Мастер меча тысячелетней выдержки. Том I

Глава 5

— Стерлинг Мифф… Кажется, хорошие оценки немного затмили твой рассудок, — декан провёл пальцами по своим усам. — Но это ничего. Мы таким умеем вправлять мозги на место.

Я лениво раскинулся в кресле напротив декана и слушал его попытки меня запугать. К чему он вёл, я не знал, но догадывался. Если хочешь выкинуть человека из Академии такого уровня, тем самым сломав ему жизнь, то вряд ли предварительно будешь вести с ним задушевные беседы. Отчего-то мне даже стало немного грустно, когда я отбросил для себя эту вероятность.

Добавляла она в наше с деканом общение какую-то перчинку. Без неё же я… просто застрял в комнате, где меня отчитывал какой-то усатый хер.

— Скажи, кого готовит наше учебное заведение?

— Борцов с Богами?

Усатый сдержанно хохотнул.

— Ну, так написано на абитуриентской брошюре. И этого не отнять. Однако… — он поднялся со своего стула и подошел к окну, — о чём на самом деле это заведение? В чём его суть?

Я попытался было открыть рот, чтобы ответить, но декан не дал мне этого сделать. Слегка отодвинув белую штору на окне, мужчина уставился на внутренний двор.

— Понимаешь, Мифф… Академия — это сито. А мы, — он указал на большую картину маслом, что висела на стене, — мы — золотодобытчики.

На картине стояли люди в три ряда; по сложным лицам и всяким значкам отличия становилось понятно, что они были кем-то вроде старшего преподавательского состава.

Я хмыкнул.

Декан мне не нравился.

Усатый вновь рассмеялся, бросив на меня слегка презрительный взгляд.

— А студенты… — он облизнул нижнюю губу, — студенты — это грязь. Которую золотодобытчик просеивает в надежде найти золото. То золото, что будет не только нести пользу людям, но и показывать статус того, кто его нашёл. Иногда ради поисков золота приходится пропустить через сито и всякую грязь, как бы противно не было. Но что происходит с большими кусками грязи, которые пачкают сито, забивают его поры, — декан начал угрожающе повышать голос, — которые мешают золотоискателю добывать золото?

Его аналогия была не только безвкусной, но и безграмотной, если вникнуть. Какие, нахер, поры в сите?

Однако мне стало интересно куда это всё зайдёт.

— Их выбрасывают?

— Их вышвыривают, Мифф. С отвращением бросают обратно в реку дерьма, из которой вытащили. Забывают про них, — декан вернулся к столу и упёрся в столешницу обеими руками. — Всё, на что им остается надеяться дальше — это что какая-нибудь колхозница ниже по течению слепит из них себе себе ночной горшок.

Он посмотрел мне прямо в глаза.

— Хочешь, чтобы в тебя срали, Мифф?

Я приподнял бровь и несколько секунд просто молча смотрел на декана.

— Думаю, первокурсники от таких злодейских речей выползают из этого кабинета в слезах, — заметил я и указал пальцем на декантер с вином, что гордо красовался на столе. — Разрешите?

Не дожидаясь ответа, я схватил графин за горлышко и вынул из него круглую пробку. Декан лишь глуповато заморгал.

Сделав пару глубоких глотков прямо из горла, я поставил ёмкость на стол.

— Боже, вы вино совсем не разбавляете, что ли… — я резко выдохнул. — Мерзость какая.

— Ч-что ты тво… — начал было декан.

Я поднял указательный палец вверх и пару раз наставительно покачал им туда-сюда.

— Ну же, тебя я уже послушал. Должен же такой достопочтенный господин разбираться в манерах, верно?

Я закинул ноги на стол.

— Пойми меня правильно. То, что ты в юношестве не вылазил из актёрского кружка — это, конечно, похвально. То, что пришлось стать унылым заведующим Академией, а не жечь сердца глаголом, прискорбно, конечно. Но это не моя проблема. Серьёзный усатый мужик вещает про дерьмо… эклектика, скажешь… — я зевнул. — Ну, допустим.

Глаза декана стали по пять копеек; он принялся возмущённо глотать воздух, а лицо его с каждой секундой всё сильнее багровело. Я же продолжил:

— Я устроил вечеринку в спортзале. Нарушил правила, — я склонил голову, — признаю, неправ. Да я даже наказание готов понести, всё же умение брать ответственность — это своего рода вопрос чести. Однако слушать твои бредни? Уволь.

Кулак декана гневно ударился об стол.

— Ты кем себя возомнил, щенок⁈ — брызнул слюной мужчина. — Минуту назад у тебя был выговор… — он горделиво приподнял подбородок. — Сейчас ты отчислен.

— Вот так просто? Щенок? Ожидал от тебя оборота похитрее, — я хмыкнул. — Что-то типа…

Мужчина резко подскочил на месте и ткнул в мою сторону пальцем.

— Ну же. Ещё одно слово, мразь безродная, — его глаза загорелись.— Давай, прошу тебя! Давно из этого кабинета никого не увозили в реанимацию…

Когда я сказал, что глаза декана загорелись, я не имел в виду вовсе не метафору. Нет, вокруг зрачков декана буквально загорелся огонь. Я пока что не сильно разбирался в том, насколько именно люди освоили божественную магию, однако моей внутренней чуйки было достаточно, чтобы понимать уровни силы.

Когда сорвалась первая печать, моё тело, может, и не обрело былых навыков, однако уже было готово к взаимодействию с магией. Если говорить совсем простыми терминами — может, пока что я не умею показывать высший пилотаж гимнастики, различные выпады и кувырки… однако общая основа, моя физкультура, если хотите, была на высшем из возможных уровней.

За столько-то лет, что я убил на прокачку своего магического восприятия, иного было ожидать глупо.

Именно поэтому попытка декана испугать меня магией выглядела даже не то, чтобы нелепо… скорее — до неловкого неуместно.

— Думаешь, меня кто-то остановит, если я решу показать тебе где твоё место? — теперь огнём покрылись и волосы декана. — Думаешь, кто-то мне хоть одно слово скажет, мусор?

Я улыбнулся.

— Сядь нахер.

Пылающий огнём кулак декана тут же понёсся мне в лицо.

Резкий уворот. Перехватываю его руку.

С моим уровнем магического сопротивления его пламя меня даже не щекотало. А без него… меня просто попытался ударить усатый старик.

Впечатываю декана лицом в стол.

— Щенок — забавное слово, — я прижал дергающегося декана покрепче. — Подразумевается, что тот, кому оно адресовано, гораздо младше и слабее тебя.

Свободной рукой я подхватил декантер с вином и снова отпил из горла. Боже, в моё время вино разбавляли водой чуть ли не один к пяти. Какая крепкая бодяга, бррр!.. Я наклонился и резко занюхнул горящий затылок декана, чтобы немного перебить алкогольные пары в носу.

— Но что, если тот, кого ты называешь щенком, просто кажется молодым и неопытным? Что, если в глазах этого человека… — я отставил графин, — ты выглядишь не более угрожающим, чем детсадовец с игрушечным пистолетом?

Старик всё продолжал пыхтеть и сыпать проклятиями, но из-за того, что он был прижат к столу, получалось неразборчиво.

— А я скажу, что. Получаются вот такие ситуации.

Я резко отпустил декана, и тот быстро отпрыгнул назад.

Мужчина, видимо, не воспринял мои слова всерьёз. По его взгляду было ясно, что сейчас последует ещё одна атака.

Впрочем, это мне и было нужно. Пожалуй, сейчас подходящий момент, чтобы объяснить логику моего поведения в столь щепетильной ситуации. Дело в том, что весь мой жизненный опыт подсказывал: ситуации, в которых мои действия будут прямо или косвенно нарушать правила Академии, случатся ещё не раз и не два.

Я, в общем-то, великий гуманист. И если бы старик оказался мудрой тётушкой совой, которая переживает за благосостояние Академии и студентов, то… ну что же, так и быть. Я бы извинился, получил своё наказание, мягко продемонстрировал бы ему свои способности и попытался объяснить, что я не совсем обычный студент и что Академия только выиграет, если будет иногда закрывать глаза на мелкие шалости, которые остаются после меня.

Однако с жалкими и закомплексованными существами вроде этого усатого декана разговор нужно вести совсем другой. В каком-то роде я даже был рад, что он оказался мудаком. Таким образом я закрою этот вопрос раз и навсегда… а ещё кое-что проверю.

Мужчина сделал ещё один выпад и вмазал по мне пылающей ногой; никакого урона, кроме сугубо физического, мне это не нанесло.

— Было бы умнее позвать охрану, знаешь ли, — я сделал шаг вперёд.

Мужчина нанес ещё несколько ударов руками, от которых я без труда увернулся.

Да, как я уже несколько раз упоминал, активных навыков первая печать мне не дала. Однако моё магическое сопротивление создавало неплохой пассивный эффект, если мне это было нужно.

Мужчина сначала не понял, почему я улыбаюсь, стоя впритык к нему. Однако магия суть та же энергия. А энергия не умеет исчезать без следа. И если сопротивление достаточно сильное… то что же.

Играли когда-нибудь в сквош?

Лицо старика неестественно покраснело; на лбу проступил пот.

— С-стой! — он попытался отпрянуть назад, но я преградил ему дорогу. — Хватит!

Пот начал просачиваться сквозьодежду декана. Пусть физические удары и доставались мне, однако вот весь магический урон отлетал прямо в него.

Он упал на колени.

— Х-хвати… А-а-а-а!

Я немного размял шею, а затем достал из кармана мобильный телефон и включил камеру.

— Значит, так. У нас есть два варианта. Либо мы с тобой начинаем дружить и, быть может, я даже иногда смогу помочь тебе в том или ином вопросе — взамен на то, что мой мозг будет обезопашен от твоих рассказов уровня плохого фанфика после каждого нарушения правил.

Колени перестали держать старика, и он просто свалился у моих ног, лихорадочно сдирая с себя одежду в попытке охладиться.

— Либо видео с тем, как декан уважаемой Академии, полуголый и весь раскрасневшийся, о чём-то умоляет студента в приватной обстановке, разлетается по всему кампусу… — я положил руку на сердце. — А я, так и быть, даже не обломлюсь сходить на пару ток-шоу, чтобы сделать там грустные глазки и рассказать, как я не ожидал, что мой идол и авторитет воспользуется моим нарушением правил в своих… гнусных целях.

Я слегка пнул практически бессознательного декана ногой.

— Шаришь, о чём я, усатый?

— Только… прекрати, — он уже скорее шептал, — пожалуйста…

Я отошёл на шаг назад и ослабил свою магическую хватку.

— Не переживай. Ты принял правильное решение, — злорадно ухмыльнулся я. — Золотая лихорадка только началась, добытчик.

На следующее утро я стоял перед большими двойными дверьми, сжимая в руке любезно написанную деканом в припадке взаимопонимания рекомендацию. Насколько я знал, она особо ничего здесь не решала, однако это как золотая медаль в школе — лишней не будет.

До той части кампуса, где находился Орден мечников, от кабинета декана идти было минут десять. На самом деле, учитывая масштабы учебного заведения, это довольно близко. Впрочем, неудивительно; насколько я понял из рассказов Пети, мечники были чем-то вроде визитной карточки Академии, её козыря. Поэтому и здание Ордена было одним из самых помпезных, а следовательно, располагалась в центральной части Академии, у всех на виду.

Наверное, не один студент в первый день учёбы засматривался на него, прикидывая свои шансы стать «авангардом человечества». А посмотреть было на что — готического вида корпус в форме восьмиугольника был усеян статуями горгулий, химер и, собственно, самих мечников, храбро сражающихся со всей этой нечистью.

Не удивлюсь, если его изучают в куче архитектурных факультетов по всему свету.

Я понимал, что мой план вступить в Орден за один день был самую малость самонадеянным, однако время поджимало. Дело в том, что я хорошо знаю свою удачу.

Нет, я ни в коем случае не собирался жаловаться на фортуну. Просто зачастую она работала как рулетка в казино, на которой оставили только два номера. Либо мне сильно везло, либо полная жопа.

Это к тому, что… ну, да. Я за тысячу лет с камнем ни разу не видел, чтобы Дит заходил меня проведать. Или вообще хоть как-то удостовериться в том, что я на месте.

Но что-то… едва уловимое, как запах весны в конце февраля, подсказывало мне, что стоило мне убраться из Ада, как Диту срочно понадобится зайти и узнать, как у меня дела и не надоело ли мне, случаем, бить без устали долбанный камень. Но даже если я ошибаюсь и это просто приступ паранойи — лучше действовать быстро.

Толкнув двери, я вошел внутрь.

Проблемы начались буквально сразу же. Возможно, я ожидал увидеть нечто вроде стойки с заботливым рекрутёром, которому можно будет просто отдать заявление и выйти наружу мечником, однако всё оказалось куда хитрее.

Помещение изнутри казалось ещё больше, чем снаружи. Стены и потолок были расписаны фресками; по всей видимости, перед моими глазами распласталось нагромождение каких-то легендарных для мечников сюжетов и историй. По углам зала стояли пафосные бюсты каких-то незнакомцев, а под потолком красовалась эмблема Ордена мечников — два меча, напополам разбивающих щит.

Как по мне — визуальный перегруз. Однако свою роль интерьер выполнял: сходу становилось понятно, что Орден воспринимает себя очень серьезно.

Впрочем, куда мне идти, от этого яснее не становилось.

По краям главного зала находились две двери, напротив друг друга. Из-за одной доносились стоны и стук железа о железо, за второй же было подозрительно тихо. Очевидно, что за первой что-то вроде тренировочной площадки, вряд ли мне там помогут.

Я уверенно зашагал ко второй.

За ней скрывалось нечто вроде библиотеки, совмещённой с комнатой отдыха. В отличие от безлюдного главного зала, здесь уже можно было увидеть сидящих за столами членов Ордена. Кто-то читал, кто-то общался, кто-то просто смотрел в окно погрузившись в мысли.

А кто-то — а если конкретнее, высокая блондинка с каре. одетая в комбинезон с эмблемой Ордена — стоял в дальнем углу комнаты и смотрел на всех как на дерьмо. Вот с неё-то и начнём.

Я быстро зашагал к девушке; та сразу меня заметила.

— Только не снова, — произнесла она, когда между нами оставалось метров пять.

Я удивлённо приподнял бровь.

— Ты сейчас разворачиваешься и передаёшь Юджину, чтобы тот перестал слать мне свои любовные записки в двадцать тысяч знаков каждая через своих ботанов, — она взмахнула ладонью, прогоняя меня, словно какого-то голубя со стола. — Кыш-кыш!

— Не знаю, что у вас там с Юджином, но… — я развернул рекомендацию и протянул ей, — я здесь по другому вопросу.

Девушка нахмурилась и выхватила у меня листок. Она быстро пробежалась по нему взглядом, а затем и по мне.

А вот этот надменный смешок в конце добавлять было необязательно.

— Ха… слушай, — она аккуратно сложила рекомендацию от декана и протянула её мне. — Насмешил, окей. Но что тебе реально здесь надо?

— Ты уже всё прочитала. Я хочу вступить в Орден. К кому мне обратиться?

Она просто широко улыбнулась и принялась молча смотреть на меня.

Ну ладно.

Я поступил так же.

Стояли мы так минуту, не меньше.

— Стой, — она покачала головой. — Ты сейчас на полном серьёзе?

Я продолжал смотреть на неё и улыбаться.

— Э-э-э-эм… — теперь ей уже становилось неловко, — слушай…

Я резко смахнул на каменный пол стоящую на столе рядом с ней чашку. Звук разбивающейся керамики разнёсся по всей комнате; взгляды присутствующих обратились ко мне.

— Ты нормальный? — несколько флегматично произнесла блондинка. — Мне нравилась эта чашка.

Я кивнул.

— Нормальный. Просто проверял, говорю ли с тем, с кем надо.

— И как?

— Ну, судя по тому, как быстро твоя рука попыталась нащупать ножны и какой спокойной при этом ты осталась… — я повернулся и вгляделся в лица остальных мечников, — … ты здесь самая опытная.

На самом деле, её томное снисходительное поведение мне немного надоело. Нужно было просто слегка разрядить обстановку.

Девушка кивнула.

— Допустим, это так. Но такие решения принимаю не я. И бесплатный совет — рекомендация от декана здесь пустой звук. Так что топай отсюда и не мешай мне отдыхать.

— Просто скажи, к кому мне нужно обратиться… — я посмотрел ей прямо в глаза. — Это ведь несложно.

Позади меня раздался звук; кто-то резко поднялся с места.

— Эй, ботан, — голос был мужским и довольно басистым. — Амира сказала тебе отвалить.

Я развернулся.

Передо мной стоял накачанный парень с тёмными волосами. По всей правой стороне его головы проходил большой шрам; видимо, кто-то однажды, хорошо пропустил удар. Впрочем, не только это привлекло моё внимание. Он был единственным в комнате, у кого в ножнах красовался клинок.

Я улыбнулся.

— Не нужно так говорить со своим будущим братом по оружию. Я здесь сама вежливость, разве нет?

Он шагнул ко мне почти впритык.

— Какой я тебе брат, придурок? Вали, пока дают уйти по-хорошему.

Я хмыкнул.

— Что с ногой? — я заметил, что парень немного прихрамывает. — Побаливает?

Здесь уже со своих мест подорвались и другие мечники.

— Пацан, — крикнул мне кто-то через всю комнату, — ты смерти ищешь или что? Мои друзья вежливые, а я — нет. Иди копайся в книжках, пока не всыпали п**ды. Так понятнее?

Я вздохнул.

— Нет. Я вас понимаю, честно. Уверен, что вам постоянно рассказывают, какие вы здесь элитные убийцы Богов, и даже сама мысль, что кто-то может зайти в комнату и просто попроситься вступить в Орден, словно устроиться в фастфуд, вас обижает, — я развёл руками. — Но угрозы? Серьёзно?

Я дёрнулся в сторону и выхватил клинок из ножен парня со шрамом; один прыжок — и я уже стоял на столике, с которого ранее сбил чашку. Мечники тут же рванулись ко мне; краем глаза я заметил, как Амира ищет, чем бы по мне вмазать.

— Но смог бы ботан сделать вот так? — я подбросил клинок в руке и направил его на толпу, так, чтобы никому не пришло в голову броситься на меня.

— Придурок, бл*ть! За такую дичь тебя Константин над зданием Ордена повесит!

Отлично. Значит, мне нужен Константин. Ну неужели это было так сложно?

Дверь в комнату распахнулась.

— Вы что здесь устроили, полудурки⁈ — пухлый мужчина лет сорока с пышной светлой бородой ворвался внутрь. — Амира, коза драная! Какого хера дрыщ стоит на столе с мечом Хаска⁈

Девушка тут же покраснела.

— Извини, пап… я сама не поняла, — пару раз моргнув, она быстно поправилась. — Магистр Константин, в смысле.

Мужчина тяжело вздохнул и пошел к собравшейся подо мной толпе. Тут же раздались звуки пары смачных подзатыльников; ближайшие к Константину мечники виновато потерли затылки.

— Знаете, в чём разница между мечами и вами, полудурки⁈ — мужчина звучал очень раздражённо. — Тупые мечи можно заострить, а на вас, баранов, управы нет!

Он растолкал толпу и подошёл ближе к столу. К моему удивлению, на меня он даже не смотрел.

— Хаск, жертва ты любительского аборта! — он влепил ладонью прямо по шраму парня. — В правилах что сказано про оружие вне тренировочного зала⁈

Хаск тут же встал по стойке смирно.

— Носить его вне тренировочного зала нельзя, Магистр!

Ему тут же прилетел ещё один подзатыльник.

— Носить нельзя, магистр… — передразнил его Константин. — Баран! Всё можно, если есть немного мозгов в том месте, что ты используешь как подставку для шапки!

— Извините, Магистр.

Константин снова занёс руку, но осёкся.

— У меня костей не хватит вас бить каждый раз, авангард человечества, мать твою! — он перевел взгляд на Амиру. — А ты что⁈ Сколько он уже стоит на столе? Минуту? Две? Почему до сих пор не нашла, чем вмазать по нему?

— Извините, Магистр… — девушка уставилась себе под ноги.

Магистр зацокал языком.

— Нет, ну это ни в какие ворота. Целая комната здоровых лбов. Целая комната…

Наконец-то он посмотрел и на меня.

— Ну что, ещё трюки будут, акробат⁈ — он гневно нахмурился. — Кто ты, нахер, такой вообще⁈

Я хотел было открыть рот, однако внезапно у входа в комнату раздался голос Антона.

— Это тот, о ком я вам говорил, Магистр.

Константин удивлённо выпучил на меня глаза. Затем резко повернулся к Антону. Затем снова ко мне.

И снова к Антону.

И снова ко мне.

И к Антону.

И ко мне.

И ещё раз.

Потом десять секунд абсолютно глухого молчания.

А затем Константин рассмеялся, ткнув в мою сторону пальцем.

— Это вот он тебя отмудохал⁈ — мужчина сложился пополам в припадке смеха. — Ай, хар-о-о-о-ш!

Антон враз покраснел и постарался спрятать взгляд от толпы, которая теперь пожирала глазами уже его; лишь присутствие Магистра не давало им начать перешёптываться между собой.

— Кислевский, — Константин сквозь смех убрал слезу с глаза. — Я-то думал, ты первый мечник, а ты, оказывается, просто Главбаран! Под стать остальному стаду.

Прокашлявшись, Магистр посмотрел мне в глаза, и на сей раз взгляд был уже серьёзным.

— Так это правда? Это ты его так?

Я пожал плечами, а затем медленно кивнул.

Константин хмыкнул и одобрительно закивал.

Теперь я тоже как следует рассмотрел Константина. Солидный мужик лет пятидесяти, самую малость грузный, с ярко сияющей лысиной. Ухоженная пышная борода аккуратно ложилась ему на грудь; он то и дело потирал её стертыми до мозолей руками.

Впрочем, заинтересовал меня не его внешний вид.

Кажется, это первый человек за всё моё время пребывания в теле Стерлинга, которого я мог бы назвать сильным. Я до сих пор не мог сказать, насколько именно, однако повторить с ним тот же фокус, что и с деканом, у меня бы точно не получилось. В случае схватки Константин бы как минимум заставил меня немного напрячься.

Это можно было уважать.

— Эй, — мужчина повернулся в сторону Антона. — Главбаран. Ты уверен? Насчет того, о чём мы говорили?

Антон слегка замешкался, однако вскоре гордо поднял голову и произнес однозначное «Да».

Константин довольно похлопал себя по бокам.

— Значит, так… — он почесал затылок. — Как тебя там зовут… Первый мечник даёт тебе свою рекомендацию. Дурацкий обычай, будь моя воля — я бы никому из здешних баранов даже право выбирать себе завтрак не выдал, но устои есть устои.

Он тяжело вздохнул и протянул в мою сторону руку, несколько раз закрыв и открыв ладонь, таким образом предлагая мне отдать ему меч Хаска.

— Я, типа… принят? — обратился я к Константину, передавая ему оружие.

Глаза мужчины закатились.

— О, так ты тоже, оказывается, баран! Отлично, впишешься в коллектив! — он цокнул языком. — Нет, ты не принят. Для начала мне нужно будет проверить, на что ты способен. Но делать я это буду завтра. Утром! А сегодня устрою этому стаду сладкую жизнь, — он ещё раз окинул меня взглядом, а затем выдержал короткую паузу. — Вали отсюда давай!

Лучшим вариантом было просто сделать так, как говорит Константин. Умный человек знает, с кем и когда уместно бодаться рогами, а с кем и когда — нет. Здесь явно второй случай. Несмотря на показушную грубость, очевидно, что зла студентам Магистр не желал и был всерьёз раздосадован, когда заметил их неудачу. В этом и была разница между ним и деканом, даже если отставить в сторону вопрос силы. Не знаю, насколько толковый из него учитель, однако как человек Константин мне пришёлся по вкусу буквально сразу.

Спрыгнув со стола, я бросил быстрый взгляд в сторону Амиры — и пошел куда глаза глядят. Мечники же продолжали выслушивать ворчание своего учителя, прожигая мне спину взглядами.

Что же… могло бы быть и хуже?

Я напрягся, стоило только подойти к нашей с Петей комнате в общежитии.

Дверь нараспашку, звуки ударов о дерево и вылетающие из помещения в коридор вещи резко вытащили меня из мыслей о следующей печати, Ордене мечников и всей этой лабуде про войну с Богами.

Я замедлил шаг и аккуратно подошёл к двери. Вариантов было немного — либо Влад Кислевский решил в очередной раз отстоять честь брата, либо до декана не дошла вся серьёзность моих угроз и он отправил кого-то разобраться с обнаглевшим студентом.

Как бы там ни было, я вдохнул и резко ворвался внутрь, готовый встретиться с врагом лицом к лицу…

И лучше бы там реально был враг, ей-Богу.

В комнате, кроме Пети, не было ни единой живой души. Парень гневно ходил взад-вперёд, на ходу потроша содержимое одного из своих рюкзаков и совершенно не замечая ничего вокруг.

Я демонстративно прокашлялся. Только в этот момент он удосужился повернуться ко мне. Взгляд у него был… скажем так, не то чтобы сильно дружелюбным.

— Ну и нахера ты это сделал⁈ А⁈ — лицо Петра было багровым, как закат с фотостока.

Я приподнял бровь.

— Конкретнее.

Он лишь махнул рукой в мою сторону и бросился искать что-то под своей кроватью.

— Я же… бл*ть… никогда… — он издал звук, похожий на нечто среднее между скулежом пса и ноющим желудком. — Просто катастрофа….

Пётр достал из под кровати нечто, напоминающее большой фотоальбом, и принялся быстро перелистывать его, параллельно что-то набирая в телефоне.

— Чё ты творишь? — я подошел поближе. Оказалось, что он действительно держал в руках альбом. Но не с фотографиями. Каждая страница книжечки была утыкана небольшими прозрачными кармашками, куда были бережно вставлены разные цветастые карточки. Память тела подсказывала, что это специальные карты для одной широко популярной в относительно узких кругах игры.

— Считаю, — сухо огрызнулся Петя. — А на что ещё это похоже, по-твоему?

Он скопом вытащил около десятка карт из альбома и почесал затылок.

— Мало… — грустно заключил мой сосед.

Я раздражённо вздохнул.

— Либо ты сейчас говоришь мне, что здесь происходит и почему наша и без того загаженная комната выглядит ещё хуже, чем обычно, — я выхватил у него из рук альбом, — либо это сейчас отправится в окно.

Петя хотел было резко подскочить, однако, видимо, доля разума всё же пробила себе путь к его сознанию. Он устало отложил телефон в сторону и уставился в пол.

— Я считаю, за сколько смогу толкнуть свои коллекционки из «кирки», — он пальцем указал на карты, что лежали на полу, — карточки для игры «Королевское Крошилово», в смысле. Я же, типа… чемпион своего города по ней был. Думал, что собрал немало хороших карт.

Я бросил альбом на его кровать и присел рядом с парнем.

— Думал неправильно, да? — я покачал головой. — Случилось что-то нехорошее?

Петя кивнул.

— Да. Думал, может, мы по пьяни где-то раскидали в комнате ещё карты, пришлось всё обыскать… но нет… — он схватился обеими руками за голову. — Здесь не хватит даже на пару нормальных свиданий… я уже не говорю о подарках, Стерлинг!

Я лишь быстро заморгал.

— Подожди-подожди-подожди… — я подозрительно сощурился. — Я думал, у тебя кто-то в семье заболел или вроде того, а ты переживаешь что у тебя нет денег… на бабу?

Подскочив на ноги и окинул помещение взглядом. Шкафчики со стола валялись на полу, гардероб был открыт настежь, а вещи из него можно было обнаружить абсолютно везде — от пола до потолка. Пара чашек разлетелась на маленькие кусочки… а где я должен был искать своё одеяло, мне даже спрашивать было страшно.

Я смотрел на Петю, не моргая.

Люди часто говорили, что у меня сложный характер. Кому-то я казался слишком принципиальным, кому-то чересчур беспринципным. Кто-то думал, что я страшный жмот и скупердяй, другие же считали меня бездумным транжирой. Либерально настроенная публика терпеть меня не могла за твердолобый консерватизм, сторонники традиционных ценностей презирали за свободолюбивость и открытость взглядов. Самые же смышленые недолюбливали за то, что на меня в целом было трудно повесить какие-либо ярлыки.

Но абсолютно каждый из них согласился бы с другим касательно одного конкретного аспекта моей личности.

Я ненавижу беспорядок. Особенно — неоправданный беспорядок.

Я смотрел на Петю, не моргая. Минуты две.

— Сбился. Заново.

— Н-но…

— Нихера не знаю. Устраивать здесь срач тебе вроде было довольно весело.

Я бросил в мусорку перед Петей надкусанное яблоко, но не попал. Парень, тяжело кряхтя, наклонился, чтобы его поднять.

В целом, его можно понять. Довольно трудно двигаться, когда у тебя в одной руке швабра, в другой веник, а к спине, аки ножны ведьмака, приделан совок, да ещё и к импровизированному поясу прикреплено сразу пять бутылок с моющими средствами.

Конечно, был соблазн приделать ему на голову ещё и щетку для пыли… но это мне уже показалось каким-то издевательством.

— Слушай, чувак… я же уже извинился… — выпрямившись, пропыхтел Петя. — Я помыл эти полы уже раз семнадцать, и…

— Девять. И всё равно я вижу пятна, — я пару раз хлопнул в ладоши. — Давай, ты можешь лучше!

Я раскинулся на стуле перед рабочим столом и контролировал процесс уборки. Не знаю, как Петя, однако я не намерен жить в авгиевых конюшнях. Всё-таки порядок в доме — это порядок в голове. Вся эта история. И если парню нужен небольшой толчок для понимания этой простой истины, то разве мне будет трудно ему в этом помочь?

Петя лишь закряхтел и принялся с новой силой натирать паркет.

— В любом случае… разве тебе мало бабок со вчерашних ставок? — решил поинтересоваться я. — Вроде бы заработали немало.

Мой приятель лишь фыркнул.

— Я почти всё отдал за долги. У меня их нормально накопилось… Долбанный Юджин.

Ладно, два раза совпадение, три раза — уже статистика. Юджин — глава ботанов, если можно так выразиться — всплывал в моей жизни за последние дни слишком часто. И чёрт бы с ним, если бы просто всплывал, однако он уже успел пару раз подпортить мне нервы — сдал мою вечеринку декану, да ещё и Амира уверена, что я его шестёрка. Если угрозой я его не назову, то как минимум на раздражающую неприятность он походил. Типа сорванной заусеницы. С таким лучше разбираться пораньше.

Впрочем, помимо Юджина мне было интересно и кое-что другое. А именно… да, я понимаю. Студенты. Голодная жизнь и всё такое. Однако когда я расспрашивал Петю о том, сколько у него в последнее время остается денег на жизнь (кажется, это происходило, когда он перемывал пол в четвёртый раз), то математика упрямо не хотела складываться. Я не верю, что они вдвоем со Стерлингом могли бы выжить на стипендию и неделю, не то, что месяц.

— А как у нас с тобой всё классно шло с этими тестами, да? — с какой-то ностальгией произнес Пётр.

— С тестами?

Парень замочил швабру в ведре и облокотился на неё обеими руками.

— А, ну да. Твоя удобная выборочная амнезия, — он вздохнул. — Короче, в конце первого курса у нас с тобой было вполне себе прилично денег. Мы же вроде как башковитые. Такое люди замечают, нравится им это или нет. Большинству нравилось — потому что к нам можно было прийти, дать тестовое или домашку и уже через пару часов забрать за вполне умеренную плату.

Он наклонился и выжал тряпку.

— А некоторым, вроде Юджина, — тряпка с мерзким хлюпаньем упала на швабру, — совсем не нравилось. В каком-то роде, мы демпинговали рынок. Он ведь со своими ботанами занимался тем же самым. Только начал раньше, чем мы, — Петя продолжил натирать пол под кроватями. — Думаю, продержись мы в деле на пару месяцев дольше, к нему бы вообще никто не ходил.

Я почесал подбородок. Стало любопытно, как эта головокружительная история успеха в итоге привела парней к нынешнему положению.

— И что пошло не так?

Петя замер на месте, скорчив злобную гримасу.

— Да всё, бл*ть, пошло не так! Но в основном то, что у него была какая-то крыса на кафедре, а у нас — нет.

Я схватил со стола фолиант и принялся листать страницы. В целом, Петя мог бы дальше и не говорить о том, что случилось. Мне всё стало ясно как день.

— Задрот нас подставил? — произнёс я, бегая взглядом по списку печатей.

Петя рассмеялся.

— Не то слово. Это был финальный экзамен. Все работы, за которые нам заплатили немало денег, лежали на кафедре. Их кто-то заменил, или испортил… мы так и не поняли, что там произошло в конечном итоге, — парень убрал швабру в сторону. — Суть от этого не меняется — половина потока с оценкой «неуд» и испорченными пересдачей каникулами.

— А у нас куча долгов и общественное порицание.

— У меня куча долгов. Ты со своей половиной разобрался быстро — всего-то отдал всё, что копил последние пару лет.

Я раздражённо вздохнул. Проклятый Юджин со своей уродской прической ещё не понимал, что, отобрав деньги у Стерлинга, серьёзно задел уже меня. После тысячи лет без еды, воды и каких бы то ни было развлечений… проснуться и узнать, что преграда на пути к мирским радостям — это минусовой баланс на карте⁈

Аж зубы сводит.

— Наверное, я должен перед тобой извиниться… — Пётр поскрёб затылок. — Я правда признателен за помощь с Лерой, но… знаешь, как оно бывает. В историях про вечную любовь всегда забывают упомянуть счёт, который пришел главному герою после того, как он остановил самолёт возлюбленной, выбежав на взлетную полосу, или типа того…

— А ты не торопишь события? — я покосился на соседа. — В плане, вы ведь просто договорились позаниматься вместе? Не думаю, что тебе нужно что-то дороже пары энергетиков.

Петя посмотрел на меня как на идиота.

— Ну… сначала-то да. Но у неё и шанса нет устоять перед моей харизмой — а дальше сплошной звон монет, Стерлинг… сплошной звон монет.

Я хмыкнул и уставился в фолиант. Как я и говорил ранее, времени терять совсем не хотелось. Конечно, личная жизнь Пети никаким образом не касается ни моего бессмертия, ни снятия печатей, однако будь я проклят, если вернулся на землю только затем, чтобы бездушно прокачивать свои силы.

Мне было любопытно, насколько сильное влияние на жизнь окружающих я могу оказать. И если в данный момент выигрывать войны с Богами мне не светит, то помочь незадачливому придурку устроить счастливую семейную жизнь мне по силам. В конце концов, если бы я хотел только улучшать свои навыки без конца, то вполне мог бы остаться наедине с камнем — вот уж где бесконечный простор для самосовершенствования.

К тому же, почему не совместить приятное с полезным?

Петя подошёл ко мне и заглянул в фолиант из-за моего плеча.

— О, ты хочешь… выполнить ещё одну из этих твоих странных штук?

— Типа того, — я зевнул. — И показать Юджину его место. Раз уж такие дела.

Петя радостно потёр руки.

— Тогда, — он ткнул пальцем в одну из печатей, — как насчет этого⁈

Он указал на несколько раз выведенную синими чернилами фразу «Построить успешный бизнес».

Я кивнул.

— Было бы неплохо. Но печати не так работают. Нужно идти по порядку.

Приятель пропустил это мимо ушей и ткнул в ещё одну печать, ближе к низу страницы.

— Во! А эта⁈ — он чуть ли не прыгал от предвкушения.

Я опустил взгляд на надпись что гордо гласила «Показать зарвавшемуся ублюдку его место».

— Печати по-прежнему работают не так, — я пару раз постучал по старым страницам фолианта указательным пальцем. — Это ведь одна из самых последних, видишь?

Петя вздохнул.

— Ну а что тогда там следующее? — произнес он, не скрывая раздражения.

Я глянул на место, где раньше красовалась надпись про «тусу», что перекрывала первую печать. Слова исчезли, открывая вид на уже открытый узор печати под ними. Хорошо; значит, нужна надпись аккурат пониже.

— Найти… — неуверенно произнёс Петя прежде, чем я успел увидеть строку, — настоящую любовь?

Я уставился на строку в надежде, что парень ошибся.

Он не ошибся.

Да бл*ть!

— Вы думаете… люди готовы?

Дит лишь ухмыльнулся, услышав этот вопрос. Люди столь часто удивляли его, что он — какая ирония! — вовсе перестал удивляться.

— Твои хозяева послали тебя за ответами на неправильные вопросы, Данте.

Обход кругов Ада для Дита был рутиной. Но рутиной необходимой. Каждый день он осматривал свои владения, проверял, всё ли идет своим чередом и воздаётся ли грешникам за их деяния в полной, справедливой мере. Он знал каждый уголок своих владений, мог в деталях описать, что натворил каждый из заключённых здесь. Знал слабости и страхи каждого обитателя Ада — в конце концов, это было вшито в его суть.

— Что это значит, господин Дит? Что может быть важнее сейчас, перед наступлением богов… чем готовность человеческой обороны выдержать удар? — глаза Данте выражали полное непонимание.

— Важнее готовности выдержать удар может быть только сила кулака, что его наносит — Дит улыбнулся и провёл рукой перед собой. — И твои хозяева это понимают, раз уж послали тебя прямиком в Ад, позаимствовать постояльцев моего уютного отеля для укрепления своей армии.

— То есть, ваш прогноз оптимистичен?

— Я этого не говорил. Как минимум потому, что, когда ты вернёшься обратно, у тебя спросят, почему ты притащил на одного узника меньше, чем должен был. И вот тогда-то твои хозяева в полной мере поймут, насколько это плохие новости.

— Сизиф сбежал… и да, для вас это должно быть большой проблемой, ведь почти никому не удава…

Дит резко поднял руку вверх, требуя молчания.

— Ты не понял, — Дит обратил свой мертвецки холодный взгляд на собеседника.

Дит знал каждый уголок своих владений. Мог прочитать разум любого узника. Кроме одного. В камере Сизифа он бывал не так уж много раз. Кошки-мышки Сизифа со смертью научили Дита пониманию, что даже минимальное вторжение в пространство этого узника может дать ему шанс сбежать… или, что ещё хуже, надежду на то, что это возможно. Но вот, даже несмотря на все предосторожности — Сизиф снова на земле.

Дит знал, что люди умеют удивлять. Также он знал, что некоторые из них только ради этого и живут.

— Большая проблема это вовсе не для меня.