Матрица Manolo

Глава 27 ДЕВЛИН

Девлин смотрел на текст, мечтая, чтобы его подлинный смысл сам собой раскрылся на экране. Однако он видел перед собой все ту же тарабарщину.

Если Память поможет, ответ практи-чески в постановке рыцаря.

И будет найден, если последует Одно за другим к месту сбора патронессы Кандида, когда она танцевала среди итальянских каналов, и тех, чья обеденная трапеза названа в честь Моргана и Катилины, когда они сидели на Любовной сюите и Однажды [они были] в Риме.

– Что это означает, черт возьми?

Глаза Дженн расширились от беспокойства, и Девлин постарался принять уверенный вид.

– Мы разберемся, – сказал он и для пущей убедительности сжал ее руку. – Не сомневайся.

– Тебе легко говорить. Не твоя голова лежит на плахе. Пока. – Она нахмурилась. – Или уже нет?

– О чем ты?

– О решающей подсказке.

Девлин понял, куда она клонит. По правилам ИВП Жертве ничего не грозило, пока он (или она) разгадывал квалификационную подсказку. Но как только это происходило, Убийца получал сигнал и разрешение начать охоту.

На компьютере все происходило в виртуальном пространстве и сигнал посылался мгновенно. В реальном мире он немного запаздывал. Когда это случилось с Мелани, они с Мэтью поняли, что электронный сигнал был отослан в тот момент, когда она получила одну из подсказок. Однако Девлин не имел возможности узнать, всегда ли сигнал передается именно таким способом. Насколько ему было известно, за Жертвой следили; кто-то докладывал о каждом ее движении психопату, который управлял игрой.

Он обвел взглядом ресторан, запоминая лица всех, кто смотрел в его сторону. И в первую очередь тех, кто отворачивался, встречаясь с ним глазами.

– Девлин? – Дженн схватила его за запястье. – Ты в норме?

– Да. – Он вздохнул и принял решение. – Ты когда-нибудь посещала занятия по самообороне?

– Конечно. Но не слишком долго. Только основной курс.

– Первым делом там учат, что необходимо постоянно фиксировать все, что происходит вокруг.

Она огляделась по сторонам, быть может, не так незаметно, как это сделал он, но трудно было винить ее за это.

– Обращай внимание на людей, которые находятся рядом с тобой. Старайся все запоминать. Если ты вновь увидишь знакомое лицо, не считай это случайным совпадением.

Дженн серьезно кивнула. Девлин почувствовал себя виноватым за то, что напугал ее, но он тут же подавил эту мысль. Она должна испытывать страх, если хочет остаться в живых. И еще ей необходимо быстро соображать. Они оба должны преодолеть это препятствие и разобраться с проклятой подсказкой.

– Нам нужно сосредоточиться на этом, – сказал он, постучав пальцем по листку.

– Сначала ответь на мой вопрос, – сказала Дженн. – Разгадали ли мы квалификационную подсказку? Начал ли Убийца охоту на тебя? Возможно ли, что он один из посетителей ресторана? Или кто-то поджидает у входа, чтобы выстрелить в меня?

– Я не знаю, здесь ли он, – признался Девлин. – Но действительно, первая подсказка запускает игру. А вторая – квалификационная. Как только она разгадана, на Жертву начинается охота. Я абсолютно уверен, что мы только что разгадали квалификационную подсказку.

Дженн начала тревожно оглядываться по сторонам.

– Тогда нам нужно отсюда уходить. Убийца может находиться здесь и наблюдать за нами.

– Вполне вероятно, – ответил Девлин. – Но если и так, его интересует моя голова. А ты в безопасности до завтрашнего утра, помнишь?

– Не завтрашнего, а уже сегодняшнего, – возразила она, показывая на часы. – Кроме того, на меня тоже можно охотиться, ведь я связалась с властями. И Энди принял выстрел, который предназначался мне.

– Ты права. – Он передвинулся на прежнее место, ощущая успокаивающую тяжесть запасного пистолета в кобуре на лодыжке, и встал. – Пойдем.

Дженн быстро убрала компьютер в сумку и тоже поднялась со скамьи. Она направилась было к входной двери, но Девлин придержал ее рукой за плечи.

– Назад, – сказал он, поворачивая ее в сторону кухню.

– Что?

– Мы выйдем через черный ход.

Она кивнула, и ее молчаливое согласие наполнило его душу теплом. Пусть его жизнь пошла под откос, но ему удалось заслужить доверие прекрасной дамы, оказавшейся в беде.

Они быстро прошли через кухню, минуя официантов с подносами и мойщиков с горами грязных тарелок. Некоторые бросали на них любопытные взгляды, но никто не остановил. И самое главное, никто за ними не последовал.

Задняя дверь выходила в переулок, где пахло гнилью и мочой. Они осторожно двинулись по грязной мостовой в сторону Таймс-сквер. Когда они вернулись на Бродвей, Девлин остановился, обдумывая ситуацию. Он не желал, чтобы его дергали за веревочки, не желал чувствовать себя беспомощным, зависеть от прихотей неизвестного безумца, который устроил эту смертельную игру в кошки-мышки. За последние несколько недель он привык к ощущению потери контроля над собой, к тому, что жизнь утратила смысл. Привык, хотя ему это вовсе не нравилось.

Но сейчас… да, сейчас все переменилось. Все стало по-другому.

И в то время как прежний Девлин хотел остановиться на тротуаре и разобраться с этим сукиным сыном прямо здесь и сейчас, новый, более сильный Девлин знал, что он не должен этого делать. Он обязан думать о Дженн. И если это означает, что он возвращается к жизни – медленно оттаивает, – что ж, значит, так тому и быть.

Он бросил быстрый взгляд на Дженн, которая с любопытством смотрела на него.

– Ну? – спросила она. – Куда теперь?

– Пожалуй, мы останемся здесь, на Таймс-сквер.

– Почему?

– Здесь полно людей и отелей с приличной ночной системой безопасности. – Он огляделся, заметил на противоположной стороне улицы вывеску отеля «Марриотт» и двинулся в том направлении. – Пошли.

– «Если Память поможет», – сказала Дженн, когда они поднимались на лифте в вестибюль отеля. – Как это следует понимать?

– Раз уж мы говорим о Бродвее, то, возможно, это старый спектакль?

– Возможно. Но какой? Я не слишком хорошо знаю старые мюзиклы, разве что самые знаменитые. Ведь речь идет только о мюзиклах? Или об обычных пьесах тоже?

– Я участвовал только в мюзиклах, – ответил Девлин. – Один раз меня пригласили играть в пьесе, но я отказался. Для меня существовал только музыкальный театр.

– Ты гей?

Вопрос Дженн не слишком его удивил. В его профессии это было обычным делом.

– Буду счастлив доказать тебе, что нет.

– Ой.

Она отвела взгляд и покраснела. Девлин не стал прятать усмешку.

– Я принадлежу к редкой породе. Гетеросексуальный мужчина, который поет и танцует на «Великом белом пути».[16]

– И тебе пришлось уйти оттуда и нацепить пистолет, чтобы доказать свою мужественность?

– Да, пожалуй, – ответил он, просто чтобы поддержать шутку.

На самом деле все было совсем не так.

– Возможно, упоминание о рыцаре связано с «Дон Кихотом»?

– Звучит разумно, – согласился Девлин.

– Еще одна песня из «Человека из Ламанчи»? Текст из «Рыцаря печального образа»?

Он начал вспоминать стихи.

– Ну, хозяин постоялого двора поет песню. Возможно, нам нужен отель?

Дженн подняла голову, в ее глазах засветилась надежда.

– Это неплохо. Очень умно!

Девлин принял похвалу, но не стал заострять внимание на том, что не знает, о каком отеле идет речь.

– В песне также говорится о славных деяниях рыцаря, о том, как он сражается со злодеями.

– Мы действительно сражаемся со злодеями. Однако я не понимаю, как это поможет нам найти правильный ответ.

– Я тоже, – признался Девлин, когда они вышли из лифта и направились к стойке.

– А как насчет «Память поможет»? У тебя не возникает никаких ассоциаций? – спросила Дженн.

– Вроде нет.

– Дерьмо, – сказала она, и его сердце дрогнуло.

Поскольку битва с тысячей врагов еще не началась, он остановился посреди вестибюля и взял Дженн за руку.

– Все будет в порядке.

– Обещаешь?

– Да, обещаю.

Сила, с которой он произнес эти слова, поразила его самого. Он вдруг понял, что дал свое обещание всерьез. Вначале он ступил на этот путь, чтобы помочь Дженн выпутаться из беды. Потому что иначе не мог. Потому что его всегда учили так поступать. Но необыкновенная Дженнифер Крейн завоевала его сердце. Он влюбился. И Девлину нравилось это чувство.

Теперь это перестало быть обязанностью. Это стало его личным делом.

И да поможет Бог тому сукину сыну, который попытается стрелять в девушку.