Мастер

Эпилог (невычитанный черновик)

Заунывная песня рога в ночи походила на утробный рев могучего зверя Скверны и заставляла вздрогнуть каждого, кто ее услышал. Правда, тревожный призыв оборвался слишком быстро, позволяя усомниться в его реальности. И лишь звуки боя, пришедшие ему на смену, убедили командира в нападении на Заставу.

Твердыня называлась Край-у-Леса, и являлась самой старой и большой среди всех крепостей, отделяющих цивилизованный мир от дикарей Пустоши, отмеченных Скверной. За ней открывалась прямая дорога к Перишу, столице Третьего Предела, а уже затем и к имперскому тракту.

Только командир Края-у-Леса, Хавильдар Вайен Фодерик Герх мог похвастаться наличием в своем гарнизоне двенадцати Воронов, тридцати одного Егеря и нескольких сотен опытных и закаленных в боях солдат. В отличие от остальных командиров, часто отправляемых на борьбу со Скверной в виде наказания, руководить данным оплотом считалось занятием достойным амиста. Бывая в Конструкте, Фодерик не раз ловил на себе восхищенные взгляды, когда случайные люди узнавали, где он служит.

Потому теперь Хавильдар, даже не удосужившись подождать оруженосца, чтобы облачиться в броню, еле успел натянуть штаны и поспешил, с мечом наперевес, для выяснения важного вопроса — кому хватило ума, чтобы напасть на его крепость? А если быть точнее — глупости.

Однако зрелище, открывшееся взору Хавильдара, заставило его сердце трепетать, а внезапно вспотевшую руку крепче сжать рукоять меча покрепче. Два кольца дедукции обрисовали картину понятнее и быстрее, чем глаза, пытающиеся в сумерках и отблесках факелов разглядеть врагов.

Во-первых, западная стена оказалась частично разрушена — огромные тесаные бревна разметало по земле, словно крохотные тонкие ветки. Могучий и звучный рык, прозвучавший в темноте и заставивший дрогнуть самого Фодерика, выдал дополнительную подсказку — оскверненные пришли вместе с ревуном. Могучим созданием, защищенным костными наростами. Убить такого представлялось задачей весьма сложной. Но какого же размера оказалась тварь, если смогла с легкостью разметать частокол? И как они притащили ее сюда?

Во-вторых, помимо прорехи с запада, которую наводнили полуголые дикие варвары, отмеченные серыми пятнами, лязг мечей и крики раздавалась со стороны ворот. А вот это оказалось уже совсем странно — ибо вход в крепость, ради безопасности его обитателей, был обращен к имперским землям.

Существовало здесь и, в-третьих, в виде мертвых дозорных, которые даже не распознали приближения врага. И, в-четвертых, и, в-пятых, и, в-шестых. Однако Фодерику хватило первых двух пунктов. Опытный Ворон понял, что если сейчас не перевернуть ход сражения, то он потеряет твердыню.

От осознания такой простой и кощунственной мысли, у Хавильдара зашевелились немногочисленные седые волосы, обрамляющие проплешину на затылке. Стать первым командиром, который потерял свою крепость Фодерик не хотел. Потому стал действовать.

Первым-наперво загорелась огромная чаша, наполненная сухими дровами, на восточной каланче. Означала она тревогу, но Фодерик меньше всего думал сейчас, чтобы предупредить соседей. Ему надо было видеть, что происходит во внутреннем дворе твердыни. И его кольцо огня обжигало палец до тех пор, пока сигнальный костер не разгорелся во всю мощь. Хвала Аншаре, на это ушло не больше пяти ударов сердца.

— Риктер, Вильмар, Раг, — тут же он увидел своих верных Воронов. — Западная стена, отправляйтесь туда. — Никлат, не дай им добраться до оружейной. Обороняйтесь, Инрад вас подери, обороняйтесь. Куда?!

Фодерик перехватил одного из пытающихся спасти бегством солдата и тряхнул его так, что бедняга повалился на землю.

— Лично повешу каждого, кто убежит! — заорал он. — Каждого! Ма-ра!

Хавильдар теперь походил на огромного разъяренного горного льва, который обнаружил нарушителей собственных владений. Вид пылающих очей, а благодаря двум кольцам в направлении элементи, это была вовсе не метафора, заставил попятиться ближайших оскверненных. От могучего голоса Фодерика, прогремевшего громче злополучного рога, смиренно замолчал за стеной сам ревун. А сила, исходившая от командира, огромной волной прошлась по его союзникам, разгоняя кровь и вздымая груди.

— Ма-ра! — гигантскими шагами Хавильдар бросился в самую гущу сечи, неся мечом и даром Аншары смерть неверным.

Вспыхивали и потухали многочисленные кольца, обрушивались удары, хрустом отзывались черепа и кости, заливала одежду чужая, испорченная кровь. А Хавильдар продолжал прорубаться вперед, теперь оказываясь в авангарде контратаки.

— Ма-ра! — гремел его голос, разносясь по всему внутреннему двору.

Ближайшего полуголого крепыша отбросило в сторону, казалось, от одного взгляда могучего командира. Но то сработала способность сиел, позволяющая атаковать противников, преобразуя силу в энергию.

Другой оскверненный, покрытый серой коростой и явно руководящий вторжением, сначала попытался укрыться трофейным щитом от кулака Хавильдара. Но обитое железом дерево разлетелось на части под напором Ворона. А следующим движением Фодерик вогнал меч прямо по рукоять в живот противника, ощущая вывалившиеся внутренности

— Мара! — быстро, без всяких пауз, прокричало несколько солдат за спиной командира.

Сам же Хавильдар уже без всякого труда поднял одно из вырванных бревен, освещая свой путь горящими кольцами правой руки.

— Ма-ра! — глухо вырвалось у него из груди, когда бревно устремилось к толпе оскверненных, ломая кости и калеча испуганных нападавших.

— Ма-ра! — тут же вторило с разных сторон. Уже стройнее и громче.

Фодерик пробирался вперед, сковывая заклинаниями пытающихся отступить врагов и рубя мечом тех, кому не посчастливилось оказаться на расстоянии удара. Именно теперь Ворон олицетворял собой истинную гордость имперской гвардии. Опытного и уверенного в себе Одаренного, давно нашедшего свой путь и не сошедшего с него, несмотря на все искушения и невзгоды.

Хавильдар видел, что сражение перевернулось. Защитники твердыни теснили неприятеля, пусть оскверненные и отступали весьма неохотно. Будто там, за разрушенными стенами Края-у-Леса, их гарантированно ждала смерть.

Никто больше не кричал таинственное и загадочное слово «Ма-ра». Более не надо было воодушевлять солдат, призывать их вступить в бой и умереть или победить. Для Хавильдара не существовало третьего варианта.

Сам Ворон дошел почти до разрушенной стены, на мгновение задержавшись. Вайен Фодерику Герху шел шестой десяток. И как бы не заявлял он сам, как бы не свидетельствовало его, словно сотканное из жил и мускулов тело, что время не подвластно над Хавильдаром, это не было правдой.

В былые времена Фодерик мог держать оборону несколько часов кряду. Стрелять без устали из лука с крепостной стены по наступающему врагу. В одиночку отмахиваться от врагов у крохотного барбакана с алебардой в руках, пока не прибудет подмога. Стоять подолгу в дозоре, не проявляя и тени нетерпения.

Ныне короткий бой в несколько минут заставил Хавильдара задохнуться. Он стоял позади наступающих воинов и, наверное, только это спасло ему жизнь.

Протяжно и басовито пропели свою песнь ревуны, заставляя дрогнуть самые храбрые сердца. А следом частокол стал обваливаться сразу в нескольких местах, выкорчевываясь из-под земли под ударами могучих зверей и погребая под собой солдат. И тогда в собственной победе усомнился даже сам Фодерик.

За годы вылазок в Пустошь Хавильдар с нескрываемым любопытством изучал земли оскверненных и всех существ, обитающих там. И ревунов, самых серьезных и опасных противников, знал довольно неплохо. Встречались между собой они редко, в основном в период спаривания, а после расходились, продолжая жить в одиночестве. Что могло заставить всех этих гордых и свободолюбивых животных собраться здесь — страшно было и предположить.

Точнее, Хавильдар догадывался. Уже не один месяц твердили, что за Хребтом Дракона появился тот, кого называли истинным воплощением Инрада. Тот, за кем пойдут все оскверненные. Кто он такой и что собой представляет, доподлинно нельзя было понять. Ни один лазутчик, посланный собрать побольше сведений о новом правителе оскверненных, не вернулся.

— Стена щитов! Стена щитов! — закричал Фодерик, устремляясь вперед. — Не суйтесь…

Договорить он не успел, потому что что-то легкое и быстрое пробило его бок. И командир мог поклясться, что это не стрела или арбалетный болт. Магия. Старая, завязанная на крови, оскверненная.

И из многочисленных прорех в частоколе посыпались новые бойцы, обезображенные серыми отметинами на теле. Однако теперь среди них встречались и настоящие чудовища — люди с изуродованными туловищами и обезображенными лицами. Да и люди ли? Больше всего они напоминали деревья, растущие на ветреном склоне. Некоторым из них оружие не причиняло вреда, другие не обращали внимания на огонь.

Хавильдар глядел на могучего красноокого и жилистого, как подросток, с детства изучающий технику владения собственным телом, оскверненного и впервые за все время испытывал ужас.

Он не боялся, когда во время последней войны с кочевниками, еще до того, как Витий Керай Кулен Первый стал Императором, его окружила полусотня воинов. Не страшился смерти, каждый раз идя в бой против заведомо сильного противника. Не трепетал перед собственным Хавильдаром, хотя тот угощал своего подопечного лишь палками и тумаками.

Но теперь поистине испугался. Потому что создание перед ним не было человеком. Когда-то, невероятно давно, может быть, однако не теперь. Скорее, он казался самым ярким примером, что будет с миром, когда в него ворвется Скверна.

Наверное, именно это придало сил Фодерику. Влекомый злостью, гневом и презрением к самому себе за испытанное, он отверг протянутые к нему руки, оперся о землю и поднялся на ноги. И попер на Красноокого, как низенькая и коренастая западная лошадь, на которой крестьяне везут в город щедрый урожай по весне. Медленно, но неотвратимо.

Воронье воинство Хавильдара к тому моменту изрядно поредело. Раг пал, Риктер еще был жив, но дышал так тяжело и медленно, что не оставалось никаких иллюзий в его судьбе, Вильмар и вовсе исчез. Скорее всего, пополнил ряды тех, кто оказался под ногами сражающихся. Фодерик мог поклясться, что пару раз в темноте увидел знакомый блеск серебряных доспехов на земле.

Те, кто остались живы, пытались сдержать атакующих. Не нападали, лишь сильнее теснились друг к другу, понимая, что отступать попросту некуда. Аншара ведает, что творилось у них в головах. Отчаяние? Может быть.

Только один человек среди всех считал, что еще ничего не закончено. Славный потомок Вайена Герха, первого своего имени, могучая башня на поле боя, Хавильдар Фодерик. С неотвратимостью осеннего урагана в Кровавом море налетел она на Красноокого, обрушивая на оскверненного град ударов. После одного такого не поднялся бы на ноги самый здоровый бык. Фодерико верил, что сейчас Аншара с гордостью смотрит на своего воина, видя в нем саму себя.

И случилось настоящее чудо. Подобно тому, как герой из первых людей Давиан победил великана Галаафа, так Хавальдар стал теснить красноокого гиганта. Он мелко отступал, пытаясь прикрыться от кулаков Фодерико, которые больше походили на огромные кузнечные молоты.

Позади кто-то звонким молодым голосом крикнул: «Ма-ра», с другой стороны внутреннего двора ему вторили тем же. И казалось, уже проигранный бой закипел с новой силой.

Редкие Вороны, оставшиеся в живых, изумляли осверненных своим искусством изученных колец. Егери пытались пробиться через трупы обитателей Пустоши к ревунам, в слабой надежде добавить на лицо редкую татуировку. Обычные же солдаты пытались делать то, что у них лучше всего получается — не умереть и убить врага, не думая о славе или почестях.

Смерть, обдающая смрадным дыханием защитников твердыни, казалось, отступила. Обратила свой взор в другую сторону. И пусть Край-из-Леса ныне представлял собой жалкое зрелище, но даже сгоревшие и павшие крепости отстраивают. Предания же о подвигах остаются надолго в сердцах людей.

Так должно было стать. И у Хавильдара в руках были для этого все ниточки. Так ему казалось и думалось. Однако Аншаре будто бы надоело смотреть на стареющего Ворона, и богиня, истинная и единственная, отвернулась.

Потому что каждый новый удар, несмотря на пылающие кольца силы, более не причинял вреда Красноокому. Тот замер, твердо стоя на ногах и с любопытством разглядывая Фодерико, как зарвавшийся мальчишка смотрит на пойманного муравья. Сам же командир почувствовал, как тают, убегают вместе с кровью из раны в боку его силы. И только тогда увидел Его.

Он шел неторопливо, удивленно оглядываясь, словно не сам был причиной всему, что произошло внутри твердыни. Высокий и даже в чем-то красивый парень с огромными глазами и глубоким, вдумчивым взглядом. Почувствов приближение Его, Красноокий легко схватил Хавильдара за шею, словно их поединок прежде был детской забавой, время которой прошло, и с силой вдавил в землю, заставляя встать на колени.

— Ты, — одними губами произнес Фодерико.

Это нельзя было объяснить рационально. Лишь почувствовать. К примеру, Хавильдар сейчас ощущал, как рана, прежде будто бы несерьезная, теперь открылась окончательно, и он стремительно терял кровь.

Еще осознал, что любое сопротивление его людей сломлено. Одного взгляда воплощения Инрада хватит, чтобы усмирить самого буйного из них.

Но что понравилось Фодерику меньше всего, Ворон понял, что в присутствии Его, все оскверненные стали сильнее. И не только оскверненные. Он привел сюда ревунов! Тех, кто, казалось, не слушает никого и никогда.

— Первая жертва, Повелитель, — сказал Красноокий.

— Да, да, — быстро закивал парень, будто ты стесняясь самого себя.

Он подошел к Фодерико, взглянув тому в глаза. Да нет, намного глубже. Хавильдар почувствовал ледяной столп вместо позвоночника и внутренностей, которых бы будто теперь не существовало.

— Ты знаешь, кто я? — спросил молодой человек, поправив прядь черных волос.

Он улыбнулся. Почти как самый обычный подросток. Но Фодерико передернуло от ужаса. Воплощение Инрада провел ногтем по руке Хавильдара, и кожа того съежилась, как пожелтевший пергамент, оставляя глубокий и неизлечимый шрам.

— Да, — хрипло ответил командир.

Тогда Он коснулся раны в боку и та исчезла. Будто бы ее никогда не было.

— Тогда выбор очень простой. Ты присягнешь мне. Станешь кровь от крови моим родичем, свидетелем нового порядка. И будешь жить.

Хавильдар собрал все свое мужество, которого было немало, но все равно ответил дрожащим голосом.

— Нет большего проклятия для служителя Аншары, чем присягнуть тебе.

— Тем хуже, — ответил Он, впрочем, без всякого удивления. А после обернулся к Красноокому. — Мой друг, подготовь живых Одаренных для обряда. Остальных убить.

Воплощение темного и проклятого бога повернулся и столь же неторопливо, будто не произошло ровным счетом ничего интересного, пошел к разрушенному частоколу. Лишь на границе сумрака и света, он остановился, словно размышляя о чем-то. А после повернулся.

— Ты, Ворон, наверное, надеешься, что твоя смерть и смерти твоих людей не будут напрасными. Что хваленый Император соберет воинство и остановит меня, так?.. Только я знаю правду и вижу будущее. В этот раз меня никто не остановит. Никто!

Конец

От автора:

Читатель, если ты читаешь это, то все кончено. Я не смог уместить историю про Юти в две книги.

Если серьезно, то понятное дело — будет третья книга под названием «Воплощение». Теперь главный вопрос — когда? Надеюсь заняться ее проработкой и написанием в самое ближайшее время, потому что если снова отложу «Пятый обруч», то есть риск не вернуться к этому циклу никогда.

Кто читает мой телеграмм, знает, что попутно я делаю наброски городского фэнтези. Потому периодичность третьей книги будет очень сильно зависеть от внешних факторов. Если все будет очень плохо, то придется переключиться на второй проект, а «Воплощение» дописывать в оставшееся время. Но, что работа над книгой не прекратится — это точно.

Что еще? Возвращаться к циклу было непросто, но мне кажется, оно того стоило. Как всегда, начальный план полетел к черту, с другой стороны — у меня так часто. Если вам книга понравилась, можете написать комментарий или скромно подарить наградку. Если не понравилась, можете написать гневный комментарий или злобно подарить наградку. Так я хотя бы буду видеть, что работа проделана не зря. Спасибо за внимание, до скорых встреч.