Мастер меча тысячелетней выдержки. Том I

Глава 3

— Ты… уверен, что это сработает? — Петя с недоверием уставился на ряд пустых бутылок, стоящих перед ним на столе.

— Должно, — ухмыльнулся я. — Или, может, у тебя есть заначка, которой хватит, чтобы обеспечить сто с хером человек нормальным алкоголем?

В ответ парень промолчал.

— Я так и думал.

Видите ли, за свою жизнь я устраивал не одну, не две и даже не три сотни вечеринок самых разных размеров и тематик. И одно правило я усвоил очень хорошо: чем больше людей, тем менее придирчиво публика относится к качеству пойла, которым она будет заливаться.

После того, как у нас с Петей за полчаса разлетелись наскоро распечатанные на принтере флаеры с приглашениями на драку с Киселевским, я решил заняться организационными вопросами. Флаеров было всего сто штук, однако это не значило, что придет всего сто человек. Сарафанное радио всегда работает безотказно — особенно в относительно закрытых пространствах вроде этой академии.

Следовательно, чтобы книжка восприняла тусовку как удавшуюся, нужно выполнить всего два условия. Зрителям должно быть весело, следовательно, они должны быть пьяными. Студенты, как-никак. А во-вторых, зрители должны нас с Петей полюбить. С этой частью, возможно, было немного сложнее, однако у меня было примерное понимание, как дать им то шоу, которое они хотят.

Они же рассчитывают посмотреть на то, как первый мечник накажет ботанов-выскочек. Что же… люди любят неожиданные сюжетные повороты.

Всерьёз тот вариант, где Кислевский не приходит на вызов, я не рассматривал. Одно дело избить его брата ножкой стула в одинокой комнате общаги, и совсем другое — вызвать его публично. Но даже если по какой-то нелепой причине Антон не явится… что же, тогда алкоголь возьмёт на себя большую часть задачи по привлечению зрительских симпатий. План надёжный.

Чего нельзя было сказать о финансовом состоянии Стерлинга. После того, как мы закончили нашу небольшую рекламную акцию в главном зале, я проверил количество денег на счету парня. А затем расспросил Петю о средних ценах в магазинах около Академии.

Смехотворно.

Денег Стерлинга едва бы хватило на то, чтобы напиться вчетвером. И это я даже не заикаюсь о закусках! Поэтому пришлось подойти к вопросу более креативно.

— А ваши преподы умеют отмечать… начало учебного года.

Я глянул на ряды ящиков с пустыми бутылками из-под дорогого алкоголя, которые мы с Петей весь последний час таскали из подсобки на нижнем этаже к себе в комнату. Петя сказал, что недавно у преподавательского состава был какой-то праздник, а в Академии строгая политика вторичной переработки мусора… что же, всё лучше, чем таскать это добро с помойки.

— С их зарплатами-то… — фыркнул Петя. — Я бы тоже бухал через день. Готовят авангард человечества для борьбы с божественной угрозой, дело важное… — он наугад вытащил бутылку из ящика, — без вина двадцатилетней выдержки не обойдёшься.

Я приподнял бровь.

— Божественная угроза? — с неподдельным интересом переспросил я.

Петя вернул бутылку из-под вина на место и тяжело вздохнул.

— Давай ты мне составишь список вещей про которые забыл, — он поправил очки. — Очень избирательная амнезия, Стерлинг.

Я лишь развёл руками. Логику того, как работает память тела, в котором я оказался, до конца не понимал и я сам.

Впрочем, я не раз имел дело с Богами. И «угроза» — вполне неплохое описание для сборища этих самодовольных придурков.

— Ну, типа… раньше же было как. До войны, в смысле. Мы все дружно поклоняемся Богам, они сидят себе без физического воплощения, обжираются нашими молитвами, подношениями и взамен иногда отсыпают щепотку магии какому-нибудь раз в пятьсот лет появившемуся пророку, — парень облокотился об стол. — Ну, может пару чудес устроят по приколу — сиротку какого от рака исцелят, или дождь на лесной пожар отправят… чисто так, рейтинги себе поддержать.

Честно говоря, мне он это мог не рассказывать. В мои времена никто в глаза не видел никаких Богов, но все вокруг меня были свято уверены в их существовании. Я всегда был скептиком и не верил в подобные глупости… пока не начал свои поиски бессмертия, где лично убедился в том, что большая часть мифов и легенд — сущая правда.

Неловко было знакомиться с Гермесом, когда всю жизнь до этого угорал над людьми в сандалях. Уже не говоря про эти нелепые крылышки…

Как бы там ни было, ребятами они были теми еще. Либо самовлюблённые, либо узколобые, либо самовлюблённые и узколобые.

Но, кажется, я многое пропустил за время своего наказания.

Пётр продолжил:

— В общем, однажды Богам сильно насолила одна влюблённая парочка. Принц Лекс и крестьянка Нинель по всем божественным замыслам не должны были очутиться вместе, но… — парень хмыкнул, — сила любви, вся эта муть. В общем, нарушили запрет. Обычно такие истории заканчиваются просто — кровища, лягушки, потопы. Ну, всё в таком духе.

— Но?

— Но… Лекс, понимаешь, не был обычным аристократом-дурачком. Пацан был умным. И злопамятным. Боги, ясное дело, решили проблему просто, по-своему: убили Нинель. Да ещё и с особым цинизмом, чтобы никому не было повадно идти против небес. Вот только Лекс вынес из их поступка ровно противоположный урок и всю свою жизнь отдал на то, чтобы понять, как бороться с пантеоном. Все над ним смеялись, считали поехавшим стариком… пока в один день он не вышел на главную площадь с отрезанной головой Венеры… — Петр поцокал языком. — Или… какой-то другой из богинь любви? Уже не помню, честно говоря.

Вот это уже было что-то новенькое. Я, конечно, знал, что с Богами можно взаимодействовать тем или иным образом, однако у меня никогда не получалось ничего серьёзнее, чем временно ослепить кого-нибудь из них, или, на крайняк, обессилить на время. Хотя… впрочем, я ведь и целью серьёзно им навредить никогда не задавался.

— И тут началось. Лекс, как оказалось, не только научился убивать Богов. Он придумал способ использовать их тела для добычи магической энергии. Вот те дары и блаженства, которые они с барского плеча раньше крупицами сбрасывали на землю… теперь люди умели выкачивать их из негниющих трупов Богов, как нефть из скважины. Прежде, чем Боги смогли понять, что произошло, Лекс (уже ставший королём) построил целый магический завод на основе тела Венеры. Почему, кстати, Боги так долго этого не замечали — вопрос открытый.

— Не очень. Это всё равно, что подозревать в убийстве своего соседа муравья во дворе, — улыбнулся я. — Они просто не думали искать убийцу среди людей.

Пётр кивнул.

— Возможно. В общем, к моменту, когда они проснулись и поняли, что произошло, Лекс уже создал полноценную армию, способную сдерживать божественный гнев. Конечно же, Боги себя переоценили. — Петя отвесил щелбан по одной из бутылок, стоящих перед ним. — И начали дохнуть в огромных, бл*ть, количествах. Оказалось, что они успели насолить очень многим — сюрприз, правда? Затем, вместо того, чтобы напасть на одно только королевства Лекса, они принялись карать вообще всех людей, до которых могли дотянуться. Что было дальше — думаю, ты догадываешься.

— Люди разозлились, объединились и начали вырезать божеств единым фронтом, отбросив разногласия?

Петр снова кивнул.

— По крайней мере, первые пару лет. Но этого хватило, чтобы дать отпор Богам и даже вынудить их на перемирие. Ну и, конечно, значительную долю планеты они всё равно смогли захватить. Но даже так, чтобы всё контролировать, им пришлось обрести физические воплощения — не на пару лет, забавы ради, как раньше, а на постоянной основе. Такой власти, как прежде, у них уже не было даже на подконтрольных территориях. А у нас… появилась магия и целая индустрия по откачке энергии из тел Богов, которые подохли на той войне. Такая история.

— А под божественной угрозой мы, выходит, понимаем то, что они могут начать ещё одну войну, — уточнил я.

— Бинго. И всё указывает на то, что начнется она довольно скоро, — Пётр прокашлялся. — Но… в данный момент меня больше тревожит то, что мы будем делать со всей этой стеклотарой.

Я махнул рукой.

— Здесь всё просто. Мы будем поить мажоров бодягой. Так… ты знаешь какого-нибудь сторожа?

— Мужики, ну я же вам объясняю! — усатый мужик лет пятидесяти, что стоял на заднем входе в Академию в форме охранника, покачал головой. — Это престижное заведение, для элитных… эм… талантов и выдающихся… э-э-э-э студентов. Как вы могли подумать, что сюда взяли бы какого-то алкаша, который бухает на рабочем месте?

Я рассмеялся.

— Не подумайте. Мы не хотели вас обидеть, — я ткнул пальцем в Петю. — Мы с другом не какие-нибудь студенты-бухари, которые хотят нажраться подешевле. Мы, если можно так выразиться, алкогольные энтузиасты. Ценители крафтового ликёра, — я подмигнул охраннику. — И сходу видим коллег из одного клуба по интересам.

Охранник глуповато выпучил глаза.

— К-крафтового? — видимо, он не понял, что я имею ввиду.

— Самодельного, то бишь. Видите ли… мы с другом убеждены, что нет ничего более важного, чем поддержка локального производителя. Это и уверенность в качестве, и инвестиция в местную экономику. Мы готовим ни много ни мало путеводитель по местным, ещё не раскрытым брендам.

— Ищем скрытые алмазы, — гордо добавил Пётр, сообразив, к чему я веду. — Которые были бы готовы дать продукцию на дегустацию взамен на поиск спонсоров и рекламы. Но… — парень вздохнул, — кажется, мы не по адресу; видимо что-то перепутали. Что ж, возможно, попробуем узнать, не занимается ли чем-то подобным охранник с соседнего входа в Академию. Может, он будет заинтересован в том, чтобы превратить своё хобби в серьезное предприятие…

— Иваныч, что ли⁈ — охранник презрительно скривился и фыркнул, закачав головой. — Да его пойлом только ржавчину с труб оттирать!

Мужчина нервно огляделся по сторонам и цокнул языком.

— Ай, чёрт с вами. Есть у меня немного…вашего курафтового ликера. Раз надо для спонсоров… хай хоть не останутся слепыми…

Он махнул рукой, тем самым показывая нам следовать за ним.

Шли мы минут десять; территория Академии оказалась просто огромной. Само здание напоминало нагромождение замков, перерастающих из одного в другой. Стиль корпусов менялся каждые несколько десятков метров, как будто подчеркивая многонациональность контингента, который здесь учится.

Вот что-то наподобие классического английского замка, перетекающее в округлые формы арабского дворца лишь затем, чтобы смениться азиатской пагодой. Мне подобная мешанина казалась безвкусицей, однако что поделать… иногда, чтобы угодить всем, нужно просто не угодить никому.

— Во, — довольно хлопнул себя по карманам охранник. — Пришли. У меня тут немножко, надеюсь, вашим спонсорам хватит.

Он склонился над каким-то неприметным люком около одной из стен Академии, по всей видимости, ведущим в погреб. Мужчина жестом показал нам ждать его снаружи, а затем спустился вниз.

После пяти минут ожидания и потока нецензурной брани, доносившейся откуда-то снизу, он вырос перед нами из погреба, точно гриб после дождя. В руках охранник держал две пятилитровые пластиковые бутылки с мутной жидкостью серого цвета.

— Это «немножко»?.. — пробубнил про себя Петя. — Но на сто с хером людей всё равно десяти литров не хватит…

Я же просто протянул руки и забрал у усатого алкоголь.

— Спасибо, — вежливо и доброжелательно улыбнулся я. — Можете начинать думать над дизайном этикетки для своей линейки.

Мы быстро направились обратно к общежитию.

— Ничего не выйдет, — нервно произнёс Петя, волоча за собой бутыль.

— Да здесь градусов 60, если не больше, — успокоил я его. — Беспощадно разбавим водой и разольём по мелким бутылкам. Выйдет.

Парень вздохнул.

— Да я не про бухло. Твой план… — он нахмурился. — В чём он вообще заключается? Ты же понимаешь, что если Кислевский всё-таки придёт — нам крышка?

На самом деле, к этой теме Петя возвращался примерно каждые десять минут, начиная с того момента, когда мы раздавали флаеры. Я уже немного устал его успокаивать, но и объяснять, что именно я делаю и зачем, тоже не хотелось. Благо, вся возня с бутылками немного заняла его разум и тревожность на время отступила.

На очень короткое время.

— В последний раз говорю — успокойся. В крайнем случае, я просто возьму весь удар на себя.

Он хмыкнул.

— Очень мило с твоей стороны.

Мы прошли через небольшой сад-лабиринт, после чего на горизонте показалось здание общежития. В этот момент нас окликнули.

— О, самоубийцы идут! — откуда-то сбоку раздался хохот. — Спасибо за приглашение! Давно не наблюдал, как кому-то хорошенько начистят рожу.

Я повернул голову.

Около скамейки на выходе из сада-лабиринта стояла компания из трех парней и пары девушек.

— Знакомые? — я быстро глянул на своего приятеля.

— Забей на них, пошли, — пробубнил Петя. — Наши однокурсники. Алекс с компашкой… и Лера.

О, я знаю эту интонацию.

— Что за Лера? — я проследил за его взглядом, направленным на кудрявую брюнетку.

— Неважно. Пошли, говорю.

Я хмыкнул. Ну уж нет.

— Эй, ты это про Кислевского так говоришь? — крикнул я белобрысому парню в серой толстовке, который обратился к нам.

В ответ компашка лишь рассмеялась.

— Эй, друг! — я поставил самогон на землю и направился к ним. — Хочешь спор?

Алекс глянул на своих друзей и подруг; в глазах у тех загорелся интерес.

— Какой спор, ботан? — он вновь хмыкнул.

— Простой. Если Кислевский ударит меня хотя бы раз… мы будем год делать за тебя все задания по учёбе. Ну, знаешь, мы же ботаны, — я пожал плечами. — А если нет, то вы с друзьями будете должны мне.

— Ах-ха-ха-ха… — парень резко повернулся к свои друзьям. — Вы это слышали?

Я закатил глаза.

— Всё они слышали. Не сливайся.

— Да, Алекс, — внезапно произнесла та самая Лера, про которую говорил Пётр. — Ты боишься что ли?

Брюнетка на своего друга с претензией; в её голосе угадывалось раздражение, словно дешёвые понты Алекса ей совсем не по вкусу.

Парень резко покраснел и мигом развернулся.

— Да без проблем, — он протянул мне руку. — Спор?

Я улыбнулся, пожимая ему руку в ответ.

— Спор.

Ребята ещё не понимают, что старого Стерлинга больше нет. В какой-то мере, сегодняшнее мероприятие я устраиваю как раз-таки для того, чтобы показать как можно большему количеству людей, что тот затюканный ботан пропал.

Вернее, даже не так.

Чтобы показать, что больше он и не появится.

Впрочем, лишнего им знать не нужно. Я вежливо улыбнулся и вернулся к Пете, что нервно стоял неподалёку, делая вид что всё это его никак не касается.

— Итак… Лера, — с интересом произнес я.

— Нечего говорить, — парень быстро подхватил оба бутыля и понёсся вперёд.

— Итак, Лера, — повторил я с такой же интонацией.

Он раздражённо выдохнул.

— Знаешь, всё-таки были определённые плюсы в том, что у тебя отшибло память.

— Не сомневаюсь, — я растянул лыбу ещё шире. — Итак, Лера.

Парень резко остановился и, выругавшись про себя, перехватил бутыли поудобнее.

— Она мне нравилась. Я хотел пригласить её на свидание. У меня не было на это денег. Не пригласил. А дальше… — он окинул нас двоих взглядом, — моя жизнь как-то так повернулась, что я в основном таскаю самогон по кампусу и получаю по морде от Кислевских, нет времени на любовные дела. Ещё тупые вопросы будут?

— Боже, — фыркнул я. — Не горячись.

Дальнейшие наши телодвижения заняли пару часов. Мы вернулись в комнату в общаге, убедились, что нам никто не помешает и принялись за изготовление лимитированного издания локального крафтового ликёра. Процесс был довольно медитативный — помой бутылку, оторви наклейку, перелей размешанный алкоголь и выдави немного лимонов и апельсинов в каждую бутылку. В итоге получилось что-то около 50 литров относительно удобоваримой бодяги с флёром лимона, расфасованной на 200 с небольшим бутылок.

Затем я отправил Петра на поиски пары вещиц, которые мне были для этого вечера просто необходимы. Ещё час ушел на то, чтобы я нашел в гардеробе Стерлинга хоть сколько-нибудь приличный наряд (в итоге остановившись на сером костюме-тройке) и рассказал Пете, в чём будет заключаться часть его основных обязанностей на этот вечер.

С ним всё было просто — парень будет выполнять роль диджея, официанта и ведущего одновременно. А ещё пару раз поможет мне, когда будет надо. Выслушав меня, он лишь кивнул и принялся наряжаться сам. Больше вопросов касательно целесообразности происходящего он не задавал, что меня радовало.

Стрелка часов неумолимо двигалась к пяти вечера, и я рассудил, что пора выдвигаться в спортивный зал.

Мы шли по витиеватым коридорам и многочисленным лестничным пролетам минут двадцать, не меньше. Внутреннее убранство Академии было ничуть не менее аляповатым, чем его внешняя сторона. Стены увешаны всяческими гербами, небольшими бюстами и портретами. Впрочем, сколько бы я не в них ни всматривался — никого даже отдаленно знакомого не находил.

За все мои годы с камнем я обсасывал момент своего возвращения в голове так часто, что, казалось бы, был готов ко всему. Однако, если бы не память Стерлинга, что услужливо объясняла мне, как работает мир и что я пропустил за всё время взаперти, то, боюсь, лишь на одну только адаптацию у меня ушла бы пара лет.

Всё-таки довольно сложно подготовиться к тому, чего в на момент подготовки ещё не изобрели.

Впрочем, вместе со знаниями я перенял и отношение Стерлинга ко многим вещам, которых не застал в своё время. Иногда доходило до смешного — проходя мимо портрета очередного усатого типа, я сначала чувствовал к нему непреодолимое отвращение, и лишь затем память тела подсказывала мне, за что именно.

После проходки в спортзал стало очевидно, что Стерлингу не нравится почти никто из увековеченных на стенах Академии типов.

К счастью, ликбез, который мне устраивала моя же голова, наконец-то закончился, когда вдали показалась большая двойная дверь. Я пытался прислушаться, чтобы понять, есть ли за ней какой-то шум, однако в ничего не услышал. Впрочем, до назначенного времени ещё полчаса, а значит, расстраиваться рано.

Спортзал был очень просторным; огромное баскетбольное поле, два ряда трибун друг напротив друга и трек для бега по периметру — здесь бы с легкостью поместилось человек 400, при желании. Как объяснил мне Петя, это всего лишь один из залов. Больше рекреационный, чем тот, что предназначен для оттачивания физических способностей студентов. Всё же их здесь тренируют для того, чтобы в будущем они могли драться с Богами. И что-то мне подсказывало, что исход битвы будет решаться не слэм-данком.

Пока что здесь было действительно пустовато. Человек пятнадцать разбрелись по всей площади помещения — кто-то сидел на трибунах, кто-то в ожидании отбивал мяч от пола, кто-то же просто общался. Я быстро окинул зал взглядом и кивнул Пете, после чего тот взял с собой пару зевак и принялся размещать на столах для настольного тенниса бутылки с алкоголем и пересыпать самые дешевые чипсы, которые мы только смогли найти, в огромные тарелки, заранее позаимствованные из академской столовки. Затем он включил музыку.

Как я и думал, опасения насчет того, что народ не успеет подтянуться, были тщетными. Минут за двадцать до шести в спортивный зал начали стекаться студенты — группками по 7–8 человек; прошло совсем немного времени, прежде чем помещение оживилось.

Антона, впрочем, видно не было.

Судя по обрывкам фраз, которые мне удавалось подслушать, люди начинали думать, что происходящее — какая-то шутка, и мы действительно решили просто устроить вечеринку. О том, что сейчас здесь будет драка, не напоминало вообще ничего.

— Вон там… — подошел ко мне запыхавшийся Петя, — сидят ботаны. Наши злейшие враги… ну, до всей этой ситуации с Кислевским.

Я посмотрел на трибуны. И правда, на самой верхушке трибун подозрительно тихо сидело человек двенадцать. От остальных их сразу отличал несколько скованный внешний вид. Даже форма Академии на каждом из них была выглаженной и сидела идеально, чего нельзя было сказать об основной массе собравшихся. Один из ботанов, низкий парень с прической-горшком, буквально прожигал меня взглядом.

Интересно, чем Стерлинг ему так насолил? Ручку забыл вернуть, или что-то типа того?

— Слева от них Алекс с друзьями, — парень поправил очки. — Ну, их ты уже знаешь. А перед ними… что-то типа мажоров среди мажоров. Внуки всяких графов и прочей аристократической лабуды. Твоя Анжела обычно с ними тусит.

Эти тоже смотрели на меня волком. Логика подсказывала, что они явно будут болеть за Антона.

Я кивнул и посмотрел на Петю.

— Как всё продвигается?

В ответ он лишь почесал в затылке.

— Ну, вечеринкой года это не назовешь. Всем хочется посмотреть на то, как ты огребёшь. Я не особо понимаю, как их удержать здесь, если Антон не придет.

Я снова окинул взглядом зрителей. Да, скучающих лиц было больше, чем мне того хотелось бы. Впрочем, это решаемо.

Я выключил музыку и громко хлопнул в ладоши; взгляды всего зала враз уставились на меня.

— Привет, сброд.

Было забавно наблюдать, как некоторые лица словно враз резко переклинило.

— Но Стерлинг, спросите вы, почему ты назвал нас сбродом? — я развёл руками. — Всё просто — каждый из вас пришел сюда, чтобы выпить нахаляву и посмотреть на то, как мне сделают больно.

— И сделают, мудачьё! — донеслось откуда-то с трибун.

Я ухмыльнулся.

— В общем-то, суть этого мероприятия не сильно отличается от попойки в дешёвом кабаке у вокзала. Именно поэтому вы — сброд. А что отличает приличную публику от сброда?

На лицах присутствующих повис немой вопрос.

— Я вам подскажу. Приличная публика смотрит на драки только из любви к спорту — или же из денежного интереса.

— Ты кем себя возомнил, а⁈ — донеслось откуда-то оттуда же.

— Никем я себя не мнил. Вы же меня знаете, скорее всего. И понимаете, что до первого мечника я совершенно не дотягиваю. А значит, спортивного интереса здесь быть не может, — я посмотрел на толпу мажоров, — а значит, чтобы вы — будущий авангард человечества — перестали быть сбродом… нам нужно сделать ставки. Кто думает, что сегодня на своих двоих отсюда выйдет Антон?

Толпа враз загудела. Кто-то просто выкривал «Я», кто-то поднимал руки, кто-то свистел, а кто-то и вовсе вставал во весь рот, вопя в мою сторону разнообразные и креативные оскорбления на все лады.

— Хорошо-хорошо, я вас услышал. А кто думает, что сегодня я надеру ему жопу?

Пара людей подняла руки, но по их ехидным оскалам было очевидно, что совсем уж в шутку.

— Ты сдохнешь сегодня, идиот!

— Где Антон⁈

Я улыбнулся ещё шире.

— А может, сойдемся на ничьей? — я указал рукой в сторону Пети. — Сейчас мой друг пройдётся по рядам и соберёт ставки. Ну, или можете оставаться сбродом — как вам будет угодно.

Я кивнул Пете, и тот послушно пошёл выполнять свою задачу по трибунам спортивного зала. Предварительно глянув на меня с опаской, разумеется. И хотя дело со ставками продвигалось довольно быстро, я был рад, что смог немного отвлечь их внимание от, собственно, отсутствия Антона, который не спешил появляться.

Хм.

— А может, кто-то хочет поставить на то, что Антон вообще не придет? Может, кто-то из вас думает, что первый мечник Академии зассал? Или, может, кто-то хочет набить мне рожу вместо него?

— Это будет лишним, — раздался басистый голос со стороны входа в зал.

Я резко развернулся. Наконец-то.

Парень с длинными пепельными волосами уверенно шёл в мою сторону. Позади него плелся его брат, с которым мы уже успели познакомиться этой ночью, и ещё какой-то тип, явно слишком старый для того, чтобы быть студентом. Впрочем, непритязательное лицо телохранителя я узнаю в любом месте и в любое время.

При виде Антона толпа вновь оживилась; девушки ободряюще закричали, а парни принялись хлопать что было мочи.

— Ты устроил здесь интересный балаган, выскочка, — произнёс Антон, посмотрев вокруг. — Но я не нанимался к тебе клоуном. Всё произойдет следующим образом: ты сейчас встанешь на колени, извинишься, а все эти… — он сделал паузу, — люди, разойдутся по своим комнатам.

Я не стал ничего отвечать Антону. Вместо этого я вновь кивнул Пете, и тот, быстро вытащив длинный свёрток из своего рюкзака, направился к нам.

Прекрасно; я с облегчением выдохнул. Больше мне не нужно было строить из себя тамаду на полставки.

Не обращая внимания на удивленное лицо Кислевского, я уверенно развернул свёрток и достал из него пару деревянных тренировочных мечей, за которыми отправлял Петю несколькими часами ранее. Взвесив один из них в руке, я резким движением бросил его Антону; тот поймал его на лету.

— Я слышал… — я провернул меч в руке, — ты здесь классный мечник, да?

Кислевский не отвечал, лишь внимательно следил за моими движениями. Трибуны тоже замолчали, разве что многие подоставали свои телефоны и принялись снимать нас на видео.

Кажется, до Антона начало доходить, что к чему. Он быстро принял защитную стойку…

И тут же пошатнулся от пропущенного удара в бок.

А затем ещё одного.

И ещё.

Я двигался быстро. Но так, чтобы на снимающих нас камерах всё-таки было видно, что именно я делаю с Антоном.

Вот он пытается выставить очередной блок… но тупое ребро деревянного меча уже бьёт ему по колену. Парень подкашивается и пытается рубануть мечом наотмашь, однако меня там уже нет.

Дерево прилетает ему прямо по носу.

— Антон! Убей его нах*й, Антон! — кричит брат Кислевского.

Раз, два, три, четыре.

— Хватит! Прекратите! — заорала какая-то девчушка с трибуны.

Удар за ударом. Зеленый пол спортзала обрызгивает кровь из его разбитой губы.

Удар и… стук дерева.

На этот раз Антон поставил блок удачно. Я улыбнулся, глядя в его глаза. Кажется, кто-то разозлился.

— Я тебя закопаю, гнида, — прошипел Кислевский.

— Ладно, — отозвался я, уходя от очередного удара оппонента.

Теперь уже первый мечник перешел в атаку.

Блок.

Блок.

Блок.

Пытается сделать обманку. Не-а. Блок.

Мы снова схлестнулись меч об меч. Улыбка и не думала сходить с моего лица.

Антон Кислевский. Первый мечник герцога. Лучший мастер фехтования во всей Академии.

Пинок ногой и ещё один удар. Бровь Антона брызнула красным.

Попытка контратаки… блок.

Антон Кислевский. Будущая надежда человечества, будущий убийца Богов.

Прекрасно понимает, что если бы я захотел, схватка закончилась бы ещё на первом ударе.

Уворот. Отскок. И удар наотмашь, что пришелся парню прямо по подбородку. Я снова сокращаю дистанцию.

— Ты меня не вывозишь, — я выставил меч вперёд, перехватывая очередной отчаянный удар Антона. — И ты это знаешь.

Резкий удар локтём по носу. Все лицо Антона измазано потоками крови из брови, губы и носа одновременно. Он поднимает на меня залитые красным глаза.

— На тебя все смотрят, Антон, — я говорил достаточно тихо, чтобы слышал меня только он. — Абсолютно все. Видишь количество камер, которые нас снимают?

Парень мельком глянул в сторону.

— Чего ты от меня хочешь, ублюдок? — так же тихо ответил он.

— Ничью, — я снова расплылся в улыбке.

— Чего⁈

Парень снова попытался мне вмазать, но под конец его движения стали ещё более очевидными, чем в начале. Я лениво увернулся и вновь сцепил с ним клинки.

— Да или нет, Антон? — я надавил на меч.

Пара секунд раздумий, и он едва заметно кивает. Как по маслу.

Я смотрю на Петра и, в свою очередь, киваю уже ему.

— Господа, — доносится голос моего приятеля. — Согласны ли вы, что схватка зашла в тупик и её следует считать завершившейся вничью?

Первым закричал «Да!» брат Антона. За ним подключились переживающие за Кислевского девочки с трибун. А за девочками, как оно обычно и бывает, подтянулись уже и пацаны.

Мы расцепили клинки; к Антону тут же подбежал его брат с какой-то тряпкой в руке, чтобы вытереть кровь.

Я же вернулся в центр спортивного зала.

— Как вы могли понять, — обратился я к обеим трибунам, — всё это, как и моя вчерашняя выходка с Анжелой, всего лишь большая реклама этой самой вечеринки. Видите ли, мы с Антоном поняли, что устали от бездумных, унылых пьянок в потасканных клубах. Мы захотели сделать для вас действительно запоминающееся шоу, — я глянул на утирающегося от крови Кислевского, — и с удовольствием оба будем весь вечер развлекаться вместе с вами. Не стесняйтесь и… — я развел руками, — нажритесь как следует!

Вот и всё; я довольно улыбнулся.

Петр включил музыку.