Мастер меча тысячелетней выдержки. Том I

Пролог

— Ну да, не стоило мне обманывать Бога Смерти, — я занёс над головой меч и со всей силы обрушил его на чёртов камень.

Искры брызнули во все стороны, на секунду озаряя мой унылый угол.

— Ну да, не стоило обманывать его во второй раз, — клинок отскочил от камня с таким дребезгом, что металлическая вибрация прошла от пальцев до самых лопаток.

Глыба стояла неподвижно, даже не поцарапанная — будь у нее рожа, ухмылялась бы самодовольно и почёсывала толстое брюхо маленькими ручками с пальцами-сосисками.

— Ну да, не стоило мне брать его в плен, когда всё открылось, — искры вспыхивали всё чаще.

— Ну да, я мог бы придумать что-то получше, чем бухать два года подряд на радостях, что удалось его обмануть и бежать из Чистилища.

— Но, — я снова занес меч, — что сделано, то сделано.

Эти долбанные искры уже отпечатались в сетчатке и рябили перед глазами, даже когда я не вышибал их мечом из камня.

— Сделал бы я так же, будь у меня шанс начать всё сначала, и не долбить этот сраный камень этим сраным мечом? — на этот раз удар был так силён, что руки чуть не выскочили из плечевого сустава.

— Да!

Вот уже тысячу лет я долблю камень.

Меня зовут… Да хрен его знает, как меня зовут. За все эти годы я многое забыл, а имя отсохло от памяти чуть ли не самым первым. Единственное, что я точно помню — это причина моего проклятия.

Когда-то я был обычным человеком, а у обычных людей есть свойство умирать — и мне оно жутко не нравилось. Дошел до этой мысли слишком рано. Возможно, даже гораздо раньше, чем большинство людей.

В десять лет я похоронил своего отца. Его имя я забыл.

Ещё через год мне пришлось собственными руками закапывать мать. Помню чувства, но в памяти нет ни её лица, ни её имени.

Потом дедушку.

Я много глупых мыслей передумал к этому моменту — но в ворох рассуждений, которыми я забивал голову, чтобы спастись от совсем чернушного отчаяния, уже закатилась одна стоящая мысль. Она тлела где-то на дне черепной коробки, как уголь на сеновале.

Именно эта «мысль» однажды вспыхнула и прожгла для меня новый путь.

Я не хочу оказаться на их месте.

На тот момент из живых родственников у меня осталась только бабушка. И вот её смерти, в отличие от всех предыдущих, я ждал как ничего другого. Нет ничего страшнее, чем одинокая пожилая женщина, опекающая подростка. Она была ведьмой, что по характеру, что по профессии.

Иначе за что бы ещё её спалили на костре?

Я смотрел на то, как над столбом, к которому была привязана бабуля, поднимается чёрный дым, и ощущал облегчение. Показалось, словно хватка смерти вокруг моей семьи ослабла.

(Попозже Бог Смерти признался, что да, в тот момент он буквально отпустил моё плечо. Вроде бы его тогда внезапно вызвали на планёрку, или что-то в этом роде.)

Я начал жить на полную катушку. Окунулся в полный гедонизм, брал от жизни всё, до чего только мог дотянуться. Знания? Давайте сюда. Сила? Обожаю. Любовь? Разумеется. Страдания? Заверните два.

Я стал зависим от вещей, которые напоминают мне о том, что я живой. Хороших, плохих — не столь важно. Я с одинаковым задором отправлялся в бар и на войну. С улыбкой на лице гостил у друзей на свадьбах и в больницах.

Так продолжалось очень долго. Достаточно долго, чтобы я вновь обзавёлся близкими людьми и забыл о хватке смерти.

Я хорошо помню, как снова ощутил костлявую руку у себя на плече. Было обычное утро. Я делал себе завтрак и подумывал, не пришло ли время мне обзавестись потомством.

Тогда-то липкое, холодное чувство неизбежности погибели снова резко ворвалось в мою жизнь и испортило удовольствие от яйца-пашот на тосте.

Что-то изменилось.

За следующую декаду я посетил больше похорон, чем дней рождения, и в какой-то момент понял, что остался совсем один. Снова.

А значить это могло только одно — следующий черед мой. «Это приходит с возрастом», решил я. Однажды я смирюсь. Но годы шли. А я всё ещё не был готов. Умерли все мои любимые и друзья. А я по-прежнему был не готов.

Тогда-то до меня и дошло, что я никогда не буду готов. И я принялся активно сопротивляться смерти. Я вылезал из кожи вон, изучая магию, алхимию, различные боевые искусства и древние языки. Раз за разом продлевал свою жизнь. Общался со старцами, проверял легенды и мифы, совершал жертвоприношения и как одержимый охотился за любой зацепкой, которая позволила бы мне не умирать.

Я лично познакомился с Богами и даже разок побывал в Аду — чтобы лично и наверняка убедиться в том, что тамошние жилищные условия явно не приспособлены для гедонистов вроде меня.

Я даже немного выучил кошачий, чтобы выудить секрет девяти жизней у соседского барсика.

Я прожил долго. Очень долго.

Итог?

Я умер, как и все. Зато наказание за все мои попытки «обмануть смерть» Боги дали несоразмерное.

Камень. Меч. И целая вечность впереди.

Просто бить его, ничего более. Без цели и смысла.

По идее, такое наказание должно было заставить меня покаяться и понять, что нет ни малейшего смысла идти против законов мироздания. В качестве бонуса я стал маскотом…то есть, анти-примером для всех слабоумных и отважных, решивших идти моим путём.

И что-то соседей я здесь не вижу.

Тысячу лет я бью камень. И забавно, но за тысячу лет я даже сумел кое-чему научиться.

Во-первых, я стал очень хорошим мастером меча, особенно в узкоспециализированной сфере избиения камней. Как говорится, бойся не того, кто знает десять тысяч разных техник, а того, кто оттачивал одну технику десять тысяч раз. Так вот, я свою оттачиваю намного, намного дольше. Хотя… чего я прибедняюсь. Даже тут я не стал ограничивать себя лишь одной. От скуки я придумал много бесполезных техник, каждую из которых оттачивал десять тысяч раз.

Во-вторых, у меня было много времени подумать. Я тысячи раз обсосал каждую из своих ошибок. Каждую упущенную возможность. Каждые грабли, на которые наступал. Понял, что зря тратил время на сближение с людьми, когда мог становиться лучше. А ещё осознал, что всё-таки надо было меньше пить.

В-третьих, я сумел не сойти с ума. А для этого требуется очень многое. Как минимум, нечеловеческая сила воли и… надежда, как у распоследнего дурака.

Надежда на то, что этот неудачник (также известный как Дит, Бог Смерти, Повелитель Теней и бла-бла-бла) поведётся на мои схемы в пятый раз. В какой-то момент этот интерес стал почти спортивным, а потому я озаботился о том, чтобы у меня оставался хотя бы малюсенький, но шанс вернуться обратно.

С каждым днём, правда, становилось всё хуже, потому что за тысячу лет моего курса «наказания» я так и не раскаялся. Впрочем, не то, чтобы у меня здесь было много развлечений, поэтому я никогда не терял надежду. Без неё было бы невыносимо тоскливо.

Я занёс клинок, обдумывая, с какой стороны сегодня я ещё не бил камень, когда…

— Э-э-эм, извините? — в моём оплоте одиночества зазвучал неуверенный голос.

Я уставился на камень.

— Нет, ну если ты всё это время был говорящим, то я за себя не отвечаю, — я резко занёс меч над головой, исполненный праведного гнева…

— А с… к-кем вы говорите?

Я подозрительно прищурился.

— Я-я здесь… — голос звучал довольно молодо.

Я резко обернулся. Не смотрел в ту сторону уже месяцев пять — она мне всегда напоминала о том, что в жизни может быть что-то, помимо камня.

Передо мной стоял худощавый парень. Он отшатнулся от моего резкого движения, взгляд сразу уткнулся вниз, в землю. Под глазами синяки, а тело всё сгорблено так, словно он никогда и не пытался выпрямиться. Ещё и дрожит, как щенок. Тоже мне, пасынок судьбы.

— Ты кто? — я приподнял бровь.

— М-меня зовут Стерлинг, я только прочитал стра…

Улыбка моментально озарила моё лицо.

— Подь сюда.

Парень сглотнул ком в горле и неуверенно подобрался ко мне, затравленно поглядывая снизу вверх.

— Дай угадаю, — я закинул меч на плечо. — Ты нашёл древний фолиант, первая страница которого была исписана предупреждениями о том, что его ни в коем случае нельзя читать. Забил на них. Потом нашел заклятие, которое обещает изменить всю твою жизнь и решил, что это именно того, чего тебе не хватает?

Паренек кивнул, кротко потупившись. Ну юродивый юродивым!

— Д-да, в общих ч-чертах всё так.

Я снова прищурился.

— А первую страницу ты полностью прочитал? Особенно ту часть, где говорилось, что применять это заклинание можно только в том случае, если ты отчаялся до той степени, что ещё немного и наложишь на себя руки?

Паренек грустно вздохнул.

— Поэтому я и решился… мне нечего терять, я полное нич…

— Ага, хорошо, — я задумчиво постучал указательным пальцем по своему подбородку.

— И тот фрагмент, про самые пучины Ада ради силы?

Паренёк неловко кивнул.

— Значит, твоё решение было взвешенным и ты готов нести за него полную ответственность?

Глаза парня загорелись и первый раз оторвались от земли; он выпрямил спину и, посмотрев прямо на меня, на одном дыхании выпалил:

— Безусловно. Я должен стать сильным. Любой ценой, — он сделал глубокий вдох и продолжил, — это мой последний шанс.

Должен признаться, я человек циничный и, возможно, немного чёрствый — тысяча лет наедине с камнем кого угодно укрепит. Но мужество этого юноши чуть не пробило меня на слезу, что говорит либо о размягчении моего характера, либо о необыкновенно сильном моральном стержне парня. В его взгляде горела решимость человека, готового поставить на кон всё.

Ну что ж. Этот выбор он сделал сам.

Я протянул ему свой меч.

— Вот меч, — тот вдохновенно схватился за рукоятку, и я кивнул в сторону камня, — вот камень.

В глазах паренька отразился немой вопрос. Я вытянул руку и указал на серую стену за камнем:

— Вон стена, на ней рисунки — комиксы, так сказать. Я старался. На пару лет развлечений тебе хватит, потом нацарапаешь свои.

— И-извините?..

— Ну, бывай, — я улыбнулся, помахал ему рукой и пошагал назад, во тьму. — Фолиант я положу на видное место, может, следующий бедолага его найдет быстрее, чем через тысячу лет.

Парень растерянно крутил головой, глядя то на камень, то на меч.

— Т-так я исправлю свою жизнь? — его голос был исполнен смутной надежды.

Я замер прямо перед входом в пустоту и развернулся.

— Нет, — я посмотрел на него с самой лучезарной улыбкой из тех, которые только мог из себя выдавить. — Я сделаю это за тебя.