Матрица Manolo

Глава 19 ДЖЕННИФЕР

– И больше по телефону ничего не сказали? – спросил Девлин.

Я кивнула и принялась снова расхаживать по его квартире, только теперь вместо банки с диететической колой я держала в руках пакет для мусора, двумя пальцами поднимала с пола всякую дрянь и бросала в пакет. Честно говоря, этому человеку следовало арестовать самого себя. Квартира была поистине великолепной – натуральное дерево, дорогая мебель, превосходные картины, – а он умудрился превратить ее в помойку.

Я не знала, что произошло с Девлином, но он согласился мне помочь. А может, инстинкты полицейского взяли вверх. Мне было все равно. Важно, что он встал на мою сторону.

Он подошел и забрал у меня пакет с мусором. Я начала было спорить – мне вовсе не хотелось находиться в такой грязи, – но он стал сам собирать мусор. Отлично. Я пришла сюда вовсе не для того, чтобы работать у него уборщицей. Усевшись возле окна, я выглянула на бульвар, выходящий на Ист-Ривер.

– Несколько строчек из «Шоу ужасов Роки Хоррора», предупреждение о том, что тебе следует поторопиться, если ты не хочешь умереть, а потом голос, который сообщает, что твое время закончится завтра в десять часов утра.

– Да, все верно.

– Мне представляется особенно любопытным тот факт, что они воспользовались строчкой из «Шоу ужасов Роки Хоррора».

– Ага, мне тоже. Кто не любит великий мюзикл о трансвеститах? – язвительно сказала я.

Видимо, Девлин уловил мою иронию.

– Моя подсказка, – сообщил он, – полна ссылками на бродвейские мюзиклы.

Ладно. Он был прав. Я заинтересовалась.

– Покажи.

Девлин исчез в коридоре и вернулся с коричневым конвертом, который я уже видела. Он протянул конверт мне, я вытащила листок, находившийся внутри, и ахнула.

– Мы определенно можем считать, что все это как-то связано с Бродвеем, – сказал Девлин.

– Не смешно. Но почему? – задумчиво сказала я.

– О чем ты?

– Идея ИВП состоит в том, что подсказки основаны на личности Жертвы. Верно?

– Верно.

– Но мое послание из «Шоу ужасов Роки Хоррора» и твое послание «Играй или умри» связаны с музыкальными постановками на Бродвее.

– И что с того?

– Подсказки должны иметь отношение к тебе. Однако Бродвей – это моя тема. Именно по этой причине я приехала в Нью-Йорк. Я не собираюсь вечно работать официанткой. Рано или поздно я получу «Тони».

– Удачи, – сказал Девлин, и мне не показалось, что он шутит. – Но тут нет никакой загадки.

Он повернул голову в сторону массивного развлекательного центра из красного дерева. И прямо там, на телевизоре, стояла статуэтка, которую я так хорошо знала. Мне показалось, что я тихонько заскулила.

– У тебя есть премия «Тони»?!

– Я получил ее, когда мне было тринадцать, – сказал он. – Седьмая пьеса, если не ошибаюсь. И вторая номинация.

Клянусь, мне пришлось вручную вставлять челюсть на место.

– Ты играл на Бродвее, когда был мальчишкой? Ну ничего себе! – Я смотрела на него, разинув рот – непростительно дурные манеры. – Подожди. Подожди секунду. Девлин Брейди. Конечно! Я бы никогда не сообразила. О мой бог! О! Мой! Бог!

Он просто стоял и смотрел на меня. У меня появилось ощущение, что прежде он много раз сталкивался с фанатичными поклонниками. Конечно, я относилась скорее к завистливым подражателям, чем к фанатичным поклонникам. Однако мне было вполне понятно, почему Девлин предпочитает сохранять дистанцию.

Я откашлялась и попыталась успокоиться.

– Тогда почему ты работаешь на ФБР? Мне трудно было даже представить, чтобы я, будучи в здравом уме, согласилась добровольно покинуть Бродвей. Разве что через миллион лет. В особенности если по какому-то капризу судьбы мне достанется «Тони».

С какой планеты этот парень?

– Я хотел заниматься делом, в котором меньше стрессов, – ответил Девлин.

– Ха-ха-ха. Серьезно, почему…

Но он прервал меня решительным взмахом руки.

– Мы сможем обсудить трудности и недостатки театральной карьеры после того, как ты останешься в живых. А сейчас тебе достаточно знать, что бродвейские мюзиклы включены и в мою анкету. Если не считать того, что я вообще не посылал им своих данных.

Я заморгала.

– Но ты обязан был сделать это.

– Нет. Я не любитель компьютерных игр. После того как я перестал работать над расследованием, я тем более не собирался влезать в ИБП, понятно?

– Но я видела твою анкету!

– Фальшивка. Я действительно входил в игру во время расследования, но не использовал реальную информацию. Кроме того, даже если бы я и отправил анкету, то ни за что не стал бы сообщать свой адрес и номер телефона. Возможно, я неудачник, но дураком никогда не был.

Тут мне трудно было возразить. Я и сама не посылала такого рода информацию в ИВП. Более того, они ничего подобного не спрашивали. Однако адрес и телефонный номер Девлина я получила оттуда.

Я подняла палец.

– Подожди секунду.

Сумка лежала у моих ног, я вытащила из нее свой ноутбук и включила его, тихонько ругаясь – уж слишком медленно он грузился.

– И еще одно. Тебе не кажется немного странным, что я оказалась вовлеченной в эту игру? И ты тоже.

– Пожалуй, – согласился Девлин. – А что?

– Да ведь нам известен результат. Мы знаем, что Мел и Мэтью действительно победили. И нам известно про того адвоката, которого вы, ребята, некоторое время подозревали.

Под «вы, ребята» я имела в виду ФБР. Поскольку Девлин кивал, я пришла к выводу, что он меня понял.

– Томас Риардон, – сказал он.

– Да, именно. Не могу поверить, что вы его даже не арестовали.

– У нас нет против него улик, – пожав плечами, проговорил Девлин.

Я фыркнула. Со слов Мел я знала, что адвокат Арчибальда Гримальди принимал активное участие в игре, в которую ее втянули. И каким-то образом – не представляю как – он был катализатором процесса, в котором Мел выиграла призовые деньги, и имел возможность отозвать Убийцу. Мне казалось, что этого вполне достаточно для ареста и суда.

Похоже, недоверие отразилось у меня на лице, потому что Девлин не удержался от улыбки.

– У нас нет ни малейших доказательств, что адвокат делал что-то еще, кроме того, что хранил материалы, переданные ему Гримальди. Поскольку Гримальди мертв и если все это действительно придумал именно он, то, очевидно, кто-то продолжил его дело. Возможно, это Риардон. Возможно, кто-то другой. Вот только мы не знаем, кто именно. И не имеем права произвести арест без достаточных улик.

– Замечательно, – сказала я. Что я могла возразить? Я не адвокат. – Но мне все равно не совсем понятно, почему мы с тобой оказались втянуты в игру. Мы знакомы с материалом. И если выбор был произведен случайно, это очень странно.

– Тем более с учетом того, что я никогда не участвовал в игре.

– Совершенно верно, – сказала я. – Но если верить вот этому, то ты ошибаешься. – Я показала на компьютер, который наконец загрузился. Склонившись над ним, я открыла соответствующий файл и, развернув монитор в сторону Девлина, предложила: – Вот, посмотри.

Девлин посмотрел.

– Точно, – пробормотал он. – Что за чертовщина!

– Ты действительно этого не делал?

– Действительно. Взгляни сюда. – Он постучал по экрану, и я наклонилась, чтобы посмотреть на фотографию, вставленную в документ. – Это снято скрытой камерой. – Он посмотрел мне в глаза. – Кто-то за мной следил. И кто-то хорошо меня знающий составил мою анкету.

– Кто-то, кто хотел, чтобы ты стал Жертвой, – сказала я. – Причем настолько сильно, что позаботился о том, чтобы твоя анкета оказалась в системе.

– Получается именно так.

– Я уже говорила, что мне это не нравится?

Девлин улыбнулся, но ничего не ответил.

– Что еще? – после короткой паузы спросил он.

– Что еще странного? Кроме ситуации в целом? Ну, заявление, что завтра я буду мертва еще до ланча, выглядит некоторым преувеличением.

– Такое я как раз могу себе представить.

– А по-моему, это бессмыслица.

– Если вспомнить, что вся игра в том и состоит, чтобы убивать людей, мне это кажется весьма правдоподобным.

– Спасибо большое, – проворчала я. – Твоя поддержка просто ошеломляет.

Он только усмехнулся. Говорю вам, этот парень начал мне нравиться.

– Послушай, – вновь заговорила я. – Суть игры состоит в том, чтобы убить Жертву. Но я не Жертва. Жертва – ты. – Я ткнула его в грудь, чтобы подчеркнуть значимость своих слов. – Так почему же часовой механизм тикает для меня?

– Не думаю, что у меня тут бесплатный проезд. Кроме того, мы не знаем, что написано в сообщении. Я даже не могу произнести его вслух, не говоря уже о том, чтобы как-то интерпретировать.

– Девлин! Дело не в этом. Я должна быть Защитником. Возможно, у меня нет квалификации – прошу меня простить, – но моя роль именно такова. А Защитник не должен быть Жертвой. Поэтому все и получают такие имена в игре.

– Выключатель убийства, – произнес он.

Поскольку его слова показались мне никак не связанными с предыдущим разговором, я лишь молча посмотрела на него.

– Какой выключатель? – наконец спросила я.

– Двадцатичетырехчасовой выключатель убийства, – медленно проговорил он, словно сомневался в моих умственных способностях.

Это вывело меня из себя.

– Ладно, агент Брейди, давай кое о чем договоримся! Я не играю в эту игру. И я не потратила месяцы на расследование поведения всяких психов, которые перевели игру из виртуального мира в реальный. Не надо обращаться со мной как с идиоткой только из-за того, что я не понимаю, о чем ты говоришь. Хорошо?

Он поднял руки вверх, показывая, что признает свою вину.

– В онлайновой версии, если ты не начинаешь играть в течение двадцати четырех часов, Жертву убивают, а участники могут приступить к новой партии. Это стимулирующее правило, предназначенное для того, чтобы Защитнику и Убийце не пришлось ждать, если Жертва решит потянуть время.

– Как мило, – проворчала я.

– Но только не в реальном мире, – вздохнул Девлин. – Какие вообще существуют стимулы для игры?

Я склонила голову набок, размышляя.

– Убийство Жертвы, – сказала я, вспомнив слова Мел.

Ее отравили и дали двадцать четыре часа, чтобы понять подсказки и найти противоядие. Если верить Мел, лучшего стимула не придумаешь.

Я нахмурилась, поскольку куски головоломки все еще не желали вставать на свои места.

– Именно об этом я и говорю. Мел была Жертвой. А я – нет. Так почему же угрожают мне?

– Потому что мне угрожать бесполезно, – равнодушно проговорил Девлин.

Мне не захотелось спрашивать, что он имеет в виду.

– Итак, тот, кто дергает за ниточки, очень хорошо знает нас обоих. Знает настолько, что сумел составить твою анкету. И еще ему известно, что угрожать тебе смертью совершенно бесполезно, поскольку это не заставит тебя и пальцем пошевелить.

Я старалась говорить небрежно, но должна признаться, что сердце у меня заныло. С агентом Брейди что-то случилось. Когда я встречалась с ним в прошлый раз, он был полон жизни. А сейчас казался конченым человеком. Мне ужасно хотелось спросить, но я боялась его обидеть. Я знала, что он мне необходим и без него я погибну. А вот он во мне не нуждался.

– Однако угроза тебе… – Он покачал головой. – Они знают мою слабость.

– Служить и защищать, – сказала я.

– Это девиз полиции. Впрочем, что касается нас, идея остается той же. – Он встал и подошел к окну. Засунув руки в карманы джинсов, посмотрел на город. – Так что же произойдет завтра в десять утра, Дженнифер Крейн? – спросил он.

Я не знала. Да честно говоря, и не хотела знать.