Мастер меча тысячелетней выдержки. Том I

Глава 18

— Знаешь… раз уж я часть всей этой истории, то мог бы как-то поделиться, что ли, как обстоят дела с книженцией-то.

Петя стоял перед моей кроватью с чашкой кофе в руке. Я глянул на него, сощурив глаза.

Утренний свет не без труда пробивался через грязные окна нашей комнаты, падая аккурат на разложенный передо мною фолиант, за окном пели птички, а в коридорах общежития уже началась привычная этому времени суматоха.

День обещал быть хорошим.

— Ого, — я покосился на парня, прикрыв глаза от солнца ладонью, — а ты нашел своё свидетельство о рождении, или что?

— О чём ты? — Петя отсёрбнул кофе из чашки и сделал сложное лицо.

— Ну, — я пожал плечами, — раз ты наконец-то решил снова начать со мной говорить, то я подумал, что, может, ты нашел свидетельство и убедился, что там ничего не сказано о том, что ты был рождён обидчивой сучкой.

Парень хмыкнул и несколько виновато почесал затылок.

— Да ладно тебе, Стерлинг. Ну та хрень с Чжунли и правда была ни в какие ворота, да и вообще… — он глянул себе под ноги.

— Да и вообще что?

Пётр вздохнул.

— Да и вообще это всё влияние Леры, — он махнул рукой. — Но это уже не проблема.

Я хмыкнул.

— Что, мелодраму закрыли после первого сезона?

Петя снова вздохнул, на этот раз как-то по-особенному грустно, и сел рядом со мной на кровать.

— Типа того, — парень осушил чашку одним глотком и утер рот. — Это как с «Мистером Чили».

— При чём тут лимонад? — я глянул на красную жестяную баночку «Мистера Чили», что стояла на рабочем столе Пети.

Сосед аккуратно поставил пустую чашку на пол и посмотрел на меня.

— Ну, типа… я же в Академии на бюджете не потому, что за мной бегает папа-олигарх, а я слишком принципиальный, чтобы брать его деньги, шаришь. Я, честно говоря, даже наоборот, всё жду, когда этот папа-олигарх наконец-то появится, спустя девятнадцать лет разграбления природных богатств страны или чем он там, бл*ть, занимался всё то время, пока мама меня растила в одиночку.

Петя на мгновение замолчал, что-то вспоминая.

— Вот ты когда понял, что хочешь реально куда-то выбраться и до чего-то дотянуться, Стерлинг?

Я улыбнулся и покачал головой. Что бы я ни сказал, он всё равно не поймет. Бессмертие, борьба с погибелью, заточение и всё остальное… слишком всё запутано, чтобы свести к одному предложению.

По крайней мере, так я подумал в первый момент.

Однако… есть такая штука с переломными моментами в жизни — они навсегда остаются с тобой. Нет, я говорю не про конкретные воспоминания. Не про последовательность событий, которые произошли, и ты рационально пришёл к выводу, что нужно менять свою жизнь и направление, в котором она несется.

Жернова времени перетирают память про любой, даже самый ужасный случай, в безвкусную пыльцу, из которой сознание в итоге слепит что-то похожее на произошедшее, но всё-таки не тоже самое.

Единственное, что будет хранить память о случившемся в первозданном, не испорченном виде — это чувство, которое ты испытывал в переломный момент. Оно может быть разным, конечно, в зависимости от ситуации, однако нет ни единого способа его вытравить. Уж я-то пытался.

Пройдёт много лет, и в какой-то момент, рано или поздно, оно вернётся, позволяя вспомнить всё произошедшее давным-давно так, словно не прошло и двух минут.

— Когда я остался один, — сухо произнёс я. — Давно.

— Я тоже давно. — продолжил Петя. — Лет в семь, наверное. Знаешь, мне кажется, матери-одиночки составляют приличную долю населения всяких мелких городков с нулём перспектив, — он горько ухмыльнулся. — Вот и моя не стала исключением. И особенность этих провинциальных дыр в том, что, помимо перспектив, в них ещё нихрена нет тех классных продуктов, которые тебе рекламируют в перерывах между мультиками.

Парень мечтательно улыбнулся.

— Боже, как я хотел попробовать «Мистер Чили». Он тогда только появился в одном из южных герцогств, и его вставляли во все шоу, всю рекламу, которую я только смотрел по ящику. А мы же с мамой… скажем так, жили равноудалённо от всех городов, где население достаточно большое, чтобы фраза «неважно, что о тебе думают другие» была правдой. Следовательно, и «Мистера Чили» нам никто в город не завозил. Когда мама объяснила, что достать этот лимонад нам попросту неоткуда, моё семилетнее сердце было разбито вдребезги. Я часами представлял, как выбираюсь из своей дыры, открываю эту красную баночку, как она приятно шипит, как я чувствую его «сладкий до остроты» вкус… — последнюю фразу он произнёс дикторским тоном, видимо, пародируя рекламу. — Черт, да, кажется я даже на день рождения пару раз его себе загадывал…

Петя откинулся назад на кровати и прислонился к стене. Я глянул на него, приподняв бровь.

— Но Лера здесь каким боком? — хотя, кажется, я догадывался, к чему он ведёт.

Он покосился на меня краем глаза.

— Да вот таким, что… когда я первый раз попал в большой город, уже лет в шестнадцать, то первым делом пошел искать «Мистер Чили». Детские хотелки очень живучие, нужно отдать им должное. Я купил себе банку, сел в парке на лавку, предвкушая райское наслаждение, о котором так долго грезил, открыл напиток, наконец-то его попробовал, и…

— Он оказался ничего, — уверенно произнёс я.

Петя кивнул.

— Он оказался ничего, — парень посмотрел вперёд пустым взглядом. — Просто ничего.

— Но ты же продолжаешь его пить, — я указал пальцем на банку на столе. — Раз мы тут… про лимонады.

Сосед пожал плечами.

— Да, но Лера… я не уверен, что это именно то, что мне нужно. Не уверен, что хочу продолжать её пить, шаришь? Да и Филя вчера мне весь вечер выносил мозги тем, что раз уж мы теперь с тобой успешные бизнесмены, то имеет смысл пообщаться с разными девушками, поискать вариант получше, попробовать побольше…

Я рассмеялся.

— Во-первых… «Филя сказал», серьёзно? Во-вторых… — я собрался с мыслями, — даже если он и прав, с этим нужно быть аккуратнее.

— Почему? — Петя удивленно посмотрел на меня из-под очков.

— Будешь долго перебирать напитки, — я похлопал его по плечу, — сдохнешь нах*й от жажды, дружище.

Он просто кивнул, и ещё какое-то время мы просидели молча, каждый думая о своём. В какой-то момент Петя внезапно вспомнил, зачем вообще подходил ко мне изначально, и указал пальцем на фолиант.

— Так а что с книжкой-то?

Я подхватил фолиант в обе руки и уставился на страницу с печатями. На этот раз всё было интереснее, чем в прошлые.

— Муки выбора, Петя, — я провел пальцем по рисункам. — Муки выбора.

Дело в том, что на этот раз снятая печать оказалась двойной. Если долго не вдаваться в переплетения магической энергии и особенностей техники запечатывания силы, это означало то, что на этот раз у меня был выбор — усилить ею уже имеющиеся способности, либо же получить новую. Именно поэтому я битый час (до того, как ко мне подошёл Петя) сидел с фолиантом на кровати и пытался восстановить в памяти логику нанесения печатей в фолиант — пытался угадать, каким будет следующий открытый навык, если я всё же решусь не усилять Шезму или своё магическое сопротивление.

С одной стороны, как я уже убедился, я могу тренировать Шезму и самостоятельно. Вспоротый живот Люка Гресса не даст соврать — это приносит свои плоды. С другой — сколько времени у меня уйдёт до того момента когда я смогу вызвать ничем не подтвержденную, сугубо гипотетическую охренеть-какую-крутую-кровавую-косу — было непонятно. А с улучшением вполне вероятно, что я буду готовым магом крови уже к следующей неделе.

Учитывая сжатые сроки и потенциальное вторжение на носу… сказать, что это позволило бы мне немного увереннее стоять на ногах — это ничего не сказать.

С другой же стороны, очевидно, что новый навык мог бы переплюнуть Шезму в полезности на три головы. Я всегда с трепетом относился к своим силам, а потому старался не забивать свои каналы каким-то ситуативным показушным мусором, как многие другие маги. Поэтому игра стоила своих свеч.

Мне по-прежнему сильно не хватало навыка атаки, например. Ровно как и чего-нибудь, что позволяло бы мне более свободно себя чувствовать в пространстве и быстрее передвигаться. Да, безусловно, пока что я не встречал среди людей особых соперников себе… однако будем честны, мой послужной список побед в теле Стерлинга выглядит не то чтобы очень впечатляюще. Недоделанный брат Антона с дружком, сам зазнайка Антон, толпа школяров-мечников, пара гопников в подворотне да всякие графские сынки типа Тобиаса и Клавдия Гресса.

У меня не было никаких сомнений в том, что я бы легко одолел и гораздо более сильных соперников — до тех пор, пока речь шла об искусства владения мечом. Однако вот магия — это совсем другой вопрос.

К тому же, велика вероятность того, что сражаться в какой-то момент мне придется с Богами и их приспешниками, а не с людьми. Мой основной козырь — это вся моя долгая жизнь практики с мечом и тысячелетний интенсив с камнем, вот только для многих Богов не срок даже и это. Поэтому нужно находится на пике своих возможностей, если я хочу реально получить шанс выбраться из этой передряги живым, здоровым и немножечко бессмертным.

И желательно, чтобы в конце концов на этой планете из людей остался не только я один. Именно по этой причине я не спешил принимать решение касательно двойной печати и выбора её эффекта.

Впрочем, Пете я всего этого объяснять не стал.

— Всё в порядке, не забивай себе голову, — я махнул рукой и захлопнул фолиант.

Петя лишь встал с моей кровати и хмыкнул.

— Ты же понимаешь, что я до сих пор не знаю до конца, что именно с тобой произошло в тот вечер, когда мы использовали фолиант… — он поправил очки на носу. — … да и в целом всё, что связано с этой книжкой, печатями и условиями… какой-то бред.

— Ну, — я развёл руками, — всему своё время. Слишком долго объяснять, извини.

— Как знаешь.

Разумеется, Петя не был дураком. И если и верил в мою историю с амнезией, то только лишь потому, что сам хотел в неё верить. Очевидно, что во мне и моих действиях было мало от старого Стерлинга, и рано или поздно он начнёт задавать вопросы уже по конкретике. Мне нужно это учитывать, однако если внедрить его во все аспекты переноса моего сознания сейчас, то это будет лишь мешать. Этого мне совершенно не хотелось.

Благо, на этот раз от допроса с пристрастием меня спасла громко распахнувшаяся дверь в нашу комнату. Я удивлённо выпятил глаза.

— Амира? — я поспешил прикрыть фолиант одеялом, глядя на девушку в дверном проёме.

Амира выглядела недовольной. Впрочем, как и обычно. Она лениво махнула Петей рукой в знак приветствия и обратилась сразу ко мне.

— Магистр внепланово созывает весь Орден мечников, сказал сообщить тебе, — она глянула себе за спину и снова заговорила со мной. — Я ждать долго не буду.

Я поднял перед собой обе ладони.

— Иду, иду, только не бубни, — я встал с кровати и принялся надевать пиджак. — А что случилось-то?

Амира цокнула языком и демонстративно покосилась на Петю.

— Может, мне ещё в громкоговоритель проорать, а? Ну, — она хмыкнула, — чтобы точно все услышали, чем занимается Орден на срочных собраниях.

Мы с Петей переглянулись.

Может, я с ним общаюсь не так и долго, однако мы довольно быстро научились читать язык тела друг друга.

И этот взгляд мне был хорошо знаком.

В глазах соседа читалось отчетливое «Душнила».

До тренировочного зала мы с Амирой добрались довольно быстро. Если под «довольно быстро» понимать бег трусцой, на который девушка перешла сразу же, как стоило мне выйти из своей комнаты.

Надо будет для разнообразия хотя бы раз добраться туда, неспешно прогуливаясь по кампуса.

Следующее занятие по плану у нас было только завтра, а потому понятно было одно — дело серьёзное и срочное. Вряд ли Магистр решил устроить нам очередную муштру или что-то в таком духе, всё моё нутро кричало о том, что без Богов здесь не обошлось.

И всему моему нутру это совершенно не нравилось.

Когда мы с Амирой забежали внутрь тренировочного зала, остальные мечники, включая Антона, уже стояли по стойке смирно перед Константином. Магистр молча стоял перед ними, видимо, ожидая нашего прибытия. Однако заинтересовало меня не это, а накрытый брезентом предмет позади мужчины.

Вещица была ростом метра в три и, на первый взгляд, напоминала какой-то широкий столб или тотем, однако больше мне по понятным причинам сказать о ней было нечего.

Мы с Амирой встали в строй.

— Явились, гусь с квочкой, — недовольно прорычал Константин, поглаживая густую бороду. — Хорошо, начинаем.

Я глянул по сторонам. Амира встала слева от меня, замыкая шеренгу, а справа расположились уже хорошо знакомые Хаск с Лебедевыми. Антон же стоял аккурат в центре строя, посреди мечников, с которыми я ещё не успел познакомиться. Лица у всех были серьёзными, что только подчёркивало мои опасения.

— Хаск! — громко рявкнул Константин. — Что такое конфиденциальность?

Хаск от неожиданности слегка замешкался, однако спустя секунду всё же басисто выпалил:

— Тайна, Магистр!

— Тайна — это почему тебя не сдали в детдом, детина ты эдакая! — Константин начал расхаживать перед строем. — Однако в общих чертах замечено верно! Надеюсь, что остальные тоже знакомы с этим термином.

Весь строй разом кивнул.

— Что вы бошками трясете, голубятня? — Магистр закатил глаза. — Я здесь зерно не разбрасывал!

Константин глубоко вдохнул. Кажется, ему не сильно нравилось происходящее, и потому он оттягивал время в своей привычной манере. Впрочем, долго так продолжаться не могло, что он прекрасно понимал и сам.

— Слушайте сюда, — его тон враз стал куда более серьёзным, чем до того. — То, что вы сейчас услышите и увидите — остаётся в этой комнате. И я в самом деле имею это в виду. Нарушите — дело будете иметь уже не со мной, и помочь я вам ничем не смогу. Это всем понятно?

— Да, Магистр! — хором произнесли мы.

Мужчина ещё раз вдохнул, а затем раздосадованно цокнул языком.

— Застава Крестрана. Несколько дней назад на неё было совершенно нападение. Из того, что мне известно — не выжил никто.

Я мельком глянул на строй. На лицах многих из мечников появилось смятение. На некоторых даже испуг.

— Но проблема даже не в этом. Появилась информация, что был активирован Эфирный Вихрь.

— Что⁈ — выпалила Амира слева от меня. — Но, как?

Магистр вздохнул.

— Пока что информации мало, но… из того, что известно — переноса не произошло.

Остальные мечники, пусть и нашли в себе силы не произносить это вслух, однако тоже были страшно удивлены, судя по выпученным глазам и активным переглядываниям друг между другом.

Я же прочистил горло.

— Эм… — я улыбнулся, — ятут вроде как новенький… Эфирный Вихрь?

Константин вздохнул.

— Система экстренного перемещения мечников. В народе — эфирный вихрь, — он махнул рукой. — Хрен его знает, почему так, ни эфиром, ни вихрями там не пахнет, но уж как устоялось. Один из инструментов, благодаря которым мечники могут быстро реагировать на атаки… — он притих. — В случае самой крайней необходимости.

Магистр подошел к «тотему» и схватился за брезент.

— Выглядит… — он резко дёрнул руками, и ткань скатилась с устройства вниз, — … как-то так.

Устройство действительно чем-то напоминало тотем, только металлический и с торчащими со всех сторон «ёлочками», похожими на шрам от попадания молнии.

По строю тут же пошли перешёптывания.

— Да даже в Интернете нет картинок с ним! Поверить не могу!

— В Академии всё это время стоял вихрь? Какого⁈

Константин резко хлопнул в ладони.

— Заткнули хавальники и слушаем сюда! — он прокашлялся. — Принцип работы почти всем вам известен! Но для гусей напомним — после активации вихря мечники, и только мечники, получают возможность в мгновение ока переместиться к другому, связанному с первым, вихрю.

Я удивлённо распахнул глаза.

— У людей всё это время был телепорт⁈ — я даже не пытался сдерживаться.

Магистр гневно глянул на меня.

— Если бы! Не зря эта система называется «экстренной». Используется только в крайних случаях, когда другого способа быстро попасть в нужную локацию для незамедлительного реагирования на угрозу — попросту нет.

— Но почему… — я покачал головой. — Это же ведь удобно в плане логистики, и…

— Потому что ты умираешь нахер, — хмыкнул Константин. — Вот почему. Твоё сознание, точнее. Твоё изначальное сознание, если ещё точнее. Вихрь разбирает тебя в одном месте и собирает в другом.

— Сознание не переносится? — произнёс кто-то в строю.

Магистр вздохнул.

— Да, это та часть, про которую не пишут в брошюрках про бравых научные достижения нашего прекрасного государства. Если ты зашел в вихрь — ты продолжаешь жить для остальных, самому же тебе крышка.

Хаск нелепо нахмурил брови в попытке понять, о чём говорит Магистр. Тот, видимо, это заметил.

— Представь, если бы вихрь не разбирал тебя, а просто переносил в другое место твою копию. Такое себе клонирование. Было бы два Хаска. С двумя сознаниями. А так как вихрь всё-таки разбирает первого Хаска…

То сознание умирает. Довольно жутковато, как по мне.

Получается, если хочешь спасти ситуацию и отбить какую-нибудь атаку… ты, по сути, убиваешь себя и оставляешь всю работу на другую свою версию. Возможно, я недооценивал степень самоотверженности этого Ордена. Сам же я понял, что никогда в эту херню не полезу.

— Если до всех, включая Хаска, дошло, —вновь начал Константин, — то я перейду к заданию, из-за которого всех собрал.

Разговоры в строю тут же умолкли, все вернулись в стойку смирно.

— Несмотря на то, что вихрь в Крестране остался цел и невредим, его всё равно кто-то активировал, и это не мог сделать мертвец. Потому — все вихри в стране теперь будут активно охраняться до дальнейших указаний.

Магистр взмахнул рукой в сторону строя.

— В Академии эта честь выпала нам. Из хороших новостей — пока вы на посту, у вас есть официальное освобождение от любых занятий и экзаменов, даже самых важных. Из плохих — вихри штука вредная и с головой делает страшные вещи, даже когда их не активируешь. Поэтому все указания насчет пересменок и так далее должны выполняться безукоризненно, ради здравия вашей же кукухи, — Магистр расплылся в ехидной улыбке. — А значит, личной жизни у вас теперь сильно поубавится.

— А вы уверены, что это ненадолго? — раздался внезапно голос Антона.

— Что непонятного в фразе «до дальнейших указаний», мечник? — цокнул языком Константин. — До свадьбы твоей что-то придумается, не переживай.

Мне почему-то показалось, что после этой фразы Антон заметно помрачнел.

Бар «Драккар» был местом грязным, шумным и вызывающим опасения на каком-то подсознательном уровне. Казалось, если бы зайдёшь сюда, то драки не избежать, и если ты в итоге лишишься всего лишь пары зубов — тебе ещё повезёт; что вся выпивка здесь — дешёвая и прокисшая, а от запаха перегара и табачища в помещении задохнётся лошадь.

Словом, место было как раз таким, чтобы люди Локи его облюбовали.

Данте оглянулся от порога. Да уж, он, в своём аккуратном наряде, смотрелся здесь белой вороной. Пусть даже он и пытался одеться поскромнее, его светлая куртка на фоне кожаных косух выглядела как-то вызывающе.

Не то чтобы Данте всерьёз боялся байкеров с бильярдными киями и пивными животиками. В конце концов, он был не новичок в этом дело. Он видел изнутри Ад! Что там какой-то бар.

Просто… ну его нафиг. Выполнить задание и уйти отсюда; неуютно тут.

— … а вот и мой кореш!! — в этот момент Данте крепко хлопнули по спине.

— Гюнтер, — кое-как устояв на ногах, попросил Данте. — Можно потише?

— Потише? В «Драккаре»? Парень, тут так не принято! — Гюнтер захохотал.

Данте смерил связного взглядом. Крупный тип, лысый, но с длинной байкерской бородой, в обширной майке с принтом «Valhalla Power» — в общем, типичный завсегдатай «Драккара».

Интересно. Это люди Локи маскируются под байкеров — или просто Локи изначально набирал их среди байкеров?

— Ты какой-то слишком сияющий, — заметил Данте, когда они перешли за столик в дальнем углу.

Последние дни выдались не очень приятными. Пропажа Сизифа из Ада, происшествие с Чжунли — всё это не добавляло хорошего настроения Богам, а когда недовольны Боги, отрываться они будут на людях. В частности, на тех, которые находятся ближе всего к их небесным престолам.

— Так потому что новости хорошие! — осклабился Гюнтер.

— Вот как? — Данте верилось в этом с трудом. — Ну, я слушаю.

— Думаю, ты уже слышал про заставу Крестрана?

— Уже все слышали, — если Гюнтер хотел удивить Данте этим известием, то вышло на троечку. — Вы зашли, вырезали всех воинов до единого и ушли незамеченными. Я надеюсь, это не все твои хорошие новости, потому что это, конечно, приятно, но не более того.

— Обижаешь! — Гюнтер покачал головой. — Мы не просто «вырезали всех». Нам удалось скопировать устройство Эфирного Вихря, причём так, что мечники не поняли, что к чему.

Данте медленно кивнул.

— Ладно, — согласился он. — Это уже серьёзный успех…

— Это не успех, — перебил его Гюнтер. — Это так… неплохо, но само по себе ведь ничего не даёт? Нет, мы тут о другом.

Он наклонился к самому уху Данте, и, дыша перегаром, прошептал:

— Господин Локи шлёт тебе привет и сообщает, что он уже внедрился туда, откуда начнётся наступление на людей. Господин Локи уже в шаге от того, чтобы наступить им на глотку во Славу Богов. И час расплаты близко.

Данте распахнул глаза.

Неужели впервые за долгое время он принесёт Богам действительно хорошую весть?