Математик Боя

Разбор полетов

— И, как итог, миссия успешно выполнена, — услышал перерожденный знакомый голос и вскочил.

В лесу было холодно, а команды Конохи сейчас находились именно в нем: темный густой лес — совершенно обычный для Страны Огня. Палатки не ставили, а потому вскочил генин со спальника, в который его перед этим заботливо укутали. Спал он, судя по всему, долго, потому что тело слушалось плохо, а глаза только начали привыкать видеть.

К счастью, обилие красок в мире их не перегружало, так что привыкли они быстро.

— Рад что ты очнулся, Сенсома, — серьезно сказал Тобирама, стоящий у костра с Саске. — Мы думали, что ты можешь умереть.

— Тобирама-сама… Что вы?..

Юноша запнулся, когда увидел, что у его наставника перебинтован правый глаз, а свою левую руку он придерживает другой. Взгляд метнулся к остальным: Кагами мирно посапывал в своем спальнике, Шиконад играл в сеги с Хомурой, Кохару меняла мокрое полотенце на лбу спящей Наоми, Мусаси нигде не было видно, а Рен…

— Да… — сипло выдохнул Хирузен, сидящий под деревом и держащий в дрожащих пальцах сигарету. — Рена убил Мадара…

— А Шинмару-сенсея убил тот ловкий ублюдок, который ранил Саске-сана, — так же мрачно отозвался Шиконад.

— Миссия выполнена, но ценой больших потерь, — сказал Тобирама. — И это уж точно миссия ранга S.

— Да подождите вы с миссиями! Что с Наоми?! — перерожденный бросился к девушке, но на половине пути (а она находилась всего в паре шагов от него) захрипел и осел на землю.

Боль, прошедшая по телу, оказалась мучительной. Прислушавшись к себе, Сенсома понял, что он сейчас не в состоянии использовать Печать и Врата. Да он даже просто чакру по телу прогнать не в силах!

— Тебе еще нельзя резко двигаться, — с укором посмотрела на него Утатане.

— Но я вижу, что ты и сам это понял, — вставил слово Тобирама. — С Наоми все в порядке — у нее лишь сильное чакроистощение. Моя племянница отдала все силы на то, чтобы завершить вашу парную технику, а перед этим еще и получила тяжелые травмы…

— Как она? — уже спокойней поинтересовался перерожденный.

— Жить будет — раны мы обработали вовремя. Но на ее восстановление понадобится много времени, — заместитель Хокаге криво усмехнулся. — Я запомню твой взгляд, Сенсома. И твои обеспокоенные интонации.

— С тобой ситуация хуже, — Саске решил взять важный разговор с учеником на себя. — Из-за твоей Печати ты пропустил слишком много чакры через себя. Твой Очаг разгорелся и чуть не выжег себя сам. То, что ты в сознании, можешь двигаться и говорить, говорит нам о том, что тебе неимоверно повезло. Твое тело восстановится за пару недель — твои раны были не очень серьезны, так что это — лишь откат от Врат, но вот чакросистема… Точно об этом скажет лишь Акихико-сан в деревне.

— А вы как? — Сенсома вновь взглянул на его руку.

— Мы столкнулись с командой из Песка. Судя по всему — именно они были главными агентами Страны Ветра, так как в их составе оказались два джонина и два чунина. Шинмару погиб, ценой своей жизни дав мне шанс на завершающую атаку. Мне удалось выжить благодаря его жертве. За руку не волнуйся — ее вылечат в Конохе, а вот глаз мне не вернуть…

— Шиноби с одним глазом может исполнять свои обязанности, шиноби без руки — нет. Жаль, конечно, что пересадить новый едва ли удастся, но… Хоть жив остался.

— Ты говоришь очень циничные вещи, Тобирама, — Мусаси совершенно бесшумно подкрался к Сенджу со спины. — Хотя… Ты всегда был таким.

— Так же как и ты, Миямото, — Тобирама сурово глянул на мечника. — Ты опять надрался.

Сенсома пригляделся к самураю, но тот стоял ровно, не пошатывался и выглядел вполне себе трезвым. С виду нормальный, он, казалось, все же утаил в себе какую-то странность.

— Мне можно, — фыркнул Мусаси, вытаскивая из-за спины бутылку с мутным содержимым. — После той бойни мне это даже нужно. Необходимо, так сказать.

— Так сказать? — переспросил Сенсома. — Мусаси-сан, вы…

— Он не ругается, когда пьян в стельку, — подал голос Шиконад. — Я сам удивился.

Миямото, бросив ироничный взгляд в сторону Нара, усмехнулся и вновь исчез из виду, скрывшись в темноте леса. Не матерящийся, в таком пьяном состоянии, он, почему-то, показался Сенсоме очень подавленным.

— Ладно, я пошел готовить Печать, — развеял тишину Тобирама. — Наоми сможет выдержать это, а Сенсоме уже стало лучше. Через три часа сворачивайте лагерь.

— Хай! — Саске склонил голову, а когда поднял ее, заместителя Хокаге уже рядом не было.

Первый час, после ухода Сенджу, перерожденный лежал в спальнике, вспоминая сражение с Мадарой и очень много думая. Битва получилась… провальной. Он не смог сражаться на одном уровне с бывшим Богом Шиноби, хотя держался недурно. Шестые Врата давали возможность не проиграть сразу, но не давали шансов выиграть. Тайдзюцу, в котором молодой шиноби Конохи достиг огромных высот, не могло дать победу над легендарным Учихой. Ниндзюцу же… Остается лишь грустно улыбаться — ниндзюцу шиноби с аномально малыми запасами чакры, не умеющего использовать все пять природных преобразований, не способно тягаться с техниками человека, чакры которого хватит на целый день активного боя, да еще и останется. Томура не обманывал себя — если бы Мадара того сильно пожелал, они все были бы мертвы.

Он лишь недостаточно сильно хотел их убить…

Но долго лежать на одном месте и думать над своим поражением перерожденный в этом мире не любил, так что уже скоро он начал активно… ходить. Своими вялыми попытками он раздражал большую часть собравшихся шиноби, которые гневно отправляли его в постель, едва он приближался. Тело болело и не слушалось, но Сенсома упорно его мучал в надежде размять. Лишь Миямото Мусаси одобрительно кивал, когда его взгляд падал на паренька.

— Еще рано, Сенсома, — вдруг послышался голос Тобирамы.

Перерожденный недоуменно моргнул. За всеми своими стараниями и болью, он не заметил как дошел до Сенджу, тщательно выстраивающего какое-то сложнейшее фуин.

— Я вам помешал, Тобирама-сама?

— Зови меня проще, — усмехнулся тот. — Нет, ты можешь остаться. Скажи мне, что тебя волнует?

— Почему вы здесь? — вместо этого спросил парень. — Я понимаю, что вы — группа подмоги из деревни, но как так вышло, что вы обо всем узнали и пришли на помощь?

— Это глупый вопрос, — Тобирама капнул своей кровью на одни из узоров на земле. — Только я могу использовать пространственно-временную технику такого уровня на таком количестве людей. Очевидно — именно наша команда пришла бы помочь. Что до того, как мы узнали… Кто-то отправил сокола прямо с началом вашего боя, и тот долетел, ибо его некому было убивать. Мы пришли так быстро, как смогли, но все равно опоздали. Сенсома, ты умирал четыре дня.

Перерожденный ошарашенно отступил на шаг от спокойного Сенджу. Четыре дня! За это время его могли убить тысячи раз, особенно если бы Мадара того захотел. Лежать четыре дня в постели? Бывший учитель математики уже отвык от такого, хотя в этом мире он довольно часто посещал больницу с травмами, ибо много дрался на улицах. Четыре дня… Он никогда до этого столько не болел, а уж если еще и без сознания…

— Осознал? Саске довольно мягок с вами, так что не смог сказать. Ты же понимаешь, что можешь уже никогда больше не стать шиноби? Все скажет Акихико. Твоя жизнь теперь не в твоих руках. Но ты всегда можешь стать…

— Не важно! — перебил его Сенсома. — Не важно, если я не смогу использовать чакру! Не важно, если даже я лишусь руки! Я продолжу сражаться и, если надо, обучусь бою у Мусаси-сана! Вы не видели его в бою, но уверяю — обычный человек может сражаться с шиноби!

— Я это знаю, — усмехнулся Тобирама. — Ведь Миямото обучал и меня…

Они замолчали, и стало так тихо, что при желании можно было услышать звуки жизни в лагере. Сенсома прекрасно понимал, что Тобирама прав, и он может больше никогда не почувствовать ток чакры по своему телу, но и Сенджу понял, что Томура не остановится и не станет тыловиком. Этот парень был рожден воином.

— Эй, Сенсома, — позвал, наконец, Тобирама. — Ты не отступишься от своих идеалов пока не умрешь?

— Даже дальше… Намного дальше.

— И тебя не остановят смерти? Смерть Рена, смерть Шинмару… А если умрет и Шиконад? Хирузен, Саске. Умру я или даже Наоми? Ты ведь влюблен в нее? Что тогда?

— Я буду сражаться, — твердо отвечал Сенсома. — Я всегда буду сражаться. Такой уж я…

— Что же, — Сенджу со вздохом поднялся. — Значит — таков твой путь — путь битв. Ты чем-то похож на Мадару, но… В тебе нет той спеси и желания сделать мир лучше.

— Прикалываетесь?

— Нет… Я говорю как учитель.

Перенос сделали как и задумывалось — мешающих факторов не оказалось, так что Тобирама, собрав всех внутри Печати, активировал свою технику, перенося потрепанные, но живые, команды сразу в главный госпиталь Конохи.

— Акихико-сана сюда! — с трудом, но рявкнул Тобирама, поспешно усаживаясь на ближайший стул — перенос дался ему нелегко.

Еще хуже стало Сенсоме, ибо его нынешнее тело, не способное использовать привычную чакру, просто не было готово к таким перегрузкам. Парень упал моментально, прямо рядом со спящей Наоми, которая, на удивление, вообще никак не отреагировала на ниндзюцу Сенджу. Не ожидавшие такого сокомандники, растерялись, и даже сам Тобирама выглядел обеспокоенным.

К счастью, главврач госпиталя деревни скрытой в Листе оказался очень резвым и легким на подъем мужчиной, так что именно его окрик остановил «помощничков» от необдуманных и панических действий:

— Не трогать! Вы больше навредите, чем поможете! — он спешно подбежал к парню. — Тобирама-сан?..

— Истощил свое тело переливом чакры из Печати. Повредил себе все, что можно.

— В операционную! Живо! — двое дюжих санитаров бросились выполнять приказ. — Что с Наоми-чан? Остальные? Есть, кем заняться?

— Время терпит, — немного склонил голову Саске. — Спасите его.

— Постараюсь, — хмуро кивнул главный ирьенин в Стране Огня и метнулся за санитарами, бережно несущими Сенсому.

Дом главы клана Сарутоби находился совсем рядом с резиденцией Хокаге. Так уж повелось, что первый великий клан, поддержавший идею о Скрытой Деревне, сразу начал занимать лучшие должности и места. У многих кланов в Конохе были свои обязанности, которые, впрочем, были скорее добровольными, чем обязательными. Акимичи держали свою сеть ресторанов, Абураме заведовали разведением редких растений и добычей особо опасных ядов, благодаря возможностям своих жуков, а Яманака, например, торговали цветами, причем не только в деревне.

Клан Сарутоби отвечал за, ни много ни мало, торговлю Страны с другим континентом. Учитывая богатства страны, занимающей его целиком — Страны Света, клан Сарутоби считался богатейшим из всех других кланов шиноби в Стране Огня. Даже Сенджу, управляющие Конохой, не могли тягаться с ним в богатстве.

Но родня Хирузена была не столько торговцами, сколько шиноби — воинами, одними из лучших. А у таких людей всегда в почете строгие традиции…

— Теперь говори, — Саске вытер губы салфеткой. — Когда ты пришел на обед, ты выглядел чем-то озабоченным.

— Я рад, что отец уделяет свое внимание моим эмоциям, — улыбнулся Хирузен. — Жаль, что твой глаз не восстановить и не заменить.

— Это тревожит тебя? — усмехнулся глава клана. — Не смеши меня, сын. Рука уже в порядке, а глаз — пустое. Не в нем была моя сила, но в опыте и умении. Так что не ходи вокруг, да около, что ты хочешь узнать?

— Сможем ли мы принять Сенсому в клан?! — выпалил вдруг парень!

Даже опытный шиноби — Саске Сарутоби опешил от такой просьбы. Конечно, чисто формально, она была выполнима и даже не особо тяжело, но слышать это от своего сына, воспитанного в лучших традициях клана, да еще и о сироте? Пусть и не простом — это не меняет многого. Особенно интересен мотив, так сказать…

— С чего ты взял, что ему это нужно? — спокойно спросил Саске, не показавший эмоций.

— Господин Акихико лечит его уже два месяца, но результатов нет, ведь так? Все, что он говорит: «Подождите еще», но… Я не верю, что он сможет остаться шиноби, после такого…

— И что с того? — роль сурового и безразличного отца на этот раз далась с трудом, ибо Сенсома был для Саске не просто незнакомым человеком. — Зачем нам нужен в клане НЕ-шиноби-сирота?

— Но как же… — Хирузен смутился, но тут же взял себя в руки. Как всегда. — Он может пригодиться, отец. Например — быть тренером в тайдзюцу! Ты же знаешь, он хорош в роли учителя!..

— Зачем это? — прервал его Саске. — По-настоящему. Зачем?

Его сын как-то осунулся, опустил голову и, даже, шмыгнул носом. Такого за ним глава Сарутоби точно не припоминал. У Хирузена длительное время был лишь один друг-сверстник — Данзо Шимура из дружественного клана, но после поступления в Академию, мальчик завел себе еще много других и обзавелся с ними особыми связями. Признаться, этого в его обучении не планировалось, но связи было решено оставить, ибо и они смогли сделать его сильнее. И особо сильные связи у Хирузена были именно с Сенсомой.

— Ты бы видел Кагами, отец, — теперь уже Саске вздрогнул, так как он видел Кагами. — Вечно тоскливый… Он будто борется с чем-то внутри себя. С чем-то, что невозможно победить…

— Каждый шиноби…

— А Шиконад, — перебил его, будто не услышавший Хирузен. — Шиконаду была доверена команда, но теперь ни Рена, ни… Сенсомы, как шиноби… Он хочет уйти, отец. И господин Шикогеру поддержит его… Но знаешь, — чуть красные глаза поднялись и вперились в единственный Саске. — Кому хуже всего? Знаешь ведь… Наоми не спит ночами и почти ничего не ест. Господину Акихико приходится то и дело прерывать постоянное лечение Сенсомы, ведь Наоми оживает только когда рядом он. Госпожа Мито не знает куда себя девать — она уж точно не хочет позволить сироте, обучавшемуся у Мадары, забрать ее дочь. Но еще больше она не хочет потерять ее…

— И тогда ты и придумал это? «Тренер тайдзюцу клана Сарутоби!», да еще и вхожий в клан. Пха! После этого даже Дайме может спокойно отдать всех своих еще не рожденных дочерей Сенсоме в жены! Мне казалось, что ты не так привязан к своим одноклассникам…

— Но отец!.. — Хирузен вскочил с места, сжимая кулаки.

— Сын! — перекричал его не шелохнувшийся Саске. — Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, ибо Сенсома был моим дорогим учеником. Нет. Он остается моим учеником до того, как Хокаге не скажет обратного, но! Ты не продумал наш диалог. Ты считал, что я заведомо против твоей идеи, хотя твоим противником в этом является совершенно другой человек. Кто, как ты думаешь?

— Эм… — опешивший от такого Хирузен на миг растерялся. — Лорд Хокаге?..

— Ответ неверен, — Саске покачал головой. — На самом деле — Сенсома Томура будет главным препятствием твоему плану. Скажи мне сам, подумав перед этим, согласится ли он всю жизнь сидеть в Конохе и обучать молодняк? Заметь, я сказал «молодняк», ведь взрослых шиноби он обучать почти не сможет — обычный человек должен быть не просто выдающимся, чтобы соответствовать уровню шиноби — он должен быть легендарным. Ну так что? Каков, ты думаешь, будет его ответ?

— Я…

— Срочные новости! — в столовую дома главы клана залетел запыхавшийся посыльный. Особый посыльный, который мог вот так вот тревожить Саске и его семью. — Лорд Хокаге вызывает вас к себе, Саске-сама. Юный же господин должен явиться в Башню Хокаге к своему наставнику — Тобираме-сама.

— Кажется сегодня, наконец, мы получим ответы на все наши вопросы… — встал Саске с места.

— Ваша миссия зачтена как ранг S, Саске-сан, — тяжело вздохнув, «поприветствовал» Сарутоби Хокаге. — Все генины вашей группы получили право сдать экзамен на чунина, и ваше мнение по этому вопросу больше не учитывается. Хотя… Они обязательно к вам прислушаются, но…

— Хаширама-сама, — мягко оборвал его Сарутоби. — Я бы хотел оставить все это. Опустите ненужные формальности.

Сидящий в углу клерк аж вздрогнул и внимательно всмотрелся в лицо Саске. Кукаку Сао никогда не отличался трусостью, но он бы ни за что не перебил бы лорда Хокаге, да еще и в такой манере! И пусть он и работает тут всего три месяца, а Хаширама-сама прослыл добрым человеком, это…

— Как тебе будет угодно, Саске! — широко улыбнулся Хаширама. — Брат, прошу к столу.

Тобирама появился будто бы из ниоткуда, а в кабинет, тем временем, зашли все, кто принимал участие в миссии по защите Мусаси Миямото, включая его самого. Единственный, кого здесь не было, помимо покойных Шинмару и Рена…

— Сенсома, — одними губами прошептал Хирузен.

— Из-за смерти капитана второй команды и… потерь в личном составе, нами было принято решение изменить составы команд, — начал Тобирама. — Шиконад Нара! — юноша молча вышел вперед. — Ты действительно уверен в своем выборе, Шиконад-кун? Я воспитывал вас сильными.

— Прошу прощения, Тобирама-сама, — склонил голову молодой Нара. — Но я не могу называться шиноби, после того, что случилось.

— Как для чунина — ты справился отлично! — попытался улыбнуться Хаширама. — Если бы тебя не было, потерь…

— Могло бы и не быть! — рявкнул Шиконад, чем ввел Кукаку (клерка в углу) в шок. — Если бы Шинмару-сенсей увидел, что я не поддерживаю Сенсому и Кагами, то нас бы не отпустили к Мадаре! Я! Именно я стал причиной их гибели! Наоми! — девушка вздрогнула, а чунин моментально оказался на коленях перед ней. — Прости меня за то, что отпустил вас тогда с Сенсомой. Прости за себя и за него тоже. Я не могу называться шиноби… Простите…

Юный Нара, под ошарашенные взгляды своих бывших одноклассников, встал с колен и пошел к выходу. На удивление, ни Тобирама, ни Хаширама не стали требовать от юноши исполнения этикета или правил приличия — они просто смотрели ему в спину…

— Все документы готовы, брат, — тактично перевел разговор в сторону Тобирама. — Тебе остается их только подписать, и Шиконад…

— Очень жаль, что так вышло, — кисло улыбнулся Хокаге. — Надеюсь, Шикогеру найдет ему работу по душе…

— Это что же получается… — тихо произнес Сэдэо. — Хокаге-сама, я остался последним членом второй команды?

— К сожалению, — кивнул Сенджу. — Именно поэтому вам и предстоит, Сэдэо-сан, провести год под руководством Саске Сарутоби в его команде под номером три.

— Хокаге-сама! — тут же громко и эмоционально начал глава клана Сарутоби, склонив голову к полу. — Я прошу вас дать мне разрешение на прием в клан Сарутоби Сенсому Томура — ныне недееспособного члена третьей команды! Обещаю, что я…

— О чем вы, Саске-сан? — недоуменно спросил Хаширама, перебив джонина. — Сенсома Томура уже…

— Здесь! — в кабинет Хокаге с улыбкой зашел высокий симпатичный парень в очках. — Хаширама-сама, Тобирама-сан, Саске-сенсей, ребята… Наоми…

В помещении стало жарче. Сейчас все присутствующие увидели своими глазами того, кто считался одним из сильнейших шиноби в своем поколении. Они увидели воина, сражавшегося с могущественнейшим врагом и не проигравшего ему. Перед ними стоял человек, на которого всю его жизнь сыпались невзгоды и испытания, которые он преодолевал с неизменной улыбкой — той, которая и сейчас украшала его лицо. Без сомнений — Сенсома Томура был прекрасным шиноби.

Но сейчас никто в кабинете не смог ощутить от юного гения даже намека на наличие чакры…

— И, конечно, Мусаси-сен… сей? — полувопросительно сказал он, переводя взгляд с мечника на Саске, а с того на Тобираму.

— Сенсома! — вскрикнул Хирузен, бросаясь к другу.

— Ты в порядке, Сенсома-кун? — более сдержанно, но неожиданно мягко спросил Саске.

— Его состояние — стабильное, — в помещение, следом за Сенсомой, мягко вошел Акихико Намикадзе. — Хотя, как вы все, должно быть, почувствовали, чакры в нем нет.

Все еще раз с сочувствием посмотрели на Сенсому, а Хирузен, держа руки на его плечах, сильно-сильно сосредоточился, пытаясь уловить хоть один процент…

— Она есть! — обрадованно закричал он. — Господин Акихико, чакра Сенсомы есть! Она течет тонким ручейком, но… постоянно поглощается чем-то…

— Хвалю, Хирузен-кун, — улыбнулся главврач. — Чакра Сенсомы-куна действительно не ушла навсегда, и сейчас она поглощается специальной печатью, которую я, с помощью Мито-сама и Сэдэо-сана смог создать за те две недели, что Сенсома-кун провел в госпитале. Наоми-чан… ты, как дочь Мито-самы, должно быть, можешь объяснить принцип работы нашей Печати?

Все посмотрели на девушку, которая смело (а не как обычно) подошла к Сенсоме, взглянула ему в глаза, улыбнулась и погладила его правую руку.

— Печать находится тут, — девушка все же смутилась своего жеста перед отцом, который только руками на это развел. — Она поглощает все сто процентов чакры, которые Сенсома… Которые Сенсома может производить. Из-за малого объема этой самой производимой чакры, тратится вся производимая, да и этого не хватает. Мы смогли решить эту проблему, добавив к Правой Звезде мазок Луны, что, как известно… Ой, простите, вам, наверное, ничего не понятно? Грубо говоря — мы смогли сделать Печать, которая может поглощать природную чакру.

— Природную? — не понял Саске. — Но ведь эта чакра подвластна лишь господину Хашираме! Неужели вы придумали фуин-накопитель такой мощной энергии?!

— И да, и нет, — покачала головой Наоми. — Чтобы уметь поглощать природную чакру извне, необходимо иметь аномально большие запасы собственной чакры, что уже делает невозможной нашу технику конкретно для Сенсомы. Но что, если он будет поглощать природную чакру изнутри?

— Как же это?

— Кровь папы, конечно, — улыбнулась юная Сенджу отцу. — Она позволила добавить нам необходимый процент мощной чакры для поддержания этой техники. Грубо говоря мы воспользовались усвоенными остатками чакры папы, чтобы наша Печать смогла работать.

— И как же она тогда работает? Что она делает?

— Это расскажу я, — вклинился Акихико. — Прости, Наоми-чан, но ты слишком подробно все описываешь. Едва ли они поняли половину того, что ты озвучила. В общем, если просто — Сенсома-кун почти разрушил свои чакроканалы переливом чакры из своей Печати в свое тело. Перелив был чрезмерно спешным, из-за чего это и произошло. В обычной ситуации, шиноби бы погиб, но из-за необычайно тренированного физического тела, юноша выжил. Наша Печать позволяет накопить ему достаточно чакры, чтобы запустить технику, которую мы назвали…

— Божественная Регенерация Силы Сотни! — улыбнулся Сенсома. — Эта техника запустит деление клеток в моем теле, что позволит в миг восстановить все повреждения. Она столь мощна, что, может быть, даже излечит меня от дальтонизма.

— В теории, — осадил его Акихико. — Техника безопасна, и пока идет процесс накопления чакры, можно делать все, что угодно. Даже сейчас Сенсома-кун может открыть свои Первые Врата, хотя я бы пока не советовал этого делать. Единственный побочный эффект — ограничение на использование чакры. Никаких манипуляций с ней! Совершенно.

— И сколько времени будет идти накопление? — настороженно спросил Саске.

— Год, — ровным голосом ответил Акихико, выдержав его взгляд. — Ровно год Сенсома Томура не сможет быть шиноби.

Ровно год. Большой срок, учитывая, что Мировая Война может разразиться в любую секунду. В событии такого масштаба могут понадобиться все силы, и Сенсома оказался бы действительно важным фактором в противостоянии другим странам. К тому же — за год «простоя» шиноби очень сильно отстанет от других, ведь он не сможет тренироваться или просто сохранять форму. Исцеление оказалось очень дорогим…

— Именно поэтому, — привлек к себе внимание Тобирама, который, конечно же, был в курсе всех этих дел. — Я и предлагаю Саске-сану временно отдать своего ученика под опеку…

Все посмотрели на легендарного мечника. За все время знакомства с этим воином, шиноби Конохи уяснили несколько простых вещей: он постоянно ругается, но перестает, когда пьян; он почти всегда пьян; когда он трезв — он может потягаться с кем-то, не далеким от уровня джонина; он редко трезв. Все впечатления, оставленные им после битвы с Мадарой, довольно быстро затерлись негативными сторонами самурая. К тому же — у него было явно темное прошлое…

— Че пялитесь? — хмуро рыкнул Мусаси. — Особенно ты, одноглазый. Не бойся — пиздюка я в обиду не дам.

— И ты сможешь сделать это? — скептично спросил Саске. — Сможешь за год сидения в Конохе сделать его сильнее?

— Никто и не собирается сидеть в вашей дыре, дебил! — парировал Миямото. — Мы отправимся в годовое странствие. Я не думаю, что смогу научить парня истинному владению клинком, но он, по крайней мере, точно научится пользоваться разнообразным железом. Увидев его стиль боя, я могу сказать — вся его сила значительно уменьшается, когда его противником становится мастер меча или даже просто парень с кунаем.

— Истинное владение? — заинтересовался, вдруг, Хокаге. — Мусаси, а ведь ты никогда раньше не говорил о таком. Когда ты учил меня, я такого не слышал.

— Вот видите, я даже этого идиота смог научить, — усмехнулся гордый Миямото, ловя ошарашенные взгляды присутствующих. — Но тогда я и правда не умел использовать истинное владение. Я закончил его совсем недавно — два года назад.

— А ты не мог бы… — глаза Сенджу явственно сверкнули интересом, ведь он был тем, кто отлично знал уровень Мусаси. — Продемонстрировать мне свое владение?

— Я даже готов побыть манекеном, — усмехнулся Саске, становясь напротив Мусаси. — Попробуй ранить меня, мечник, и я разрешу тебе взять моего ученика с собой.

— И никаких последствий? — самурай оскалился, видя, как Сарутоби достал кунаи из подсумков. — Это будет весело…

А дальше произошло то, о чем еще долго будут шептаться самые высшие круги власти в Стране Огня. Мечник, по имени Миямото Мусаси, в тот день стал негласным джонином высшего ранга и создателем-обладателем техники ранга А. Единственным обладателем…

Казалось, что самурай не делает ничего опасного — он отошел на шаг от Саске, закрыл глаза и сосредоточился. Оба его клинка, которые он забрал из своего схрона сразу после уходя из Закса вместе с алкоголем и Свитком, сейчас находились в ножнах, и из его стойки выхватить их было невозможно.

Но он и не собирался их выхватывать…

Плавно поведя руками, он начал быстро размахивать ими, сжимая при этом кулаки. Точнее… он не сжимал кулаки, он сжимал что-то в кулаках! Но что же это?

— Призрачные мечи? — недоуменно моргнул Хирузен.

Все ошарашенно смотрели, как в руках великого мечника материализуются клинки. Для каждого их вид был индивидуальным, но во всех видениях была одна общая деталь — даже на вид, они были просто бритвенно острыми…

Резкий взмах, вскрик, и Саске падает на колени перед самураем, гордо поднявшим голову.

— Как художник, что может рисовать картину лишь своим воображением, а после показывать ее остальным, я могу сражаться и без своих мечей. Точнее, — он усмехнулся. — Я умею резать без мечей. Это и есть — истинное владение.