Математик Боя

Дверь, ведущая вверх

Утро шестого мая Коноха встретила заспанными лицами и разгромленными улицами. Всю ночь молодые шиноби резвились, успев не только изрядно подпортить внешний вид родной деревни, но еще и подраться с отрядом джонинов, возглавляемых Тобирамой, которого подняли посреди ночи из-за его учеников.

— Да вы все совсем охренели?! — гремел он наутро, когда кланы, наконец, соизволили отпустить своих наследников к нему в кабинет.

Наследникам было плохо, но не так, чтоб прям взять и помереть, так что они стоически слушали довольно эмоциональную речь альбиноса, незаметно прогоняя по своему телу чакру. К их великому удивлению, два самых «пьяных» (по их мнению) юноши вообще не появлялись в сводках, которые им зачитывал их сенсей. Будто они и не пили тогда вместе с ними!

— Так и какого хрена? — уставшим голосом спросил выдохшийся, наконец, Тобирама, после того как зачитал все доклады о бедах, которые чунины и джонин принесли Листу.

Юноши (сидящие, к слову, прямо на коленях на деревянном полу) начали переглядываться, очевидно не желая «сдавать» своих.

— Ладно, давайте я, — вздохнул Данзо Шимура, вставая. — Нас всех вчера собрал Хирузен, чтобы мы все вместе… поддержали Сенсому…

— Что? — Тобирама удивленно моргнул. — Что ты сказал?

— Вчера Сенсома расстался с Наоми, как я понял, — поморщился юноша. — И Хиру… Хирузен пригласил нас поддержать его. Он сказал, что-то вроде: «Алкоголь — лучшее лекарство от душевных ран!», хотя я не очень уверен в том, что у Сенсомы были душевные раны.

— Как он себя вел?

— Нормально. Ну, в смысле, как обычно. Только был чуть более задумчивым, чем раньше. Или потерянным?..

— Его смутила та ситуация, в которую его завела госпожа Мито и Тороки, я полагаю, — все еще сидя, вставил слово Сэдэо. — Мы не знаем всех подробностей, но в доме лорда Хокаге точно что-то произошло в тот день.

— Это не ваша забота! — отрывисто бросил Тобирама, а потом добавил более мягко и задумчиво. — Поднимайтесь и уходите. Не волнуйтесь — санкций не будет. Но ваши кланы должны возместить весь ущерб и оплатить лечение того джонина, которого покалечил Тецу! Вам ясно?!

— Хай! — юноши поклонились и спешно покинули помещение.

Сенджу же, тем временем, подошел к своему любимому окну, открывающему вид на Коноху. У брата, конечно, окошко пошире будет, но Тобирама уж точно не желает побыстрее оказаться владельцем того кабинета. Нет-нет, брат должен жить… И для того, чтобы он жил дольше, им нужен Сенсома Томура…

То, что сделала Мито, альбинос не одобрял. Хитрая и жестокая Узумаки использовала Томуру в темную, попутно манипулируя своей дочерью и приплетая будущего наследника клана Сенджу. Тот же Тороки тоже был не в восторге от ее планов, но понимал — так надо. Точнее — он верил в это.

Так же верил и Тобирама… Пусть его племяннице предстоит вынести тяжелые испытания — она справится, так как глубоко в душе не является той размазней, которой обычно предстает перед Сенсомой. Она — шиноби и наследница двух сильнейших кланов — первая за долгие годы. Ее с детства готовили к этому. Обратной дороги нет.

И если бы не Сенсома — девочка уже бы вынашивала ребенка.

Но Наоми влюбилась в сироту, что смогла успешно скрыть и от матери и от отца. Вернее — она успешно скрывала это до окончания Академии и чуть дольше. Потом инкогнито было сброшено, но Мито не обратила на эту ситуацию особого внимания. По ее мнению, любовь та очень быстро потухнет, оставив ровную выжженную площадку для новой. С Тороки.

Из-за этого маленького допущения, которое Мито себе позволила, все и пошло не по плану.

Тобирама не обманывался — Сенсома Томура не был героем-любовником, да и просто выгрызать зубами счастье для Наоми из Хаширамы и Мито он бы не стал ни за что. Ему было бы легче сразу отказаться, но он был достаточно учтив, чтобы попытаться сделать все «нежнее» в этой ситуации. Будто относился к Наоми как к ребенку, а не девушке.

— Ладно… Гораздо проще — все спросить самому, — выдохнул Сенджу, открывая окно. — Техника Теневого Клонирования.

Клон, состоящий из чистой чакры и воли владельца (что считалось, и считается пока еще, невозможным), занял кресло заместителя Хокаге. Теперь даже Хаширама не поймет, что его брат где-то гуляет. Нет, можно было и просто отпроситься, но уж очень хотелось опробовать свое новое изобретение — Клона, естественно.

Сенсома Томура мирно спал на той самой крыше, на которой они с Хирузеном и ребятами пили ночью. Сейчас солнце находилось в зените и пекло довольно сильно, но этого оказалось мало, чтобы разбудить юношу.

Тобирама нашел его довольно быстро — сенсорские способности Сенджу были одними из лучших в деревне, а значит — и в мире. Да и крыша та находилась совсем рядом с домом Сенсомы, в который, поначалу, и пошел альбинос.

Картина вечно-хмурому взгляду Тобирамы предстала интересная: один из лучших его учеников нагло спал прямо на крыше, окруженный какими-то стеклянными бутылками. Некоторые из них были полны, большинство оставалось пустыми, а безмятежность на лице спящего Томуры откровенно бесила. И это вот он — причина ночных бед деревни?! Он, что ли, за Наоми переживает?! А не похож, хоть кунаем режь!

— Ну что же, — многообещающе буркнул себе под нос Сенджу. — Будет тебе побудка по деяниям… Алкоголик.

Одна простенькая ручная печать, и с ладоней второго, после Хокаге, срывается струя свежесотворенной холодной воды прямо на лицо Сенсомы. И только в последний момент, когда техника уже была активирована, и вода лилась струей, Тобирама понял, что от юноши совсем не пахнет алкоголем…

Молниеносное движение тренированного тела Сенсомы даже заместитель Хокаге заметил с трудом, а вот момент, когда он достал зонтик, альбинос вообще пропустил!

— Я не сплю, — спокойно поведал Томура, наблюдая за тем, как струя воды, разбиваясь о зонт, падала на горячий кирпич крыши. — Добрый день, Тобирама-сан.

Сенджу, не отвечая, подбросил одну из бутылок, валяющихся вокруг юноши, ногой. Поймав ее в верхней точке полета (у своего лица), он задумчиво изучил и наружную и внутреннюю часть бутылки. Нахмурился, открутил крышку и сделал пару глотков.

— Газировка, — скривился Тобирама. — Похмелье лечишь, ученик?

— И это тоже, — беспечно махнул рукой Сенсома, убирая зонт подальше. — А вообще — в такой жаркий денек бутылка холодной газировки бывает просто спасением.

— И откуда у тебя вообще взялась эта штука?.. — выдохнул ничего не понимающий Сенджу, садясь рядом с Томурой.

Парень выглядел совсем не так, как он себе представлял… Слишком спокойный и расслабленный. Слишком… мирный. Тобирама прекрасно знал, что Тороки вчера говорил с ним у дома Хаширамы. И даже смысл его мысли знал — юноша хотел, чтобы Сенсома ему врезал. Тогда Наоми было бы легче его отпустить, мол, «он такой жестокий, он тебе не пара!». Но адреналиновый наркоман Сенсома, Сенсома-берсеркер или же просто Сенсома Томура, сдержался этой ночью и не стал бить жениха той, что любит его всем сердцем. Мито такого не ожидала, а вот Тобирама… предполагал. Сирота, которого обучал Мадара долгих десять лет назад, всегда был чуть сдержанней и «взрослее» своих сверстников. Он не стал бы затевать конфликт с Тороки только для того, чтобы спустить пар. Не тот типаж.

Но и вести себя так спокойно, ни о чем не раздумывая и не коря себя за то, что Мито выставила как «марание рук»…

— Зонтик-то? — как ни в чем не бывало отозвался Сенсома. — Я его из дома взял. Место тут больно хорошее, так что я с утра сбегал в магазин и домой. Ну, душ принять, да за водой. Вот и зонтик взял — знал, что вы придете.

— Ты ждал меня? — немного удивленно хмыкнул Сенджу. — И решил приготовить зонт? Это оскорбительно.

— Но все прошло как надо, — пожал плечами Томура. — Вы пришли меня отчитывать?

— За что?

— За спаивание наследников кланов и их последующие действия.

— Нет, я пришел не за этим, — снова усмехнулся Тобирама. — Я просто хотел поговорить.

— Ах, об этом, — Сенсома посмотрел на небо и неожиданно долго так сидел. Задумчивый и немного печальный. — Я думал об этом. Много думал. И ничего так и не придумал. Тобирама-сенсей, а давайте не будем говорить? Может научите меня чему-нибудь новому или дадите миссию? Мне кажется, что сейчас мне будет лучше просто заниматься любимым делом. А то еще надумаю чего, да и вообще… Ой, даже лучше и не говорить!

— Ты о том, чтобы избить Тороки и сбежать из деревни с моей племянницей? — хохотнул, внезапно, Тобирама. — Ну и бред. Ками свидетель — я столько надумал у себя в голове этой ночью.

— Я мог еще и просто начать бороться за ее сердце. Типа — устроить какой-нибудь турнир…

— Еще больший бред! Зная тебя, я о таком даже не думал.

Сенджу и Томура обменялись понимающими взглядами и, теперь уже вместе, посмотрели на небо. Потом на деревню.

— Ох и красиво же тут, — неожиданно выдохнул Тобирама. — Мой брат и Мадара… Они положили начало чему-то новому, необычному, но…

— Прекрасному, — согласно кивнул перерожденный, с улыбкой смотря на игры детишек на улицах. — В Конохе лучше, чем где бы то ни было. Я ведь прошел почти по всей Стране Огня, да и…

— Не бойся, — хмыкнул Тобирама, видя, что юноша сомневается. — Я уже в курсе, что вы нарушали границы, не ставя никого в известность.

— Я не был в странах Молнии и Воды. А в остальных… Нигде еще я не видел такого… умиротворения, что царит здесь. Коноха — что-то невозможное!

— Да… — Сенджу улыбнулся, смотря на восторженного шиноби, но потом посмурнел. — Однако, скоро может начаться война, и тогда тут будет куда менее невозможно, чем сейчас.

— Вы так думаете? И сколько же времени мира у нас осталось по вашему?

— До свадьбы Наоми.

Шиноби замолчали. Тобирама вновь стал резким сенсеем, принимающим жесткие решения, а Сенсома — его воспитанником, перед которым поставлена задача — понять приказ и исполнить его.

— На торжество могут прибыть шпионы и напасть… — начал Сенсома. — Или же уже после свадьбы госпожа Мито… нет — лорд Хокаге сам развяжет войну, чтобы получить преимущество первого удара. До свадьбы Наоми Страна Огня попытается быть максимально пацифичной.

— Похоже ты все-таки понял, насколько важная фигура в политике моя племянница? — удовлетворенно, но, в то же время, грустно, кивнул Сенджу. — Все именно так — сейчас у других Стран больше свободы для маневра, так как Хаширама попытается всеми силами не дать войне начаться, а вот как только свадьба будет сыграна…

— Уже мы начнем наглеть, — продолжил Томура.

— Пойдем, — Тобирама поднялся. — Я дам тебе персональную миссию ранга S.

— ДВА ГОДА?! — шокировано воскликнул Сенсома прямо в лицо Хокаге.

— Может больше на пару месяцев, — поморщился тот. — Прошу тебя, не кричи.

— Хашираме становится хуже с каждым месяцем, однако, по словам Намикадзе, уже через полгода темп вырастет. Он будет слабеть неделю за неделей, а потом начнет усыхать по дням. Через год его боевые способности станут меньше, чем у обычного джонина, — Тобирама уже не хмурился, когда говорил такое — он привык. Привык к болезни брата и к мыслям, что потеряет его уже совсем скоро.

— И ничего нельзя сделать? — потерянно прошептал Сенсома, для которого (как и для КАЖДОГО жителя Листа) эта новость стала натуральнейшим шоком.

— Увы и ах, — с извиняющейся улыбкой развел руками Хаширама. — И именно поэтому мы никому и не говорили об этом.

— Значит я…

— Должен молчать, — кивнул Сенджу. — Тобирама, я, Акихико, Мито и ты — это те, кто знает о проблеме на данный момент. Конечно, я проинформировал Дайме, но он не в счет — в Конохе он и его люди сейчас ничего не решают.

— Они дают нам деньги, — веско напомнил альбинос.

— Скоро начнется война, — отмахнулся его старший брат. — Конечно они будут давать нам деньги!

Дверь в кабинет Хокаге распахнулась без стука, и в помещение вошел высокий и стройный юноша с длинными черными волосами в традиционном наряде семьи Хьюга. Ни Хокаге, ни его заместитель не удивились его визиту, а вот Сенсома немного ожил, уже примерно догадываясь, за чем глава белоглазого клана появился здесь в такой момент.

— Доброго дня, — поклонился всем разом Сэдэо. — Я прочитал ваше приглашение и жду приказов.

Вводить в курс дела Хьюгу долго не пришлось. Юноша воспринял информацию почти без эмоций, хотя и Тобирама, как его учитель, и Сенсома, как его друг и одноклассник, заметили, что внутри обладатель Бьякугана просто «взорвался» от таких новостей. После пошли обсуждения о надвигающейся войне. Четверо шиноби сидели в совершенно изолированной от внешнего мира комнате и практически решали судьбу этого мира. Вернее — братья Сенджу решали судьбу, а вот Томура и Хьюга просто сидели и изредка отвечали на вопросы, задаваемые правителями скрытой деревни.

В итоге, начало войны было назначено примерно в день свадьбы Наоми Сенджу, а вот союзники…

— Все против всех, — жестко сказал, сложив руки на груди, Хаширама. — Я уверен, что Скрытый Водоворот поможет нам, но вот остальные Великие Страны и мелкие Скрытые Деревни… Они нам враги. Однако, если все выйдет так, что свадьбу моей дочери не сорвут, я буду вынужден собрать всех Каге Великих Стран вместе, дабы продиктовать наши условия.

— Клан Хьюга сделает все возможное, чтобы свадьба Наоми прошла… мирно, — Сэдэо покосился на Сенсому, спокойно рассматривающего потолок. — Но я, все же, не понимаю…

— Вы двое здесь не за этим, — отрицательно покачал головой Тобирама.

— Даже если вы и учтете все ходы Скрытых Деревень противника… — немного с ленцой начал Томура. — Остается один важный фактор, который может испортить нам все карты… Я ведь правильно понимаю — Хаширама-сама уже сейчас слабее себя на пике?

— Все верно, — ничуть не удивившись, кивнул Сенджу.

— Таким образом, Мадара, узнав об этом, точно явится сюда. На свадьбу Наоми или нет, он…

— Именно за этим ты здесь, — перебил юношу Тобирама. — Ты знаешь его лучше всех. Даже мой тупой братец не может так его читать, хотя они были знакомы гораздо большее время.

— Хотите, чтобы я прочитал его? И как же? — заинтересовался Сенсома, но Сенджу его осадил.

— Я не хочу, чтобы ты читал его, — покачал головой альбинос. — Я хочу, чтобы ты победил его…

Прошло два месяца с памятной в Конохе ночи. Слухи о грядущей войне стали распространяться не только среди шиноби, но и среди обычных граждан. До паники еще было далеко — все свято верили в своего Хокаге и в то, что все еще обойдется. В народе до сих пор были свежи воспоминания о том, что Хаширама Сенджу в одиночку выходил против Хвостатых Зверей — чудовищ из чакры — сильнейших существ в мире. И Хокаге ведь не просто выходил, он побеждал и передавал Зверей в другие страны, надеясь этим укрепить их отношения, как торговые, так и политические.

Наоми Сенджу свыклась с мыслью о том, что Сенсома… отказался от нее.

Девочку с детства всегда оберегала и наставляла мать, и мыслей пойти против ее воли никогда не возникало до тех пор, пока она не встала против ее любви к Сенсоме. Тогда уж простите — молодая и горячая Узумаки взбунтовалась, пусть и очень ненадолго. Да и любимый тогда пришел из странствий — свезло так свезло.

Сейчас же… Девушка вздохнула, примеряя свадебное платье. Назад дороги нет — человек, которому она отдала все свои чувства, прямым текстом сказал, что не будет с ней, и пропал на два месяца. Конечно, пригласив весь свой бывший класс, Наоми пригласила и его, и он просто обязан явиться на торжество, если не хочет смертельно обидеть молодых и их семьи, но… В глубине души Наоми не хотела, чтобы он приходил. Так ей будет спокойнее.

— Ты очаровательна, Наоми, — шепнул сзади мягкий голос жениха, и девушка развернулась к нему лицом. — Но печальна… О чем задумалась?

— О Сенсоме, — честно выдохнула Сенджу.

Тороки был… хорошим. Они дружили с детства, так как он тоже поначалу жил в Узушио, где учился и тренировался неподалеку от наследницы Сенджу. Его семья была очень богатой и влиятельной, так как не только роднилась с самим кланом Наоми, но и с многими другими влиятельными людьми и даже с Дайме! Уже тогда, в детстве, более старший Тороки приглядывался к юной Сенджу, буквально сдувая с нее пылинки. Потом они расстались на долгое время, ведь Наоми отправилась в Коноху к семье, а юноша остался в Узушио.

Но его интерес к ней не пропал, а планы матери Наоми на него только окрепли, отчего ее и вынудили принять его, как жениха, совсем незадолго до того, как вернулся Сенсома из своих странствий с Миямото Мусаси. Как и говорилось — Тороки был хорошим парнем, так что открыто заявлял, что если у Наоми, все же, сложится с «другим», он препятствовать этому не будет. По крайней мере, пока они не женаты.

— Думаешь, он не придет сегодня? — Тороки ободряюще улыбнулся. — Я думаю, он появится. Он очень умен, так что понимает — вам надо все разъяснить с глазу на глаз.

— Думаешь? — повторила за женихом девушка. — Не знаю, смогу ли я говорить что-то умное в его присутствии…

— Молодая леди, что вы себе позволяете?! — шутливо возмутился Сенджу. — Робеете перед другим мужчиной?! А может быть вы влюблены в него?!

Топорная шутка, которая должна была напомнить Наоми о ее чувствах к Сенсоме, сработала на «ура!» — девушка улыбнулась, отметая ненужные мысли, и приобняла жениха.

— Прости. Просто… все так навалилось в последнее время…

— Я понимаю. Не волнуйся.

Собравшись с мыслями и напомнив Тороки, что он не должен видеть ее в свадебном наряде до самого бракосочетания, Наоми вытолкала парня за дверь и вновь посмотрела в зеркало. Она — невеста. Теперь она принадлежит и телом и душой только Тороки. Да, именно так.

— Так будет лучше, — прошептала она, как мантру, фразу, которую в последнее время слышала от матери почти каждый день.

Дальше все пошло традиционно, как по накатанной — Мито с помощницами помогли девушке собраться с мыслями и навести макияж, а после — повели на место празднования церемонии. Гостей (а их было очень много) в одном помещении было не собрать, поэтому для места проведения свадьбы выбрали целый парк, находящийся почти в самом центре деревни.

По дороге до парка Наоми с улыбкой принимала поздравления горожан, которые (очевидно) знали о предстоящем событии. Дочку Хокаге встречали и провожали самыми теплыми словами и милейшими лицами, так же как и ее мать со свитой.

Вдруг, из-за поворота, как раз ведущего к парку, показался целый отряд высокоранговых шиноби, которых вел статный юноша с бородкой, одетый сейчас в парадный строгий костюм, в котором и нужно являться на свадьбу. По просьбам многих друзей, отца и самой Наоми, он сегодня не курил сигарет, но откуда-то достал трубку из которой сейчас с удовольствием затягивался.

— Мито-сама, Наоми-чан, — поклонился Сарутоби бывшей однокласснице и ее матери. — Тобирама-сенсей приказал нам на сегодня стать вашим ближним кругом охраны. Так же, он снова передает свои извинения по поводу того, что не может находиться на церемонии.

— Дядя же отправился в Страну Шипов, чтобы провести важные переговоры, — улыбнулась Наоми. — Так что я ни капельки на него не злюсь. Приятно тебя видеть, Хирузен.

— Ты выглядишь счастливой, — заметил он.

— Как еще должна выглядеть девушка в день своей свадьбы, Сарутоби-сан? — приподняла бровь Мито. — Прошу, продолжим путь.

Молодой человек лишь понимающе хмыкнул и отпальцевал нечто, незнакомое даже тем, кого он должен сопровождать. Невесту и ее сопровождающих взяли в плотное кольцо, а сам Хирузен поравнялся с Наоми, оставляя ее посередине между собой и Мито.

Незаметно для Узумаки, в руки девушки попала записка:

«Видел его сегодня. Он так смешно нарядился. Готовься.»

Вкупе с ободряющей улыбкой и понимающим взглядом, Хирузен выглядел больше старшим братом для Наоми, а не другом того, кого она…

Гости!

Огромное количество гостей!

В парке плотно, но без тесноты, собралось больше сотни различных гостей, пришедших сюда в этот день чтобы лично засвидетельствовать свое почтение дочери Хокаге, с сегодняшнего дня вступающей в брак. Тут были и посланники чужих скрытых деревень — от каждой, минимум, по-одному; и высокопоставленные чиновники из столицы Страны Огня; и, конечно, стайка ее подруг из Узушио, вместе с высокопоставленной родней ее матушки — самим Узукаге. Очевидно — шиноби Конохи тут было больше, чем кого-либо другого.

Все встали, приветствуя виновницу торжества, а сама девушка нашла глазами «третий класс» и от души помахала своим друзьям.

А потом увидела его…

Сенсома стоял в числе прочих, но, все же, немного в стороне — максимально близко к постаменту, на котором молодожены будут обязаны давать клятвы. За два месяца он ничуть не изменился — уверенный взгляд, сегодня чуть более задумчивый, чем обычно; рост, телосложение, симпатичное лицо… Единственное, что совершенно выбивалось из его образа — наряд и прическа. Сегодня Сенсома, впервые на памяти Наоми (да и всех остальных тоже) нарядился в строгий костюм абсолютно белого цвета, больше похожий на парадные одеяния моряков из дальних стран. Его волосы, обычно раскиданные как придется, сегодня были отлично уложены. У бедра его левой ноги находились такие же, как и весь костюм, белоснежные ножны в которых, очевидно, находился самый настоящий боевой клинок.

— Он смотрится слегка вызывающе, — заметил Хаширама, подходя к своей дочери. — Но эффектно, ничего не скажешь.

— Отец!

Первый Хокаге ободряюще улыбнулся Наоми. Здесь и сейчас его дочь станет взрослой…

— Иди, — он кивнул на постамент. — Тебя уже ждет твой супруг. О, и кстати! — он полез в карман. — Вот! Это вам!

Наоми зачарованно посмотрела на шикарные кольца, сделанные…

— Я выращивал их загодя, поэтому они получились довольно крепкими, — призналася Хаширама. — То что надо, для шиноби.

— Спасибо, папочка! — девушка бросилась отцу на шею, в полной мере благодаря того за два удивительных накопителя природной чакры, искусно замаскированных под изящные обручальные кольца.

Когда с подарками и восхищениями было покончено, началось главное — клятвы перед Ками и клятвы друг другу. Немолодой монах, принимающий их, благодушно улыбался, глядя в глаза молодоженов, и озвучивал все новые и новые вопросы.

Готовы ли вы пожертвовать… Готовы ли вы любить… Готовы…

Наоми уже автоматически отвечала на них, смотря только на Тороки. Ее жених успокаивающе улыбался ей, и казалось, будто весь мир только и состоит из этих понимающе-ободряющих улыбок! Все так смотрят, будто понимают и сочувствуют! Неужели каждый здесь жалеет ее? Это же так… оскорбительно!

— «Хотя нет, не все,» — улыбнулась уже про себя сама Наоми. — «Дядя Тобирама даже не явился. Он верит в меня и понимает…»

Взгляд девушки непроизвольно упал на Сенсому. Юноша тоже не улыбался.

Перерожденный смотрел на Наоми и понимал, как сильно она выросла за эти два месяца. Отринув, по максимуму, свои чувства к нему, она смогла отбросить и тот балласт, который тянул ее вниз. Всю эту неуверенность, неуклюжесть и смущение. Сейчас он наблюдал за почти сформировавшейся личностью, вступающей в брак с самым лучшим выбором для нее. Мито-сама и Тороки-кун поработали на славу — в ее глазах нет слез, пусть она и смотрит прямо на него.

Они не говорили с ней уже… Очень давно. Но, все равно, какое-то понимание друг друга еще осталось.

Сенсома Томура легонько двинул подбородком, показывая, что рад за Наоми Сенджу, а та, в ответ, сделала то же самое, показывая, что и сама рада.

Внезапно, откуда-то из-за деревьев, прямо в только начавших завершающий и начинающий поцелуй молодых вылетел кунай с прикрепленной на него взрывной печатью!

Многие шиноби, присутствующие в парке, были опытными профессионалами с десятками и сотнями боев за душой, но многие из них даже среагировать не успели — так быстро неслось в сторону Наоми и Тороки оружие! Хирузен, стоящий с неудачной, противоположной стороны, дернулся было на помощь, но его обогнал Первый.

Вжик! Молниеносный кунай останавливается в крепкой хватке Хаширамы, в десяти сантиметрах от спины Тороки. Катана с шелестом покидает ножны, а после отрубает взрыв-печать от оружия. Сенсома, мгновенно оказавшийся подле Хокаге, обогнал того на секунду, моментально нашинковав опасную бумажку своим клинком!

— Отряд! — скомандовал Хирузен, видя, что непосредственной опасности для четы Сенджу нет.

Подконтрольные ему джонины моментально рассредоточились по всему парку, и в нем тут же вспыхнули маленькие локальные битвы с неизвестными, закутанными в черные одеяния. Остальные шиноби, сидевшие до этого в рядах для гостей, тоже повскакивали со своих мест, принимая оборонительные стойки и вставая рядом с прочими гостями.

— Как жаль, — вздохнул Тороки почти безразлично. — Такая церемония пропадает…

Он быстро сложил ручные печати, и пол на помосте засветился ровным красным светом. Фуиндзюцу такого уровня было тяжело исполнить даже Мито, что уж говорить об удивлении всех остальных присутствующих!

— Это сдержит стихийные техники основных элементов, — пояснил он. — Но я вынужден остаться с моей невестой для ее защиты. Хаширама-сама, вам тоже следует…

— Я пойду за ним! — Сенсома в одно движение сорвал пуговицы на своем пиджаке, открывая вид на его стандартную боевую форму под ним. — Найду и приведу сюда! Должно быть — это их командир.

— Он будто дал начало бою своей атакой, — кивнул ему Тороки. — Действуй, Сенсома. Но… Может возьмешь кого-нибудь с собой?

— Мне это не нужно, — оскалился перерожденный, рывком отправляясь за неизвестным шиноби.

— Ну и парень! — засмеялся Тороки нервно, напряженно смотря, как в их сторону, со стороны Южных ворот, бегут около двух десятков таких же «черных» шиноби. — Он бы нам тут здорово пригодился…

— Призыв!

Прямо на встречу всем двадцати чужим воинам выпрыгнул Хирузен с материализовавшемся в его правой руке черным посохом — его личным призывом — королем обезьян Энмой. Одного лишь давления его чакры хватило, чтобы прижать к земле всех нападающих, а уж потом…

— Стихия Огня: Величайшая Огненная Буря!

Сенсома уже десять минут как вышел за пределы деревни, однако он так и не мог догнать беглеца, посмевшего бросить кунай в молодоженов на их свадьбе. Судя по всему — этот шиноби был очень силен.

Неожиданно они оказались в местах, в которых совсем маленький (тогда еще) перерожденный тренировался во владении Стихией Земли, и повернул направо, явно собираясь заложить круг. Томура бросился ему наперерез, но внезапно напоролся на обвал камней, пришедший будто из ниоткуда!

— Ах ты! — зарычал Сенсома, узнавая эту ловушку — когда-то он и сам делал подобную. — Не выйдет!

Стихия Земли перерожденного оказалась сильнее таковой у преследуемого, так что он с легкостью смог отбросить смертоносные камни, летящие прямо в него, а после еще и догнать врага, используя неровную скалистую местность, к которой тот, не смотря ни на что, явно оказался непривычен.

Удар слева, удар справа. Апперкот и подсечка почти одновременно. Его противник явно был неплох в тайдзюцу, но до уровня тех, с кем тренировался Сенсома ему было очень далеко…

— Стихия Земли: Земляная Стена!

Излюбленное ниндзюцу Томуры сработало на «ура!», и шиноби в черном не заметил ловушки ровно до тех пор, пока не оказался зажат между еще двумя Стенами. Тогда, решив просто выпрыгнуть из «земляного мешка», он поставил ногу на одну из сотворенных стен, за что тут же поплатился.

Строенный гул от взрыва, казалось, был столь громким, что его должен был услышать даже сам Дайме Страны Огня. Сенсома не медлил и сразу послал с десяток кунаев в облако дыма и пыли, образованное взрывами. Когда пыль осела, чунин Конохи смог убедиться, что его противник окончательно и бесповоротно мертв.

— Ну и чьих же ты будешь? — хмуро буркнул перерожденный, снимая с него маску.

Под ней оказался совершенно обычный парень, чуть старше самого Сенсомы. На одежде не было никаких «зацепок» по поводу того, на кого он мог работать, зато на шее…

— Две смерти… — татуировка была сделана совсем недавно и явно каким-то любителем, но вот ее смысл… — Два. Два. Хм… и смерть. Четыре. Стоп!

Юноша выпрямился во весь рост, вспоминая прошлое. Этот полигон для тренировки Земли — скалистая местность до которой от двадцать четвертого полигона было рукой подать. Ага, если бежать два часа без остановки! Подождите — двадцать четвертого?

— Тварь! — вырвалось яростное у Сенсомы, и он опрометью бросился обратно в Коноху.

Вернее — кое-куда неподалеку от деревни…

— Ты долго, — поприветствовал его высокий черноволосый мужчина, стоящий прямо в центре двадцать четвертого полигона со скрещенными на груди руками. — Неужели моя пешка была так хороша для тебя?

Перерожденный во все глаза смотрел на человека, стоящего перед ним. Все эти годы, все это время он… Этот человек. Мысли о нем сводили бывшего учителя математики с ума, и даже в лучшие моменты с Наоми он никогда не забывал о своей главной цели. Той цели, ради которой и вторую жизнь отдать не жалко.

— Я рад, что мы вновь встретились, — Сенсома шутливо поклонился ему, окончательно убирая остатки парадного костюма, надетого на свадьбу. — И я надеюсь, что сегодня ночью уснет лишь один из нас. Мадара Учиха…