Мастер меча тысячелетней выдержки. Том I

Глава 8

Некоторые действия объяснить довольно просто. Да что там; большинство действий объяснить, в общем-то, не составляет особого труда. Если ты сделал что-то, что повлекло за собой успех — апеллируй к мозгу, если неудачу — апеллируй к эмоциям.

Вот и весь секрет. Это простое правило большого пальца если и не вытащит тебя из беды, то хотя бы позволит окружающим лучше понять ситуацию, которая вызвала вопросы. А там, где понимание — там недалеко и прощение (или восхищение, если тебе повезло).

Вот только проблемы начинаются тогда, когда грань между удачей и неудачей оказывается призрачно тонкой. Например, когда из-за твоих действий элитный орден боевых мечников замесил в кровь сразу с десяток лучших студентов второго курса.

Я почесал в затылке.

— … ну, как-то так и вышло, — чуть улыбнувшись, я пожал плечами.

Константин устало вздохнул.

— Значит, эти очкарики просто неправильно поняли твои слова? Только и всего?

Я кивнул.

— Ну, знаете, как оно бывает… Юджин же влюблён, а когда ты влюблён, то иногда слышишь не то, что говорят, а то, что ты хочешь услышать.

Магистр подозрительно прищурился, глядя мне прямо в глаза.

— Тоже верно… — кажется, его прищур становился всё уже. — Но вот что, Стерлинг… в следующий раз — убедись, что доносишь мысли до собеседника достаточно внятно. Если бы кто-то из очкариков серьёзно пострадал, то ты бы вылетел из Ордена так же быстро, как в него и попал.

— Хорошо, что до этого не дошло, — вновь улыбнулся я.

После стычки с Юджином, побега Амиры из зала, нытья мечников про экзамен, да и всей этой истории с тем, как я добивался своего принятия в Орден — стало очевидно, что на сегодня с тренировками лучше покончить. Константин приказал мечникам убрать беспорядок, который остался после ботаника и его друзей, проверить друг друга на наличие ран и потертостей комбинезонов, и отпустил всех восвояси (пригрозив, впрочем, устроить наказание в какой-нибудь другой день).

Юджина же к тому времени и след простыл. Конечно, он что-то кричал про то, что не забудет моего гнусного поступка, что устроит мне страшную месть, и так далее… Но что тут сделаешь? Было бы странно, если бы он благородно склонил голову и признал поражение. Впрочем, это не значило, что стоит полностью сбрасывать его со счетов. В конце концов, я отобрал у него куда больше, чем бизнес. Я лишил Юджина влажных мечтаний о романе с красавицей-мечницей, скромной любительницей тех же задротских шту,к от которых без ума и он сам.

Такие раны заживают очень долго… если заживают вовсе. Посмотрите хоть на пользователей анонимных имиджборд.

Мечники покинули тренировочный зал за считанные минуты, и я не стал исключением. Мило побеседовать с кем-то из них после тренировки не было ни желания, ни возможности — новоиспечённые братья по оружию спешили подготовиться к экзамену, а потому бежали обратно в общежитие чуть ли не вприпрыжку… я же, в свою очередь, понял, что за такой насыщенный день довольно сильно измотался.

Конечно, сам факт моего пребывания в теле делал организм куда выносливее, сильнее и быстрее, чем ещё пару дней назад. Однако ни для кого не секрет, что некоторые дни способны выжать из тебя соки похлеще, чем олимпийский марафон. Даже если ты провёл их лежа на диване.

Разумеется, я помнил и о печати. Во время пламенной речи Амиры кое-что внутри меня щёлкнуло, однако, в отличие от срыва первой печати на вечеринке, настолько же явного ощущения обретения новой силы у меня пока что не появилось. Впрочем, расстраиваться было рано. Да и стоять посреди двора, проверяя, какой из моих старых навыков открылся телу Стерлинга на этот раз, было бы несколько опрометчиво.

Поэтому, недолго думая, мною было принято стратегическое решение что-нибудь поесть. В конце концов никогда, не стоит недооценивать такие мелочи, как питание и здоровый сон — на этом прогорели слишком многие. Ну а в худшем случае, если я открою фолиант и обнаружу, что печать осталась закрытой, то хотя бы узнаю об этом не на голодный желудок.

Сплошные плюсы, мать его.

В столовой Академии я, кстати, ещё ни разу не был. Всё время после попадания обратно на Землю я питался быстрорастворимой лапшой из заначки Пети вприкуску с соленьями, которые Стерлинг зачем-то хранил под кроватью в каких-то невообразимых количествах.

Хотелось бы сказать, что я большой поклонник спартанских традиций и такая пища меня вполне устраивала…. но, во-первых, я на дух не переносил спартанцев. Они славились своей лаконичностью, но я бы сказал, что скорее лапидарностью, особенного после того случая, когда они выбросили со скалы мою повозку с бухлом — сразу следом за очередной партией своих детей. А во-вторых, вкусная еда даёт сил не меньше, чем хорошая утренняя разминка. Если уметь правильно ею насладиться, конечно.

Я бодро зашагал по коридорам Академии в поисках столовой, полный уверенности, что столь важное место найти будет довольно легко. Спустя минут двадцать времени и около десятка наобум открытых дверей от былой уверенности не осталось и следа. Сплошные аудитории, лекционные залы и лаборатории.

Так дело не пойдёт. Я оглянулся по сторонам.

Уже вечерело, поэтому людей в коридоре было довольно мало. Да и те, что были, все спешили обратно по своим комнатам, поэтому все мои попытки уточнить направление оказывались тщетны.

— Налево, направо, снова налево… или направо… короче…. — проходящий мимо парень махнул рукой, — … туда.

И, поджав лямки рюкзака к себе поближе, он быстро устремился вдаль.

— А? Что? Отстань, не до тебя, — пробубнила себе под нос уткнувшаяся в конспект деваха, что шла следом за парнем.

Я вздохнул. Живот предательски заурчал, усугубляя и без того подавленное отсутствием белков, жиров и углеводов состояние.

— Ты же Стерлинг, да? — раздался спасительный голос откуда-то сбоку. — Я видел, как ты отделал Антона. Круто-круто…

Я повернулся. Около дверей в одну из аудиторий на полу сидел полноватый веснушчатый парень, жадно кусающий яблоко.

— Я так и думал, что все эти мечники… так, чисто понты, — он с противным звуком затянул в себя сочившийся из фрукта сок. — Правильно мне мама говорила — умный человек острыми палками махать весь день не будет, умный человек будет умнее и умом всех победит. Как думаешь, а?

— А ты… — начал было я.

Парень тут же подскочил вверх и протянул мне руку, не давая договорить.

— Филимон, — он быстро вытер ладонь о штаны. — Филимон Лосев. Друзья зовут меня Филя, но друзей у меня здесь нет, поэтому по большей части я всё же Филимон. Но ты можешь звать Филя, хотя технически мы и не друзья… — парень утер ладонью нос, — … мы ж только познакомились, не торопи события!

И он противно заржал собственной шутке.

А ведь я всего лишь хотел спросить «А ты… не подскажешь как пройти до столовой?».

Но что поделать? Я быстро ответил на его рукопожатие и улыбнулся.

— Слушай, Филимон, — мне хотелось закончить эту интеракцию побыстрее. — Я бы, конечно, с тобой с радостью поговорил про… ум? Но я голодный, как волк. Не подскажешь, как до столовки пройти?

Сомнений касательно экспертности парня в этом вопросе у меня не было. Чего нельзя сказать о буквально любом другом вопросе.

Впрочем, вместо ответа я от Филимона получил только укоризненный взгляд.

— Никак, — он уверенно сложил руки крест накрест. — В Академии нет «столовки».

Последнее слово он специально исковеркал, словно ему было неприятно его даже произносить.

— … чего? — я приподнял бровь.

Как минимум потому, что я точно знал, что есть. Благодаря разговору с тем парнем с рюкзаком.

Филимон снова показательно скривился.

— Мы в лучшей Академии не только этого герцогства, но и всей Империи. Здесь нет столовки! — он поднял указательный палец вверх, — Здесь есть ресторан!

Парень швырнул огрызок яблока в стоящую около входа в аудиторию урну и махнул мне рукой, показывая следовать за ним.

— И это не просто пафосное название. Нет-нет. Ресторан один из лучших в герцогстве, а шеф — сам Лебужон, — он посмотрел на меня так, словно я должен был упасть в обморок при одном звучании этого имени. — Странно, что ты доучился до второго курса и не знаешь об этом.

В ресторан мы пошли очень быстрым шагом. Куда более быстрым, чем я бы ожидал от пухляша.

— Ну, ты чего! Лебужон! Эркюль Лебужон! Один из лучших шефов страны! Тот, что раньше кормил и Аквилл, и Васильевых, и Готтенов и… кого он там только не кормил. Говорят, что наш шеф — один из немногих, кому дали доступ к трупу Бога.

Звучит ох*еть как негигиенично.

— Извини… К трупу Бога?

Он посмотрел на меня как на идиота, а затем засмеялся, видимо, решив, что я в шутку прикинулся, будто не понимаю, каким именно способом мертвое божество может подсобить в деле нарезки салата. Я хотел было добиться своего и уточнить, что он имеет в виду… однако к этому моменту мы уже подошли к двум большим дверям, над которыми красовалась выведенная вычурными буквами надпись. «Ресторан».

Что же кажется, парень не соврал.

Помещение было огромным; оно действительно совсем не походило на то, как в памяти Стерлинга следовало бы выглядеть обычной столовой. Небольшие столы со свечами, резво бегающие от кухни до зала официанты, ненавязчивая классическая музыка и в целом атмосфера действительно дорогого, хорошего заведения.

Ряды аккуратных столиков были забиты студентами, что меня немного удивило. Хотя, наверное, нет ничего странного в том, что перед экзаменом разыгрывается аппетит. Многие из тех, кто здесь сидел, и правда штудировали конспекты, лишь изредка отрываясь, чтобы откусить кусок ужина с тарелки. Выгонять их отсюда никто не спешил, что, кажется, и было главным отличием этого ресторана от любого другого заведения такого уровня.

— Вот она — моя обитель! — гордо произнёс Филимон.

— Настолько любишь пожрать? — уточнил я.

Парень несколько обиженно фыркнул.

— Да нет… — он махнул рукой кому-то из официантов, — … я в том смысле, что состою в Ордене кулинаров. Пару раз в неделю стабильно торчу на кухне, помогаю то тут, то там.

Орден кулинаров? Возможно, это звучало забавно, но если вспомнить, что цель Академии — готовить людей к войне с Богами, то всё становится несколько понятнее. Всё же питание, как я уже говорил, нельзя недооценивать. Особенно если речь идёт про армию. Насколько уместно создавать для поваров отдельный орден, я не знал, однако то, что они занимают далеко не последнее место в обеспечении войск — факт.

Насколько поблагодарив спутника за краткий экскурс, я отправился на поиски свободного места. Искать пришлось недолго.

— Придурок, я тебе говорю — свалил отсюда! Иди дрочи свои книжки у себя в комнате, не занимай место. Нам жрать охота.

Грубоватый голос доносился со стороны одного из столов, поближе к дальнему концу зала. Трое парней обступили сидящего за учебником рыжего парня со свежими ссадинами на лице.

Я внимательнее всмотрелся в его лицо, кажущееся мне смутно знакомым. Похоже, парень был одним из тех, кто помогал Юджину устроить весь этот цирк с номером для Амиры. Я улыбнулся.

Что же, место у него и правда хорошее.

— Что за суета, ребятки? — поинтересовался я, подходя к столику с рыжим.

Троица удивлённо глянула на меня.

— Ты ещё кто? Его кент-ботан? — произнес самый высокий и, кажется, самый несмышлёный из них. — Вы здесь сегодня сидеть не будете. Бери своего любовничка и петляйте отсюда.

— Да ты что? — я приподнял бровь.

Лицо парня злобно скривилось. Кажется, он уже хотел дёрнуться в мою сторону, однако в последний момент один из его дружков одёрнул быка за рукав куртки и что-то зашептал ему на ухо.

Что именно он сообщил своему другу, я не услышал; до меня доносились лишь обрывки фраз, предназначенных долговязой детине. «…Стерлинг… драка… Кислевский…забей».

В целом, этого было достаточно. Похоже, моя слава идёт впереди меня. Вот и прекрасно.

Немного помявшись, детина бросил на меня недовольный взгляд, а затем цокнул языком и отправился на выход из ресторана. Друзья последовали за ним.

— С-спасибо вам… я не знаю, как отблагодарить… — начал было заунывно стрекотать рыжий в мою сторону, сообразив, что опасность миновала.

Я лишь зевнул.

— Отблагодарить меня очень легко, — я указал на дверь. — Вали отсюда, мне нужен столик. И книжку эту оставь, — мой взгляд упал на методичку под названием «Краткое введение в региональное распределение ресурсов Объединённых Герцогств» у него в руках. — Потом верну.

Рыжий секунд десять просто глупо моргал, глядя на меня и, видимо, гадая не шучу я или нет. Когда его сомнения на этот счёт были развеяны моим мертвецки холодным (и голодным, надо сказать) лицом, он молча подскочил с места, подхватил свою сумку и ушёл куда было велено. Нужный мне учебник остался на столе.

Да, может, немного грубовато. Однако теперь с колокольни местных быков этот рыжий — мой друг, а значит, и проблем у него не будет. Так что, по-хорошему, он мне ещё должен остался.

— Ваш заказ? — бодрым голосом произнесла подскочившая ко мне официантка.

Вот это сервис. Мне стало любопытно.

— Фирменное блюдо от шефа, — вежливо улыбнулся я. — Всё-таки интересно, что сегодня придумал сам… — я постучал пальцами по столу, вспоминая фамилию, — Лебужон.

Девушка кивнула и отошла от моего стола так же быстро, как и появилась за ним. Я же от скуки решил всё же оценить здешнее меню, а потому навёлся на заботливо поставленную на стол табличку с кодом камерой мобильного телефона и принялся скроллить список доступной еды.

Тогда я ещё не знал, что меню ресторана больше скажет мне о состоянии дел в обществе, нежели о еде, что здесь подаётся.

Дело в том, что добрая половина позиций была названа так, чтобы как можно сильнее осмеять Богов, ну или ту часть континента, что осталась под их правлением.

«Ножки Зевса на гриле». «Крылышки Ра в медово-горчичном соусе». «Тор слоеный»… Даже красовавшиеся вверху меню слоган ресторана гласил «Сожрем их и выплюнем». Да уж, может, с идеологической точки зрения такой лозунг и был логичен, но как девиз ресторана — точно не очень.

В общем, тут было сделано всё, чтобы в сознании студентов образ Богов стал простой, повседневной шуткой без грамма какой-то святости или трепета, что следует перед ней испытывать.

Решение спорное, если меня спросить. Если пропаганда уже давно выстраивает подобный образ врага повсеместно, а не только в этом ресторане, среди студентов Академии, то есть большая вероятность, что массы могли поделиться на два лагеря — тех, кто вообще не воспринимает Богов как угрозу и не думает о них, и тех, кто яро рвётся в бой, чтобы быстренько развалить врага и вернуться домой с победой.

И тех, и тех, правда, ждёт болезненное столкновение с реальностью, если война всё же разгорится.

Я оглянулся по сторонам. Живот урчал с каждой минутой всё требовательнее и требовательнее, однако нести заказ мне никто не спешил. Думая о том, что надо бы хоть немного отвлечься, я принялся читать отобранную у рыжего методичку. В общем-то, для этого она мне и запала в глаз изначально.

Спустя минут сорок скоростного чтения и анализа памяти Стерлинга на тему регионов Объединенных Герцогств, картинка в голове начала складываться довольно стройная.

Государство было чем-то вроде парламентской монархии, где реальной властью обладал не Император, а совет из герцогов, без которых в стране никто даже чихнуть не мог. Впрочем, налоги со всей страны всё равно сначала шли в столицу, поэтому считать Объединенные Герцогства лишь каким-то условным союзом различных разрозненных территорий тоже было бы неверно.

Если память Стерлинга мне не врала, то междоусобицы и особые разногласия по глобальным вопросам страну не раздирали. Я скинул это на раны после первой войны с Богами, которые спустя сто лет хоть уже и не были свежими, однако стабильно подогревались в общественном сознании, что не позволяло людям забыть, кто для них настоящий враг.

Впрочем, это не значило, что жилось везде одинаково хорошо. Основные проблемы, конечно, были в приграничных со Старой Империей (тем куском континента, что ходил под Богами) герцогствах.

Прошли десятилетия после окончания войны, однако в Герцогства вроде Палетии, Крестрана или Хладограда инвестиции было привлечь так же сложно, как и… мне дождаться своего сраного заказа в этом ресторане!

Я раздражённо отложил книжку в сторону.

Серьёзно? Больше сорока минут? Лучше бы этот ужину быть хотя бы вкусным.

К чёрту. Я снова уставился на карту Герцогств на развороте учебника. Кажется, подсознательно все понимают что война может развернуться с новой силой, и стараются держаться от границы как можно дальше. Поэтому, кстати, даже в этой престижной Академии существует квота на определенный процент выпускников, что после завершения обучения будут обязаны проработать в одной из случайно выбранных приграничных областей не менее пяти лет.

Мне такой подход казался не то чтобы очень действенным, однако, судя по всему, правительство пробует самые разные способы вдохнуть жизнь в регионы. Взять хоть имидж, который уже долгие годы выстраивается для тех, кто живет на границе.

Если послушать пропаганду, то около границы живут и рождаются что не викингами, так сразу самураями — на востоке, мол, живут только прирождённые воины, сильные и крутые. В общем, ничего нового — ровно ту же муть в моё время несли про множество разных народов. Некоторые из них вполне заслуживали эту славу, другие же… были спартанцами.

Нахер спартанцев.

По идее, такая стратегия должна было поднять привлекательность регионов для переселенцев, однако на практике помогало так себе. Всё же мало кто захочет переезжать в полупустые города без работы. И это с учетом того, что остальным герцогствам пропаганда создавала образ… как минимум странный, скажем так.

Культурные и промышленные центры Объединенных Герцогств словно обходили в учебнике стороной — они упоминались вскользь, да и то, закладывался лейтмотив, мол, делать там особо нечего, лучше сюда не ехать. Впрочем, память Стерлинга подсказывала, что знать и богачи строили себе особняки и занимались инвестициями как раз-таки в тех, отдалённых от границы со Старой Империей, регионах.

Я захлопнул учебник.

Тарелка с ужином появилась передо мной внезапно. Признаться, я уже начал терять надежду, что это когда-нибудь всё-таки произойдет, а потому ухватился за вилку с ножом быстрее, чем первокурсница за сорокалетнего мужика, что говорит ей, как же она всё-таки умнее своих сверстниц.

…я даже не буду тратить время на описание блюда, потому что уже спустя третий его кусок вилка с гулким звоном упала вниз на тарелку.

Лебужон, да? Лучший шеф, да? Неудивительно, что он готовил такому количеству народа. Видать, его отовсюду нахер выгоняли после первой же подачи!

Я прождал долбанный час. Чтобы что? Чтобы мне принесли какую-то миниатюрную, претенциозную… а самое главное, абсолютно невкусную херню вместо ужина⁈

В приступе праведного гнева я поднялся с места и направился поближе к выходу. К тому столику, где сидел мой новый знакомый, Филимон. Нет уж. Я беру это всё в свои руки.

— Говноед, — деликатно начал я, нависнув над столиком Фили.

— … что? — в глазах Фили мелькнуло непонимание.

— Этот твой хвалёный Лебужон — просто говноед, говорю. Пошли за мной.

Теперь в глазах у Фили стоял уже испуг. Как же так — я посмел сказать такое про его великого кумира! Испуг дополнялся тем, что я ещё и звал его куда-то.

— З-зачем? — выдавил он из себя.

— Пошли, говорю, — припечатал я.

Поколебавшись ещё пару секунд, Филимон всё же встал из-за своего места и вопросительно уставился на меня.

— Ты же в Ордене кулинаров, да? — я кивнул в сторон двери, ведущей на кухню. — Давай. Проведи меня туда. Я хочу сварганить себе нормальной еды.

— С-стерлинг, но я же не могу… — на лбу парня проступил пот. — Так нельзя, это против всех правил…

— Против всех правил — это час готовить какую-то резиновую бурду и говорить, что это блюдо от шефа.

— И-и, говорят, там сейчас Лебужон, он принимает стажёров, и…

Я улыбнулся.

— Филя. Тебе жалко для друга?

Парень вздохнул.

…спустя две минуты мы с Филей стояли перед плитой на широкой кухне, где на нас то и дело искоса поглядывали другие повара.

— Так… — парень почесал затылок, — … что ты будешь готовить?

— Да так, — ухмыльнулся я, включая конфорку. — Вспомнил один старый рецептик. Если коротко, то был у меня один приятель… Как же его там звали? В общем, как-то давно нас с ним вдвоём пригласили на вечеринку… скажем так, одних очень крутых ребят.

Не говорить же ему, что в какой-то момент Зевс и другие Боги решили позвать нас с приятелем на Олимп. То ли прикола ради, то ли в знак респекта за что-то.

— И? — Филя глядел на меня заинтересованным взглядом.

— И мы там что-то покурили, после чего нас жёстко пробило на похавать, — я жестом махнул парню, чтобы он передал мне кастрюлю. — В общем, мы нашли там один прикольный закусон и сточили почти всё, что было.

— Настолько вкусно? — осторожно уточнил Филя.

Я медленно и широко улыбнулся.

— Не то слово. Прикинь, Танталу настолько понравилось, что он даже попытался немного вынести, себе домой… Прилетело ему за это тогда крепко.

— Кому?

— Танталу, — повторил я — и хлопнул себя по лбу. — Точно. Вот как его звали.

Филя передал мне кастрюлю и покачал головой.

— А ты что?

— А я-то? — я хмыкнул. — Ну, я не настолько накурился, чтобы пытаться что-то украсть. Я поступил умнее: просто запомнил рецепт.

— Конечно, дорогие стажёры — Эркюль Лебужон поправил свой колпак длинным указательным пальцем. — Вы можете не верить мне, когда я говорю, что нет ничего лучше, чем быть шефом в ресторане при Академии… но это воистину лучшее место для работы… о других и мечтать… глупо…

Толпа стажёров с блокнотами, что уже полчаса слушала Лебужона, никак не могла взять в толк, почему за всё это время они не услышали вообще ничего, связанного с кулинарией. Чёрт возьми, да они даже на кухню ресторана Академии ни разу не зашли! Всё стояли в кабинете Эркюля и слушали его рассказы про бурную карьеру и посетителей светских раутов, для которых он готовил.

Все вопросы про продукты, технику готовки и принципы командной работы на кухне мужчина абсолютно игнорировал.

— Помню, как-то сам граф Лекоконский попросил меня сделать ему…

— Извините! — один из стажёров, набравшись смелости, вышел вперёд и перебил шефа. — Если вы не хотите говорить про обычную кулинарию, то, может, расскажете про мёртвых Богов… вас же…

Глаза Лебужона тут же вспыхнули яркими воспоминаниями.

— Да! — громко вскрикнул шеф. — Да! Я был там! Mon Dieu! Был одним из счастливчиков, который нашёл на теле одной из мертвых Богинь флакон с ней…

Голос Эркюля дрогнул, словно на смертном одре.

— … флакон с амброзией, — прошептал он. — Пищей богов, вкус которой не передать и сотней тысяч слов… Я как сейчас помню это золотое свечение вокруг неё, нежное, как кожа ангела… а аромат… чарующий, словно колыбельная матери. Это… это было прекрасно…

На глазах у Лебужона выступили слёзы.

— Эй, — произнесла уже другая стажерка. — Господин Лебужон… Вы чего?

— Если бы я тогда… при приготовлении ужина совету герцогов… не разбил флакон с граммом этого редчайшего блаженства… то меня бы не отправили в эту Академию, готовить этим проклятым студентам! — шеф горько вздохнул. — Что же… ладно, пойдёмте на кухню. Слишком больно вспоминать вкус амброзии и понимать, что я никогда больше даже не увижу её издали.

Лебужон уверенно зашагал вперёд, прошел мимо стажеров и толкнул дверь на кухню.

И тут же его брови гневно нахмурились. Что? Почему? На кухне был посторонний⁈

Шеф уже хотел было начать громкую тираду о недопустимости всяких проходимцев в святая святых… но в этот момент ему в нос ударил знакомый запах.

Чарующий, словно колыбельная матери.

Эркюль Лебужон на ватных ногах, едва не теряя сознание, подошёл к незнакомому парню, что стоял около плиты… и замер. Он не мог поверить своим глазам.

Золотое свечение из кастрюли. Нежное, как кожа ангела. Прекрасное, как…

Хлюп.

Глаза Лебужона распахнулись в ужасе.

Хлюп.

— О, шеф, привет! Ну как вам?

Одну руку парень протянул Лебужону для приветствия, второй же выдавливал в кастрюлю с амброзией, пищей Богов, пачку майонеза «Провансаль» шестидесятипроцентной жирности.

— Вроде бы ничего такое хрючево получается, да? — с улыбкой произнёс незнакомец.

…Антон Кислевский шагал по коридору в отвратительном настроении.

И почему отец вызвал его именно сегодня? Весь Орден мечников отрабатывает наказание; один он освобождён от него. И в итоге все опять будут говорить, что он «подмазанный», что к нему особое отношение, что его статут первого мечника — всего лишь политика…

Бесит!

К тому же, бесила Антона и предстоящая встреча с отцом. Заранее, ещё не начавшись. О чём он там может с ним говорить? Разумеется, снова об этой Анжеле, о чём же ещё. Отец вызвал его, чтобы вновь попытаться свести их, «вправить наследнику мозги»…

Как же всё это опостылело Антону.

Говоря по правде, ему опостылело… примерно вообще всё. Статус первого мечника и проистекающяя из него ответственность. Вечно ноющий брат. Вся эта Академия со всеми, кто в ней есть…

Кроме, пожалуй, этого Стерлинга. От него не веяло рутиной и обыденностью — напротив, это было что-то новенькое; с этим парнем что-то было крупно не так…

А впрочем, одного только Стерлинга явно было недостаточно, чтобы Антон перестал ощущать эту гнетущую тоску.

Толкнув двери, Антон вошёл в отцовский кабинет.

И тут же понял, что не угадал. Отец. Дядя. Секретарь отца. Их телохранители. В кабинете собрался целый консилиум, и все были напряжены, а озабоченные лица сразу показывали, что речь в разговоре пойдёт вовсе не о его невесте.

— Антон, — заговорил отец, когда парень подошёл к столу. — Кое-что… произошло. Серьёзное. Я посчитал, ты должен знать об этом.

Антон кивнул в ответ, внимательно глядя на отца.

— Первая застава на границе в Крестране. Та, где служил твой кузен, Артур…

«Служил»? Именно вот так, в прошедшем времени?

— … её больше нет, — заключил отец.

— В каком смысле? — не понял Антон.

— В самом прямом, — отец указал на коробку, лежащую на столе.

Сделав ещё два шага, Антон заглянул в неё.

Глаза его двоюродного брата безучастно смотрели в потолок; кровь на срезе шеи успела запечься, и потому была скорее бурой, чем алой. Как и та, что собралась вокруг знака, вырезанного на лбу: глаз, пронзённый стрелой.

Антон поднял голову на остальных; в глазах у дяди застыла живая боль, да и отцу явно эта новость не принесла никакой радости.

Наверное, и он должен ощущать нечто подобное.

Наверное.

Но почему же у него впервые за долгое время сердце в груди йокнуло от счастья?