедленно возникло предположение, что он убит именно ими. Образовались добровольные «комитеты наблюдения» (vigilance committees), поднялась агитация в печати, возник формальный процесс против группы местных масонов. Следствие установило, что лица, освободившие Моргана из тюрьмы, были действительно членами масонской ложи и что они отвезли его к Ниагарскому форту, где он и жил некоторое время, спрятанный в пустом амбаре. Дальше показания расходились: обвиняемые утверждали, что они спрятали Моргана и затем тайно переправили его в Канаду с его собственного согласия, так как он хотел отделаться от эксплуатировавших его соиздателей «Иллюстраций масонства» (так называлась готовившаяся к печати книга Моргана); свидетели же обвинения уверяли, что Моргана схватили насильно и что он погиб в Ниагаре, куда его бросили скованным цепью. «Труп Моргана» искали все лето по дну Ниагары и озера Онтарио, но поиски оказались безрезультатны: факт убийства Моргана так и не удалось установить. В январе 1827 г. обвиняемые были приговорены к тюрьме «за насильственное держание человека взаперти и тайный увоз за границу».

Общественное возбуждение на этом, однако, не остановилось. Агитация против масонов продолжала расти и принимала политический характер, так как противники Клинтона (только что победившего своего соперника на губернаторских выборах) старались использовать «дело Моргана» в партийных целях. В газетных статьях, памфлетах и публичных речах они утверждали, что «убийство» (ибо продолжали говорить об убийстве) является делом не местных масонов, а всей масонской организации, и что главным вдохновителем его был не кто иной, как сам губернатор Клинтон — Гроссмейстер Нью-Йоркской Великой ложи и член Главного Капитула (General Grand Chapter) высших масонских степеней. Появились нелепые и чудовищные слухи о масонских обрядах, клятвах и преступлениях, тем более легко принимавшиеся на веру, что до сих пор большинство провинциального населения ничего о масонах не слыхало и вовсе ими не интересовалось. По выражению историка этого времени[167], общественное возбуждение было таково, что «во всякой менее свободной стране оно непременно бы приняло форму правовых насилий».

Здесь дело ограничилось злобной газетной полемикой, шумными митингами и борьбой у избирательных ящиков.

Аллегорическая гравюра из книги: Bazot. Le Manuel du F. Ma$on

«На кубическом пьедестале в костюме Минервы стоит богиня масонства, взирая на блестящий треугольник, символ ее божественности; на ней надета лента мастера; в левой руке она держит мечь, опираясь им на скрижали Закона — ветхого и нового; в правой руке богини — компас, символ ее прямоты и зеркало — символ благоразумия и истины; на челе — диадема, знак могущества; на голове корона из семи звезд — символ бессмертия. На пьедестале начертано имя Великого Архитектора Мира на священном языке и таинственные письмена J. В. М. — В. На переднем плане, как бы раздавленные пьедесталом, эмблемой масонства, различные чудовища, и среди них — Невежество, Суеверие, Плутовство, Раздор и пр. Направо поднимается Акация — символ нового масонства, и Пальма — символ масонства древнего. На заднем плане видны — справа дуб и у подножия его пещера (символ друидического масонства), слева ива и Вавилонская башня (символ халдейского масонства). Еще далее виднеются пирамиды и лотос (эмблема египетского масонства) и греческий храм (масонство греческое)».

Компас мудрецов (Библ. Дмитриева)

В октябре следующего года, к вящему изобличению масонов, в озере Онтарио, в 40 милях от места предполагаемого убийства было найдено наконец и «тело Моргана»; так как оно оказалось, однако, телом утонувшего во время бури канадца Тимофея Мунро, то его предали погребению, не давая «делу» дальнейшего хода. Тогда поднялась агитация против судей и экспертов, якобы подкупленных масонами. Тело утопленника пришлось выкапывать из могилы, и только категорическое заявление вдовы Мунро, опознавшей труп мужа, положило конец дальнейшим в этом направлении толкам. Антимасонское движение, первоначально возникшее в двух западных графствах Нью-Йорка, быстро распространилось по всей западной части штата. Когда на парламентских выборах 1827 г. антимасоны выступили в качестве отдельной партии с требованием устранения масонов ото всех общественных и административных постов, они имели неожиданно огромный успех и собрали большинство в пяти графствах. Движение распространилось и дальше, переходя постепенно границы штата. В марте 1828 г. в Ле-Руа собрался первый конвент «антимасонской партии» в составе делегатов от 12 западных графств, а в августе того же года новый конвент в Утике избрал партийных кандидатов на губернаторский и вице-губернаторский пост. На парламентских выборах этого года антимасоны собрали 33 тысячи голосов (около 12 % всех голосов), в следующем году почти 70 тысяч и большинство в пятнадцати графствах, в 1830 г. — 130 тысяч. Успехи движения вызвали панику в масонских рядах. Дорожившие политической карьерой спешили покинуть масонские ложи; некоторые и сами принимались изобличать масонские «тайны» и увеличивать обвинительный багаж антимасонства; отступничество отдельных лиц перешло затем в повальное бегство, и ложи закрывались одна за другой. В западных графствах Нью-Йорка масонство на некоторое время исчезло совершенно и почти исчезло в остальных частях штата. Принципы масонской организации были объявлены гибельными для политического равенства, опасными для свободного государства и враждебными правосудию. Губернатор Ван-Бурен в послании к законодательному собранию 1829 г. «с сожалением констатировал», что «возмущение, вызванное моргановским делом, извратилось в сторону экономических и злых побуждений».

Начиналась агитация и в общенациональном масштабе.

Главной мишенью ее становился будущий президент Эндрю Джексон, подобно Клинтону занимавший в масонской иерархии очень высокий пост.

Союз Клинтона и Джексона толковался как очевидное проявление «масонского засилья».

Джексон

Бегство из масонских лож началось и в соседних с Нью-Йорком штатах: Вермонте, Массачусетсе, Коннектикуте, Пенсильвании и Огайо. Массачусетская Легислатива издала специально направленный против масонов закон, грозивший уголовным преследованием «за принесение не установленной законом присяги». Следствием этого закона было полное прекращение приема новых членов в массачусетские ложи: самая влиятельная из них, уже известная нам ложа «Массачусетс» за 12 лет, начиная с 1829 г., «посвятила» одного только нового члена, да и он фактически в нее не вступил.

Становясь по преимуществу антиджексоновской партией, антимасоны сближались постепенно с «национал-республиканцами» и фактически действовали с ними заодно. В 1830 г. на губернаторских выборах в Нью-Йорке они выставили общего с ними кандидата и выдвинули в первый раз чисто политическую платформу. Все пункты ее были противоположны платформе Джексона, а один из них — лишение масонов гражданских и политических прав — специально направлялся против него.

В этом же году со стороны антимасонов была сделана попытка выступить в качестве национальной (общеамериканской) партии: в Филадельфии был созван «Национальный Конвент» антимасонской партии, примечательный как первый в Америке случай национального партийного конвента[168]. Более многочисленный и уже вполне оформленный конвент партия организовала в следующем (1831) году в Балтиморе (Мэриленд) для выбора кандидата на пост Президента Республики. На выборах 1832 г. кандидат этот собрал, однако, такое ничтожное число голосов (некоторый успех он имел только в штате Вермонт), что антимасоны отказались с этих пор от мысли о собственных кандидатурах: их партия прекратила самостоятельное существование и растворилась в национально-республиканской. Из этого союза родилась вскоре новая национальная партия — «виги». В конце 30-х гг. виги одержали победу над Джексоновской, или «демократической», партией и на парламентских и губернаторских выборах в штате Нью-Йорк, и при выборах Президента Республики.

При всем своем бурном и решительном характере антимасонское движение 20-х гг. оставило на внутреннем развитии и внешних успехах американского масонства лишь очень неглубокий и временный след. Паника скоро прошла, и уже в 1832 г. массачусетские масоны освящали в Бостоне свой первый масонский «храм» (место собраний). Даже в Нью-Йорке, где потери масонства были особенно чувствительны, «братья» скоро оправились от ударов: Великая ложа Нью-Йорка сделалась самой значительной из американских Великих лож как по числу подчиненных ей частных лож, так и по числу членов их и размеру территории.

Ив. Херасков