Меж двух миров

Глава 5

Вскоре Аарон совсем поправился. Из молчаливого гостя, который почти не мешал своим присутствием, он стал довольно шумным и иногда не самым приятным типом. Он переставлял предметы так, как ему этого хотелось, но что было не очень удобно мне. Иногда мне казалось, что это я пришла к нему в гости, а не наоборот. Единственным неприкосновенным местом оставалась моя комната — он вообще не заходил сюда без разрешения. При этом ели я просила его помочь с каким-то чисто «мужским» делом, он отвечал, что не может этого сделать. Т’эйхе его клана этим не занимались. Почему? Просто потому, что они этого не могут делать. Такие заявления были мне не понятны. Я злилась. И справлялась сама.

К тому же он взял за правило учить меня жизни, вроде «не разговаривай с незнакомцами» или в каком кармане лучше прятать газовый баллончик. Конечно, во многом он был прав. Но мне не хотелось признавать это. Из вредности. Тогда некоторые из своих «учений» он стал показывать на практике. Так однажды, когда я вернулась домой, он встретил меня. Когда я закрыла дверь, он схватил меня и прижал к стене — почти как тогда, в нашу первую встречу. Я не сразу поняла, в чем подвох. Но когда я почувствовала, как мои руки и ноги опутывает его аура, запаниковала. Между тем его рука скользнула по моей шее, к груди, замерла на талии и медленно стала спускаться по бедру. Другой рукой он отвел прядь волос от моего уха и прошептал:

— Ты теперь полностью в моей власти. Почему ты не учла этот момент, когда позволила мне остаться?

— Ты идиот? — воскликнула я, когда поняла, что это очередное показательное выступление, и дернулась, освобождая руки. Хоть я и не верила всерьез, что он действительно хотел насильно завладеть мной.

Он отпустил меня, и я услышала, как под обоями зашуршала, осыпаясь, разрушенная аурой т’эйхе штукатурка. Это обстоятельство еще больше меня разозлило. И я снова закричала на него:

— Ты придурок! Заняться больше нечем?

Чтобы сдержаться и не швырнуть в него чем-нибудь, я резко развернулась и ушла на кухню.

— Ты не должна так доверять незнакомцам. Проснешься однажды в темном лесу. Связанной. Под деревом. Или в канаве, — невозмутимо сказал он мне в спину.

Я молча носилась по кухне, пытаясь что-то прибрать, протереть или приготовить, чтобы унять раздражение. После этих слов, не поворачиваясь к нему, показала неприличный жест.

— Я серьезно, — сказал он, ничуть не смутившись и не обидевшись. — Это не безопасно. Ты должна быть предусмотрительней.

— Ты придурок, — уже спокойнее, хотя все еще раздраженно ответила я. Он, конечно, был прав. Но почему-то я гораздо больше боялась, что он убьет меня, нежели позариться на тело. Т’эйхе довольно хмыкнул и вдруг сказал:

— Извини. Я не хотел обижать тебя или пугать.

Теперь я уже смотрела на него с недоумением. И кто еще тут с головой не дружит?

Аарон еще несколько раз проводил подобные «уроки», казавшиеся ему познавательными и полезными. Мне даже иногда казалось что он получает удовольствие от собственного превосходства. Хотя несколько навыков самообороны я все же получила — т’эйхе не ограничивался простым запугиванием. Отбиться от него самого или кого-то равного ему я вряд ли бы смогла, но была надежда, что мелкие хулиганы теперь для меня не угроза. Хотя мне все же казалось, что ему просто делать нечего от скуки.

И действительно, когда он стал куда-то отлучаться, подобные подколы сократились до минимума. Аарон стал гораздо более серьезным и молчаливым, часто думал о своем. И снова почти не мешал. Мне даже стало не хватать наших словесных перепалок, а нервное ожидание очередного «жизненного урока» заставляло вздрагивать от каждого его движения. Аарон не замечал этого. Или просто делал вид.

В редкие вечера мы ужинали вместе и говорили на более мирные темы. Пользуясь его благодушным настроением, я все еще пыталась выяснить что-то о жизни его народа, но он обходил эти темы, отвечая общими ничего не значащими фразами или игнорируя вопрос. Вместо ответов порой он задавал вопросы обо мне — о прошедшем дне, об интересах или спрашивал о моем мнении о событиях или фильмах. Подобное внимание мне льстило, потому скоро я причислила такое времяпровождение к разряду «приятных» и искренне наслаждалась общением.

Однажды один из таких вечеров был нарушен звонком в дверь. Аарон вздрогнул и побледнел. Я же беспечно подошла к двери и открыла ее. На пороге стояла Марина и протягивала мне пакет с тортом.

— Что-то ты совсем дома засиделась. Так что, я сама пришла к тебе, — вместо приветствия сказала она и, не дожидаясь приглашения, шагнула через порог. А я задумалась о том, что действительно перестала выходить куда-то в нерабочее время с появлением в моей жизни гостя-т’эйхе. Цепкий глаз сплетницы со стажем тут же отметил наличие в прихожей мужской обуви и ветровки на вешалке.

— У тебя гость, — прошептала она.

— Эм… Да.

— Так я не помешаю?

Ответить я не успела. В прихожую вышел Аарон и так злобно посмотрел на меня, что я тут же почувствовала себя виновной во всех его бедах. Марина молча смотрела, на него открыв рот.

— Это моя подруга, Марина, — пролепетала я виновато. — В гости зашла.

Аарон еще раз неодобрительно посмотрел на меня. А потом неожиданно дружелюбно сказал:

— Проходите. Мы с сестрой как раз собирались ужинать.

Я закатила глаза — лишние разговоры не нужны ни ему, ни мне. Но сестра?.. Однако обидно.

— Ты говорила, что у тебя только младший брат… — прошептала подруга мне, проходя мимо.

— Мы кузены, — ответил ей Аарон, услышав шепот.

Довольная Марина состроила мне глазки и поспешила продолжить знакомство с моим гостем.

— Я не знала, что к Юле приехал брат.

— Да, я приехал недавно и ненадолго, — сказал Аарон, предупреждая следующий вопрос.

— О, — лишь проговорила Марина. — И чем же вы занимаетесь?..

Марина беззастенчиво кокетничала с Аароном. Аарон улыбался и учтиво отвечал на вопросы, обходя ненужные темы и переводя разговор в другое русло, если вдруг говорилось о чем-то, что могло выдать его истинное происхождение и обстоятельства нашего знакомства. Против обыкновения он вдруг стал разговорчивым. Его улыбка, редкий гость на его лице, сияла теплом и дружелюбием. Он словно стал другим человеком. То есть т’эйхе. И я вдруг поняла, что ревную. Ревную настолько, что готова выкинуть лучшую подругу из квартиры, если между ними с Аароном зажжется хоть какой-то, даже самый малый, огонек. Но иногда в голосе Аарона я слышала едва уловимые нотки раздражения. И, честно сказать, это несколько согревало мне душу.

Ушла Марина когда стемнело. Уже стоя на пороге, она несколько раз намекнула, что не прочь еще зайти к нам. Аарон, как бы невзначай, заметил, что через пару дней уезжает, и ему нужно решить неотложные дела, поэтому вряд ли они увидятся в следующий ее визит. Наконец, подруга ушла. А я непритворно вздохнула, когда дверь за ней закрылась.

А потом вдруг испугалась, вдруг слова об отъезде правда?

— Ты, правда, скоро уезжаешь? — спросила я Аарона.

— Нет. Как же я могу оставить одну свою сестричку? — беспечно засмеялся он в тоне прошедшего вечера, и я засмеялась вместе с ним. А потом он вдруг взял меня за руку. Несколько мгновений мы стояли так, смотря друг другу в глаза. Он отпустил меня и ушел в комнату убирать посуду после ужина. Я, несколько озадаченная произошедшим, отправилась за ним, чтобы помочь.

Этот вечер не прошел для меня без последствий. Уже через два дня т’эйхе организовал мне новый «урок жизни».

Аарона долго не было. Он и до этого бывало задерживался и приходил за полночь. Поэтому я не особо переживала. Даже наоборот — в его отсутствие я снова могла делать в своем доме все, что захочу. Я включила музыку и, пританцовывая и подпевая, прибирала комнаты. Услышав звонок в дверь, я убавила громкость и подошла к двери — Аарон всегда сам открывал дверь, потому подвоха я не ожидала. Щелкнул замок и я открыла дверь.

Сила т’эйхе, уже так хорошо знакомая мне, толкнула меня вглубь квартиры. Я вскрикнула от неожиданности. Но не испугалась — к выходкам Аарона успела привыкнуть. Его рука легла на мою талию, и он сказал:

— Лучше всегда спрашивать, кто за дверью, прежде, чем открывать.

Поддавшись приподнятому настроению, я ответила:

— Быть может, я ждала тебя, красавчик? — и обняла его шею рукой, не спутанную на этот раз его аурой.

Он внезапно отшатнулся от меня и нахмурился. А я расхохоталась — и на т’эйхе нашлась управа.

— Я забочусь о твоей безопасности, — серьезно сказал он. — Раз уж ты сама не заботишься.

— Зачем тебе это?

— Ты слабый хрупкий человек. А ведешь себя как… — он неопределенно махнул рукой и, помолчав, добавил: — Ты не должна быть такой беспечной.

— Тебе то какая разница?

— Ты… добрая. Я бы не хотел, чтобы ты пострадала от собственной доверчивости.

— Какое тебе дело до меня? — раздраженно заметила я. Легкость вечера была испорчена. Я даже музыку выключила — не хочу больше ни петь, ни танцевать.

— Ты права. Никакого, — тихо ответил он, не сводя с меня глаз. Мне захотелось показать ему язык. Но сдержалась. А он добавил: — Но пока я с тобой, моя жизнь зависит от тебя.

Я даже обиделась немного. Выходит, он думает о себе? А я-то уже понадеялась, что его действительно беспокоит мое благополучие. Я хмыкнула и отвернулась. Ну и ладно, не очень то и хотелось.

Так проходило лето. Я почти привыкла к соседству т'эйхе, его нахождение в моем доме почти перестало раздражать. Он перестал совершать фальшивые нападения на меня или пугать еще как-то. Лишь иногда настойчиво пытался давать советы. Наше общение с Аароном стало почти приятным. Я даже стала ловить себя на том, что иногда думаю о моем госте в ином ключе. Отношения с т’эйхе? Почему нет? Интересно, что было бы?.. Хотя я гнала эти мысли прочь — если мало вероятна дружба между человеком и т’эйхе, то о какой любви может идти речь. Но все же отмечала каждое случайное прикосновение, теплую улыбку или слово. Это было забавно и приятно. Но порой я напоминала себе, что нельзя относиться к нему слишком серьезно. Он уйдет из моей жизни. И, скорее всего, забудет о нашей встрече. Тем не менее, я привыкла к его присутствию и, соответственно, к некоторой помощи с его стороны.

Я шла по усыпанной опавшими листьями дороге, мысленно ругая Аарона. Закупка продуктов и бытовых мелочей целиком и полностью лежала на моих плечах. Он хоть и мог помочь с чем-то, но в людные места почти не выходил. И сегодня, как обычно, я очень надеялась на его помощь в доставке пакетов с продуктами. Мы говорили накануне об этом, и я ждала встречи с ним еще возле магазина. Решив срезать угол, я повернула во двор одного из домов «старого» района — мы всегда ходили этой дорогой, если Аарон встречал меня. Вернее, это был большой квадратный двор на четыре дома, заросший ивами и дикими яблонями. Здесь было на удивление безлюдно: ни кричащей детворы, ни вездесущих бабушек, ни других случайных прохожих. Тихо и пусто, несмотря на раннее время и замечательную погоду. Будто все исчезли куда-то, хотя погода располагала к длительным прогулкам. За полосой отцветающих мальв, растущих вдоль дороги, слышалось какое-то движение. Я обогнула заросли высоких цветов и ступила на тропинку, пересекающую двор.

Аарон стоял посреди пустынного двора спиной ко мне. В трех десятках метров от него стояла светловолосая женщина. Они смотрели друг на друга, не шевелясь и разговаривая на непонятном мне языке. Хоть слов я не разбирала, но по тону было понятно, что обсуждают они отнюдь не хорошую погоду. Лицо женщины исказил гнев. Аарона я видела со спины, но в голосе чувствовалось ледяное спокойствие, за которым могло скрываться все, что угодно. Воздух между ними будто двигался. Он резко взмывал вверх жгутами и стремительно опускался на плечи противника, над которым кружились такие же не видимые, но вполне осязаемые жгуты, не дававшие силе соперника навредить. Сила ударов была огромной. Нет, она не ломала деревья и детский городок — лишь пыль и листья поднимались в воздух, стоило жгуту коснуться земли. Но мощь ощущалась буквально поверхностью кожи, напряженный воздух звенел в ушах. Сейчас я ощутила всю силу своего гостя. И мне стало не по себе.

Аарон явно был на высоте и вот-вот должен был одолеть свою противницу. Мне так казалось, хоть я так и не узнала ничего о магии т’эйхе. Аарон был спокоен и уверен. На лице женщине отражалось напряжение и, быть может, отчаяние и страх. Но может мне хотелось так думать, и эти эмоции нарисовала моя фантазия?

Вдруг кусты справа зашевелились. Из них показался арбалет в руках еще одного действующего лица, а затем и лицо стрелка. Эрик? Целился он явно не в женщину. Наконечник стрелы смотрел прямо в спину Аарона. Как? Почему? — промелькнуло в моей голове. Но руки уже опустили на землю тяжелый пакет и взяли так кстати подвернувшийся обломок кирпича. Я размахнулась и кинула камень, целясь в оружие.

Расстояние было не большое. Я попала, но не совсем туда, куда планировала — в плечо Эрика. Арбалет дернулся. Сорвавшаяся с него стрела пролетела в полуметре от Аарона и вонзилась в землю. Он заметил ее, резко повернулся в пол оборота к обоим т’эйхе и, расставив в стороны руки, стал наносить удары по обоим противникам. Воздух вокруг закрутился и зазвенел от напряжения. Эрик почти не отвечал на удары друга, а когда отвечал, то мне показалось, что его сила носила несколько иной характер, чем сила моего гостя. Он прыгал, уворачиваясь от опускающихся на него жгутов, и тихо ругался, когда они все же его достигали.

Я почувствовала довольно сильное движение воздуха возле себя. Он словно окутывал меня и толкал, пытаясь свалить на землю. Оглянувшись, я заметила, что женщина, противница Аарона, смотрит прямо на меня. От ее ненавидящего взгляда внутри похолодело. Не переставая сыпать ударами на Аарона, она направила еще несколько жгутов в мою сторону. Я не смогла увернуться от невидимого «щупальца», и упала на асфальт от сильного удара. Не успела я опомниться от падения, как движение воздуха возобновилось, и я едва успела увернуться от очередного невидимого, но ощущаемого всеми чувствами, удара.

Аарон воспользовался тем, что женщина отвлеклась на меня и сбил ее с ног. И она была вынуждена бросить меня. Я схватила валяющуюся рядом сумочку и уползла на четвереньках к дому, забилась в угол между стеной и спуском в подвал и стала наблюдать дальше, насколько это возможно из-за зарослей цветов и деревьев. Несколько раз «жгуты» ударили по земле в паре метров от меня, поднимая пыль. Я наблюдала за ними, не в силах пошевелиться. Телом завладел ужас, ставшие ватными ноги не слушались, а руки, сжимавшие сумочку, мелко дрожали.

Когда все закончилось — я даже не заметила. Мысли затормозились от пережитого испуга. Единственным моим желанием было слиться со стеной и стать незаметной. Мир будто затягивало серой дымкой, и мне даже показалось, что я действительно становлюсь частью стены, одним из потертых рыжих кирпичей в ее кладке. Перед глазами мелькнуло лицо Аарона. Он что-то сказал, но я не услышала его. Мужчина подхватил меня на руки и куда-то понес. Я прижалась к его надежному плечу и всхлипнула.

Он принес меня в комнату, в которой я узнала свою спальню, усадил на кровать и принес бокал вина. Я залпом осушила его, не чувствуя вкуса. Я продолжала всхлипывать, а Аарон прижимал меня к себе, гладил по волосам и говорил что-то успокаивающее. Мир вокруг вновь заволокло туманом, и я не заметила, когда этот туман стал сном.